(июнь — август 2004 г.)
Опубликовано в журнале Континент, номер 121, 2004
(Краткий обзор)
1. Кончина протоиерея Дмитрия Дудко
28 июня на 83-м году жизни умер о. Дмитрий Дудко — священник, чье имя навсегда останется одним из символов “православного ренессанса” 1970-х годов.
“Родом из крестьянской семьи, он прошел войну и принадлежал к “послевоенному призыву”, пришедшему в Церковь после того, как Патриархом был избран Алексий I. В 50-е годы за духовные стихи, написанные в академии, отец Димитрий был осужден на 8 лет лагерей. После ГУЛАГа священника гнали из прихода в приход, но постепенно вокруг него сложилась многотысячная община, люди стекались со всей России. В середине 70-х по рукам ходила его знаменитая книга “О нашем уповании”, ему присылали мешки писем с Запада, где книга была издана и произвела на людей громовое действие”, — пишет Надежда Кеворкова в “Газете” (28.06.2004).
“В 1973 г. за проповеди, в которых он отвечал на записки прихожан с острыми вопросами о положении Церкви и религии в СССР, отец Димитрий был запрещен в служении. Спустя 4 месяца запрещение было снято и его направили священником в один из подмосковных храмов. В 1979 г. Дудко написал письмо в защиту еще одного православного священника-диссидента Глеба Якунина. После этого его арестовали по обвинению в антисоветской деятельности”, — напоминает “Независимая газета” (30.06.2004).
Михаил Поздняев в “Новых известиях” (30.06.2004) говорит об одном из самых трудных моментов в жизни о. Димитрия: “Арестованный в 1980 г. прямо во время службы, о. Димитрий публично покаялся по советскому ТВ и подписал верноподданническую статью в “Известиях” в обмен на освобождение. Для духовных чад его “покаяние” стало тяжким ударом, а для тысяч несломленных узников совести обернулось новыми репрессиями. После освобождения отец Димитрий вернулся к приходской работе, но, как говорили его близкие люди, “сам светящийся облик его потускнел”, а проповеди были в основном посвящены борьбе с пьянством и укреплению трудовой дисциплины”.
Сайт Международного фонда христианского просвещения (http://ifce.ringnet.ru/) обращает внимание читателей на то, что в последние годы священник примкнул к левой оппозиции, став автором, а затем и духовником газеты “Завтра”. “Несмотря на это, в истории России XX века о. Дмитрий Дудко останется одной из ярких фигур русского религиозного возрождения, которому никто не сможет отказать в искренности и открытости”, — считает интернет-издание.
2. Возвращение Тихвинской иконы Божией Матери
Одна из трех самых почитаемых на Руси икон — Тихвинский образ Божией Матери, с 1949 года находившийся в США, — летом 2004 года наконец вернулась в Россию. После пребывания в Москве и Санкт-Петербурге икона была доставлена в Тихвинский Богородичный Успенский монастырь.
Газета “Московский комсомолец” (22.06.2004) напоминает послевоенные странствия святыни: “Образ был утрачен в середине прошлого столетия, когда Тихвин захватили фашисты. Осознавая ценность иконы для верующих, немцы вывезли ее из города, и поначалу она хранилась в Пскове, в Троицком соборе. Когда немцы начали отступать, образ попал в Ригу, а затем в Лиепаю. Здесь хранителем святыни стал латышский епископ Иоанн Гарклавс. Вместе с ним по морю она попала сначала в Польшу, а затем в Германию. А в 1949 году епископ Иоанн вместе с матерью и приемным сыном Сергеем перебрался в США. С того самого момента икона не покидала пределов Америки. Иоанн Гарклавс умер в Чикаго в 1982 году. Перед смертью он попросил приемного сына вернуть святыню в Тихвинский монастырь, “когда не будет угрозы православию””.
“Комсомольская правда” (28.06.2004) рассказала о четырехдневном пребывании иконы в Москве: “Таких очередей Москва давно не видела. И это при том, что доступ к иконе был открыт круглосуточно. В день приложиться к образу приходили около 50 тысяч человек. Чтобы попасть в храм, люди стояли в многочасовой очереди. Ближе к вечеру надо было отстоять пять-семь часов, чтобы получить благословение чудотворного лика… Одни тихонько молились, другие без сил садились на землю. Но ни один человек сам не вышел из очереди. Правда, от долгого стояния многие теряли сознание. Их сразу грузили в дежурившие “Скорые””.
