в русской периодике четвертого квартала 2007 — первого квартала 2008 г
Опубликовано в журнале Континент, номер 135, 2008
Критический взгляд на ситуацию РПЦ изложил Владимир Можегов (“Крестовый поход из гетто. Русская церковь в уходящем году”, GlobalRus.ru, 26 декабря). Уходящий год для Русской церкви оказался знаменателен не только “великим примирением” двух разделенных революцией 1917 года частей, но и “Обращением епископа Диомида” — самым серьезным за все пятнадцать послесоветских лет знаком неблагополучия, обнажившим ее глубокий системный кризис. Не все просто и с самим примирением. Лишь одна епархия Зарубежной церкви после подписания акта о единстве избежала раскола. Несмотря на активизировавшуюся деятельность и потепление отношений с католиками, год и на внешнеполитическом направлении закончился на минорной ноте. После демарша делегации РПЦ на православно-католической конференции в Равенне, Русская церковь оказалась вне православно-католического диалога, а также в изоляции в самом православном мире. Молитва Патриарха в соборе Парижской Богоматери вызвала бурную реакцию в среде наших фундаменталистов. Их чрезвычайная активность увенчалась вызывающим по форме и содержанию письмом диссидентствующего епископа Диомида, поставившего на грань раскола уже саму Русскую церковь. А в конце года грянул гром пензенского скандала: зарывшиеся в землю борцы против ИНН окончательно разрушили имидж “успешной и благополучной церкви”, несмотря на все попытки этот скандал замять. Можегов полагает, что “крестовый поход” по выходу Русской церкви из “духовного гетто”, объявленный митрополитом Кириллом, терпит фиаско. И видит причину этого в избранных РПЦ методах. Перечисляя еще ряд эпизодов внутрироссийской общественной жизни, в которых участвовали активисты РПЦ, автор утверждает, что благие намерения терпят крах, потому что их губит авторитарный стиль, неуважение к оппонентам, непререкаемая уверенность в собственной правоте, сверхболезненное отношение даже к самой осторожной критике, наконец, откровенное презрение к человеку, к людям вообще <…> И всякий раз мы видим, как за неискренностью, неуважением, насилием следует отторжение общества, а вслед за тем и фактическое поражение церкви. Ведь очевидно, что нельзя выиграть духовную битву, нажимая на бюрократические рычаги. Нельзя восстановить доверие собственной паствы и общества с помощью пропагандистских штампов советского агитпропа. <…> Неспособность любить, атрофия самого органа, которым любят, — вот страшная болезнь, поразившая церковь, вот причина ее глубочайшего системного кризиса (и явление одиозного Всеволода Чаплина, для которого золотой крест на куполе оказывается важнее “жизни всего человечества” — не частный случай помешательства, но лишь доведенный до предела идеологический вывих всего церковного самосознания, свидетельствующий о превращении церкви из духовного организма, живущего единством и дышащего любовью, в бездушный бюрократический аппарат).
Не так давно на портале “Богослов.Ру” был опубликован документ под названием “Письмо владыки Василия (Кривошеина) митрополиту Антонию (Блуму) в связи с высылкой из СССР Александра Солженицына” (http://bogoslov.ru/text/286310.html). В письме, в частности, говорится об отношении Церкви к политике. Владыка Василий пишет: …я в принципе не против участия Церкви в политической жизни. Церковь — всеобъемлющий организм, политика часть жизни, христианство судит обо всем; естественно поэтому Церковь высказывает политические суждения и выражает их в действии, но, конечно, эта политическая сторона не должна никогда доминировать, как это часто случается сейчас на Западе. И главная задача Церкви не в этом. Так в принципе, а в конкретной исторической жизни в применении этого принципа многое зависит от исторических обстоятельств. Так, сейчас, в условиях безбожной тоталитарной диктатуры, когда Церковь борется за само свое существование и не может в России иметь свою собственную самостоятельную линию, а части Церкви за рубежом не могут свободно высказывать свои взгляды из опасения повредить Церкви на родине, наиболее правильной церковной линией является полное воздержание Церкви от политических высказываний и действий. Этим исключаются участие Русской православной церкви во всех видах “борьбы за мир”, во многих политических и социальных секциях Всемирного совета Церквей, с одной стороны, политические открытые высказывания зарубежных церковных деятелей Московской патриархии, с другой. Одно совершенно недопустимо — ложь! Эти слова, написанные в 70-х годах прошлого века, могут до сих пор определять вектор церковно-государственных отношений. Но, к сожалению, в последние годы Церковь все больше воспринимается как государственная структура.
