Опубликовано в журнале День и ночь, номер 7, 2006
В редакцию журнала “День и Ночь” приходит много писем. Почти во всех из них – рукописи, с просьбой о печати. А на обложке журнала написано – “рукописи не рецензируются и не возвращаются”. Мы решили несколько исправить этот недостаток критики и общения между авторами, между читателями. Перед вами – небольшой обзор некоторых писем, которые показались нам интересными для обсуждения.
Недавно пришло в редакцию нашего журнала письмо от Редькиной Екатерины.
К письму, разумеется, были приложены тексты: четыре стихотворения. Стихотворения очень обычные для человека пятнадцати лет. Про любовь, конечно, про друга… Это действительно самые важные, самые волнующие темы для каждого человека.
Но чувства надо еще и оформить!
В стихах Екатерины использованы самые банальные слова, приемы, выражения. Например:
“Ты подойдешь ко мне с цветами,
Подаришь мне улыбку, красоту.
И обогреешь нежными руками
В полухолодный день весны.
Ты поцелуешь нежно в губки.
И увяданье нежных фраз.
Я отойду всего лишь на минутку
От ослепительных зеленых глаз”.
И далее в том же духе, еще 26 строк. В них хватает и пафоса, и банальностей… Посмотрите, какая слащавость, фальшь даже, в этих словах: “губки, минутки, увяданье нежных фраз”. Такое чувство, что автор просто захотел покрасоваться, строчки неискренние, надуманные.
А “губки – минутки”, судя по всему, употреблены лишь для рифмы.
Далее в этом же стихотворении: “Твой поцелуй меня уносит, по ветру плавненько летя”.
Мне стало интересно, как же это поцелуи летают? Тем более по ветру… И кому тогда этот поцелуй предназначен?
Следующее стихотворение – “Друг”.
“Хороший друг, как ветер при ненастье:
Он унесет и горе, и беду.
Как листья, что осыпались в ненастье
В осеннем холодеющем саду”
Всего четыре строчки. Ужасные рифмы – “ненастье – ненастье; беду – саду”.
Но ведь есть Мысль! Есть замечательное сравнение – “друг, как ветер при ненастье”. Я такого сравнения еще ни разу не встречала! Но дальше автор опять “съезжает” на невнятное бормотание – “как листья, что осыпались в ненастье в осеннем холодеющем саду”. Во-первых, предложение нелогично начинать со сравнительного союза “как”. Что “как листья”? Друг? Но о друге говорится в другом предложении, и оно уже закончено. А даже если и друг, то как понять эту фразу? Листья при ненастье колеблются, осыпаются… А ведь другом мы называем надежного, крепкого человека.
Или унесет горе и беду, как ветер – листья? Но если так, то слишком запутанно получается. А в стихах главное – четкость Мысли. Что абсолютно не мешает глубокомысленности, намекам, оттенкам.
Конечно, в 15 лет человек еще не владеет словом, не чувствует какие слова звучат фальшиво. У Екатерины есть интересные мысли, значит не все еще потеряно. Остается пожелать автору работать над собой: учиться критиковать себя и искать более точные слова. А главное – не быть самоуверенным, но и не прекращать писать стихи.
Пришло к нам письмо и от А.П. (не буду указывать его полное имя). Вот краткое его содержание: “Пишет вам неизвестный поэт, хотя и уверен, что зря пишу вам, потому что вы никогда не напечатаете неизвестного поэта… Вы же только печатаете штатных профессиональных поэтов, а я университетов не заканчивал, у меня талант от бога. Но, увы, вы таких не печатаете, потому что вам слабо напечатать какого-то неизвестного поэта”.
Да, нет, не слабо. Только напечатать их без комментариев мы не смогли.
ШТРАФБАТ
Я помню, друг, все, как вчера,
Горело все, была война,
Я ранен был и в плен попал,
Но выжил я, к своим бежал.
Мне не поверила “чека”,
В штрафбат отправила меня,
Не повезло мне, лучше б сдох,
Я был контужен и оглох.
И снова бой был, как тогда,
Шли под конвоем на врага,
И в штыковом, мой друг, бою
Я искупил тогда вину.