О пребывании святыни в городе на Неве мы узнаем из публикации в газете “НГ-Религии” (18.08.2004): “Встреча Тихвинской иконы в Северной столице превратилась в настоящий праздник. В крестном ходе по Невскому проспекту от Александро-Невской лавры к Казанскому собору участвовали более 10 тыс. православных. В Казанском соборе, куда была перенесена икона, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир отслужил Божественную литургию”.
Корреспондент еженедельника “Аргументы и факты” (30.06.2004) сообщает из Тихвина: “Сейчас Тихвинский Свято-Успенский монастырь похож на муравейник. Местные жители не дадут соврать: монастырь освещен ночью, как Невский, и работа не затихает ни на минуту. Льет дождь — работают под крышей, очищается небо — доделывают наружные объекты. Работы безумно много. Парень с татуировкой во все предплечье висит на куполе Успенского собора — проводит консервацию свежей кровли луковиц. Хрупкая девушка укладывает булыжную мостовую возле собора. Кто носит бревна, кто катит тачку с раствором или с кирпичами. Одни красят, другие очищают слой старой краски, третьи строгают и пилят… С одной стороны, приятно видеть такой энтузиазм. С другой — подобная штурмовщина за несколько дней до праздника наводит на мысль, что все делается в спешке, качество работы наверняка оставляет желать лучшего”.
Продолжила “тихвинскую” тему газета “Время новостей” (09.07.2004): “Сейчас Тихвин надеется, что после возвращения святыни городу удастся выйти из экономического застоя последних 15 лет и стать таким же популярным центром религиозного туризма, как Валаам, Оптина Пустынь или Сергиев Посад… Город намерен отпраздновать возвращение Богородицы по полной программе: одновременно с религиозными торжествами и службами пройдет и вполне светская, почти фестивальная программа. Например, 11 июля петербургский Мариинский театр даст в Тихвине оперу Римского-Корсакова (кстати, самого знаменитого тихвинца всех времен) “Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии”, этому будет предшествовать “шоу пожарных”, а к ночи того же дня светские развлечения сменятся торжественной службой в Успенском соборе”.
“Церковный вестник” (№ 15, август 2004) подробно описал “богослужебную” составляющую праздника. “Торжественные богослужения в честь праздника возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий. За богослужением молились тысячи жителей Тихвина и паломников, прибывших в этот прославленный чудотворной иконой город со всей России и из-за рубежа. Многие богомольцы, во исполнение данного ими обета Царице Небесной, пришли в неблизкий Тихвин пешком”, — пишет газета.
16 июля президент России посетил Тихвинскую обитель, где приложился к чудотворному образу и поставил перед ним свечу. Об этом сообщает информационное агентство “Благовест-инфо”.
3. 250-летие со дня рождения преподобного Серафима Саровского
В 2003 году Русская православная церковь праздновала столетие со дня канонизации Серафима Саровского. Этим летом, в год 250-летия со дня рождения преподобного, Серафимовские торжества продолжились в Курске, на родине святого, и в нижегородском селе Дивеево.
“Интересно, что “автором праздника” является не только преподобный Серафим, но и саровский краевед Валентин Александрович Степашкин, сотрудник музея “Саровская пустынь”. Ему удалось обнаружить в архивах новую дату рождения старца — 1754 год (а не 1759-й, как считали раньше). Именно в этот год в купеческой семье Мошниных родился третий ребенок Прохор, будущий Серафим Саровский. С доводами историка-краеведа согласился сам Патриарх Алексий II”, — пишет “Независимая газета” (23.07.2004).
Юбилейные мероприятия, посвященные одному из самых почитаемых русских святых, продлились десять дней, привлекли тысячи паломников, сотни священнослужителей из разных стран, десятки известных политиков.
“19 губернаторов съехались на “круглый стол” в Курске, чтобы обсудить пути духовно-нравственного возрождения регионов”, — сообщает газета “Время новостей” (02.08.2004).
