Опубликовано в журнале Континент, номер 138, 2008
В прошлом номере «Континента» главный редактор журнала Игорь Виноградов вторую часть своего «Дневника редактора» посвятил воспоминаниям о скончавшемся нынешним летом Владимире Викторовиче Виноградове, бывшем в 90-х годах президентом «Инкомбанка», — человеке, чья память очень дорога нам, сотрудникам, «Континента», поскольку на протяжении семи лет, с 92-го по 98-й возглавляемый им банк совершенно бескорыстно поддерживал наш журнал.А уже после выхода в свет номера с этой публикацией на одном из сайтов интернета мы обнаружили статью, посвященную памяти В. В. Виноградова, которую, как показалось нам, необходимо представить нашим читателям, потому что в ней содержится важная и интересная информация, подтверждающая все то доброе, что знаем о В. В. Виноградове мы. Мы связались с автором этой статьи, который представился нам как Андрей Виктович, и получили разрешение на перепечатку.
«Есть истинные ценности»?
Однажды в телефонном разговоре с приятелем я коснулся печальной участи банкира Владимира Виноградова. Бывший создатель (затем председатель правления, президент) «Инкомбанка» умер этим летом. Последнее время постоянно болел, а семья (жена и трое детей) проживала практически в нищете, в банальной двухкомнатной панельной хрущобе. За невозможность далее оплачивать учебу из Московской Школы Экономики, организованной Виноградовым, выперли его сына.
Деньги на похороны Владимира Викторовича собирали бывшие сотрудники. Как-то в стороне остались и организованная Виноградовым же Ассоциация Российских Банков, и Лужков, чьим доверенным лицом на выборах мэра был Виноградов.
— А зачем ты все это мне рассказал? — разозлился приятель. — Потратил свое и мое время. Это судьба! Кто-то куршавелит, кого-то убивают, а кто-то умирает в нищете… Ну и что?! Бесполезная информация!..
Почему меня «не отпускает» фигура Виноградова? Жалость? Изрядно загогулистая синусоида судьбы? Единственный крупный русский банкир, да еще и умерший своей смертью?
Неровно дышащий по отношению ко всему русскому писатель Э. Тополь как-то спросил Березовского: «Куда же делись Саввы Морозовы, Третьяковы?», и БАБ ответил в таком ключе: «Талантливые банкиры есть и среди русских. Но в этой профессии второй главный фактор — наличие воли. Евреи умеют проигрывать и подниматься снова. Это, наверное, наш исторический опыт. Но даже самые талантливые новые русские — нет, они не держат удар, они после первого проигрыша выпадают из игры навсегда. К сожалению…»1
Я знал про это высказывание и, если честно, в душе был согласен с «лондонским сидельцем». Но именно Виноградов всей своей жизнью опроверг постулат Березовского.
Владимир Викторович родом из Уфы. Вырос в бедной семье, рано умер отец. Доводилось реально голодать. Поступил в МАИ, после окончания должен был оказаться на семипалатинском ядерном полигоне, куда «по блату» отправлял его озлобленный партком в отместку за выступление против приема в партию сынка какой-то «шишки». Но (все-таки красный диплом!) в последний момент переиграли на волгодонскийАтоммаш. Искренний и прямой, через какое-то время Владимир продвинулся по комсомольской линии и стал секретарем ВЛКСМ всего объединения. Через семь лет история повторилась: обком КПСС поначалу «срезал» поступление в Академию Внешторга, но затем гнев сменился милостью. И направлением в аспирантуру Плешки.
После такого разворота и переквалификации в экономиста Виноградов несколько лет служил в Промстройбанке. Во времена ельцинских реформ вместе с близкими друзьями пришел к идее создания частного банка, которая- воплотилась внезапно и во многом случайно. На подмосковную экономиче-скую конференцию «Нара» попал по чужому приглашению. Сжалившийся администратор подселил Виноградова и его товарища к Р. Хасбулатову, кото-рого за чаем удалось заинтересовать идеей и планами. Академиком Абалкиным- доклад Виноградова был срочно вписан в повестку дня конференции. Вскоре появился ВТК (временный творческий коллектив), и при участии ректора МИНХ Грошева был создан легендарный Московский инновационный коммерческий банк — Инкомбанк, который стремительно развивался, од-но время по объему привлеченных средств «физиков» уступая только «Сберу».
Ну а потом случилась «семибанкирщина». Виноградов умудрился перессориться со многими олигархами. В кризисные времена ему не захотел помочь вице-премьер Потанин. Правда, «Черный квадрат» Малевича выкупил. За миллион $ (при цене 25 минимум).
А затем все «гавкнулось». Пошла череда партнеров-аферистов, полное фиаско, болезни, фактически — нищета. И смерть.
