Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2006
* * *
Я не звал – ты сама, сама
сон мне свой рассказала тайный.
Но – пути замела зима,
снег залег даже в зале бальной,
где когда-то кружились мы
в позапрошлом забытом веке
перед белым лицом зимы,
завалившей пути и реки.
Я предчувствиям тёмным не внял
и слезам твоим детским поверил.
Уступил, да себя потерял.
Жизнью – белую бездну промерил…
ПАМЯТИ АРХИЕРЕЯ АВГУСТИНА
(Александра Александровича Беляева)
1.
Монашеское имя – Августин.
Он братом деда был, архиепископ,
Духовной академии Казанской
воспитанник,
расстрелянный в Калуге
решеньем “тройки”…
(Я – едва родился,
два месяца мне было в этот день.)
Отец мой верил в планы ГОЭЛРО,
стал грамотным, хорошим инженером.
Он, если что-то знал – молчал об этом.
Но брат его, простой учитель сельский,
державший в памяти всё наше родословье,
в прощальных письмах – вспомнил Августина
и добрым словом “дядю Сашу” помянул.
В двухтысячном году Собор церковный
прославил мученика веры.
Справедливость
так поздно, век спустя не торжествует –
полна глухой непробиваемой печали.
(Ведь все свидетели давным-давно ушли,
и не найти безвестную могилу.)
Боюсь, что поздно. Нужною молитвой
святого мученика я не тщусь тревожить,
но кажется, что этот выстрел подлый
меня сквозь время – всё-таки настиг.
И я отныне вижу – как идёт
он в облаченье, с посохом владыки,
и с панагией на груди – шагает
под свист и улюлюканье мальчишек,
и твёрд, и прям, ни лагерем, ни ссылкой
несломленный – к ещё живому храму
великомученика и Победоносца
Георгия, где служит, прославляя
за всех нас, грешников, распятого Христа.
2.
Он думал о загадке бытия –
о духе, о материи и вере.
В набитой камере,
среди жулья, ворья,
среди невинных и офицерья,
жалея всех…
И понимая – к высшей мере
приговорят, как здесь заведено,
когда навесили нешуточное дело –
“организацию”…
Но вера – всё одно –
с молитвой только крепла, не слабела.
И следователь, взгляд спокойный встретив,
никак не мог найти, усвоить нужный тон…
Но приговор подписан.
На рассвете
он будет в исполненье приведён.
И можно будет доложить в столицу
о ликвидации серьёзного гнезда…
Какой туман над городом клубится!
Какая сквозь него
с трудом пытается пробиться
лучом последним
чистая звезда!
3.
Гори, свеча, в помин души ушедшей,
с которой я не повидался на земле.
Гори во дни эпохи сумасшедшей,
способной всех спалить в одном котле.
Гори святым огнём, живое пламя,
слезами воска душу ту оплачь.
На Высший Суд – уже не перед нами –
давно предстали жертва и палач.
Гори, свеча, и в память, и во славу
несломленных ни пыткой, ни трудом.
Горит свеча – ты видишь, Боже правый! –
как светлый храм на берегу крутом…
Его сиянье видно издалёка,
его не выморозить, не изморосить.
Гори свеча, – светло и одиноко,
твой свет никто не в силах погасить.
п. Ворша, Владимирская обл.