Правда, как отмечает газета “Известия” (04.08.2004), на празднике не было ни патриарха, ни премьер-министра: “Патриарх поправлял здоровье в ЦКБ, а у Фрадкова сменился график. Спецслужбы ожидали терактов. Задолго до торжеств по области ходили слухи, что на восстановительных работах в Дивееве поймали сапера кавказской национальности, а перед самым началом торжеств при въезде в село был задержан гость из Дагестана, провозивший оружие”.
“По сравнению с прошлым годом на нынешние торжества приехало гораздо меньше народу — около пяти тысяч человек. В 2003 году было больше восьми тысяч”, — замечает “Комсомольская правда” (“В небе над Дивеевом появился крест”, 02.08.2004). В материале газеты приводятся немало любопытных подробностей. Например, такие: “Для верующих, как и в прошлом году, разбили три палаточных лагеря на полторы тысячи человек — каждый со своей медицинской службой, полевой кухней и молельной комнатой. Кроме молитв, попутно развлекались футболом: команда солдат 22-й армии играла с нижегородскими священниками. Последние, сняв рясы, шустро бегали по полю и зубами вырвали победу у служивых”.
Газета “Церковный вестник” (№ 15, август 2004) рассказала о большой работе, предшествовавшей празднику: “К празднованию 250-летия со дня рождения Серафима Саровского в Нижегородской области было многое построено и восстановлено. Восстановлена уникальная Казанская церковь, архиерейский корпус, Канавка Пресвятой Богородицы, заново отстроена находящаяся на ее территории Мельничная часовня, установлены поклонные кресты, полностью отреставрирована Соборная площадь. В Сарове завершены работы на Дальней и Ближней пустыньках, на могиле Преподобного и в храме Иоанна Предтечи”.
Естественно, не обошла газета вниманием и сами торжества. Вот, к примеру, как описывает она один из праздничных дней: “1 августа, в день памяти преподобного Серафима Саровского, на площади перед Преображенским собором обители митрополит Минский и Слуцкий Филарет совершил Божественную литургию, за которой молились более пяти тысяч верующих. На Соборную площадь из Троицкого собора была вынесена рака с мощами преподобного Серафима, и под сенью установлен престол”.
Максим Гуреев в газете “Культура” (“Достучаться до небес”, 29.07 — 04.08.2004), рассказывая о Серафимовских торжествах, размышляет о духовной задаче — достучаться до небес. “Бесспорно, здесь было все, что, в понимании устроителей (да и самих паломников тоже), должно отличать крупное православное мероприятие от, к примеру, первомайской демонстрации, о которой большинство тех же паломников сохраняет самые живые воспоминания.
Не было здесь лишь одного — осмысленности происходящего с точки зрения человека, “одного из”, того самого, что согласно предписанию взял с собой “головной платок и юбку (для женщин), емкость для воды, емкость для освященного масла, мешочек для сухарей”. Потому что опять под присмотром милиции, спецназа и ОМОНа здесь царила многотысячная толпа, у которой, как известно, нет ни лица, ни имени, толпа, которая может повернуть в любую сторону в зависимости от того, куда смотрит ее кормчий”.
4. Православно-католический диалог
В конце мая в Москве прошла международная конференция “Православный Восток и католический Запад: разделения и связи”, посвященная 950-летию разделения Церквей и 800-летию захвата Константинополя крестоносцами. В форуме, организованном Русской православной церковью, со стороны Западной церкви приняли участие итальянцы — кардинал Франческо Маркизано и представитель Святого престола в РФ архиепископ Антонио Меннини. При этом глава российских католиков белорус Тадеуш Кондрусевич не был даже приглашен в качестве гостя.
