Стихи
Опубликовано в журнале Континент, номер 122, 2004
Кирилл КОВАЛЬДЖИ — родился в 1930 году в Бессарабии. Окончил Литературный институт им. Горького. Поэт, прозаик, переводчик, критик, автор десяти поэтических сборников и двух книг прозы, лауреат литературной премии Союза писателей Москвы «Венец» (2000). Живет в Москве.
1 Когда на берегу морском я в детстве строил замки из песка лепил крепостные стены, башенки, кубики домиков на террасах под солнцем палящим как над древней пустыней, - я не догадывался, что строил Иерусалим. Когда внезапные волны били, смывая белые стены, дома и храмы, я возвращался упрямо, начинал всё сначала, сбивал упругий песок, возводил между ветром и морем, как между Сциллой и Харибдой, небывалый град, беспомощный и бессмертный. Вот он теперь передо мной, беспомощный и бессмертный, под ярким солнцем, с кубиками домов на террасах, с крепостными стенами, храмами, словно великану-ребенку купили конструктор и он сложил это чудо; или волшебник подвесил к синему куполу город, плывущий над пустыней и веком, над морем и миром. 2 А в подзорной трубе перевернутой временем - крохотный императорский Рим, с близоруко моргающими историками, а здесь, на выжженной солнцем окраине крупно - бродячий бедняк проповедник с горсткой неграмотных учеников на первом плане и тогда, и теперь, и навек. Империя, между делом одобрившая распятие, не заметила день Его смерти но зато Воскресение очевидное - длится и ширится, шире той бывшей империи и многих других. Знал и не знал Иерусалим, что здесь появится Тот, Кто Священное Писание из сокровищницы избранного народца возьмет и откроет народам, народищам, кто Нагорной проповедью обратит к себе кругосветные земли, кроме той, не поверившей, что Он на ней родился.. И вот Он опять идет на Голгофу, сгибается под крестом, между двумя Писаниями - предшествующей Торой и последующим Кораном, раной, незаживающим шрамом, храмом располовиненным, между нами идет, как сквозь строй, на Голгофу, падает от железных гусениц танка, от безумного взрыва шахида и поднимается вновь и несет свой крест туда, где Его каждый день распинают, а он воскресал, воскресает, воскреснет. 3 Нечаянный паломник, я из тех христианских стран где передовые грешники не ведают, что творят, им по-прежнему легче подчинять, воевать, ненавидеть, чем смиряться, прощать и любить. В цивилизованных странах в рамах и в изваяниях мертвый Христос на кресте, но, попирающий смерть, Он и тут, и там, и везде, воскресающий в каждом, кто принял Его. * * * Небо ближе на Святой земле, ниже, чем где бы то ни было, оттого здесь, как через балкон, разговаривал Иегова с Моисеем… * * * Существует Иерусалим в умозрительности, вообще, если не предстал очам твоим город сей с горами на плече! Существует Иерусалим. Знать-то знал, но разглядеть не мог. Непутёвый старый пилигрим после долгой тысячи дорог, наконец, застыл я недвижим перед ним, с кем сообщался Бог. Существует Иерусалим. Иерусалим Масличная гора и Гефсиманский сад. Сегодня, как и сотни лет назад… Среди молящихся, уверовавших истово, стою, а на душе - и странно, и светло. Да будь я стопроцентным атеистом, поклялся б: что-то здесь произошло! Здесь мир един. И перекресток розни. Благая весть. И дьявольские козни. Оазис - рай, где пальмовые чащи, сосед - пустыни ад, котел кипящий. Пейзажи - вроде съемки комбинированной: то ангельски сияют небеса, то рядом, там, за тучею минированной - шахидки примеряют пояса… * * * дорога на Гологофу? базар ближневосточный. арабские лавчонки на Via dolorosa - горячие каменья, как лысины в аду… (вот здесь на "третьей станции" Он под крестом упал) горластые торговцы поделки сувениры жара толкучка гвалт дорога на Голгофу не здесь не только здесь * * * Живая вода Иордана втекает в Мертвое море с приказом не помирать… Легко, как седой одуванчик, по Иерусалиму Григорий идет - мудрец Померанц. Тело войной изранено, лагерем жизнь поломана, казалось бы - навсегда; но вот на девятом десятке сподобился стать паломником в Святые места. Прямо из Домодедово сюда за четыре часа… Наверно, он думает: все-таки бывают чудеса. * * * - Почему Иуда предал Христа? Пишут книги, а всё темнота. - Слышал Слово и видел чудо: Почему же Бога предал Иуда? А ответ (все заветы просты): - Потому, чтоб не предал ты!