Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2010
Ульяна Лазаревская
Рассуждение книжного червя после долгожданной трапезы
Неутолимый аппетит книжного червя, отдаляемого бесконечными делами от вожделенного пиршества, побуждает меня время от времени набрасываться на скопившиеся у монитора горы томов и томиков, журнальных тетрадей и миниатюрных полиграфических шедевров с жадностью троглодита, выследившего дичь.
Мой рабочий стол обладает чудовищным магнетизмом — не успеваешь разгрести завалы, распределить по полкам, стойкам и кладовкам всё, что нападало на него за последнюю неделю, ан — глядь! — снова чашку с кофием некуда поставить… И раздражаешься, и бурчишь под нос сердито, и пытаешься отодвинуть бумажный бархан от компьютера, освобождая жизненное пространство, пока в один прекрасный миг необходимость не заставит тебя открыть хотя бы одну из прилетевших по почте или подаренных кем-то книг. Тогда — пиши пропало… ты потеряна для общества. Как минимум до тех пор, пока умственный worm не оставит тебя в покое. Мало того, что чуть ли не каждая «бумажная» публикация зовёт тебя к перу (топору?),— так ещё и в Интернет бросаешься за цитатами, справками, ходишь по ссылкам… в общем, веселишься от души!
И уже хочется поделиться весельем…
Разбирая почту последних трёх месяцев, я, например, с удовлетворением обнаружила, что сетования пристрастной публики по поводу скудости и общего упадка нашей литературной критики становятся неактуальны. Критики много. И комплиментарной, и, что симптоматично, «критической». На портале «Мегалит» открылось даже новое виртуальное издание — приложение к журналу «Новая реальность» под названием «Запасник: литература о литературе и литераторах». Здесь, в первом выпуске, представлено более двадцати литературоведческих «разборок» — достаточно внимательных и компетентных. А если пробежаться по выпускам самой «Новой реальности», по соответствующим рубрикам других журналов, представленных на «Мегалите»: «Альтернации», «Знаков», «Бельских просторов», «Контрабанды»,— убедишься, что эта критическая активность,— отнюдь не случайность, а — не побоюсь этого слова — тенденция.
Пространные поля и многоводные потоки плодов и излияний критической мысли предстают нашему взору — и на традиционных бумажных страницах, и на экранах мониторов,— стоит только набраться терпения и дочитать (долистать) каждый из журналов до конца: ведь именно там, под занавес, на пике впечатлений, и ожидает читателя встреча с Аристархами и Зоилами современного литературного процесса. И что же? «Новый мир», «Октябрь», «Звезда», «Нева», «Знамя» — можно сказать, крейсеры журнального флота — ведут свою линию в той же добротной манере, какая и прежде была им свойственна… Подробные разборы, благожелательная интонация — даже при высказывании действительно «критических» оценок. В общем, интеллигентно ведут себя люди, несмотря на то, что нередко пишут о наболевшем. Как говаривал когда-то философ В. С. Библер: «Я не осуждаю, а рассуждаю». Слава Богу, подавляющее большинство «журнальной молоди» следует этой достойной традиции.
Однако интеллигентская склонность к «рассуждению» нередко изменяет критикам новейшего, усовершенствованного образца. Чем-то «шариковско-швондерским» временами веет в чистом поле литературоведческого дискурса. Чем-то даже болезненно-маниакальным… Убедилась — не меня одну тревожит обнаружившийся симптом.
Вот Айрат Бик-Булатов, казанский филолог и поэт, в своём «Блоге поэта» пишет: «Больше всего стали раздражать грубость и хамство, которые легализуются не только в блатной среде, но и в среде интеллектуалов… Хамство оправдывается как некий род интеллектуальной игры… мол, а там-то, внутри — двойное дно! Запрятанная искренность. Не выпяченная интеллигентность. Смотрите, де, вы думали, хам, а он — кандидат наук! На самом же деле, хамство остаётся просто хамством. Маска превращается в лицо». Примерно о том же пишет и Антон Чёрный в предпоследнем, пятнадцатом, номере «Новой Реальности»1.