Современная позиция РПЦ нашла отражение в статье Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II “Церковь, общество, политика: взгляд из Москвы” (http://religare.ru/article51164.htm), опубликованная в журнале “European View”. В ней предстоятель РПЦ опровергает упреки в том, что Церковь в России хочет стать государственной. Патриарх вспоминает Синодальный период (с XVIII по начало ХХ века), когда Церковь фактически контролировалась государственным чиновником, и дает емкую формулу таких отношений: Тесные объятия государственной власти мешали нашей свободе. Он утверждает также, что прямое участие Церкви в политике на стороне одной из существующих партий недопустимо: оно чревато раздорами среди верующих, а роль Церкви состоит именно в том, чтобы быть главной объединяющей силой в обществе. Патриарх предлагает создать гармоничную модель церковно-государственных отношений. Он призывает к диалогу власти и всех благонамеренных сил общества. Современное общество, напоминает Алексий II, не может существовать без веры в Бога. Так, Советский Союз, бывший весьма сильным государством, распался во многом и из-за того, что власть подвергала верующих жестоким гонениям. Патриарх призывает власть больше заботиться об обездоленных людях, преодолевать социальное неравенство и ответственно принимать важные решения на благо народа. Говорит он и о важности преподавания в школах курсов по основам религиозной культуры и особо останавливается на псевдорелигиозном экстремизме — реальной угрозе для всего населения Земли.
Первоиерарх Украинской православной церкви Московского патриархата митрополит Киевский и всей Украины Владимир (Сабодан) недавно выступил с докладом “Украинская православная церковь: современность и перспективы” на церемонии присвоения ему степени почетного доктора Христианской богословской академии в Варшаве. Перевод доклада опубликован на сайте “Русская линия” (http://www/rusk/ru/st.php?idar=8977). В отличие от России, на Украине главной проблемой церковно-государственных отношений является раскол: там нет единой Православной церкви, а есть три юрисдикции, каждая из которых считает себя истинно православной: Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП), признаваемая всеми православными поместными церквами; Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), не признаваемая в православном мире, но возглавляемая в прошлом достаточно влиятельным иерархом — бывшим митрополитом Филаретом (Денисенко), и Украинская автономная православная церковь (УАПЦ), также не признаваемая в православном мире. Президент Украины Виктор Ющенко, со своей стороны, призывает создать единую поместную Православную церковь на Украине, считая при этом все три церковные организации равными партнерами в диалоге. Такая позиция неприемлема для УПЦ МП, что, в свою очередь, порождает напряжение в ее отношениях со светскими властями, особенно на Западной Украине. Основная претензия к государству, звучащая на протяжении всего доклада, — вмешательство во внутренние дела Церкви и навязывание ей неприемлемых условий переговорного процесса. Остальные упреки являются частностями, вытекающими из этого тезиса: это и сложности с передачей церковных зданий из одной юрисдикции в другую, и неисполнение решения суда по передаче храмов УПЦ МП, и преследование верующих и иерархов УПЦ МП на Западной Украине, а также отсутствие у властей четкой церковной политики, которая бы учитывала самостоятельность Церкви в ее внутренних делах. Митрополит Владимир говорит о том, что раскол православия в начале 90-х годов во многом был спровоцирован непониманием роли Церкви. Интеллигенция видела в ней средство утверждения национальной независимости, что умело использовали радикальные политики. Но они не понимали того, что христианство шире национальных границ, а Церковь не должна становиться разменной картой в политической борьбе. Преодолеть эту ситуацию, считает владыка Владимир, можно, лишь учитывая мнения верующих и перестав проводить дискриминационную политику по отношению к УПЦ МП. Пока же церковно-государственные отношении на Украине продолжают развиваться по очень напряженному сценарию.
“О некоторых проблемах современной церковной жизни” — так озаглавлена статья, опубликованная на сайте Казанской духовной семинарии (http://kazan.eparhia.ru/zhurnal/?id=12871&print=1) со ссылкой на сайт “Русская линия” и подписанная Протоиерей Александр (фамилия, к сожалению, не указана). В числе наиболее существенных автор называет проблему неофитов в Церкви. Таковые неофиты, по его мнению, сравнимы зачастую с сектантами: верят в самые безумные басни, людей делят на своих и чужих, да к тому же всюду ищут врагов, разоблачая “всемирный масонский заговор”. Ситуация усугубляется еще и пренебрежительным отношением к знанию и учености. Современные православные, замечает о. Александр, не только утратили всякую осторожность при подходе к необычным явлениям, но и более того — настойчиво ищут всяческих “чудес”, забывая о том, что главное чудо, признающееся христианством, — Воскресение Христово. Однако зачастую оказывается, что в мироточивые иконы прихожане наших храмов верят больше, чем в Воскресение. Впрочем, пишет дальше о. Александр, на место Христа у нас сегодня ставятся также Монархия и Россия, в результате чего раздаются требования о канонизации таких “подвижников”, как Сталин, Распутин или Иван Грозный. Псевдорелигиозные политические игры такого рода сталкивают Церковь в неудержимое мифотворчество, что наглядно показывают и нездоровый поиск “старцев”, и страх перед ИНН. К чему это может привести, стало очевидно, когда в декабре прошлого года в землянку ушли пензенские сектанты, ожидающие в мае конца света. Снова и снова призывая помнить о том, что наша Церковь — это Церковь Христова, автор статьи приводит слова митрополита Сурожского Антония: Я никогда не проповедовал Православие. Я проповедовал Евангелие с православной точки зрения.
