Опубликовано в журнале Континент, номер 151, 2012
От редакции – 1974
Рождение нового журнала — событие одновременно радостное и мучительное. Радостное, потому что открывает новые перспективы, вселяет новые надежды, создает новую общественно-историческую ситуацию. Мучительное же в силу множества сомнений, возникающих в процессе своего идейного и творческого оформления, тревожных предчувствий предстоящей борьбы и высокой ответственности, которую берут на себя основатели издания.
В подобных случаях проводится обычно параллель с “Колоколом”. К сожалению, в нынешних условиях эта параллель едва ли правомерна. Журнал Герцена был чисто политическим, а не литературным изданием по той простой причине, что в “темные времена реакционного царизма” в России родилась и беспрепятственно развивалась одна из лучших литератур человечества. В ту “рабскую” пору никому, начиная от Пушкина и Гоголя, кончая Толстым и Достоевским, не приходилось искать себе издателя за рубежом. Все сколько-нибудь заметные отечественные писатели, мы подчеркиваем все, печатались у себя на родине.
Впервые в истории на земле возникла ситуация, когда во всех странах “победившего социализма” от Китая до Кубы, где наконец-то восторжествовали “свобода, равенство, братство”, художественная литература, идущая вразрез с идеологическими установками правящего аппарата, преследуется как уголовное преступление. Книга становится здесь уликой, доказательством вины, криминалом и причиной для наказания. За книгу ссылают, как Иосифа Бродского, за книгу годами гноят в лагерях, как Андрея Синявского, за книгу запирают в сумасшедший дом, как Михаила Нарицу. Ни один из существующих ныне диктаторских режимов на Западе не может похвастаться тем, что сумел на протяжении своей истории физически уничтожить, затравить до смерти, довести до сумасшествия и нищеты, отправить в изгнание стольких блистательнейших представителей своей литературы, включая сюда и двух Нобелевских лауреатов, сколько числится их в мартирологах стран с самым “революционным” и “прогрессивным” строем.
Именно поэтому мы видим задачу нашего журнала не только в политической полемике с тоталитаризмом, но прежде всего в том, чтобы противопоставить ему — этому воинствующему тоталитаризму — объединенную творческую силу художественной литературы и духовной мысли Восточной Европы, обогащенных горчайшим личным опытом и вытекающим из него видением новой исторической перспективы.
Каковы же цели и принципы нашего журнала, в чем его пафос и чем он руководствуется в своей повседневной практике?
Мы формулируем их для себя следующим образом:
1. БЕЗУСЛОВНЫЙ РЕЛИГИОЗНЫЙ ИДЕАЛИЗМ,
то есть, при главенствующей христианской тенденции, постоянный духовный союз с представителями других вероисповеданий.
2. БЕЗУСЛОВНЫЙ АНТИТОТАЛИТАРИЗМ,
то есть борьба против любой разновидности тоталитаризма: марксистского, национального, религиозного.
3. БЕЗУСЛОВНЫЙ ДЕМОКРАТИЗМ,
то есть принципиальная поддержка всех демократических институтов и тенденций в современном обществе.
4. БЕЗУСЛОВНАЯ БЕСПАРТИЙНОСТЬ,
то есть категорический отказ от выражения интересов какой-либо из существующих политических группировок.
Нам думается, что эти четыре, так сказать, символа веры могут стать достаточно широкой, но в то же время и принципиальной основой для объединения и сотрудничества всех антитоталитаристических сил Восточной Европы в их диалоге с Западом.
Возникает естественный вопрос: почему именно “Континент”? Прежде всего нас привлекла смысловая емкость этого названия. Мы говорим от имени целого континента культуры стран Восточной Европы. За нашей спиной раскинулся огромный континент, где господствует тоталитаризм с бескрайним архипелагом жестокости и насилия на всем своем протяжении. И наконец, мы стремимся создать вокруг себя объединенный континент всех сил антитоталитаризма в духовной борьбе за свободу и достоинство Человека. К тому же мы, Восточная и Западная Европа, есть две половины одного континента, и нам надо услышать и понять друг друга, пока не поздно.
Имеющий уши да слышит!
1974, № 1