Люмпенский тон в редакционных заметках о свежих публикациях всё чаще удивляет при чтении, казалось бы, столь почтенного доселе журнала, как «Сибирские огни». Манера, в которой скрывающиеся за инициалами (и, тем не менее, без труда узнаваемые) авторы, рассказывают о новинках, заставляет вспомнить Пролеткульт в самых гротескных и жутких его образцах! 2
«Библиографический» же опус некоего В. Т., запачкавший страницы четвёртого в 2010 году номера «Сибогней», вызвал резонанс по всему сетевому пространству и, видимо, надолго поколебал авторитет старейшего сибирского журнала в глазах просвещённой публики. Куратор литературного портала «Мегалит» Александр Петрушкин в сердцах молвил по этому поводу: «Неоднократное прочтение «библиографии» меня убедило, что нельзя спускать подобный непрофессионализм и заносчивость…»3.
Так что, друзья мои, кажется, «разменяли» и мы эпоху нового витка литературной борьбы. Взаимные покусывания имеют место. Иногда они весьма болезненны и к самому литпроцессу, как правило,— увы! — могут быть отнесены лишь косвенно.
Однако о находках. Настоящих и волнующих. С удовольствием наблюдаю за становлением нового литературного альманаха «Аргамак», который издаётся в Татарстане. Как большинство нынешних региональных «толстяков», он не замыкается в кругу «своих», местных авторов — и в Издательском совете люди крупные — от Москвы до самых до окраин, и среди авторов — известные и ещё не очень. Во втором номере (то есть просто по счёту — втором) — особенно привлекателен раздел «Поколение. Казанские шестидесятники». Здесь можно прочесть пронзительную прозу Рустема Кутуя «Неубывающая тропа», прекрасные стихи Виля Мустафина, повесть Романа Солнцева «Золотое дно»… Всё это — дань памяти мудрым нашим предшественникам, ушедшим уже из грешного мира сего и оставившим такую литературу, в которую ныне погружаешься, как в живую воду. И — счастье наше, что ещё можно написать и позвонить Николаю Беляеву, товарищу Солнцева и Мустафина, можно прикоснуться к его новым строчкам…
Для художника точка на чистом холсте —
композиция… Буква на белом листе —
это точка прорыва в бессмертную речь,
клятва — помнить её, понимать и беречь.
Видимо, поэтому так органичен в «Аргамаке» следующий за «Поколением» раздел «Эстафета». Здесь — стихи Екатерины Беляевой-Чернышевой и Дины Садыковой. А под рубрикой «Званые гости» — Николай Рачков:
Бежит речушка,
Светится вода,
Шмель разрывает солнечные сети…
Как много раз я приезжал сюда,
Чтоб убедиться,
Жив ли я на свете.
…Светлана Савицкая с подборкой рассказов и Олег Глушкин с миниатюрными эссе.
Подлинная публицистическая страстность отличает статьи Веры Хамидуллиной о разорении русского языка и Петра Ткаченко о трактовке известной русской пословицы.
Продолжая тему языка и культуры, третий — самый свежий — номер «Аргамака» отводит изрядную часть своей площади аллюзиям к «Слову о полку Игореве…». Новая версия перевода «Слова…» кисти Петра Прихожана, изумительная перекличка двух плачей — русской Ярославны и татарки Сююмбике — запечатлённая в поэме Зиннура Мансурова (перевод Л. Газизовой и С. Малышева), эпические стихи Натальи Вердеревской «Баллада о речке Дарье». Военная тема развёрнута под рубрикой «Великой Победе — 65». Формальные эксперименты представлены главой из романа-катавасии Елены Колядиной «Весёлая галиматья». Впечатляющая подборка стихов. Но подлинной поэзией в этом номере «Аргамака» мне прозвучало эссе Владимира Ермакова «Музыка во льду: последняя интеллигенция». Поэзией сколь горькой, столь и катарсической.
Ко всему — замечу: «Аргамак» щедро и (что, в общем, ныне редкость!) со вкусом иллюстрирован. Приятно листать, рассматривать — читать. Переворачиваешь последнюю страницу с ощущением расставания с добрыми друзьями — умными и талантливыми.
