Опубликовано в журнале День и ночь, номер 7, 2006
НА ВИЛЮЕ В НАЧАЛЕ ЗИМЫ
Это – все не ночь! Это – вдумчивый день,
Углубленный в себя,
заостривший свой внутренний взгляд.
Величавые ели свою темно-синюю тень
Положили на снег и вершинами в небо глядят.
Там, вверху, миллионы искрящихся глаз
В беспокойно-подвижном,
но тихом дрожаньи ресниц
Ускоряют неслышно-размеренно полночи час,
И в минутах коротких
все явственней бег колесниц.
Затаенную песню янтарной луны
Грани снежных пластинок
вбирают в холодной игре.
И безликие, робкие, бледно-тревожные сны
Зацепились за корни сосны на песчаном бугре.
Ветер скрыл за горами живую струю,
Но ведут разговор в перелеске седые кусты…
Нет! Не ночь опустила гнетущую руку свою.
Это день отрицает
смертельность ночной темноты!..
1907
ИЗ ЯКУТСКИХ МОТИВОВ
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Обещала вчера навестить меня ты, –
Я дождаться тебя не могу.
От юрты твоей до юрты моей
Потянул сыроватый дымок:
Ты варишь карасей для вечерних гостей,
Я в раздумьи сижу одинок…
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Ты, пожалуй, придешь под крылом темноты,
Но уйду я с собакой в тайгу.
От юрты твоей до юрты моей
Голубой разостлался дымок.
Тень собаки черна, а на сердце черней,
И на двери железный замок.
1914, Казань