Война для русского народа – больная тема. Недавно мы отметили 60-летие Победы. Многие поэты обращались к теме войны. Очень трудно писать о войне тем людям, которые не воевали. Автор этих строк не мог воевать – он родился позже.
После Симонова, Старшинова, прошедших всю войну, переживших это, трудно написать что-то свое. Высоцкому это удалось, но он – талант.
Все эти поэты говорили и о трудностях войны, и о горе, но и о героизме, об Отчизне.
Что же пишет А.П.? Он пишет о штрафном батальоне. Здесь получается, что в плену лучше, чем на родине? Видимо, автор начитался Солженицына – про лагеря, про штрафбаты. Мне кажется, что нельзя браться за тему, не имея четкого представления о ней. Нельзя писать только о том, что прочитал, надо это еще и испытать, пропустить через себя.
А.П. пишет о войне четырехстопным ямбом – легким, жизнерадостным. Трудно поверить, что это стихи о войне. И еще “неувязка” – “в штрафбат отправила меня – я был контужен и оглох”. Где контужен? В штрафбате? Но пока его туда лишь отправили, про бой будет сказано лишь в следующей строфе. А если автор имел ввиду, что штрафбат – и есть бой, то тогда надо как-то разделять это. Иначе получается путаница.
А вот другой автор Николай Яковлевич Новиков пишет, что “поэтом себя называть не могу и не буду, любителем поэзии – да”. В этих словах – суть творчества.
Если человек не читает – писать он никогда не будет. А называть себя поэтом, после того, как это имя носили Пушкин, Есенин, Бальмонт, Ахматова, Цветаева…
Что касается творчества Николая Яковлевича… Приведу одно его стихотворение.
ЖИЗНЬ – ИГРА
Всю жизнь в кого-то мы играем:
В жестоких, в умных, в дураков,
Играем в радость и в страданье,
В несчастье, в ненависть, в любовь.
Играем в умных и безумных,
Веселых, грустных иль смешных,
Влюбленных, ласковых, послушных,
Играем в щедрых и скупых.
Играем злых и добродушных,
Трудолюбивых, робких, смелых,
В злых, ласковых или послушных,
В активных или же бездельных.
Мы, не играя, лишь сгораем,
По жизни этой проходя,
Кого мы только не играем,
К кончине медленно бредя!
Играют все бесповоротно,
Играют все, кого не встреть.
Всю жизнь кого-то мы играем,
Лишь не играем только в смерть!
Вот такие строчки… Много ненужного перечисления, повторяются два раза строчки: “ласковых, послушных”, с небольшой вариацией – “ласковых или послушных”.
Автор заявляет Мысль. Автор считает ее достойной Шекспира, ведь именно он сказал – “вся жизнь – игра, и все мы в ней актеры”. Судя по всему, Николай Яковлевич хотел сказать, что у каждого человека много масок. Еще проскальзывает интересный намек – может быть, мы только играем в жизнь? Это страшная мысль. Получается, что люди не живут. А если не живут, значит – мертвы? Может быть, именно поэтому “лишь не играем только в смерть”, что наша жизнь и есть – смерть.
Первая мысль Новикова не нова. Возьмем поразительные фантасмагории Гофмана (“Крошка Цахес”), “Бал-маскарад” Лермонтова… Герои выдают себя не за тех, кем являются, в результате сами запутываются в себе. Маски накладываются на маски… Роли переходят в жизнь… Все это давно написано, испытанно…
Но тот страшный намек – новая находка! Новая, может быть, не для Мировой Литературы, а для человека. Не списанная с кого-то, не надуманная, а искренняя, прошедшая через душу, пережитая автором.
Недочетов здесь много. Но эта искренность спасает многое.
А вот стихотворения Пройменко Марии из села Саянское. Что можно сказать о толстенной папке стихов присланных в редакцию этой одинадцатиклассницей? Много повторов, много банальностей… Настолько заезженные темы… Любовь… Разлука, обида… Какие-то странные переживания – написанные настолько фальшиво, что с первых строк пропадает охота читать другие стихи. О Марии можно сказать то же, что мы говорили об Екатерине.
