Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2007
* * *
Хочется в губы тебя целовать,
а почему бы и нет!
Поутру скучно на кухне клевать
мне в одиночку омлет.
Низенькая, но пушистая ель
в зыбком тумане видна.
Сколько еще оставаться постель
будет моя холодна?!
* * *
Съезжать не торопятся с дачи
до зимних морозов жильцы,
оставить родимые чащи
никак не желают скворцы.
Как будто намазаны медом
чудесные эти места,
боюсь, заглянув мимоходом,
останусь я здесь навсегда.
* * *
Предметы неодушевленные,
душа в которых умерла,
напоминают обнаженные
большие, грузные тела.
Не покидает ощущение,
что на поверхности холста
полей магнитных возмущение
влечет нас,
а не красота.
* * *
Как вдох и выдох чередуешь,
так совершенно безотчетно,
то морщишь лоб, то брови хмуришь,
обидевшись бесповоротно.
Все действует тебе на нервы:
в ночи шаги домохозяйки,
покуда кошка жрет консервы,
резвятся мыши без утайки.
Со снегом дождь одновременно,
печная копоть, уголь, сажа,
тут телерадиоантенна –
важнейший элемент пейзажа.
* * *
Гербом Советского Союза
луна как много лет назад,
когда значок об окончаньи вуза
ценился выше всех других наград.
Мне в полнолуние не спится,
приходят мысли грустные на ум,
но рано поутру синица
внезапно поднимает страшный шум.
Она ниспослана нам свыше
уверенность в грядущем дне вселить
и клювиком стучит по крыше,
вовсю стараясь нас развеселить.
* * *
Ночную тишину нарушив без боязни,
подставив ветру хмурое лицо,
как будто бы в канун стрелецкой казни,
в задумчивости вышел на крыльцо.
Издалека отчетливо был слышен
вороний грай и колокольный звон.
Вопрос о смысле жизни не излишен,
но может быть некстати задан он.
Уж верно не до нежностей телячьих,
когда звучат на весь родимый край
под утро вместо голосов ребячьих –
звон колокольный и вороний грай.
* * *
Край тучи по земле волочится.
Преследуемая воронами,
гремит без устали молочница
пустопорожними бидонами.
Ей в одиночку трудно справиться
с врагом настолько многочисленным,
но тактика ее мне нравится,
план действий кажется осмысленным.
* * *
В невеселые мысли свои погрузился,
будто я опустился на дно океана,
где от времени камень в песок превратился,
а песок стал густым-прегустым, как сметана.
Как он холоден, я ощутил поневоле,
точно пьяный, на зыбкую почву ступая.
Вскрикнул я в забытьи и очнулся от боли
острой, резкой, пронзительной, словно зубная.
* * *
Беспримерно долгое строительство
частью неотъемлемой становится
жизни нашей.
Наше местожительство,
может быть, еще благоустроится.
Но пока звенят лопаты острые,
и грохочут топоры тяжелые,
мышцы напрягают бабы толстые
в раскаленный полдень полуголые.
Чувствую, как тонкий лучик солнечный
бьется в узкой щелке между шторами.
Я, по счастью, человек не конченный,
лучше дружбы не водить с которыми!
* * *
О несчастной любви горевать
побреду в парк культуры и отдыха,
стану в сумерках носом клевать,
наглотавшись холодного воздуха.
Перспектива такая меня,
может быть, не особенно радует,
ведь какая же это фигня,
если снег все кружится, все падает.
Он завалит меня с головой,
будто всем остальным в назидание,
будто я никакой не живой,
так себе – истукан, изваяние.
* * *
Испугались, как будто увидели
снег на крышах домов первый раз,
и не в силах окрестные жители
отвести от красы этой глаз.
Исключительно замечательного
проявления небытия –
коллективного бессознательного –
стал случайно свидетелем я.
* * *
Даже небольшим похолоданием
можно объяснить Бог знает что:
купленное с явным опозданием
длинное и теплое пальто,
головную боль, сердцебиение,
не вполне привычный мыслей ход,
можно увязать свое радение
за живущий в бедности народ.
Пламя спички на ветру колеблется.
Если посмотреть по сторонам –
жизнь зимой в поселке еле теплится,
отчего ночами страшно нам.
* * *
Ангел небесный, на солнце стоящий,
крыльями машет,
или без устали дождь моросящий
по утру пляшет и пляшет.
Будто бы драную кошку на шапку,
мокрую елку
тащит с базара, схвативши в охапку,
верный отцовскому долгу.
* * *
Ночь темней любого уравнения
с массой неизвестных, между тем
времени хватает для решения
большей части всех твоих проблем.
Утром с легким сердцем просыпаешься,
радио включаешь на всю мощь,
в глубине души не сомневаешься,
что сумеешь ближнему помочь.
* * *
Могучий лыжник дышит носом,
как будто дюжий жеребец.
Зима пришла и лыжным кроссом
заняться можно наконец.
И вот уже широким шагом
по снегу первому скользят
в сосновой роще за оврагом,
как пограничников отряд.
На миг теряются во мраке,
но возникают тотчас вновь,
частенько, словно в ходе драки,
густую сплевывают кровь.
* * *
Дорога расплетает косу,
и разбегаются тропинки,
и дети скачут по морозу
и ловят на скаку снежинки.
Они, как маленькие фавны,
как малолетние сатиры,
сластолюбивы, своенравны –
кривляки, хвастуны, задиры.
* * *
Метеоцентр ошибочный прогноз
нам выдает за чистую монету.
На подмосковной станции в мороз
ждем поезда, а поезда все нету.
Нет коньяка на сотни верст вокруг,
что в общем равносильно катастрофе.
Рвут друг у друга дачника из рук
спасательные средства – чай и кофе.