Часто я слышал про скверный характер Виноградова, — будто это та самая причина, которая сделала такой исход закономерным. Так ли это? Вздорность ли всему виной? А может, бескомпромиссность и нежелание мириться с несправедливостью? Свое понимание патриотизма?
Все олигархи, с которыми умудрился поссориться Виноградов, были первыми на раздаче у «корыта», при дележке «пирогов», умели «дружить», точнее, заставить коррумпировать. А Виноградов определял бизнес иначе — как «честную охоту».
Березовский, который, как мы помним, «сожалеет» об отсутствии воли у русских банкиров, дважды приезжал уговаривать Виноградова перед аукционом по «Сибнефти». Не добившись своего, пообещал: «Тогда мы с Гусинским будем тебя “мочить”!»Затем, после того, как «Инкомбанк» начали травить СМИ, предложил за 25% акций банка обеспечить «спокойную жизнь». И был отправлен «очень далеко».
Ходорковский хотел продать Виноградову пакет акций кондитерки, а за это «Инком» не должен был участвовать в сделках по «ЮКОСу». Не уломал. Позже они даже судились.
Отношения со Смоленским также были безнадежно испорчены.
Чубайс испытывал неприязнь к Виноградову из-за непримиримой позиции того по залоговым аукционам. Парамонова, Геращенко, Дубинин не простили «наездов» на Центробанк. Именно Геракл в период кризиса направил в Арбитраж письмо, которое помогло банк добить.
Да, Виноградов словно коллекционировал врагов, и они прибывали, как акционерный капитал (в лучшие времена). Но мне все-таки кажется, что в ссорах и спорах со смоленскими-березовскими-фридманами-ходорковскими-гусинскими (не на что не намекаю, случайное совпадение), он отстаивал не только и не столько интересы своей банковской империи, сколько интересы государства. Словно «просёк», что эти будут делать дальше. Вот и не сдавался: «Залоговые аукционы показали, что в нашей стране можно жить не по законам, неправедно лоббировать. Залоговые аукционы — это “Титаник”, столкнувшийся с айсбергом. Предприниматели решили, что бизнес — это воровство. Мужики, хватай мешки, вокзал приехал! Нормальная экономика — не хватать, а сносить в общую кучу. Именно этим мы отличаемся от США и Германии. Там все сносят на родину, а у нас выносят в оффшоры. Нужно поддержать ту политическую силу, которая готова исправить такую ошибку, как залоговые аукционы»2.
Возможно, главная причина раздалбливания «Инкома» и Виноградова лично — в этой политической направленности, «борзости». Знали: такого не купишь, этот «Верещагин» не уйдет с баркаса, он — всерьез.
И еще — не подпускали к нефти. «Чужие» тут не ходят, а он этого понимать не хотел!…
Банк безусловно нужно и должно было попытаться спасти, все-таки счета 10 000 предприятий, 350 000 (!) «физиков», западные кредиты. Но «отчего-то» желающих помочь во властных и банковских структурах не нашлось…
С. Алексашенко, в то время — зампред Банка России, диагностировал: «Инкомбанк рухнул из-за простейшей ошибки менеджмента — имея корот-кие пассивы, вкладывали деньги в длинные активы» 3. Д. Любомудров, человек- из ближайшего виноградовского круга, объяснил мне причину банкротства так: «…созданный в качестве инновационного спецбанка, он в погоне за прибылью нарушил собственную стратегию и в 1998 году пал жертвой куму-лятивного эффекта разнородных рисков еще до начала знаменитого кризиса».-
Сам Виноградов считал иначе: «Я подобрал не тех людей, на которых можно было поставить в тяжелый момент. Были бы они понадежней, беды бы не произошло. Вина в том, что я подвел многих людей и немалую часть экономики страны».
Кто-то из топ-менеджеров обвиняет как раз Виноградова, в иных откровениях прослеживалась мысль: «Сверху никого не прикармливал, вот и получил!»
Когда на активы Инкомбанка набросились шакалы, Виноградов снова серьезно болел и реально управлять ситуацией не мог. «Вороватые управляющие» (так в СМИ) — это комплимент. 1,5 млрд $ исчезло! А пакеты «Магнитки», «Рот-Фронта», «Бабаевского», «Ленэнерго», АКБ Сухого, «Омского бекона», Северной верфи и Балтийского завода, самарской металлургии и др. в конечном итоге оказались в «более надежных руках», в т. ч. Семьи. Кто только не разевал свой рот на «каравай» — шикарный после свежего ремонта особняк Инкомбанка! Сегодня там Институт развития русского языка…
Мне Виноградов стал неинтересен сразу после смычки с Лужковым. Я разочаровался и злопыхал. Но… сентиментальности не прикажешь, иногда она подобна шампиньонам, пробивающим асфальт. Несколько лет назад я зачем-то (то есть — подспудно) попытался выяснить, как сложилась судьба девушки — лица «Инкомбанка». Той, из ролика, которая тепло улыбалась на фоне золотистого логотипа, превращавшегося в рубль, под оптимистичное закадровое: «Есть истинные ценности!» Здесь дело не в красоте девушки или в отсутствии ценника, который часто «витает» на лбу моделек, приглашенных сняться в рекламном споте. Мне почудилась в ней какая-то вовлеченность, и я не ошибся.
