(июнь — август 2007)
Опубликовано в журнале Континент, номер 133, 2007
Кончина отца Георгия Чистякова
22 июня скончался священник Георгий Чистяков. Для московской церковной жизни 1990–2000-х годов имя отца Георгия чрезвычайно значимо. Немалая часть московской церковной интеллигенции считала его едва ли ни единственным настоящим пастырем. Он совмещал свое служение священника с напряженной научной деятельностью, занимал мужественную гражданскую позицию (из-за чего всегда был “под подозрением” в Чистом переулке). Отец Георгий шел по жизни всегда вперед и вверх. Он не вступал в жесткие полемические схватки, но свой демократический выбор подчеркивал всегда. Но, главное, он был человеком, который открывал для людей, ищущих Бога, красоту и радость христианства.
Христос был центром всей его жизни. К Нему отец Георгий вел своих прихожан, стараясь обойти многочисленные преграды, воздвигнутые историей. Эта устремленность была основой того экуменического диалога, который превыше всех конфессиональных перегородок, по глубокому убеждению священника, не доходящих до Небес. Так же важно для отца Георгия было чувствовать, знать, что Божественную литургию совершает не только предстоятель, но и вся церковь, все собравшиеся в храме. И как же вдохновенно служил ее он сам, с какой радостью и каким трепетом восклицал: “Христос посреди нас”! Одной из важнейших своих обязанностей батюшка считал проповедь Слова. Он постоянно напоминал верующим о важности ежедневного чтения Священного Писания. О том, что нужно “входить в текст”. Питать свою душу святыми словами. Сам он читал Писание на многих языках, поэтому мог компетентно комментировать самые трудные места Библии.
Он не отделял себя от жизни простых прихожан. Не стремился избежать общей судьбы, как делает это сейчас большинство интеллектуалов. Он был со всеми — говоря словами Ахматовой “там, где…народ, к несчастью, был”. Его голос и его дела несут печать этой общей судьбы. С ней связаны меткие суждения отца Георгия, его социальное служение, яркие публикации. При этом он признавался, что читальным залом и кабинетом были для него вагон метро, автобусная остановка или скамейка на вокзале.
Открытость Богу и людям не позволяла священнику проходить мимо неправды, которая порой встречается и в Церкви. Со злом в церковной ограде он боролся и словом, и делом. Скажем, в 1997 году, во время гонений на “кочетковцев”, отец Георгий стал одним из немногих священнослужителей, переступивших порог храма Успения в Печатниках. “Мы были с вами в радости, будем с вами и в печали”, — говорил он.
В среде “охранителей” с именем отца Георгия связан штамп “либерал”. Даже сообщая о его смерти, некоторые православно-патриотические СМИ подчеркивали его “меневщину”, напоминали о экуменизме и “филокатолицизме” этого священника. При жизни же недоброжелатели постоянно хотели извергнуть его из сана, используя, в том числе, и политический донос (сотрудничал с Соросом, отпевал Политковскую, сочувствовал Ходорковскому…).
Отца Георгия обычно называют пастырем для интеллигенции, иногда добавляя — “либеральной”. И потому, что он окормлял значительную часть людей культурного сообщества, и потому, что значительную часть своих пастырских усилий он прилагал к тому, чтобы всячески поддерживал культурные инициативы внутри церковной ограды. И далеко не все знали, что на протяжении десяти лет он нес священническое служение в Российской детской клинической больнице, где каждую субботу служил литургию для детей, страдающих онкологическими заболеваниями, обходил с чашей палаты тяжелобольных — тех, кто уже не мог подняться с постели; где за эти годы крестил и соборовал бессчетное число малышей и едва ли не стольких же отпел, горько и искренне оплакав каждого вместе с осиротевшими родителями. “Это подвиг, который мало кто смог бы понести, — сказал на панихиде протоирей Александр Борисов. — Мало кто может себе представить, что значит провожать эти маленькие гробики с телами тех, кому не удалось помочь…” (“Приходская газета храма св. бессребреников Космы и Дамиана в Шубине”, № 52, а также “НГ-Религии”, 04.07).
На исповедь к нему всегда тянулся длинный хвост. И надо было видеть, с какой любовью отец Георгий говорил, успокаивал, утешал. Для своих прихожан он был одновременно и духовником, и психотерапевтом. На нем буквально “висели” сотни сестер, которых батюшка вытаскивал из всевозможных душевных и духовным ям и колдобин. Видимо, это служение ему по наследству досталось от отца Александра Меня.