Есть у нее и откровенные “ляпы”. Например, стихотворение – “Одиночество”. Первая строчка: “Ночь. Постель. Я вновь одна”. Лично у меня это не вызвало сочувствия, а только смех! А потом – ужас… Каждый грамотный читатель помнит стихи Блока: “Ночь. Улица. Фонарь. Аптека”. В стихах Марии мы обнаруживаем подражание ему… Но какое ужасное подражание!
Другое стихотворение – “Муха”.
Я маленькая мушка, зовут меня Вжу-вжу.
Частенько по варенью иль меду я хожу.
Порой надоедает вам всем мое жужжание,
Но, это понимаете, все от недоедания.
Я очень много кушаю, хочу я стать большой!
Хочу я быть не мушкою, а мушищей такой!
Тогда смогла летать бы я повыше, чем сейчас,
Варенье с медом слопала побольше бы зараз!
Тогда своей хлопушкою меня вам не убить,
Смертельным дихлофосом вам меня не отравить!
А в первую бы очередь я проглотила б враз
Лягушек, жаб и прочих всех, кто ест частенько нас.
Но не судьба мне мушке огромной мухой стать…
На чьей-нибудь макушке, какой-нибудь старушки
Придется такой крохе сидеть и вшей считать.
Уже интереснее! Написано с заметным юмором! Но… может быть, юмор уж слишком явный? Вообще, в чем прелесть юмористических текстов? По-моему, либо в тонком юморе, потому что разгадывать его, удивляться находкам автора – наслаждение; либо в блестящем языке. Ни того, ни другого мы здесь не наблюдаем. А все-таки не так уж этот текст плох. Сбой ритма, рифмы, повторы – техническая сторона. А юмор здесь чистый, немножко наивный, детский – в этом тоже есть своя прелесть! Именно в этом единственном стихотворении из всей подборки рукописей Мария впервые пробует играть. Впервые отказывается от пафоса, фальши… Становится сама собой, играет, подсмеивается, придумывает… Воображает себя мухой! А ведь главное в творчестве – быть самим собой, умея перевоплощаться в персонажей своих произведений.
А вот серьезное стихотворение этого же автора – “Мама, я знаю…”.
Мама, я знаю, ты любишь,
Мама, я знаю, ты ждешь,
Знаю, обиды забудешь
И дочь снова к сердцу прижмешь.
Мама, я знаю, не хочешь, чтоб я такою была
И в одиночестве ночью
Молишься: “Только б пришла!”
Мама, я знаю, устала,
Знаю, устала просить,
Чтобы другою я стала,
Но жизнь не могу изменить.
Мамочка, знаю, ты плачешь,
Плачешь порой по ночам,
Слезы в подушку ты прячешь,
Но они все бегут по щекам
Знаю я, мам, не такую
Дочь ты хотела всегда.
Гордиться хотела бы мною,
А я лишь достойна стыда!
Знаю, ты скажешь: “Неправда!”
Но я понимаю сама,
Надежды я не оправдала.
Меня это сводит с ума…
Мама, ведь ты не покинешь?
Будешь со мною всегда?
И пусть нас беда никакая
Не разлучит никогда!
Вот такое стихотворение. Пожалуй, самое серьезное из всей подборки. Оно глубже, смелее, искреннее. Здесь и разрушенные надежды мамы и ее самоотречение, сколько всего в этом восклицании – “Не правда!”… Здесь и боль дочери, что “надежды не оправдала” и ее понимание мамы… Удивительное стихотворение!
Но опять оно скомкано из-за “технической” стороны творчество. В предложениях – цепная связь. То есть, они связываются повторяющимися словами, это подходит для прозы, но стихи такая связь делает вязкими. Иногда, этот прием интригует, иногда подчеркивает значимость сказанного, расставляет “акценты”, но в этом стихотворении, где переживания такие искренние, цепная связь неуместна. Слишком часто повторяется обращение – “мама”. Это можно объяснить, но в середине однообразие надоедает. И появляется удивительное сокращение – “мам”. Живая, детская речь! Настоящее, искреннее слово! И в конце – тоже по-детски искренне – “Будешь со мною всегда?”
Надо сказать, это трогает. Мне не хочется говорить о недочетах этого стихотворения, о неудачных рифмах, сбивающемся ритме – это не менее важно, но главное – Мысль и Чувство. А они в тексте, по-моему, переданы хорошо.
