Опубликовано в журнале День и ночь, номер 7, 2006
* * *
За окном гололед с гололедицей.
Под конец стал себя я беречь.
Посижу лучше дома с наследницей
И послушаю знатную речь.
Заворожит живыми глаголами,
Хоть на помощь В.Даля зови,
Засверкавшее пятками голыми
Совершенство некнижной любви…
За окном гололед с гололедицей.
Медвежонок бежит за медведицей,
Исчезает в ночных облаках.
Прилагательно спит, тихо светится
Существительное на руках.
* * *
Пока душа простится с телом,
Я полежу среди друзей,
Понаблюдаю между делом
Кто заглянул на праздник сей.
Цветы на зелени еловой,
Кумач, как будто это клуб.
Столы накрытые в столовой
И батарея медных труб.
Асфальт до темного острога,
Где горний свет на рубеже.
А вот обратная дорога
Неинтересна мне уже.
* * *
Когда пророческий услышал бас,
Подумал вскользь: еще один Чубайс.
В его руках рубильник высших сфер,
Сто тысяч вольт и столько же ампер.
Прогнулось небо от живой воды.
Хлестнуло веткой трещины стекло.
И громыхнуло так от правоты,
Что всюду отовсюду потекло.
Забил трахей трехатомный озон.
Вдруг потянуло на угарный сон.
Умчался по распутице Илья,
Осталась на дороге колея.
* * *
Тут мать прилегла под березой,
Там батя прижался к сосне,
Смущен неудобною позой:
Всегда не любил – на спине.
Лежат в тесноте и в обиде.
Над ними большая страна
В противоестественном виде
Лежит, будто в коме она.
До них ли ей бедной и горькой,
До нас ли облыжной и злой…
Но – дорог, насыпанный горкой,
Земли утрамбованный слой.
* * *
Морозоустойчивая ребятня
Шумит за окном, раздражает меня.
Взять книгу, улечься – такой был загляд,
А тут вокализы домашние злят:
То кошка стенает, то пес голосит.
Снег падает меньше, но больше висит,
Трехпалою сетью с открытых сторон
Блокирует классово чуждых ворон.
Прилягу, пожалуй… Интимный роман
С диваном – оптический в общем обман:
Не в сон, а в себя погружен я извне,
Смотрю, как устроено все там во мне.
* * *
Надо очень захотеть, чтоб сбылось
Невозможное знатным итогом…
В эту ночь потому не спалось,
Что не все обсудили мы с Богом.
Проголосная песня зимы
Далека от прямого участья.
Пересилить себя, как взаймы
Попросить у кого-нибудь счастья.
Звезды редко взошли, но усад
Не пустует – в нем рыбы и звери
Вверх тормашками бодро висят
В продувной ледяной атмосфере.
* * *
– Откуда дровишки? – сурово
Спросил участковый соседа.
Так, слово цепляя за слово,
Пошла правовая беседа.
– Из лесу, вестимо. – До края
Злодей самопала набулькал.
И рот рукавом утирая,
Кивнул полномочный: – На бруньках.
– Отец, слышишь, рубит. – За баней
Раздался… Увы, не острота,
Бывают примеры забавней
Из жизни родного народа.
* * *
Отец мой, ростом в полтора Ивана,
Заправясь под завязку в красный день,
Вытаскивал гармошку из кармана,
Достойно перешагивал плетень.
Гармошка, а она была губная,
Немецкий запах прятала в себе.
Но песни этих тонкостей не зная,
На русском духе пелись и судьбе.
То про камыш не трезво и не пьяно,
То про любовь с припевкой заводной…
А зубы клавишами фортепьяно
Желтели без утопленной одной.
* * *
Пока устанет блекотать
Ручей за сваленным забором,
Я стариком успею стать
С радикулитом и запором.
С вершины стойкого столба
Косит глазливая ворона,
Пугающая, как судьба
Носатым профилем Нерона.
Другое дело – облака,
Их неисчетные отары
Кочуют ветрено, слегка
Сердца волнуя и радары.
* * *
Озерняются за озером овсы.
Как от пули, уклоняюсь от осы.
Озорной в куге утиный переклик.
Глина белая, по-нашему – белик.
Накопал ведро в углу Саманных ям.
Мать побелит хату, охрою взбодря,
А потом пройдет с литовкой по репьям,
Чтоб не парили несушки втихаря.
Своенравец пес раздружится с котом,
Петуха шугнет неправедно потом.
Мать вздохнет над мальвой, постоит в траве
И меня погладит вдруг по голове.
г. Челябинск