В эпоху постмодерна, когда шутовской карнавал захлестнул все и вся, отцу Георгию удавалось оставаться человеком цельным. Он не умел, да и не хотел стилизоваться под известные образцы благочестия. И внутренне всегда был совершенно свободным. Это была строгая и сосредоточенная и радостная свобода. Свобода во Христе.
Свобода и радость. Эти слова неотделимы от его образа.
“Отец Георгий казался гостем из Вечности, — пишет Михаил Поздняев. — Так легко было представить, что позавчера он встречался с Плутархом, вчера — с гениями эпохи Возрождения, сегодня с утра — с философами Серебряного века, а теперь вот запросто разговаривает с вами. При этом он вовсе не был небожителем. Выпускник истфака МГУ, он преподавал в своей alma mater, в МФТИ, РГГУ, читал лекции во Франции и Ирландии. Был членом РАЕН, профессором, издавал исторические и богословские труды, создал Центр изучения религиозной литературы” (“Гость из Вечности”, “Новые Известия”, 25.06).
“Он умел утешать, но не попустительствовал и не льстил своим духовным чадам. Он мог найти такое слово, которое звучало скорее как дружеский совет и именно поэтому заставляло задуматься о своей жизни. Например: “Не надо — это так разрушает личность””, — вспоминает на страницах “Ежедневного журнала” Дмитрий Власов (“Он как ребенок любил Христа, 25.06).
Философ Григорий Померанц в интервью корреспонденту Интернет-издания “Портал-Кредо” (26.06) заметил, что “в лице отца Георгия Чистякова смерть забрала одного из очень немногих духовных мыслителей, которые остались в нашей стране, и духовное пространство становится от этого все более пустым”.
На этом же Интернет-ресурсе появилось интервью и с переводчицей Натальей Трауберг. “Отец Георгий умер во сне. Он долго хворал, лет пять. Об этом не очень говорили, видимо, просто не хотели, чтобы знали, но, судя по всему, болезнь прогрессировала. Но ушел он во сне, без мучений, хотя, скорее всего, до того были страдания”, — говорит Наталья Леонидовна.
И в заключение сюжета приведем мнение протоиерея Бориса Михайлова (REGION.RU, 26.06): “Я думаю, что отец Георгий исполнил все, что только может желать священник. Сверх того, он оказался не в стороне от тех тяжелых церковных проблем, которые встали перед всеми нами в 90-е годы — в отличие от подавляющего, к сожалению, большинства священнослужителей града Москвы. Очень небольшая их часть восприняла адекватно все эти вызовы времени мужественно и жертвенно. Потому что мужественно высказывать свою точку зрения, которая заведомо отличается от точки зрения большей части церковного начальства, — на это нужно было решиться. А отец Георгий и не представлял себе, что можно поступить иначе. Я хочу подчеркнуть, что он поступил как человек, внутренне о Господе, о Христе, свободный”.
Конференция ““Велика жатва, а работников мало”:
миссия в Восточной Европе в православном контексте”
Эта международная богословско-практическая конференция состоялась в Москве в начале. Она была организована Свято-Филаретовским институтом, Всемирным братством православной молодежи Синдесмос и британской миссионерской организацией CMS при поддержке Миссионерского отдела Русской Православной Церкви.
Оценивая итоги форума, президент Всемирной конференции ассоциаций богословских институтов (WOCATI) профессор Петрос Василиадис в интервью газете “Кифа” отметил “Я не мог себе даже представить, что конференция, настолько исполненная пророческим духом и духом откровения, может когда-нибудь произойти<…> Мысли, которые звучали здесь, пусть иногда даже противоречащие друг другу, исключительно важны для будущего возрождения православной церкви в самых различных контекстах. <…> Надеюсь, что братья и сестры из других конфессий вынесут из того, что было здесь, очень важный опыт и продолжат то размышление, которое здесь началось”.
Работа конференции подробно освещалась сайтом Свято-Филаретовского института. По сообщению сайта, зав. кафедрой богословских дисциплин и литургики СФИ Д. Гзгзян в своем докладе “Экклезиологические основы православной миссии” описал два представления о церкви — статическое и динамическое. Статическим он назвал распространенный в православном богословии образ церкви как уже данной полноты Истины, что наглядно выражается в самом факте Евхаристического собрания. При динамическом же подходе, отмечает докладчик, мы имеем дело со сложностями исторического исполнения того, что в первом случае уже имеется. Гзгзян напомнил, что существует опасность ограничиться лишь декларацией идеи общины и упустить ее реальное осуществление.
