Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2006
АБИГАЙЛЬ
РОЗА
Однажды девочка Абигайль ползала под столом и нашла там ложку. Но она не знала, что это ложка. Она стала стучать ложкой по высокому кувшину, который гудел в ответ, и девочка Абигайль подумала, что ложка – это музыка. Потом она устала стучать и посмотрела на ложку, в ложке отражалось ее лицо, но ложка была вогнутой и, глядя на себя, девочка Абигайль подумала, что она некрасивая, с большими ушами и вогнутым лбом. Тогда она закопала ложку в другом горшке – с землей – и решила с этого дня быть красивой. А через два месяца из ложки в горшке выросла роза.
ВЕДРО
Однажды девочка Абигайль сидела в ведре с картошкой. Вдруг одна картошка жалобно запищала и заплакала большими фиолетовыми слезами. Она была вся сморщенная, как личико старичка-гнома. Абигайль – очень добрая девочка, она погладила картошку по макушке и стала вытирать ее своим носовым платочком. Картошка перестала плакать и уставилась на девочку Абигайль во все глаза. А глаз у нее было… пять или… восемь. Девочка Абигайль испугалась и вылезла из ведра. А картошка – за ней. Одна, другая, третья… пока весь картофель из ведра не оказался на полу. Ведро вздохнуло и повалилось на бок. С тех пор оно так и лежит на боку посреди нашей кухни.
ВИШНИ
Больше всего на свете Абигайль нравились кошки и принцессы. Однажды к ней в гости приехал дядя Сулейман, и Абигайль попросила превратить ее в кошку и в принцессу. Дядя Сулейман вынул изо рта трубку и сказал: “Нэвозможно бить одноврэмэнно кошкой и прынцэссой, это валюнтарызм”.
Дядя Сулейман сделал так, что днем Абигайль была кошкой, а ночью принцессой. Принцесса жила в сказочной Персии и по ночам – тайно встречалась с Принцем Абдуллой из соседней сказки. Каждую ночь она клялась ему в любви и обещала выйти за него замуж, как только взойдет солнце. Но как только всходило солнце, она превращалась в кошку. И эта кошка, уставшая от ночных приключений, весь день спала без задних лап.
Султан узнал, что его дочь тайно встречается с чужестранцем по ночам, и велел отрубить обоим голову, но принцесса превратилась в кошку (как обычно), а принцу-таки отрубили голову. Это стало причиной долгой войны, и дядя Сулейман сказал Абигайль, вынув изо рта трубку: “Я тэбя прэдупрэждал…”
“Да ладно…” – сказала Абигайль и побежала во двор есть вишни.
ЛУКОВЫЙ СУП
Девочка Абигайль терпеть не могла Вареный Лук. Однажды она решила расправиться с ним – раз и навсегда. Улучив момент, когда на столе оказалась целая тарелка лукового супа, Абигайль бросилась в нее и, подняв над головой правую руку, вооруженную острой вилкой, стала гоняться за Вареным Луком, который быстро устал и прекратил сопротивление.
– Девочка, девочка! За что ты преследуешь меня? – спросил Вареный Лук слабым прерывающимся голосом.
Девочка Абигайль от удивления выронила вилку и чуть не утонула.
Вареный Лук был от рождения непотопляем: он схватил Абигайль за шиворот, вытащил ее из супа и положил на край тарелки. Там ее и нашла мама, убирая со стола посуду.
ЗАМОК
Однажды Абигайль попала в волшебный замок. В нем жил злой и могущественный гоблин, который заточил ее в башне с целью дождаться ее совершеннолетия и жениться на ней. Единственным развлечением Абигайль было смотреть с высокой башни в окно и мечтать. Когда ей исполнилось 16, отважный витязь сразился со злым гоблином, победил его и увез Абигайль. Но после первой же ночи с принцем Абигайль исчезла. Долго скитался принц, разыскивая ее следы, и однажды, утомленный, выехал к тому самому замку, из которого он увез девушку. Бесцельно поднялся он по скрипучим ступеням в башню и… увидел Абигайль, сидящую у окна! “Что случилось?! – вскричал он. – Опять восторжествовали злые чары?!”
“Нет, нет, все в порядке, ступай…” – сказала Абигайль и с мечтательной улыбкой вновь устремила взгляд в окно.
