Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2006
Марка-Маринка с самого утра напоминала себе маленький пушистый кактус, на который продавцы цветов зачем-то приклеили глазки. Такое милое существо с вечно укоризненным взглядом и пушком вместо иголок. На весь мир обиженное. Ну, что за извращение, в самом деле – неколючие кактусы? И зачем им глаза?
В голову лезли мысли, которые Марка ехидно называла “космическими” – от названия популярного журнала для домохозяек. В это время Радик спал, скрывшись под кучей одеял, и даже не подозревал, что творится в Маркиной голове.
Пользуясь этим, Cosmo-мысли устроили бурное обсуждение Маркиной личной жизни.
– Ему совершенно все равно, что с тобой происходит, – раз за разом повторяла первая, – все равно, все равно…
– После трех-четырех месяцев отношений чувства охладевают, и недостатки партнера становятся более заметными, – соглашалась вторая, явно появившаяся со странички “Советы психолога”.
– Твои недостатки тоже, – ехидно подмечала третья.
– Все равно, все равно-о-о…
– Он даже не просыпается.
– А раньше кофе в постель приносил!
– Давно пора его бросить, пока он не бросил тебя.
Последнее заявление прозвучало особенно глупо и привело Марку в чувство. Она помотала головой, приподнялась на локте и показала язык куче одеял, под которой предположительно прятался Радик. Куча не отреагировала. Космомысли, наконец, объединились и злорадно заверещали: “Ага, вот видишь!”.
– Ага. Вот вижу, – ответила Марка вслух.
– Ммм? – сонно удивились из-под одеяла.
– Да ну тебя, – фыркнула девушка.
– Мммм, – пробормотал Радик безо всякого выражения недовольства или протеста.
“Ага, вот видишь!!” – еще раз донеслось из космоса, уже с двумя восклицательными знаками. Марке это надоело. Она тихонько сползла с кровати, влезла в одежду и, не оставляя записки, завтрака на столе и прочих улик, смылась из дома. Космические мысли, рассчитывавшие на первый в Маркиной жизни семейный скандал и явно не ожидавшие такого поворота событий, ошарашено заткнулись.
Неколючий кактус, которым представляла себя Марка, был готов плеваться ядом.
* * *
В шестом классе Маркина соседка по парте Ленка-Стриж выдумала отличное развлечение.
– Марка, ты когда-нибудь под поездом была? – спросила она как-то вечером, когда они возвращались из школы.
– Не доводилось пока играть в Анну Каренину… – скептически отозвалась Марка.
– Да нет, я такое придумала, Федор Михалыч со своей “Войной и миром” и рядом не стоял!
Марка хмыкнула.
– Боже мой, и как ты умудряешься с этой путаницей в голове писать сочинения лучше всех в классе?
Стриж пожала плечами.
– Я просто будущий гений, но мы не об этом. Пойдем, покажу, что я придумала.
И они пошли за Ленкин дом вдоль местной речки-Вонючки, перелезли через какие-то сваленные в кучу балки и трубы, порвали новые колготки Стрижа и чуть не потеряли Маркину сменку.
– Сидим здесь и ждем поезда, – объявила Стриж, когда они пришли под железнодорожный мост. – А ты пока желание придумай. Мне кажется, если загадать что-нибудь, когда над головой проезжает поезд, то обязательно сбудется.
– Угу, – кивнула Марка. – Сейчас…
Поезда не было часа два. Темнело. Марка и Стриж успели обсудить дурочек-одноклассниц, которые, спрятавшись в туалете, красили губы, а потом получили выговор от завуча. Выкурили на двоих найденную на школьном подоконнике ментоловую сигарету. Марка объяснила Стрижу, как правильно затягиваться, после чего они еще долго кашляли и плевались.
– Неправильно ты объяснила! Тьфу, гадость какая, – поморщилась Стриж. – А сколько времени?
– Нашим родителям уже пора начинать нас искать, – сипло ответила Марка. – Где там твой поезд?
– Едет, – невозмутимо пожала плечами Стриж. – Слышишь?
Марка прислушалась…
– Жалко, что темно было, почти ничего не видно. В воскресенье сходим днем? – предложила она Стрижу через час, прижимая к уху телефонную трубку.
– Точняк. Тебе не влетело? У меня родители в гости ушли, повезло.
– А мои в театр, – хихикнула Марка. – Знать надо, что загадывать, пятерка в четверти по математике тебе и так обеспечена.