В своем докладе “Миссия в Восточной Европе в контексте всемирной миссии” миссионер Албанской Православной Церкви Н. Хопп рассказал о возрождении церкви в Албании, где в годы коммунистической диктатуры церковная организация была полностью уничтожена, и о практических проблемах сегодняшней миссии.
Доклад профессора-протоиерея Василия Михока (Румынская Православная Церковь) назывался “Таинственное служение и всеобщее священство в миссии Церкви”. Докладчик напомнил собравшимся, что каждый православный мирянин только тогда может плодотворно участвовать в миссии, когда он осознает свое “царственное священство” (Пет 2:9).
Завершил первый день работы доклад священника Виктора Максимовского (Финляндская Православная Церковь) “Современная православная миссия в свете новой русской эмиграции (на примере Финляндии)”. Современную русскую эмиграцию О. Виктор охарактеризовал как вызов для Финляндской Церкви. Он отметил, что на этот вызов церковное руководство ответило с десятилетним опозданием: лишь к 2000 году осознав, что новые русские эмигранты не столько укрепляют церковь, сколько сами нуждаются в миссионерском попечении и последовательном воцерковлении. При этом попытки решить проблему “сверху” с помощью государства почти не принесли успеха. Перспективу имеет соборность, созидаемая снизу, основанная на принципах общинно-братской экклезиологии.
О втором дне конференции подробно рассказала газета “Кифа”. Он открылся пленарным заседанием на тему: “Возможно ли межконфессиональное сотрудничество в миссии?”. Со-ведущий заседания профессор-протоиерей Владимир Федоров энергично оспорил формулировку темы, заявив, что миссия без межконфессионального сотрудничества попросту невозможна. Пастор Даррелл Джексон, директор Центра изучения миссии в Европе в Редклиф-Колледже, в своем докладе “Вдохновляющие примеры сотрудничества в свидетельстве и миссии” привел конкретные примеры разностороннего миссионерского сотрудничества православных с другими конфессиями. При этом он отметил особое значение Миссионерской концепции и Основ социальной концепции РПЦ, создающих прочное основание для такой работы.
Диакон Антонио Санти, представитель Католической рабочей миссии святых апостолов Петра и Павла, представил духовное размышление на тему “Теряет время тот, кто недостаточно любит”, где напомнил о непреложном принципе: миссионер приводит человека к Богу, а не в свою конфессию.
Профессор Аристотелевского университета в Салониках Петрос Василиадис в докладе “Миссия в мире и задачи православных христиан” сформулировал главную задачу миссии несколько иными словами: не приведение в определенную конфессию, а примирение с Богом. Он указал, что в этой связи перед миссионерами встает необходимость партнерского диалога не только с другими конфессиями, но и со светскими институциями.
Подводя итоги пленарного заседания со-ведущий профессор-священник Георгий Кочетков сказал: “Господь посылает делателей на жатву, но многие боятся, уклоняются от этого служения или приспосабливают его к своим обстоятельствам”.
В рамках конференции также состоялось несколько круглых столов: “Миссия на приходе, в монастыре и в других духовных сообществах (братствах, общинах, др.)”, “Миссия и богослужение”, “Миссионерский приход”, “Проблемы подготовки миссионеров”, “Миссия и СМИ”. Последний привлек особенное внимание журналистов.
Светлана Солодовник в “Ежедневном журнале” (“Диалог — это ценность, которую мы только познаем”, 05. 06) отмечает, что почти все выступающие сошлись во мнении, что “проповедь в лоб” в светских изданиях вряд ли возможна и эффективна. “Верующему журналисту сегодня скорее подобает роль переводчика в налаживании диалога секулярного и религиозного мировоззрений”, — считает религиовед Борис Фаликов. Александр Архангельский видит свою задачу еще более скромной. На его взгляд, когда бал правит “тотальная смысловая безответственность”, важна миссия “не в строго религиозном понимании”, а как призыв к обществу “возвратиться к памяти о ценностях”, как необходимость “показать, что смысл где-то есть”. Настоятель Свято-Сретенского храма в селе Заостровье под Архангельском о. Иоанн Привалов из опыта сотрудничества со светскими изданиями вынес убеждение, что люди хотят знать “норму”, так что задача миссии — через СМИ эту норму фиксировать, “не ту, что мы придумали, а установленную самой жизнью”, то есть попросту называть вещи своими именами.