СЕРДЦЕ И РУЖЬЕ
Однажды Абигайль вырезала чертиков из бумаги. Вырезала, вырезала – утомилась и заснула. Во сне черный чертик с голубыми глазами прыгнул к ней на колени, поцеловал и прошептал: “Девочка Абигайль, скажи, что я тебе нужен! Если ты сейчас так не скажешь, то я сначала съем твое сердце, а потом возьму и застрелюсь из ружья”. Абигайль в ужасе проснулась – и увидела у своих ног игрушечное ружье. Черный ствол его – дымился. Абигайль прижала руки к груди, чтобы – по привычке – унять сердце… Но сердца у нее уже не было; в груди было пусто и холодно. С тех пор девочка Абигайль так и живет – без сердца.
АНГЕЛ
Однажды Абигайль нашла на улице конфету. Мама с папой не велели ей ничего подбирать на улице и тем более совать в рот. “Вдруг ее уже понюхала собака или кошка, а они по помойкам ходят, у тебя тогда вырастет хвост, как у нашего Шарика!” – пугали они. Но Абигайль взяла и съела конфету. И с этого дня научилась летать… “Наверное, эту конфету понюхала птица”, – недоуменно предположил папа. “Или ангел…”, – ответила Абигайль.
БАКЛУШИ
Однажды Абигайль валяла дурака. Дураку это быстро надоело, он закатился под диван, стал там ворочаться, чихать и ругаться плохими словами. Абигайль легла животом на пол и запустила под диван правую руку, чтобы достать дурака и продолжить занятие. Но дурак злобно зашипел и цапнул Абигайль за указательный палец. “Мама!” – вскрикнула Абигайль и в тот же миг оказалась в противоположном углу комнаты.
“Ну – нет! – решила она, – дурака валять я больше не стану! Лучше уж буду бить баклуши, они, по крайней мере, не кусаются!”.
ПОНАРОШКУ
Однажды Абигайль подарили коробочку. Она складывала в нее бабочек, которых ловила летом. Зимой она открывала коробочку, и бабочки, оживая, летали по комнатам, наполняя их бальным шелестением. А когда Абигайль открыла коробочку следующим летом – ни одна бабочка не ожила и не вылетела, и все они лежали внутри пестрым бархатным сором. “Почему?” – спросила Абигайль. “Я понимаю, но не могу объяснить”, – сказал папа.
“То, что не понарошку, для них теперь чужое, да?” – сказала Абигайль.
ТРИ
Абигайль всегда считала только до трех. Так ей казалось правильно. Поэтому у нее было три кошки, три рыбки, три мяча, три времени года (по выбору), папа, мама и Абигайль тоже в сумме составляли 3. С четвертого урока в школе она уходила. И когда она выросла и к ней посватался красивый принц, Абигайль сильно задумалась – как же ее папа и мама, как же 3?
Когда принц пришел за ответом, Абигайль внимательно посмотрела на него и спросила: “Скажи, а у тебя есть брат?..”
КЛЮЧИК
Однажды Абигайль подарили нового Принца. Его принесли в деревянном футляре, инкрустированном кусочками коралла и морскими раковинами. Футляр открывался с приятным поскрипыванием, и внутри – на синем бархате с вышитыми золотыми вензелями – можно было видеть Принца в белом атласном камзоле с карманами. В правом кармане имелся ключик. Достаточно было вставить ключик в дырочку за правым ухом Принца, повернуть его по часовой стрелке – и Принц преклонял колено, протягивал вперед руки и произносил с неизъяснимой нежностью: “О, прекрасная Абигайль! Я безумно люблю и буду любить тебя вечно!” Каждый вечер Абигайль заводила ключиком Принца и засыпала под его возвышенную речь, повторявшуюся – слово в слово – пока не кончался завод. Так продолжалось всю весну и все лето. Но как-то раз, в злую октябрьскую ночь, в голове Принца что-то сломалось, и вместо нежных слов Абигайль слышала только – аль… плю… шны… шны… шны… Абигайль рассердилась и вместе с футляром отправила Принца в кладовку, где пылились старые игрушки.
А к Рождеству ей подарили нового Принца.
ГУСЕНИЦЫ
Однажды Абигайль сфотографировалась на карточку. Фотография вышла очень славненькой, и ее решили использовать в рекламе, но не знали пока – что именно рекламировать. Овсяные хлопья для малышей, детский крем, подгузники? Все это очень расстраивало Абигайль.
– Чего же ты хочешь, девочка? – спросили ее.
– У вас все равно нет, – ответила Абигайль.
– У нас все есть, – сказал дядя.
– Я хочу, чтобы вы рекламировали гусениц! – сказала девочка.
– Гусениц и без рекламы очень хорошо кушают птицы, – сказал дядя.
– Нет, вы не понимаете… Они просто хорошие и после смерти все превращаются в бабочек.
