Опубликовано в журнале Континент, номер 152, 2013
Второй том Избранного «Континента» за
1974 – 1992 годы — то есть «Континента», издававшегося в
Париже Владимиром Максимовым, — включает в себя публикации 1978 – 1982
гг. Напоминаем читателю, что в отличие от московского, парижский четырехтомник
компануется не по тематическому, а по
хронологическому принципу и каждый его том призван представить соответствующее
четырех- пятилетие. Напоминаем также, что тома
парижского Избранного построены в соответствии с теми принципами,
согласно которым строились реальные номера журнала, — с сохранением
основных рубрик, каждая из которых представлена в томе Избранного
тем, что мы посчитали целесообразным отобрать из материалов, напечатанных в ней
за соответствующий период. Таким образом тома
парижского Избранного представляют собою как бы некое расширенное
подобие реального «Континента» тех лет — с той лишь разницей, что каждая
рубрика вмещает как правило куда больше текстов, чем это бывало в реальных
номерах тогдашнего журнала.
Чем руководствовались мы, отбирая материалы из того их
массива, что был размещен в реальных номерах журнала?
Прежде всего тем, что на страницах
парижского «Континента» было напечатано немало текстов, которые актуальны до
сих пор. Более того, многое из собранного в настоящем томе, на наш взгляд, не
просто по-прежнему актуально, но позволяет взглянуть на современную
постсоветскую действительность совершенно иными глазами — как бы из того,
тридцатилетней давности, времени. В парижских номерах журнала мы находим и
мудрые предостережения, и горькие пророчества, и обращение к глубинным истокам
тех заблуждений и провалов, с последствиями которых имеет дело современная
Россия. Понятно, что тексты такого рода нам в особенности хотелось представить
сегодняшнему читателю.
Однако парижский «Континент» — это для сегодняшнего
читателя во многом уже явление истории — знаменитое, прославленное
издание, сыгравшее выдающуюся роль в борьбе с советским тоталитаризмом и в
культурном ему противостоянии. И, представляя сегодняшнему
читателю тогдашний «Континент», нам очень хотелось сохранить и донести само
дыхание истории, сам воздух эпохи, пропитывающий не только те тексты, которые и
сегодня живы и остры, но и те, которые хотя и ушли вместе со своим временем, но
именно этим как раз особенно ощутимо и доносят до нас его специфическую
атмосферу.
Читателю судить, насколько удалось нам осуществить этот
замысел, но именно этими двумя целями и определялся характер отбора материалов
для каждой рубрики. В частности — и для художественного раздела, объем
которого на сей раз решено было сократить до минимума, чтобы не теснить
остальные рубрики… Ведь за прошедшие два десятилетия
практически все самые достойные поэтические и прозаические тексты, впервые
увидевшие свет на страницах парижского «Континента», были опубликованы в России
или выложены в сети интернета.
Нужно ли дополнять тома биографическими справками об
авторах, в нем представленных?
Мы решили, что не нужно. Большинство этих имен настолько известны или даже знамениты, что не нуждаются ни в каких
представлениях. А о тех, кто читателю окажется, может быть, менее знаком или
вообще неизвестен, всегда можно получить необходимые сведения в интернете. К
тому же во многих случаях такие сведения так или иначе
содержатся и в самом тексте публикации.
В заключение отметим, что в 1978 – 1982 годы в силу разных
причин в составе редколлегии «Континента» произошли изменения. В нее вошли:
Василий Аксенов, Энцо Беттица,
Александр Гинзбург, Пауль Гома,
Петр Григоренко, Ирина Иловайская-Альберти, Эдуард
Кузнецов и Амос Оз;
выбыли Игнацио Силоне и Зинаида Шаховская.
Второй том Избранного «Континента» за 1974-1992 годы,
подготовку и выпуск которого мы считаем своим нравственным долгом перед нашими
предшественниками, выходит при финансовой поддержке г-жи Ирены
Лесневской и г-на Эдуарда Лозанского.
От имени наших читателей приносим им за эту благородную и бескорыстную помощь
глубокую, искреннюю благодарность.
* * *
Как и в томах московского Избранного, все
материалы даются в сокращении, но для удобства чтения знаком
[…] отмечены лишь самые значительные купюры.