Продолжило тему информационное агентство “Благовест-Инфо” (01. 06), которое приводит ряд высказываний участников дискуссии. Так, по мнению священника Филиппа Парфенова, епархиальные СМИ в большинстве своем отличаются “лакировкой действительности”, что связано, в первую очередь, с неразвитостью общинной жизни в нашей Церкви.
Главный редактор информагентства “Благовест-инфо” Дмитрий Власов также считает необходимым исключить “лакировку”, подмену православия “национальной или бытовой религией”, или “трафиком святынь”. По его словам, миссионерская задача СМИ состоит в том, чтобы нести информацию о том, “что сейчас есть Церковь, Кто такой Христос, что такое Евангелие”.
Михаил Ситников на сайте “Портал-Кредо” (“Светлая грусть правды”, 06. 06) заключает, что круглый стол стал больше пищей для души, чем для языка. “Потому что главным его достоинством был даже не открытый диалог, где высказывались порой неожиданные, но неизменно интересные идеи, а то состояние души, которое долго не оставляло по его окончании. Это светлая грусть, рождаемая правдой о мире и обо всех нас. И неизменная Вера и Надежда, которые когда-то обязательно превратят эту грусть в несказанную радость”.
Письмо десяти академиков
В середине июля 2007 года десять академиков, в том числе лауреаты Нобелевской премии Жорес Алферов и Виталий Гинзбург, направили письмо президенту страны. В послании выражался протест против возрастающей клерикализации российского общества, внесения в перечень научных специальностей ВАК теологии и введения в школах преподавания ОПК. (С текстом письма можно познакомиться в Интернете по адресу http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=55762&topic=525.)
Практически одновременно с появлением этого обращения член Общественной палаты Вячеслав Глазычев призвал коллег осудить “бурное вмешательство церкви в государственные дела”, а сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов заявил журналистам, что ему не нравятся христианство в школе и священники в армии.
“Россия достаточно защищена от клерикализации. Любой, кто интересовался политикой, наверняка слышал о существовании в Европе христианских демократов. Но у нас такой партии нет. Предупреждая клерикализацию, в нашей стране законодательно запретили создавать политические партии по религиозному признаку, а религиозным организациям — участвовать в любых выборах. И Русская православная церковь, на которую сейчас обрушился очередной информационный удар, закон блюдет”, — отреагировала газета “Известия” (24.07) на письмо академиков.
“КоммерсантЪ” (24. 07) сообщил своим читателям, что православно-патриотическое движение “Народный собор” обратилось в прокуратуру Москвы с требованием привлечь к уголовной ответственности Виталия Гинзбурга “за разжигание межрелигиозной розни” (прокуратура отказала в этом требовании). “Это самостийная акция, которую с нами не согласовывали, — прокомментировал в Ъ инициативу “Народного собора” пресс-секретарь Московской Патриархии священник Владимир Вигилянский. — Я не поддерживаю, но с пониманием отношусь к этому порыву людей защитить церковь от оскорблений, в том числе и в судебном порядке”. Представитель РПЦ назвал высказывания академика “хулиганством”. “Эти высказывания порочат звание академика, ученого, — убежден отец Владимир. — Такие вещи недопустимы”.
Ректор Свято-Филаретовского института священник Георгий Кочетков, откликаясь на письмо академиков (сайт СФИ: http://www.sfi.ru/rubrs.asp? art_id=8929&rubr_id=850), привел доводы в пользу преподавания ОПК в школе: “Хотя государство является специфическим общественным институтом, который должен держаться на определенном расстоянии от церкви, само общество заинтересовано в повышении культуры всех верующих, т.е. большой части населения страны. Для этого ему и нужно поддерживать систему религиозного образования. Общество, частью которого является церковь как институция, заинтересовано в том, чтобы люди верующие были людьми образованными, активными, но терпимыми к другим точкам зрения, умеющими жить мирно с людьми разных вер и исповеданий. Государство, конечно же, должно способствовать интересам общества, но оно само по себе не должно служить церкви. Это соответствует, насколько мне известно, позиции высших иерархов РПЦ, чему можно только радоваться”.
“Основы православной культуры”, считает о. Георгий, — замечательный предмет, который мог бы быть полезен всем, — не только христианам, поскольку история нашей страны связана непосредственно с православной культурой. Всякий культурный человек должен православную культуру знать, как и вообще любой человек в мире. Знают же люди европейской и американской культуры “Троицу” Андрея Рублева или “Владимирскую Богоматерь”. Не только православные, но и католики, и протестанты, и культурные иудаисты или мусульмане, и культурные люди других духовных движений и вер знают об этом. Они могут не знать тонкостей догматики или вообще даже основных догм, но они знают какие-то вещи, которые имеют общечеловеческое значение. Однако священник заметил, что ни в коем случае нельзя превращать ОПК в “Закон Божий”.