– Ты хочешь чтобы мы рекламировали загробную жизнь, девочка?
– Нет, с вами просто невозможно разговаривать, – обиделась Абигайль.
МИСС
В другой раз, когда Абигайль сфотографировалась на карточку, ее пригласили на конкурс “Мисс Детский Сад № 123 Нашего Славного Города”. Для того, чтобы выступить на подиуме, нужно было придумать оригинальный наряд. И вот – под громкие звуки музыки – Абигайль вышла в костюме… Воздушного Поцелуя. Что это было – вообрази себе сам, Читатель!
ДЕДУШКА
У Абигайль было восемь сестер. И всех их звали Абигайль. У каждой сестры было по отцу, всех их тоже звали Абигайль, и восемь матерей с одинаковыми именами. Когда все собирались за столом, дедушка Рувин, единственный, кого звали не так, как всех, бывало вздыхал: “Я так одинок!”
“А вот, нечего было…” – строго сказала ему Абигайль.
ГАММА
У Абигайль было восемь сестер. И всех их звали Абигайль. Поскольку наша Абигайль была самая старшая, ей приходилось время от времени нянчиться с остальными. Чтобы как-то различать сестренок, она присвоила каждой порядковый номер; Абигайль №1 она звала Примой, Абигайль № 2 – Секундой, Абигайль №3 – Терцией… и так далее до восьмой, которую назвала Октавой. С тех пор родственники и соседи так и обращались к резвым сестричкам. И только Абигайль осталась Абигайль.
Терпение и труд – все перетрут! – объясняла она.
СОЧИНЕНИЕ
Однажды Абигайль решила сочинить стихи про осень. Она взяла новую тетрадь и на самой верхней линейке самой первой странички красивым ровным почерком написала: “Наступила осень”. А дальше? Абигайль в задумчивости посмотрела в окно. За окном тощенький тополек, отбиваясь от ветра, так размахивал своими серыми руками, что, казалось, вот-вот оторвется и помчится по асфальту кувырком. Последний желтовато-бурый листик трепыхался между его сучков. Ах… шлеп! Вот и он сорвался с ветки, и ветер тут же прилепил его к стеклу, за которым старалась Абигайль.
– А-а… теперь я знаю! – воскликнула Абигайль, дописала строчку и побежала смотреть мультик.
В новой тетрадке на самой верхней линейке самой первой странички осталась поэтическая строка – “Наступила осень…”.
КУКЛА
Однажды Абигайль подарили куклу. Эта кукла стала ее лучшей подругой. Абигайль играла с ней целыми днями и ложилась спать вместе с ней. Во сне она тоже играла с куклой. И однажды случилось так, что во сне Абигайль и кукла решили поменяться местами. Абигайль стала куклой, а кукла стала Абигайль. Это вошло в привычку, они так часто менялись местами, что для них перестало иметь значение – кто из них кто. Тем более что и родители ничего не замечали. Они восхищались и говорили: “Ребенок смог вдохнуть душу в эту куклу”.
И когда много лет спустя принц в сердцах крикнул ей: “Чертова кукла!” – Абигайль прищурилась и сказала: “М-м… Ну, раз ты все знаешь…”
СКРОМНОСТЬ
Однажды вечером, в самом конце ноября, Абигайль, гуляя во дворе, заметила под облезлой железобетонной скамейкой маленького грязного единорога.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Абигайль, опустившись на корточки и заглянув под скамью.
– Предаюсь размышлениям о тщете всего сущего, – вздохнул единорог и внимательно посмотрел на Абигайль печальными коричневыми глазами. – А вот что ты, девочка Абигайль, делаешь здесь в такое время суток?
– Я просто гуляю, – сказала Абигайль и пошла прочь. Больше всего на свете она не любила привлекать к себе внимание.
ЧЕЛОВЕК
Один человек писал сказки про Абигайль. При этом он очень сердился, когда ему мешали. Нервничал, кричал, задевал локтем и проливал горячий чай. Стакан падал и катился в одну сторону, подстаканник в другую… “Ну, вот… – говорил человек и закуривал, – я про Абигайль пишу, а они…”
“Кто – они?”
Человек обернулся. За его плечом, мерцая улыбкой, стояла Абигайль… “Кроме нас, здесь никого нет”, – сказала она. Так его и нашли утром, всего в цветах, окруженного мерцающими бабочками улыбок, вьющихся вокруг.
