Опубликовано в журнале День и ночь, номер 11, 2006
АЛМА-АТА
1.
Жара и жёлуди… Красавица Ирина
С росою на ресницах – тут и там
Порхает, маленькая, аки балерина;
Запурхалась, но всё же чуть картинно
Всплеснёт глазами, волю даст рукам:
И пальчики бегут по клавишам ноутбука,
И текст бежит по плоскости листа
С харaктерным и характeрным звуком –
Казалось бы, нехитрая наука… А, ну-ка,
Попробуй сам таким ноутбуком стать!
Жара и жёлуди… Ирина-серенада…
С серьёзностью, граничащей с тоской,
Она сидит над чёрною доской,
Как над большою плиткой шоколада,
И думает: “О, Боже мой, на кой
Вселенная устроена столь узкой,
Что двум кометам разойтись – никак?!..” –
И дале – по контексту – не пустяк!
Всё так в стране наполовину русской:
Жара и жёлуди… Ирина… Бишбармак…
2.
Я тебе: “коктюбэ, коктюбэ”.
Ну, а ты мне: “медэу, медэу”.
И выходит у нас так себе
Разговорчик, совсем не по делу.
И не наша вина, что язык,
Как приправа: немного, по вкусу;
Что тунгусу не внемлет калмык,
А хохол непонятен тунгусу.
Мы виновны, что наш разговор
Не стремится нас как-нибудь сблизить
И, увы, в лабиринте коллизий
Разговор превращается в спор,
И уже “коктюбэ” – не вопрос,
А “медэу” – не звук отвращенья,
Но слова, на которых общенье
Невозможно. Понять – не срослось.
г. Красноярск