Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2010
Дмитрий Иващенко
Стройплощадка
Каменщик.
При деле ты.
И, стало быть, в порядке.
Ты почестей в почёте не искал…
Растёт стена твоей кирпичной кладки.
Проверена отвесом вертикаль.
В движеньях точен ты и нравом весел.
Кирпич в раствор влипается.
Потом
на швах излишек выдавленной смеси
ты ловко подрезаешь мастерком.
А в перерыв заштопываешь робу,
от дыма сигареты щуря глаз…
Пересказать свою судьбу попробуй –
судьбу расскажешь каждого из нас.
“Фазанка”,
армия
да производство.
Дни праздников – на месяцы труда.
И дочь на выданье,
и сын подрос твой,
и голова твоя уже седа.
Бывает, что прихватит поясницу.
Бывает, бьёт бодун – не без того.
Но чувство правоты
в тебе теснится,
когда лицо солёное лоснится
и торжествует кладки мастерство.
Стройплощадка
Здесь все, молодой и старый,
пашут – за милый мой.
Вручную – кряхтячим паром –
взяли бетон большой.
И харкаемся мокротой.
И отираем пот.
Под краном, где грязь да грохот,
вдатый стропаль орёт.
Гружённый ЗИЛок
стакатто
выдал и вновь застрял…
Работа у нас такая, –
каждый квартал – аврал.
Но как бы ни было трудно,
знаем наверняка,
что хлеб наших чёрных будней –
стимул для мужика.
Бетон и монтаж консолей
переведем в рубли.
Земеля, покурим, что ли?..
Мозоли
ладонь
прожгли.
***
Дома в тумане потонули.
Дожди волынку затянули.
Дохнуло осенью в июле –
сырым, холодным октябрём.
Но отчего-то – на мгновенье –
нисходит умиротворенье,
и возникает ощущенье,
что мы с тобою не умрём.
Дождей аккорд минорный.
Слушай
про небо, пролитое в лужи.
А нам от жизни – много ль нужно!
Растить детей.
И быть вдвоём.
Мои заботы непреложны:
на всю семью бюджет итожить
да по ночам, когда уснёшь ты,
беречь
дыхание
твоё…
***
Долой покровы.
Наша ночь густа, и
мой крест нательный падает на твой…
А после – перешёптываться станем.
О детях наших.
И о нас с тобой.
О том, что в жизни что-то не сбылось,
но всё же мы по-прежнему вдвоём,
и счастье, в общем, – не игла в стогу…
Медовый
водопад
твоих волос.
Я пью медовый водопад волос
и на плече дыхание твоё,
как водится, ночами берегу.
***
Уж над лесом закат буравит
терракотовую штробу…
Самосвалы ссыпают гравий,
и бульдозеры грунт гребут.
Здесь прокладываем дорогу.
Торсы голые.
Пыль да пот.
В перекур бывший зек Серёга
байку лагерную загнёт.
За спиной – километры трассы.
Сколько их ещё впереди!
А сосняк, от заката красный,
сердце грубое
бередит.
Мы в асфальт закатаем дали –
будет память о них легка…
Да в стихах моих
оседают
пылью
пепельные облака.
***
В жёлтой дымке –
разрез карьера
да массивы породы серой…
Подставляют БелАЗы спины,
в кузова принимая смесь:
эти камни, песок и глину.
Экскаватор, свой ковш подкинув,
черпанул синеву небес.
И от буро-взрывных работ,
как в падучей,
земля трясется…
В рыжий зев котловины
солнце
раскалённое масло льёт.
***
Мой сентябрь, золото пера!..
Прель булыжника и травостоя.
Хорошо бродить по вечерам
в пойме обмелевшего Китоя.
Вон гоняют мячик пацаны,
на ветвях вороны раскричались,
а на пику медную сосны
туча наплывает величаво.
Здесь, уставшие в походах рьяных
восемьсот далёких лет назад,
выпивали кони Чингисхана.
в водах растворившийся закат.
Хорошо вдыхать прохлады шёлк
и внимать берёзе в белых джинсах.
Родина,
я здесь тебя нашёл
и печали светлой приобщился.
И в дыму оранжевой листвы,
и в хандру дождей с вороньим граем –
ты руками веток шелести,
за собой желая увести,
чётки вечеров перебирая