— Так это наша, сабуровская! — сказал один хороший знакомый. — Жена прапорщика. Сколько ей потом предлагали сниматься! За любые деньги! Могла озолотиться! Но ни разу не согласилась!
— И так и осталась женой прапорщика?
— Да! Так и осталась! Видел ее на днях в магазине. Раздалась, постарела. Конечно, уже совсем не то, но… Там другое! Принципы. Команда. Не все продается!
В промстройбанковский период Виноградову негде было жить. Поэтому когда организовывался первый хозрасчетный МЖК «Сабурово», он принимал в этом активнейшее участие. Именно под окна сабуровской квартиры впервые приехал «в должности», на служебной машине («москвиче»), и восторженная жена с балкона кричала: «Володя! Я тебя люблю!» И посылала воздушные поцелуи.
Вскоре к подъезду стали подавать еще редкий тогда «мерседес». И народ гордился: «Наш Володька! Слышал? Банк организовал! Первый частный! Реклама по ТВ вовсю идет!»
Действительно, несмотря на вспыльчивость (обусловленную еще и объективными причинами — страшной болью от почечных колик), Виноградов как-то умел сплачивать, собирать вокруг себя команду. Тот же «Инкомбанк» славился сильным корпоративным духом (к слову, после развала «Инкомбанка» его сотрудников охотно брали в другие московские банки).
ВВВ (прозвище в банке) иногда несколько дней подряд ночевал на рабочем месте. В обычные дни приезжал рано утром, а уезжал за полночь. «Пахала» и команда. Да что свои, пресс-конференции для журналистов назначались на 5-6 часов утра (!)
Этот одержимый человек, ярчайший self-made-mаn, таки создал финансовую империю! Ну, почти. Холдинг. Если бы не болезни, неизвестно, как бы все повернулось!
«В каком-то смысле “Инком” был преждевременным банком для страны. Мы старались не обращать внимания на российские реалии!»
Тогда, может быть, Виноградов — преждевременный человек? Тот, из классики? Вряд ли. Но «российские реалии» точно стали еще страшнее.
«У нас в стране господствует концепция придворного бизнеса. Считают, что попасть в десятку лучших отечественных банков можно только при расположении правительства. Мы же надеемся лишь на себя, на собственные средства, силы и возможности. Видите ли, с властью, как с огнем, — нужно соблюдать оптимальное расстояние. Не слишком отдаляясь, но и не слишком приближаясь. Потому что когда ты все время суетишься, заглядываешь в дверь, просишь: выслушайте меня, пожалуйста, выслушайте меня, — у того, к кому обращаешься, возникает непреодолимое желание снять ботинок и бросить в тебя. Да, мы являемся уполномоченным банком. Но нам от этого ни холодно, ни жарко. Потому что мы не обслуживали счета федерального бюджета или какие-либо другие серьезные государственные средства. Подобного у нас не было никогда. Статус уполномоченности способствует улучшению имиджа банка, но думаю, что мы как не пользовались халявными деньгами, так и не будем. Просто не хотим этого делать».
Мне жаль Виноградова и его семью. Поначалу это была рефлекторная жалость, как общение ради общения. На самом деле, я задумался о предназначении. Что нужно сделать, чтобы про исход жизни не сказали: «бесполезная информация»?
Не уверен, что знаю ответ. Иногда мне кажется, что варианта два. «Высунулся» — тогда однозначно: «с волками жить, по-волчьи выть». А если понял, что порхать, «из тени в свет перелетая», — не твое, стоит попытаться притянуть к себе людей, для чего поступательно становиться человечнее и интереснее. И, главное, — уметь ценить людей.
Я не люблю равнодушных людей. А Виноградов был настоящим, противоречивым и, без сомнения, недооцененным. И в массовых добровольных взносах на похороны нет нестыковки, — несмотря на то, что легко от общения не было никому.
Безусловно, Виноградов в итоге проиграл: рулит, похоже, придворный бизнес…
Но, верится, Морозовы у нас еще будут…
Сноски:
1 См.: Тополь Э. Возлюбите Россию, Борис Абрамович! — АиФ, 1998, № 38.
2 Здесь и далее прямая речь В. Виноградова цитируется по: Положевец Г. Охота на вожака. — Российская газета, 03.11.2005.
3 См.: Лента.Ру, 30.06.2008.