Комментируя этот факт, Борис Колымагин в газете “Культура” (“Католики правильные и неправильные”, 19.06.2004) пишет о том, что в отношениях с Римской курией Москва явно прибегает к двойным стандартам. “Мы видим дружбу с католиками-европейцами и постоянные конфликты с лидерами российских католиков (в основном поляками и белорусами), на которые руководство РПЦ идет, видимо, рассчитывая на то, что их влияние в Ватикане падает — следующий Папа вряд ли будет поляком”. По мнению автора, “и католики, и православные выработали за века раскола множество формул взаимной неприязни и претензий. Однако если Католическая церковь в XX веке в какие-то периоды своей истории наработала позитивный опыт восприятия Русской церкви как церкви-сестры, то православные в этом отношении сделали очень мало. И делать, похоже, ничего не собираются”.
Действительно, прорыва в отношениях между Русской православной и Римско-католической церквами так и не наступило, хотя в последнее время появилось немало публикаций о наметившемся позитивном сдвиге. Поводом для них послужило возвращение Казанской иконы Божией Матери. Ватикан передал Русской православной церкви знаменитую копию Казанской иконы Божией Матери, долгие годы хранившуюся в покоях Папы.
26 августа состоялись проводы святыни в Риме. Об этом событии подробно рассказал корреспондент газеты “Труд” (“Спасибо, Папа”, 27.08.2004). “Папа специально прибыл в Рим на несколько часов из своей загородной резиденции Кастельгандольфо, чтобы возглавить торжественную церемонию прощания с иконой. В четверг, 26 августа, икона Казанской Богоматери — случай беспрецедентный — была на целый день выставлена в алтаре главной католической базилики собора святого Петра для всеобщего обозрения, вечером здесь прозвучала Божественная литургия”, — пишет он.
Передача Казанской иконы Божией Матери была приурочена к празднованию Успения Пресвятой Богородицы. По традиции в этот день патриарх Алексий II служит праздничную литургию в Успенском соборе Московского Кремля. По сообщению газеты “Коммерсантъ” (“Богоматерь приехала в Кремль на Volvo”, 30.08.2004), “для делегации папы отвели специальное место перед алтарем, которое охраняли семинаристы в черном”. “Когда у входа в собор были расстелены ковры, а верующие вышли с цветами встречать патриарха, на Соборную площадь въехал кортеж католической делегации. Шедшая во главе кортежа темно-синяя Volvo S-80 с ватиканским флажком остановилась возле Успенского собора. Из задних дверей вышли глава делегации кардинал Вальтер Каспер и заместитель председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. Кардинал Каспер открыл переднюю дверцу Volvo, взял с пассажирского сиденья деревянный ларец с иконой и понес его в собор. Следом за ним в храм потянулись архиепископ Вашингтонский, кардинал Эдгар Теодор МакКаррик, пресс-секретарь понтифика Хоакин Наварро Вальс, посол Ватикана в РФ монсеньор Антонио Меннини, архиепископ архиепархии Божией Матери в Москве Тадеуш Кондрусевич и еще несколько высокопоставленных церковных чиновников из Ватикана. Едва икону успели вынуть из ларца и поставить на аналой перед алтарем, как к собору подъехала черная BMW патриарха”.
“Патриарх поблагодарил представителей католической церкви не столько за подарок, сколько за “акт доброй воли”. Он расценил факт передачи иконы как “твердое желание руководства Ватикана вернуться к искренним взаимоуважительным отношениям между двумя церквами, которые были бы лишены соперничества”. “Почитание этой иконы напоминает нам о временах древней неразделенной церкви”, — сказал он, принимая подарок”, — продолжает тему газета “Время новостей” (“Копия для патриарха”, 30.08.2004).
“Алексий II так же, как и Иоанн Павел II, поместил святыню поближе к себе — в домовой храм патриаршей резиденции в Чистом переулке. Правда, не навсегда, а лишь до определения постоянного места ее нахождения. По словам главы РПЦ, это место пока не ясно. Возможно, список отправят в Казань, на чем настаивает татарский лидер Минтимер Шаймиев. “Если будет восстановлен монастырь на месте явления чудотворной иконы в Казани, образ может быть передан ему. Но могут быть и другие варианты”, — сказал патриарх. Сейчас передать икону казанскому храму невозможно по той простой причине, что в здании монастыря находится табачная фабрика”, — сообщает газета.
