Опубликовано в журнале День и ночь, номер 5, 2006
ВЕДИ… МЕНЯ
* * *
Теперь я знаю, из какого сора
Растут стихи, краснея – поспевая –
За солнцем тянет руки песнь хромая
Холодных крыш, щербатого забора
Из ржавой памяти, из тонких ломких листьев,
Из белых зорь, из ревности набатной,
Из детских кубиков – так многовариантно
Слова выкладываешь, вместо букв – лица.
Теперь я знаю: в силу уговора
Стихи растут из нищенских застолий,
Горелых дневников, любимой боли
И рваной пачки псевдо-беломора.
* * *
Еще походить под дождем проливным,
Еще позаглядывать в окна пустые
К недавним соседям, уехавшим в Крым,
Подумать о счастье писать назывными,
О зависти к ближнему. Листья листать,
Опять разбирая знакомое имя
По буквам, по звукам, по знакам, по пять
Раз в день возвращаться, зонтом ковыряя
То мокрую землю, то водную гладь,
То белое небо у самого края.
* * *
Слышу – и нет числа звукам досадно разным,
По выходным утрам играют в футбол за окном,
Снизу скрипит кровать в ритме
уже бесстрастном,
И мой сосед наверху до ванны идет босиком.
Вот он включает свет, и сразу же после – воду…
Ходит вдоль шахты лифт, ходят мои часы.
Слышу, как дождь идет – в любую почти погоду,
Как за стеной Rammstein под бочку ведет басы.
Балконная дверь скрипит –
кто-то курить собрался.
Осенью двор метут, зимой – соскребают снег,
Летом качели ждут –
хоть кто-нибудь бы качался!
Рухнул обойный лист: звука почти что нет.
Чайник кипит. Свистит не хуже ничуть,
чем ветер.
Звуки людей и стен льются в единый шум.
К обедне звонят. Опять соседские плачут дети.
Я вовсе не слышу слов и ничего не пишу.
* * *
Положи мне лимону и сахару.
Передай мне, пожалуйста, ложку.
Ну, подумаешь! Мало ли плакали?
Ну, хороший мой, я понарошку.
Да, пожалуй, пьяна уж порядочно.
Неужели мы порознь жили?
В чашке след за пакетом заварочным.
Пепел. Перхоть. Плацкартные крылья.
* * *
С восьмого этажа широко видно:
Желтеют листья тоненькой березки
На крыше. Урожай пошел на вина,
А день – на убыль. И на прибыль – возраст,
А ты ни с кем не связан пуповиной.
Не жгут, но помню дух листвы паленой,
И леса дух грибной, грибковый, прелый.
Все возвращается, а птицы ждут полета,
Лень сделать то, что летом не успела.
Межвременье. Сезон цветенья кленов.
“П”
Первая проза маминых сказок,
Первая проба поэтов печальных,
Пенное пение свадебных масок,
Племя походное, пламя печатное.
Перешивать себе платья пернатые,
Пряжу и пряжки скупать у евреев,
В парной упряжке позор свой упрятывать,
Позднюю позу – на памятник мерить.
После – пожить хоть недолго порядочно,
Правду поведать потомкам пугливым.
Прах прорастет – и останутся ландыши,
И ПСС, как посмертный постскриптум
“У”, “Ж”
Меня никто не кормит завтраком:
Все больше, почему-то, ужином…
Мне мой любимый, Богом суженый,
Вновь указал на дверь наружную.
Я – еду дамой незамужнею,
В сорочке, худо отутюженной,
В метро, до ужаса запруженном
Толпою утренней. Завьюжило,
И в лужах тает снега кружево.
Соседка кашляет простужено,
И мир все уже, уже, уже.
“З”
Запутан парчовой завесой,
Замучен тяжелой неволей,
Задушен вожжою Зевеса,
Задернут портьерой кривою,
Затянут тугой повиликой,
Затравлен клыкастыми псами,
Забыт. Возле речки Великой
За… помните, знаете сами,
За что, за огрехи какие
Заранее абрис указан!