ЦВЕТЫ
Девочка Абигайль, не боясь прослыть сумасбродкой, водила дружбу с Кактусом, молчаливым угрюмым растением, чьи колючки вызывали антипатию даже у кота Пушка, которого мама, собираясь на работу, иногда использовала в качестве пуховки, чтобы напудрить нос… правда, только в том случае, когда настоящая пуховка не оказывалась у нее вовремя под рукой.
– Почему бы тебе не побриться? – сказала однажды Абигайль.
Кактус ничего не ответил. Он молчал целую неделю. Но однажды утром, морозным утром поздней осени, Абигайль обнаружила на подоконнике темно-зеленый шар, покрытый длинными-предлинными иголками и мягкими белыми пушистыми цветами.
ЯБЛОКИ
– До чего же у меня ноябрьское настроение в этот промозглый день на краю осени, – подумала Абигайль. – Нет, лучше пойду…
(“И утоплюсь”, – подсказал ей вечный спутник за левым плечом).
Абигайль показала ему дулю: “Пойду и куплю яблок”.
Дома она нарезала серпантина из яблочной кожуры и развесила его по комнате, часть яблок съела сама, а часть съели друзья, которые пришли, почуяв аромат.
Было весело, и только вечный спутник Абигайль, тот, что жил за левым плечом, кусал себе локти: “Ну, что тебе стоило сказать – поди, купи яблок, – сокрушался он, – тогда бы она точно утопилась, из вредности”.
“Раньше надо было думать”, – отвечала ему Абигайль, хрумкая яблоки.
СЛИВЫ
Девочка Абигайль очень боялась когда-нибудь вырасти и стать взрослой. Как мама и папа. Они оба вечно торопились куда-то и все равно всюду опаздывали. Их вечно преследовали неприятности и заботы. И от этого папа и мама почти никогда не улыбались, а если и улыбались – то… так, мельком, понарошку. Словно делая кому-то одолжение.
– Не хочу быть взрослой! – думала Абигайль и каждые сутки старела на целых 24 часа.
– Может быть, остановить часы? – думала Абигайль. – Все-все часы в квартире… Все-все часы на нашей улице… Все-все часы в городе?.. Или – во всем мире?
– Или, может быть, лучше, – думала Абигайль, – остановиться самой?
И вот она остановилась, прихватив с собой кусочек августовского сада и утреннего неба… С тех пор весь мир несется вперед, взрослеет и старится. Только маленькая Абигайль так и сидит себе на ветке старой сливы, утопающей в вечно-зеленой листве, болтает ножками и с аппетитом уплетает сочные лиловые плоды…
ДЫМ
Однажды Абигайль познакомилась с Ничьей Кошкой. Дело было в городском Парке имени Сладчайшего Фарниенте. Кошка сидела на перекладине забора, положив ногу на ногу, в развязной позе, исключающей равновесие, курила шоколадного цвета сигару и смотрела на прохожих сверху вниз. Ароматный дым окутывал ее верхнюю часть, поэтому глаза и пасть Ничьей Кошки не были видны и лишь влажно мерцали сквозь дым, когда она отвечала на вопросы.
– Скажите, Кошка, – осведомилась Абигайль, сгорая от любопытства, – разве на коробке этих сигар не написано “Курение опасно для вашего здоровья”?
– Возможно, – сказала Кошка, презрительно сморщив нос, – но, судя по всему, на коробке написано “Курение опасно для вашего злонравья”. С тех пор, как я здесь курю (коробка почти пуста!), мое самочувствие становится все более и более… человечным…
– А-а… – сказала Абигайль, – тода понятно.
Теперь Ничья Кошка и Абигайль нередко обмениваются мыслями о всеобщем падении нравов. Свернувшись калачиком у себя на диванчике, Абигайль видит во сне свою подругу Кошку, которая даже спит – стоя на задних лапах, а правую переднюю простирая вдаль – к неведомым горизонтам.
ЗЕРКАЛО
Однажды Абигайль поссорилась со своим отражением. У них слишком часто оказывались диаметрально противоположные точки зрения на вещи немаловажные и не допускающие легкомысленного отношения.
– Ну… – заявило наконец Отражение, – ты как хочешь, а я… пошла!
– Ха-ха-ха… – сказала Абигайль. – Для этого нужно, чтобы кого-нибудь тоже бросило отражение! А это, согласись, не такое уж обычное дело!
– Прощай! – усмехнулось Отражение и отправилось искать счастья в иных, не столь отдаленных местах.
А девочка Абигайль теперь все время видит в зеркале чью-то унылую, скучную, вечно сонную физиономию, с которой не то, что разговаривать или ссориться… глаза б на нее не глядели!
гг. Владивосток, Красноярск