Спасибо Николаю Алешкову — он сделал это!
В скромном Тульском журнале «Приокские зори» увидела новые рассказы Александра Астраханцева, очень хорошего красноярского «рассказчика», и потянулась к «приокской» прозе. Привлекли рассказ москвички Анны Лео «Революционер» и маленькие рассказики Сергея Крестьянкина. Очень много стихов, достаточно ровных и таких… планиметрических, не резонирующих взору, по крайней мере, моему. Отдельно представлено русское литературное зарубежье — Наум Ципис (г. Бремен) с дневниковыми эссе «Сны на русском языке». Прочла с возрастающим интересом. Рекомендую обратить внимание.
Подарок из Омска — от Сергея Денисенко. Роскошно изданная антология стихотворений омских журналистов за последние полвека «Заря не зря, и я не зря!..»4. Сто с лишним авторов! Триста сорок страниц весьма убористого текста. Из тех имён, что лично у меня постоянно на слуху,— Евгений Асташкин, Виктор Вайнерман, Сергей и Иван Денисенко, Галина Кудрявская, Татьяна Четверикова, Вероника Шелленберг… Не говоря уже об ушедших — прославленных! — поэтах Вильяме Озолине и Аркадии Кутилове. Мелованная бумага. Иллюстрации. Суперобложка. Дизайн. В общем, книга. При ничтожности тиража — уже раритет.
Рядом на столе — новый сборник Вероники Шелленберг «Сны на склоне вулкана» 5 с предисловием Юрия Беликова: «Не всех впускает сад, завещанный Господом. Но сие не означает, что пути сюда заказаны для тех, кто сделал этот Сад запущенным. Исполненная внутреннего драматизма книга Вероники оставляет надежду для заблудших и завет для преображённых:
Кто-то ведь должен
стараться полить целиком
Детским ведёрком
огромный запущенный сад».
Согласна.
Книжечка Сергея Сутулова-Катеринича, главного редактора альманаха «45-я параллель», называется «Полная невероять»6. Издана в Таганроге. В сборнике — стихотворения, баллады, танкетки. Странная, косноязычная, угловато-неудобная для глаза и уха поэзия… но зело маскулинная, брызжущая энергией — и от того оптимистическая. Мандельштам говорил: «Стихи Пастернака почитать — горло прочистить, дыхание укрепить, обновить лёгкие: такие стихи должны быть целебны для туберкулёза». Ни в коем случае не провожу здесь параллелей, но стихи Сутулова-Катеринича — причём, в целом, как явление,— должны быть целебны для депрессивных параноиков. Как электрошок или ведро ледяной воды на маковку.
Друзья-красноярцы также порадовали подарками. У Сергея Кузнечихина вышел сборник стихов «Дополнительное время»7. Наследник поэзии шестидесятых, Кузнечихин верен и нравственной требовательности предшественников, и жёстко заданной высокой планке художественного вкуса. Это остроумный, яркий, самобытный — и в то же время исключительно техничный поэт. Его стихи-афоризмы мгновенно ложатся на память — может быть, потому, что и чужие стихи он, как фокусник, извлекает из памяти, стоит только подвернуться случаю!
Успех пропитан запахом натужности —
Не тем, так этим маешься в угоду.
Лишь осознанье собственной ненужности
Даёт поэту полную свободу.
Когда канонов мнимые приличия
И прочие былые заблуждения
Забудешь, и людское безразличие
Из наказания в освобождение
Перешагнёт,
Останется бескрайняя
Свобода слов. Свобода тьмы и света.
Но хватит ли для самовозгорания
Огня в душе ненужного поэта?
А прозаик Эдуард Русаков принёс книгу «На пороге рая» — шестой том Собрания сочинений, которое методично, книжку за книжкой, мизерным тиражом издаёт друг писателя Николай Негодин. Некоторые рассказы из этого сборника публиковались в толстых журналах, другие — читаю впервые. И те, и другие носят отпечаток характерного стиля Русакова — печальной иронии знатока души человеческой… И светит, и греет, и слеза на ресницу просится. Жаль, рядовой читатель этой книжки, скорее всего, не увидит: она расходится по знакомым. Так что следите за журналом «День и ночь», друзья. Здесь Русаков печатается регулярно!
