Опубликовано в журнале Континент, номер 139, 2009
Евгений ГОНТМАХЕР
На обломках самовластья
Глупый пингвин робко прячет
тело жирное в утесах…
Только гордый Буревестник
реет смело и свободно над седым от пены морем!..
— Буря! Скоро грянет буря!
М. Горький. Песня о Буревестнике
“В целом обеспечена макроэкономическая стабильность. Экономика защищена от внешних шоковых воздействий международными резервными активами Российской Федерации. Экономический рост приобрел устойчивый характер, заложены основы масштабных структурных и институциональных изменений”. Председатель правительства Владимир Путин подписался под этими словами 17 ноября 2008 года, утверждая Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года.
Прошло всего лишь три месяца — и даже Министерство экономического развития, последний бастион оптимизма, снизило прогноз роста ВВП на 2009 год до падения на 2,2%. Так что же произошло за такой короткий срок?
Диагноз
Ответ прост: рухнул карточный домик не просто российской экономики, но и всей системы управления страной, столь старательно выстраиваемой все последние годы.
Читал или нет Владимир Путин весь текст упомянутой выше концепции — неизвестно.
А стоило бы. Потому что в самом ее начале основные авторы документа — министр Эльвира Набиуллина и ее зам Андрей Клепач — зафиксировали следующее: “Действие структурных ограничений усиливается нерешенностью ряда социальных и институциональных проблем, важнейшими из которых являются следующие: — высокий уровень социального неравенства и региональной дифференциации; — высокие риски ведения предпринимательской деятельности в России, в том числе в связи с наличием коррупции, излишними административными барьерами, недостаточным уровнем защиты прав собственности, непрозрачностью системы земельных отношений, низкой корпоративной культурой; — слабое развитие форм самоорганизации и саморегулирования бизнеса и общества, низкий уровень доверия в сочетании с низким уровнем эффективности государственного управления; — низкий уровень конкуренции на ряде рынков, не создающий для предприятий стимулов к повышению производительности труда; — недостаточный уровень развития национальной инновационной системы, координации образования, науки и бизнеса”.
Это и есть итог развития экономики и общества за весь предшествующий нынешнему кризису период. Хотя, казалось бы, всё благоприятствовало другим результатам: и высокие цены на нефть и другое экспортное сырье, и тефлоновое поведение населения, у которого шаг за шагом отбирали право даже на минимальный политический выбор, и ласковый Запад, загипнотизированный флюидами, исходящими от “энергетической сверхдержавы”. Но оказалось, что, несмотря на восковой глянец “стабильности”, яблочко потихоньку гнило изнутри. И уже первые удары кризиса от этого глянца ничего не оставили…
Бегство от реальности
Но, может быть, правы те, кто пишет о зловредных “паникерах”? Может быть, действительно, давайте чуть-чуть потерпим — и американская зараза, сначала чуть не развалившая нашу банковскую систему, а потом погубившая российский фондовый рынок, запустившая маховик скукоживания ВВП, быстрого роста безработицы и падения реальных доходов населения, скоро выветрится, и мы вернемся в благословенную стабильность образца 2005–2006 годов?
К сожалению, нет, не вернемся. И не стоит себя тешить иллюзиями. А из этого следует простой, но очень важный вывод: все антикризисные меры должны быть направлены не на консервацию системы, которой уже нет, а на расчистку образовавшихся руин и формирование основ нового экономического устройства.
Что делать?
Не надо пытаться лихорадочно сколачивать список “стратегически важных предприятий”, которым обещана либо уже дана бюджетная помощь. Государство никогда не сможет угадать, какие элементы экономики действительно перспективны и смогут обеспечить России конкурентоспособное будущее. Совершенно бесполезны и дискуссии о том, в чем наши потенциальные преимущества, без выполнения важнейшего условия — освобождения предпринимательской инициативы. При этом важно не поддаваться на эрзац-решения, столь распространенные в последние годы. Речь идет не просто о консультациях с бизнесом, которые носят во многом декоративный характер, а об изменении среды, в которой ему приходится существовать.
— Необходимо уже в ближайшее время предоставить двух-трехлетние налоговые каникулы и освобождение от всех проверок для малого бизнеса.
— Надо прекратить “кошмарить” средний и крупный бизнес, навязывая ему, — как формальными мерами, так и неформальными, — куда и во что инвестировать капитал.