5. Спор вокруг помещений Свято-Филаретовского института
В течение летних месяцев в прессе неоднократно затрагивалась тема возможного выселения Свято-Филаретовского православно-христианского института из принадлежащих ему помещений. Как сообщили 18 августа сайт www.sfi.ru, информационное агентство “Благовест-инфо”, а также сайт “Седмица”, “судьба дома 29 по улице Покровка, безосновательно объявленного аварийным, что доказывают в суде братство “Сретение” и Свято-Филаретовский институт, беспокоит не только его жителей, преподавателей, сотрудников и студентов СФИ. Письма с подписями в поддержку института в адрес московских властей присылают многие москвичи, жители других городов, деятели науки и культуры. За последние дни сюжет о доме на Покровке показала телевизионная программа “Вести-Москва”, двухчасовой эфир судьбе СФИ посвятил Александр Гордон в своей программе на радиостанции “Серебряный дождь”, статья “Интеллигенция у стен церкви” появилась в газете “Культура”, а “Известия” откликнулись на происходящее статьей “Квартировладельцы новой генерации готовы бороться за свои права””.
В связи с опасностью, нависшей над существованием института, журналистов вновь заинтересовала история этого старейшего из мирянских вузов. Отвечая на связанные с этим вопросы, ректор СФИ свящ. Георгий Кочетков рассказал (программа Александра Гордона, перепечатана в спецвыпуске газеты “Кифа”, август 2004): “История нашего института — довольно сложная история. Мы начали ее с последних лет советской власти, когда вынуждены были находиться в абсолютном подполье. Мы рассуждали так же, как, наверно, многие люди, думающие о будущем, о духовной судьбе нашей страны и народа. Мы думали: что, если властям захочется, например, закрыть все храмы, закрыть все академии, семинарии, библиотеки, прикрыть всякую духовную работу в нашей стране? Что тогда мы будем делать? И мы решили: значит, надо что-то иметь самим. Если закроют все официальное, тогда важным может оказаться и что-то не очень официальное. И в 1988 году мы открыли — неявно открыли — двери нашего института для первых двадцати студентов. Занимались мы, не имея никаких особых помещений, не имея никакого финансирования — на энтузиазме. Но нашей целью было качество, уровень образования. Мы хорошо знали, что наша страна представляла собой в разные периоды нашей истории, и хотели выбрать все лучшее в гуманитарной, духовно-образовательной сфере, и из светской области, и из духовной. Так прошло несколько лет, и в 1990 году мы уже вполне смогли легализоваться. Сначала вошли в Российский открытый университет богословским факультетом, а с 1992 года стали совершенно самостоятельным учебным заведением. Постепенно стали обрастать друзьями внутри страны и за рубежом, следовательно, была какая-то помощь — и духовная, и, немного, материальная. Но в основном все делалось за наш собственный счет. Таковы были условия времени. Постепенно, уже со второй половины 90-х годов, мы стали обретать какие-то свои помещения. Купили сначала одну коммунальную квартирку на Покровке, очень страшную, где были тараканы и бегали крысы. Привели ее в порядок. Таким же образом у нас постепенно образовалось четыре квартиры, т.е. целый этаж небольшого четырехэтажного дома. Потом взяли в аренду еще и подвал, и получился настоящий институт”.
Многократно говорилось и о значении вуза в духовно-культурном пространстве не только Москвы и даже не только России: “Свято-Филаретовский институт — уникальное место встречи интеллигенции и Церкви — сегодня собираются выселять из его помещений, расположенных в центре Москвы, на Покровке, 29. По требующим бережного внимания росткам вот-вот пройдет бульдозер. И в этом вновь, как в капле воды, отражается наша трагическая история, так, видимо, никого ничему и не научившая… — пишет Александр Копировский в газете “Культура” (15-21.07.2004). — Десяти минут хватило московскому Арбитражному суду, чтобы рассмотреть и отклонить иск православного братства “Сретение” к Правительству Москвы о признании незаконным распоряжения договора, согласно которому здание, часть которого занимает учрежденный братством Свято-Филаретовский институт, подлежит расселению и реконструкции. Это распоряжение было принято в январе 2004 года, но необходимого обследования здания, которое только и может определить его реальное состояние, не проводилось”.
Обзор подготовили Александра и Борис Колымагины