Из Чикаго прилетела изумительная книжка под интригующим названием «На троих». Два прозаика и художник. Владимир Хохлев, Семён Каминский и Андрей Рабодзеенко. Ностальгические чувства, расшевеливаемые этой книгой,— не только и не столько чувства эмигрантские. Поколение семидесятых найдёт в ней своё честное зерцало… отодвинутое в пространстве и времени. Большое, как известно, видится на расстоянье. В книге много тепла, иронии, стремления к человеческой совместности, и это делает её желанной. Кладу на тумбочку у кровати.
И, наконец, Дмитрий Владимирович Мурзин со своей новой книгой «Клиническая жизнь»8. Стихи Мурзина — творения математика-расстриги. Вот ведь, кажись, не хочет он формальной логики, бежит её, как чёрт ладана, а — нет… сквозь филологический и живописный (импрессионистский) дым, нарочно напускаемый в стихи, просвечивают жесты… Эйлера? Или — Господи, кого ещё вспомнить из школьной программы? — Лобачевского? Так же точно несовместимо совмещаются в нём человек, глубоко православный, и — не догулявший своё греховодник. Поэтому проводок, который Мурзин умудряется — по мере чтения стихов — вживить в нервную систему читателя, попадает, прямо скажем, на вполне-таки готовую к энергообмену с автором почву (ибо кто из нас — грешных чад мира сего — не таков?). Иногда он задевает сильно. Иногда — скользит… мне кажется, некоторые укоренившиеся в системе Мурзина оглядки сегодня мешают ему до конца быть собой. Впрочем, собой — это кем?
Математиком? Художником? Филологом? Саркастическим иронистом? Страстотерпцем?
Вяло сигарету разминаю.
Не курю. И не прошу огня.
Будто бы не знал, но вспоминаю
Тех, кто жил на свете до меня.
Как они здесь сеяли-пахали,
Как бывали здесь навеселе,
Как они наивно представляли
Всё, что будет после на земле.
Вот уж на чужом пиру похмелье,
Вот уж пальцем не туда попал…
Вряд ли они этого хотели.
Ничего-то я не оправдал.
Нет печи. А так — считай, Емеля,
Полон весь намерений благих,
Даже помолиться не умею
За безвестных пращуров своих.
Вздрогнув и очнувшись от напасти,
Брошу сигарету — баловство,
Задыхаясь от стыда и счастья,
Как Иван, припомнивший родство.
Вот так, впадая, как в ересь, в неслыханную простоту, утончённый виртуоз-версификатор и мастер парадокса Дмитрий Владимирович Мурзин возвышается до классической прекрасной ясности, за что честь ему, благодарность и хвала от удовлетворённо цыкающего зубом —
Книжного Червя.
1. Антон Чёрный. О «замшелом библиографе»,
или Как устроена плохая критическая статья.
2. «Сибирские огни», №2, 2010 г.
3. http://www.promegalit.ru/publics.php?id=1501
4. «Заря не зря, и я не зря!». Антология стихотворений омских журналистов (1958—ХХI век)/ Омск: Издательство ООО «Омскбланкиздат», 2010.— 352 с.: илл., фото; 1000 экз.
5. Шелленберг В. В. Сны на склоне вулкана. Книга стихов.Вступ. ст. Ю. Беликова.— Омск, 2009.— 104 с.; 500 экз.
6. Сергей Сутулов-Катеринич. Полная невероять. Стихотворения, баллады, танкетки. / Таганрог: «Нюанс». 2010.— 32 с.; 500 экз.
7. Кузнечихин С. Д. Дополнительное время. Стихи.— Красноярск: Семицвет, 2010.— 136 с.; 200 экз.
8. Мурзин Д. В. Клиническая жизнь. Стихи / Кемерово: «Примула», 2010.— 88 с.; 300 экз.