Заплаканы вдовы седые,
Создателю замысел ясен.
Завидую черно и жарко
Закутанным в саван героям:
Заштопают рубища Парки –
Закапывай, миленький, Трою.
* * *
Стимулирует мозг к созиданию рифм
Беспечальное дней протеканье.
Если вечером лечь, окна настежь открыв,
Рифмы тут же пойдут косяками.
Сочиняет мой дом, будто он – пароход,
Валит дым из трубы парохода,
И по волнам травы он на север идет,
Трап крыльца погружается в воду.
Ни орущих детей, ни любимого пса
(в этом что-то от ранней Новеллы),
Слева тонет Закат, и не видно лица,
Кровь расплескана: ранен, наверно.
Неудавшийся Ной, сочиняющий миф,
Я пишу – и почти засыпаю.
Симулирует дом, что нарвался на риф,
В крыше – дырка, чердак – протекает.
ПШЕХА
Деревни, деревни. Косые заборы.
Рыбацкие хижины. Сутки молчанья.
Замерзшие руки. Река, у которой
Невыговариваемо названье.
Продрогшие люди. Луна в небе волчья.
Сугробы – подобия гор. Перед сном
По стопочке писем. Закрытая почта.
Меня занесло здесь. Сюда занесло.
СЕДЬМОЙ МЕСЯЦ
Какая душная жара!
Как сладостно и как лениво!
И пахнет юная крапива
В тени высокого куста.
Качается медовый день
Над низкорослым редким садом,
И – сквозь крапиву – пахнет мята.
И – собирается мигрень.
Ворона важная парит,
Слепит глаза монетка солнца,
И кто-то, не дослушав Отса,
Укладывается внутри.
* * *
У ворот есть ворот.
У ворон есть ворон.
У вора – веревка,
У меня – сноровка
Шнуровать корсеты,
Раздавать обеты,
Задавать обеды,
Задувать кометы.
У страниц есть странность
Опасаться странниц
С синими очами,
В ситцевой печали,
Что сутулость лечат
Сутолокой речи,
Часто получая
Плату полу-чаем.
* * *
Коса бензиново-гаражна,
Но пахнет скошенной ромашкой:
Мы отдыхаем на природе.
Жена с утра уже на взводе,
Как взвод солдат, с ее отмашки
Я семя сею в огороде.
Шашлык засушенный вчерашний,
Хлеб и остатки простокваши
Даны мне завтрака навроде –
Теперь теснятся в пищеводе.
Я – божья летняя букашка.
Мы – отдыхаем на природе.
* * *
Однажды я ушла с военной службы
И развелась с еще любимым мужем.
Ремонт свершила. Прогнала подружек
И отменила вредный поздний ужин.
Сменила имидж, защитила диссер
И обновила дачные стропила,
И – выкинула бред про игры в бисер.
Все выкинула. Жизнь – не изменилась.
* * *
Любимая лира –
любовная лирика.
По слову с полмира –
на полпанегирика.
Карманная гиря –
не в омуте топишься.
Поэзы такие, как ты, –
пишут полчища.
Полжизни в квартире,
где стол был столицею,
а я, дезертиром,
с чужими страницами,
в холодном трактире
пью кофий коричневый.
* * *
Я поведу вас на Берлин.
Игорь Северянин
В левой руке и с пряником
В правой, считала паузы
Между цветастых слов.
Веяло морем глянцевым,
Балтией и Эстляндией
Слева – читали Фаулза,
Справа – мелькал Светлов.
Маем и ленью веяло
Мне со страниц, как веером,
Книжкой махала лиственной,
Трон Короля сиял…
Станции точно снизаны
Ниткой метро, а снизу бы
Дернуть – слетят монистовым
Звоном в подол менял.
Муза в зеленых линзах
Каверзна и капризна.
Нежный мой, мой единственный,
Время: веди… меня.