Игумен Петр, автор статьи “Духовничество: ошибочное восприятие” (http://kazan.eparhia.ru/zhurnal/?id=12764&print=1), размышляет о том, что современная церковная практика склонна воспринимать фигуру священника искаженно. Явление это автор называет мистическим гуруизмом. Подобный “гуруизм” представляет собой погоню за “старцами” и сведение всей православной и христианской традиции к фигуре духовника, который в глазах своего “духовного чада” фактически подменяет собой Христа. Между тем, напоминает автор, христианское представление о пастыре совсем другое. Священник — это прежде всего слуга. Отношения между ним и мирянином строятся на любви и взаимном уважении, а сам иерей — лишь помощник на пути ко Христу. К сожалению, современная церковная жизнь часто искажает эту норму: священник начинает воспринимать себя как нечто самоценное, а благодать Святого Духа — как то, что он автоматически получает при рукоположении. В свою очередь многие миряне начинают практиковать слепое послушание такому “младостарцу”, то есть переносят на него ответственность за любое свое решение и начинают бояться свободы, как таковой. Между тем, напоминает автор, отказ от свободы есть отказ от христианства. Христос спасал не роботов или рабов, а Своих учеников, которые должны стать Его соработниками, что невозможно без проявления личной инициативы и творчества. Духовник, пишет игумен Петр, должен воспринимать себя как наставник новоначального христианина на пути к Богу. Его дело лишь сформировать правильный вектор развития, способствовать взрослению человека. Но, к сожалению, “детское” христианство устраивает большинство и пастырей, и пасомых, поскольку в этом случае и от тех, и от других не требуется больших усилий и работы над собой. А в результате на современных “старцев” перекладывают ответственность в решении бытовых или житейских проблем — на ком жениться, где работать, что делать с квартирой, ложиться ли на операцию… То есть “старец” должен угадать некую компьютерную программу, “написанную” Богом для каждого человека. Такие отношения мало похожи на христианство. Это скорее напоминает известный фильм про Матрицу, с которой не борются, но пытаются угадать ее волю.
Необходимым условием спасения для большинства людей является нормальная семья, пишет протоиерей Георгий Митрофанов в статье “Православная семья: агиография и реальность”, опубликованной в журнале “Вода Живая” (http://journal.aquaviva.ru/2008/01/27.html). Однако ни на Руси, ни в Российский империи, ни в СССР, ни в современной России культ семьи так и не сформировался. Причины этого священник видит и древнерусской агиографии, в классической русской литературе, в декретах советской власти и в современном представлении об “идеальном” православии.
Разбирая житийную литературу, о. Георгий указывает на отсутствие интереса агиографических персонажей к семейной жизни. Даже преподобная Иулиания Лазоревская (самая “семейная” из всех русских святых) больше заботится о нищих и больных, чем о собственном муже. Из текста жития можно сделать странный вывод, что святая даже рада бывала многомесячным отлучкам мужа. Отрадное исключение, замечает о. Георгий, составляет повесть о муромских князьях Петре и Февронии, но это народное житие с элементами фантастики — скорее исключение из правил. Не радует вниманием к семье и русская классическая литература. Самый христианский персонаж — Татьяна Ларина. Но и она, по мысли автора статьи, нуждается в воцерковлении, поскольку подвержена различным суевериям и, с точки зрения воцерковленного христианина, жизнь ведет довольно странную.
Немало мифов о семье, к действительности отношения не имеющих, содержит и популярная историческая литература. Современные православные почему-то мечтают жить по “Домострою”, видя идеал семейной жизни то в Московской допетровской Руси, то в семье Николая II. Церкви, пишет о. Георгий, не следует поддерживать ложные представления о крепкой советской семье или благочестивом монархическом прошлом. Ей пора начать жить реальной жизнью, обратив внимание на семьи собственных прихожан.
О монашестве и браке как двух достойных путях к спасению в журнале “Вода живая” размышляет Винсент Росси “Аскетизм (Мост между браком и монашеством)” — http://journal.aquaviva.ru/2008/03/28.html). Автор опровергает распространенное представление о том, что истинным призванием христианина якобы является монашество, а миряне, будь они женаты или холосты, остаются людьми второго сорта и в земной жизни, и в Небесном Иерусалиме. Основание для этого мифа, с сожалением замечает Росси, можно найти и в православной аскетической литературе, где очень много наставлений в духовной жизни для монашествующих и очень мало — для мирян. С другой стороны, эти заблуждения питаются и стремлением современного православия отгородиться от культуры, и кризисом современного православного монашества, и представлениями о “последних временах”, когда практически невозможно встать на путь аскетических упражнений и полноценной духовной жизни. Очевидно, что в этих условиях необходим подлинный диалог между монашеской и мирской традициями. Автор статьи призывает не рассматривать аскетику и духовную жизнь как привилегию или обязанность иноков, а заодно не идеализировать институт монашества, ведь не секрет, что многие православные автоматически переносят житийные рассказы об иноках на любого современного “старца”, а это часто приводит к весьма печальным последствиям. Росси напоминает, что существуют несколько типов монашеской духовности, а также, цитируя святых отцов, отмечает, что подлинных духовных высот может достичь любой мирянин — как живущий в браке, так и остающийся холостым.
Обзор подготовил Андрей Зайцев