— Следует избавить от назойливой “опеки” государства судебную систему, которая сейчас зачастую принимает очевидно предвзятые вердикты в хозяйственных вопросах.
— Взять за правило: ни одно экономическое решение государства не должно приниматься без публичной дискуссии и поиска согласия с представителями предпринимательских кругов.
— Те сотни миллиардов рублей, которые предназначены для “адресной” помощи по неизвестно каким критериям, нужно предоставить в распоряжение бюджетной системы для компенсации выпадающих налоговых сборов.
Снявши голову…
Хватит охать и ахать по поводу растущей безработицы. То, что миллионы людей лишаются работы и (или) заработка из-за сокращенного рабочего времени, административных отпусков и т. п. неприятных вещей, — прямой и неизбежный результат нашей экономической политики последних лет. Крепнущая экспортно-сырьевая примитивизация российской экономики вкупе с ее сверхмонополизацией создала два флюса на рынке труда.
Первый — это раздутые штаты в компаниях, получающих легкие деньги. При 100% рентабельности можно позволить себе содержать многочисленный, хорошо зарабатывающий, но, по сути, бесполезный “офисный планктон”. Но когда рентабельность быстро снижается, судьба этих ни в чем не повинных людей очевидна — они оказываются на улице. Причем это в своей массе молодые и малоквалифицированные (несмотря на дипломы о высшем образовании) люди, которым придется довольно круто менять свою жизнь.
Второй флюс — миллионы безнадежно морально и технически устаревших рабочих мест (реликтов советской экономики), на которых невозможно получать сколько-нибудь приличную зарплату, сосредоточенных главным образом в российской провинции и в моногородах. Если до кризиса они держались только благодаря крошкам с экспортно-сырьевого стола, то сейчас у них нет шансов на выживание. И тут ничего не поделаешь: этот балласт давно надо было сбросить.
Но если еще пару лет назад ликвидация двух этих флюсов могла пройти относительно безболезненно с социальной точки зрения, то сейчас, — хотим мы того или не хотим, — это уже стало происходить, что называется, по факту. Поэтому оказание административного давления на работодателей, с тем чтобы они не увольняли персонал, лишь загоняет проблему вглубь: платить нечем и не из чего, деньги дешевеют, люди в любом случае будут недовольны, а кормя их пустыми обещаниями, мы просто лишаем их выбора, возможности найти выход из тяжелой ситуации, которая неизбежно будет только усугубляться. Результатом будут еще большая озлобленность и стихийное развитие событий.
А вот что надо сделать, так это предложить уволенным массированные государственные программы поддержки, которые должны быть несопоставимы по размеру с тем, что выделяется на данный момент. Задача очевидна: развязав предпринимательскую инициативу, надо обеспечить бизнесу необходимый человеческий капитал.
В этом смысле крайне важно, наконец, сформировать программу государственных гарантий в области здравоохранения, которое у нас чудовищное. Для этого из бюджета надо выделить не 3,5% (как сейчас), а не менее 6% ВВП.
Что касается образования, то пора от слов перейти к делу, радикально повысив общественные (а значит, и государственные) требования к качеству образования.
Надо безжалостно закрывать те учебные заведения, которые дают (в том числе и за бюджетные деньги) ничего не стоящие дипломы, и, наоборот, всячески поддерживать тех, кто выпускает действительно образованных школьников и полноценных специалистов-профессионалов.
Кто?
Закономерен вопрос: а кто возьмет на себя риски и ответственность за те болезненные шаги, без которых кризис не пройти и без которых все заявленные на 2020 год благостные ориентиры обречены стать всеобщим посмешищем?
Одной политической воли (на нее уповали и в начале 2000-х) явно недостаточно.
Чтобы получить реальные шансы на успех, необходимо в максимально короткие сроки заменить нынешнюю правящую элиту, доказавшую свою неспособность противостоять реальным угрозам для России. Кто придет ей на замену? Люди из бизнеса. Если угодно — это и есть настоящий кадровый резерв. Плюс эксперты, не пожелавшие обменять свою принципиальность на легкие деньги. Речь идет прежде всего о замене кадров в исполнительной власти всех уровней, включая губернаторов.
Впереди у России нелегкое время. Чтобы сделать выбор, ответственной политической элите осталось очень мало времени. Экономика круто пикирует вниз. Счет пошел на месяцы.
2.03.2009