Через несколько лет Марка и Стриж с новыми приятелями притащили под мост пару удобных бревен, сделали кострище и несколько раз даже ночевали там в палатках. Марка, которая постоянно ездила с отцом на охоту, не видела смысла в подобных “ночевках”, но Стрижу нравилось. В одиннадцатом классе она хвасталась, что лишилась девственности под поездом. Марка тогда ржала, как ненормальная, и еще долго припоминала подруге анекдот про лягушку и асфальтовый каток: “Вот прижал, так прижал, не то что наши парни в болоте”.
А еще “под поезд” можно было сбежать, если становилось грустно и никого не хотелось видеть, или чтобы обменяться новостями и выпить по бутылочке пива вместо института… “Вот уже лет десять сюда ходим, да?” – удивлялась Стриж этим летом, загадав, чтобы иностранцам понравилось ее резюме. “И ведь сбывается, – напомнила ей Марка, когда через два месяца они отмечали устройство Стрижа на новую работу. – Мистика какая-то…”
* * *
А сейчас Марка-Маринка снова сидит под мостом одна и даже не видит, что высоко над ее головой раскрывается купол парашюта – это какая-то незнакомая ей девчонка, еще недавно до истерики боявшаяся высоты, сделала свой первый шаг в небо. Всего-то надо было – встретить на чьем-то дне рожденья симпатичного парня и выяснить, что он тренер женской команды по парашютному спорту. Год ходить на занятия, лучше всех складывать парашют и заниматься на тренажерах, терять дар речи при его появлении и наконец сделать тот самый шаг в небо. Главное – приземлиться точно в центр оранжевого креста, разложенного внизу, потому что за самый лучший прыжок инструктор обещал сводить в кофейню.
Сердитая Марка сидит на бревне и смотрит на прыгающую по камням воду. Поезд замедляет скорость, приближаясь к вокзалу, усталая проводница пытается победить сон еще одной чашкой растворимого кофе, рельсы гудят в ожидании… Ниже по течению реки, в овраге, стоит покосившийся деревянный домик. На старенькой плитке закипает чайник со свистком. Маленькая старушка расставляет на столе чашки и ласково смотрит на своего старика. Они любят друг друга всю свою жизнь и точно знают, что ни разу не ссорились. Хотя, конечно, это не так. Еще лет двадцать назад у них дома порой не оказывалось целой тарелки, а зеркальный сервант жалобно звенел от криков. Просто у обоих маразм, и они об этом не помнят. К тому же от старости оба оглохли и, старательно скрывая друг от друга этот факт, всегда соглашаются со словами дражайшей половины. Известная спорщица Марка даже не представляет, как это может быть приятно, особенно под конец жизни… У старика со старушкой определенно есть шанс умереть в один день, если по весне река размоет бережок и их домик окончательно обвалится. Но они об этом не думают – если они и могут еще о чем-то думать, то только о своем бесконечном счастье.
Несчастная Марка кидает в воду камушки и насвистывает заевшую со вчерашнего вечера мелодию. Поезд стучит колесами, стараясь издалека попасть в такт. Ту же самую мелодию напевает про себя парнишка, который стоит перед железнодорожным переездом. Вчера на день рожденья он получил самый гениальный подарок, который можно придумать для парня четырнадцати лет. Сестра его лучшего друга год назад стала хозяйкой одного из агентств, реклама которых обычно размещается на последних страницах газет. Подарком на день рожденья и стала одна из девушек, чьи фото прилагаются к подобным объявлениям. Вопреки дурацким фильмам про первый раз у каких-нибудь новобранцев, все прошло идеально. Вчерашний именинник идет домой и напевает мелодию, под которую, собственно, все и случилось.
Мелодию, которую в этот момент слышат еще сотни самых разных людей, самых разных маленьких вселенных и центров мироздания, с которыми происходят самые разные и, безусловно, самые важные события на свете.
А над Маркиной головой поют рельсы, солнце из последних сил смотрит в воду сквозь щели между шпалами и последняя космическая мысль с визгом уносится вслед за поездом. На миг замирают и прислушиваются к отдаленному стуку колес сотни чужих историй, которые Марке никто не расскажет.
* * *
Марка вернется домой, и вся ее комната будет заставлена букетами одуванчиков. Желтые улыбки будут сиять изо всех ваз и вазочек, кружек, банок из-под пива и варенья, даже из старой бутылки, которую Марка с Радиком нашли на берегу моря.
Парашютистка приземлится в самый центр оранжевого креста.
Старик прольет чай на скатерть, а старушка этого не заметит.
Парень поймет, что впервые в жизни влюбился.
Поезд прибудет на станцию…
г. Южно-Сахалинск