Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2008
***
Была тебе ни девой, ни женой,
и не хочу никем… Пустою чашей,
оборванною трепетной струной,
наивной и доверчивой Наташей
живу… И не поднять руке клинка,
и камня в твою сторону не бросить.
Слогов стихия мне была близка,
но как горька глаголов россыпь…
***
Летящий снег успеть заворожить,
чтобы соткать салфетки кружевные.
И просто есть на них, и просто жить.
И яблоки — наивно-наливные
бросать в сугроб и видеть, как лежат,
теряя яркость жизни уходящей.
И руку до суставной боли сжать.
Зима. Сугробы. Фрукты. Длинный ящик.
***
Человек с серьёзными глазами
Смотрит добрый мультик про крота.
Человеку с карими глазами
Все дела по дому — суета.
Разбросать игрушки, вещи, книжки,
А из стульев сделать паровоз:
“Мама, едем, и посадим Мишку”,
Озорной, любимый мой мальчишка.
Детство — неозвученный вопрос.
***
Я помню — в нашей маленькой квартире
Всем было тесно в тот осенний день.
Нас с братом дома — в тазике — крестили,
Обманываясь “под защитой стен”.
Священник щедро смазал нас елеем,
И крестные отправились домой,
Потом еще родителей жалели,
Пословицей грозя “сумой-тюрьмой”.
И, может, сам усатый добрый крестный
Звонил в обком, чтоб выгнали отца.
…………………………………………
Крестила сына… В наше время — просто:
Крест — золотой, холодные — сердца.