А вот еще одно интересное стихотворение. Тоже про маму. Но написано оно взрослым человеком, Новоселовой Екатериной Алексеевной.
* * *
Сегодня маму видела во сне.
Я испугалась бледного лица.
И мертвою пришла она ко мне
Напомнить про себя и про отца.
Я обнимала ласково ее
И прижимала бережно к груди.
Сквозь слезы я шептала лишь свое.
“Побудь со мной еще, не уходи!”
Она растаяла, как будто тень,
Как будто бы и вовсе не была…
А я сегодня плачу целый день,
Я так хочу, чтобы она жила!
Другой взгляд. Тоже очень искренний, живой, горький… “Напомнить про себя и про отца” – “я шептала лишь свое”.
И в стихотворении Марии, и в стихотворении Екатерины Алексеевны поставлена проблема понимания. Но если первое – еще почти на подсознательном уровне, несмотря на те мудрые слова, то во втором мы видим четкое осознание. Перед нами – взрослый человек. И Екатерина Алексеевна сознательно пишет – “шептала лишь свое”. Это стихотворение и о том, что люди воспринимают мир через себя, далеко не объективно и не всегда задумываясь об окружающих. А еще – это стихотворение об одиночестве.
Почти все авторы, присылающие стихи в редакцию так или иначе пишут об одиночестве. Пишут по-разному, но об одном.
Недавно прислали нам из Норильска стихи и рассказы детей. Вот сказка, которая меня удивила:
СКАЗКА ПРО ЦВЕТОЧЕК
Жил был цветочек. Жил он на цветочной поляне и очень любил цветы. Цветы были красивые. Солнышко сияло. Он улыбался солнышку.
Однажды на полянку пришли люди и удивились. Что за странный цветочек? С глазами и ртом. Вот так чудо появилось.
Цветочек промолчал в ответ и подумал: “Сами вы странные”.
Автор этой сказки Левина Аня, ей всего пять лет. Вроде бы обычная сказка, придуманная ребенком про цветочек. Многие дети любят придумывать про окружающий мир. Что же в этой сказке удивительного? По-моему, конец – “сами вы странные”. А еще слово – “промолчал”. Несвойственная детям сдержанность, цветочек в сказке Ани не выражает своих чувств, он думает и молчит. А еще эта сказка тоже про одиночество. Но это одиночество выше, чем в предыдущих стихотворениях: там одиночество от того, что рядом никого нет, а здесь – одиночество среди людей. Но люди-то чужды этому цветочку! Получается, что это стихотворение об одиночестве Разума. В десяти детских предложениях – столько глубокомысленности!
А вот стихи другой норильчанки:
ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРОГО НЕНАВИЖУ.
Человека, которого,
ненавижу всем своим существом,
Человека, которого вижу, –
и становится пошло кругом,
Я прошу, чтобы тут же вернулся,
потому что вдали от него
Я не чувствую острой жизни, я не чувствую ничего.
Человек! Тот, которого ненавижу,
приезжай – я умру без тебя,
Человек! Тот, которого ненавижу,
не умею я жить без тебя.
Автору этих строк – Анне Воро – 17 лет. Примерно тот же возраст, что и у Редькиной Кати, и у Пройменко Марии. Те же переживания. И стихотворение это тоже – о любви. Но здесь говорится о живой любви, о живых и странных чувствах. Да, можно сказать, что построение стихотворения на основе парадокса не ново. Но в то же время редко говорят о любимом – “человек, которого ненавижу”. Можно сказать, что это находка автора. По-моему, вся прелесть этого стихотворения именно в парадоксальности: убери отсюда – “человека, которого ненавижу”, и все будет обычным и банальным – “я умру без тебя”, “не умею я жить без тебя”. Но в том-то и дело, что стихотворение надо воспринимать целиком! По-моему, стихотворение Анны – очень живое, очень искреннее. А ведь именно это в стихах самое главное.
Здесь, в этом обзоре, я высказала свои мысли, свою критику. Но может быть вам, дорогие читатели, тоже интересно высказать свое мнение? Мы предлагаем начать живое общение между авторами и читателями – пишите нам, критикуйте опубликованные произведения, присылайте свои произведения для критики и обсуждения! Мы ждем ваших писем.
г. Красноярск