Опубликовано в журнале День и ночь, номер 5, 2009
НА ИСХОДЕ МАРТОВСКОГО ДНЯ
* * *
Тревога ложною была…
Весна вчера не наступила,
Она до юга добрела
И там народ в себя влюбила.
Народ и тронулся умом,
Когда в садах запахло мёдом,
И шандарахнул первый гром,
Грозя им яблочным приплодом.
И как всегда достался шиш
Холодной матушке Сибири.
Как с горя тут не согрешишь,
Налив стакан… вдогон четыре.
И кинешь валенком в пургу,
Чтоб прочь, как ведьма, убиралась…
А солнце в поле, на снегу
Собакой рыжею валялось.
А толку не было ничуть,
И снег до боли опротивел.
Вдруг радость чиркнула мне грудь
Сугроб – один! но засопливел…
* * *
На исходе мартовского дня
Из-под огрузневшего сугроба
Лужа посмотрела на меня,
Как на вредоносного микроба.
Будто бы смогу я помешать
В жизни ей сейчас определиться
И ручьём серебряным удрать,
Чтоб с рекой назавтра породниться.
Думая об этом, втихаря,
На меня с опаскою глядела…
Может быть, и смачно матеря:
– Шляются тут… – разные – без дела!..
* * *
Осетра, красавца жирного,
Продавал хмельной рыбак.
Как туза держал козырного
И просил всего пятак.
“Эх, ты, дурень, деревенщина, –
Молвил чей-то злобный рот, –
Эта рыба с деньгой венчана,
Что ж ты делаешь, урод!..
Почему её ты, ценную
Рыбу важную вельмож,
Как треску обыкновенную…
Не с гнильцой ли, продаёшь?..”
И сказал рыбак взволнованный:
“Ладь, отдам, как для царя,
Но – тебе, судьбою жёваный…
Вынимай-ка три рубля?..”
* * *
Ходил по свету Человек…
Не бухарь, не повеса.
И удивлялся: “Что за век?
Не смыслю ни бельмеса!
Сплошная смута. Череда
Плевков на жизнь, науку.
Всё продаётся. Красота-
По доллару за штуку.
По два за честь, три – за любовь,
И ни за грош Отчизна…
Ну, как же так, – бурлила кровь, –
Дороже даже брынза”.
Болела, плакала душа,
Отчизна не страдала…
О Человека не спеша
Подошвы вытирала.