Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2008
АНГЕЛЫ
Ангелы — излучающие свет, дарящие свет, мифические или мифологические персонажи сказок, живущие в диковинных дворцах и храмах наших душ, заклеивающие цветным скотчем (sorry за краденную цитату) наши раны, снимающие оковы повседневности.
Вокруг — это волшебное слово “любовь”… И ангелы, которых мы представляем так, как будто они сошли с цветных иллюстраций наших любимых детских книг или открыток, которыми полнится пространство в преддверии дня Святого Валентина.
Так, будто бы они умеют летать, так, как будто бы они (= мы) из бумаги и фарфора… снова — красивая легенда и просто начинаешь в это верить, в существование Себя — такой, в существование Других — верных, искренних.
Что-то фарфорово-карамельное в этих словах, в этих интенциях о Любви, полёте, чистоте.
Ангелы — мы, живущие на земле. Ангелы на железнодорожных путях, ангелы автостопа, когда едешь без денег до самого Крыма, водители грузовиков, везущие тебя к морю — так я могу понять существо добра.
Ангелы, пьющие бальзам на лавочках в маргинальных парках… Ангелы, которым давно любимые и любящие обрезали крылья, чтоб не улетели надолго от дома, ангелы ночных перекрёстков и альтернативных клубов, отдающие свою душу, слёзы, нервы и любовь за фрагмент внимания и ласки, за часть понимания, которого так мало вокруг. Для меня это ангелы. Пусть не с большой буквы, пусть не с белыми крыльями, а с тёмно-серым налётом придорожной пыли (“…ск╗льки в╗дт╗нк╗в має поп╗л? Здається, близько сорока…”). Такими я вижу ангелов современности.
Там, где открытки с признаниями втоптаны в грязь, там, где на переездах растёт оранжевая трава, там, где звук ночи — свист электрички, а не пение птиц, там, где на руинах зданий играют брошенные всеми дети, смерть подходит так близко к нашим кроватям и ситуативным лежбищам, что мы забываем о её присутствии ровно настолько, сколько времени нам осталось до нашего предпоследнего рассвета в тиши мира.
Там, где в путешествиях от одного временного дома к другому, забываем запах своей кухни и, включая свет, пугаемся собственной тени.
Кто-то скажет, что ангелы бессмертны, — чушь. Так же точно режут вены битым стеклом, запивая сезонные депрессии мятным чаем, ложатся под рельсы поезда в никуда (вспомнив “Жёлтую стрелу”, уже ничему не приходится удивляться).
Кто-то может сказать, что это анти-ангелы, противоположные ангелам сущности — возможно, не буду спорить. Только ведь именно они умеют так любить, что “десь тремтять високовольтн╗ л╗н╗ї”, и дыхание останавливается на половине вздоха — так, что чувствуешь ветер в кронах деревьев, так, что теряешь сознание от этой самой любви, уходишь в другой мир, а потом, пытаясь чувствовать это вновь и вновь, забываешь выключить на кухне газ.
Это любовь, пусть она и не с большой буквы, и не привяжешь к ней ни духовность, ни даже правила игры — лишь эта любовь настоящая, верная, искренняя. Когда боль пронизывает насквозь, когда можешь идти полдня, когда не чувствуя холода и ветра, когда не можешь сказать, а только кричать о любви посреди мегаполиса, посреди ночных улиц и сияющих площадей, всем тем, которым просто “наплевать на счастье, которое есть у тебя”. Такой ангел, упавший с неба или просто павший, способен обжечь, но только он и способен любить, без всяких “но”, без правил, без сна и покаяний. И только в этом я вижу истинный смысл. Остальное пусть остаётся на десерт ангелам с гламурных розовых открыток…
ИСТИНА ВНУТРИ НАС
Когда-то ты была совсем другой…
Я… живу. Существую. Так же, как этот город. Просыпаюсь с рассветом. Прости… Ты? Порядок, мнение. Кто у кого должен просить прощения? Линии, нужны чёткие линии-графики. Должно быть всё по порядку. Рассвет близится. В поисках истины — зачем?
Слова… Все в поисках слов, в поисках правды. Видимо, ты забыл, что я и есть — твоя правда. Правда — истина в действии. Я — слишком жива, слишком современна. Если не сумеешь понять — просто прими. Такой, как есть. Как там было — “я не прошу твоей любви, она теперь в надёжном месте…”. Нужно быть честными с собой и принимать мир таким, каков он есть, а не таким, как нам хотелось бы.
Слишком сильно — как сейчас. Слишком искренне.
Через понимание — доискиваемся истины. Словно ранние философы — интерпретация Слова, Завета. В нескончаемых потоках фраз теряем Слово. Реформация, революция начинается с нас самих. Разность понимания скрыта в нас, наши истоки ошибок. Нет. Ты? Поймёшь… И наконец-то не мне — в меня — поверишь.
Что же не так? Просьбы здесь уже неуместны. Знаю. Прощаю.
Кто не понял — останется в прошлом. История, повествование, манифестация. Всего лишь название словом. Почему же за это судят? Ангелы, демоны. Диалоги и обречённость. Пыль дорог и металл поездов.
Две любви, две истины, две правды. “Одна — та, которая здесь и сейчас, и другая, которая есть всегда”. Которую из них выберешь ты? Знаю, прощаю. Я же знаю, где здесь истина. Рассвет.
Неуместно всё остальное. Учимся прощать. История — человеческая память. Далее начнётся теория.
г. Харьков