По словам священника, полемика вокруг “письма десяти” всколыхнула разные слои общества и показала все противоречия, связанные с этими проблемами. О. Георгий поддержал предложение уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина продолжить дискуссию, заметив, что следует “провести круглый стол или несколько круглых столов, для обсуждения всех этих вопросов со стороны церкви, государства, науки и культуры”.
Глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл также призвал всех академиков, подписавших “письмо десяти”, вступить в диалог. “Митрополит Кирилл в своем выступлении подчеркнул, что Церковь отнеслась бы к письму академиков по-другому, если бы подписи под ним поставили академик Андрей Сахаров и Александр Солженицын, которые в советское время возвышали голос, защищая права людей”, — сообщает “Газета” (14.08).
Один из “подписантов” академик Андрей Воробьев в интервью “Газете” (09.08) заявил: “Всякие попытки религии лезть во власть кончаются гибелью религиозных деятелей, которые на это посягают. Власть злая и опасная. Она никогда не разделит ни с кем своего поприща”.
Не остался в стороне от развернувшейся полемики Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Как пишет газета “Время новостей” (06.08), предстоятель РПЦ на встрече с президентом Удмуртии Александром Волковым заявил, что Церковь уважает Конституцию, гарантирующую светский характер Российского государства. “Церковь не вмешивается в жизнь государства, а государство не вмешивается в дела церкви”, — подчеркнул он, сделав, однако, оговорку о том, что другое дело — отношения с обществом. По мнению владыки, “Церковь в нашей стране не может быть отделена от общества и народа”. А российское общество становится все более воцерковленным, оставляя в прошлом общеобязательное воинствующее безбожие. Поэтому и письмо ученых, по мнению патриарха, не более чем “отголосок атеистической пропаганды”.
Интернет-портал “Агентство политических новостей” (АПН, 09.08) считает, что спор академиков с православием — пример ложного конфликта. Цель этого конфликта — “изящный “перевод стрелок”, создание легенды о том, что гибелью российской науке грозят вовсе не стратегия правящей элиты и политика власти, а некая “клерикализация” и Русская Православная Церковь в целом. Внимание научной общественности и технической интеллигенции отвлекается таким образом от настоящего противника и переносится на фиктивного. И “полномочные представители” правящей элиты в научном сообществе — такие, как министр образования и науки А. Фурсенко и и.о. вице-президента РАН М. Ковальчук — получают возможность выступить в роли уже не разрушителей отечественной науки, но спасителей ее от “страшной клерикальной угрозы”. Что в преддверии череды общенациональных выборов для власти чрезвычайно важно. Теперь, если Государственная Дума примет закон, фактически блокирующий преподавание “Основ православной культуры” в системе среднего образования, Фурсенко, Ковальчук и др. преподнесут это как свою (и власти в целом) большую заслугу перед наукой и научным сообществом. По-настоящему же актуальная дискуссия о судьбе российской науки и ее “несущих конструкций” уйдет на второй план.
“В свою очередь, и православной общественности преподносится жупел “воинствующего атеизма”, якобы олицетворяемый элитой российской фундаментальной науки. И отныне любая борьба правительствующей бюрократии с академическим сообществом должна, как предполагается, встречать восторженную поддержку православного клира и мирян. В этом смысле премудрые академики невольно оказались орудием манипуляции, или, как это называется на языке правящих “торговцев джинсами”, разводки”, — заключает издание.
Между тем, как пишет газета “КоммерсантЪ” (17.08), православное молодежное движение “Георгиевцы” начало сбор подписей за введение в школьную программу предмета “Основы православной культуры” (ОПК). Руководство движения не скрывает, что на проведение акции их подтолкнуло обращение ученых к президенту России. “Отстаивать свою точку зрения, привлекая сторонников, — право каждого гражданина, — заявил Ъ глава Минобрнауки Андрей Фурсенко. — Даже интересно будет посмотреть, какую эта инициатива получит поддержку”. Издание приводит мнение оппонентов “Георгиевцев”, которые уверены, что цель сбора подписей и декларации о референдуме лишь повод еще раз громко заявить о себе.
Обзор подготовили Александра и Борис Колымагины