Опубликовано в журнале День и ночь, номер 7, 2006
за 2006 год)
* * *
У мертвой ласточки не спрашивай,
чем дышит небо после бури.
Неси ее в себе, вынашивай –
касатку-смерть с петлицей пули.
Ни взгляда, ни строки, ни запаха.
Холодный дождь в свое паденье
вливает облачную патоку
песочного перерожденья.
Здесь птичий прах оставлен птахою
в ракушках илистого плеса.
Консервный сор ветра царапают,
да след оставили колеса.
Кто знает, может, солнце ехало,
и сердце отдала пичуга,
чтоб греться с аистами, стерхами
в иных лучах иного юга?
* * *
Восстань из пепла, бабочка крылатая,
и полети – веселая, мохнатая,
поверх огня, в печали виноватая,
подруге передай, что я пишу
не новые сердечные послания –
для будущей удачи посрамление.
Я по тебе загадывал желания:
ты умерла. Я на тебя грешу,
тем, что подумал: ведь опять не сбудется!
Крылатая у неба безрассудница.
Ты пролетала привокзальной улицей,
сигналила стоящим на путях
локомотивам – розовыми взмахами.
Она же – не послушала, уехала.
И это больше угрызений, страха ли,
поскольку мы не встретимся в нетях
с тобой и с ней – у треугольной линии
есть недочет: в четвертом измерении?
в чертогах райских? – пропадают синие
прожилки на слабеющих крылах:
тебя не будет там! – а мы не ангелы,
и это проще милой школьной алгебры:
не загадать про поцелуи в тамбуре,
в объятия не спрятать горький страх.
г. Омск