Фрагменты из книги
Опубликовано в журнале Континент, номер 120, 2004
В этом номере мы публикуем первые главы книги «Меджугорье. Война день за днем». Напоминаем нашим читателям, что автор книги сестра Эммануэль Майар, член парижской Общины Блаженств, с 1989 года живет в Междугорье — той самой деревне в Боснии-Герцеговине, где вот уже больше двадцати лет происходят явления Пресвятой Богородицы шести визионерам. Фрагменты из книги сестры Эмма-нуэль «Меджугорье, Девяностые годы» опубликованы в «Континенте» №№ 117-118.
Книга, которую мы предлагаем вниманию читателя сегодня, создавалась во время Боснийского конфликта начала 90-х. Эта документальная проза — не что иное как краткие сводки, которые сестра Эммануэль посылала своим друзьям из Меджугорья, оказавшегося в зоне военных событий. Далекие от анализа общей политической и военной ситуации на Балканах (поскольку автор не журналистка, не политик и не аналитик), эти наспех написанные сообщения представляют собой интереснейшее свидетельство очевидца.
Четверо членов Общины Блаженства, решивших, невзирая на опасность, остаться в Меджугорье, очень помогли тем людям во всем мире, кто желал знать правду — и не только ту правду, которую можно разглядеть физическим зрением, но и ту, которая доступна только духовному взору и о которой, собственно, и свидетельствует сестра Эммануэль. Потому что своей обязанностью она и подобные ей почитают жить истиной и являть эту истину другим.
Чтобы читатель мог обновить в своей памяти, как начался, развивался и чем закончился тот Боснийский конфликт, во время которого происходили события, описанные сестрой Эммануэль, мы предпосылаем нашей публикации короткую историческую справку, написанную для нас ведущим научным сотрудником Института международных экономических и политических исследований РАН С.А.Романенко.
В мае 1980 г. не стало президента СФРЮ Йосипа Броза Тито. Десять лет спустя, в 1990 г. прекратили существование два его детища — Союз коммунистов Югославии и Социалистическая Федеративная Республика Югославия — Словения и Хорватия провозгласили независимость. Белград с этим не согласился, что привело к краткой, десятидневной войне Югославской Народной армии в Словении и затяжной, до 1995 г. войне в Хорватии. Еще одна бывшая республика СФРЮ — Босния и Герцеговина стала средоточием противоречий между сербским и хорватским государствами. Ее издавна населяли три родственных народа, говорящие на очень близких языках (многие считают их практически одним языком), но в процессе долгого исторического развития, связанного в частности, с турецким владычеством на Балканах в XV–XIX вв., обретшие разную конфессиональную принадлежность — босняки (мусульмане), сербы (православные) и хорваты (католики). Однако конфликт между ними во время Боснийского кризиса не носил строго конфессионального характера — каждая национальная общность стремилась к созданию своего моноэтничного государства.
8 ноября 1990 г. в Боснии и Герцеговине прошли первые многопартийные выборы. На них победили националистические партии босняков-мусульман, сербов и хорватов. Парламент оказался разделенным, что и предопределило — в условиях отождествления национальных интересов с политической ориентацией вошедших в парламент националистических партий — господство центробежных тенденций. 18 декабря 1991 г. съезд представителей хорватского народа провозгласил создание хорватского образования Герцег-Босна, в которое вошли те тридцать общин на территории Боснии и Герцеговины, которые хорватские политики считали исключительно хорватскими, в том числе и Меджугорье. Такое же моноэтничное государство попытались создать и сербы — 9 января 1992 г. была создана Республика Сербская народа Боснии и Герцеговины. С этим, естественно, не могли смириться боснийско-мусульманские политики, и с апреля 1992 г. страна превратилась в арену кровопролитных и ожесточенных боев, сопровождавшихся «этническими чистками» и массовыми убийствами мирного населения. Одним из центральных событий конфликта стала осада сербской стороной города Сараево, который сербские военные и политики провозгласили своей столицей, тогда как жители города стремились сохранить исторически сложившийся многонациональный облик города. Ситуация военного конфликта между осаждавшими Сараево сербами, с одной стороны, и хорватами и босняками, с другой, осложнялась тем, что одновременно в другом городе — Мостаре, провозглашенным столицей Херцег-Босны, шли ожесточенные бои уже и между хорватскими и боснийско-мусульманскими формированиями. Развалины по линии фронта тех лет стоят до сих пор, и город по-прежнему не обрел былого единства.
В июле 1992 г. был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между Боснией и Герцеговиной и Хорватией. Он позволил Хорватии взять под свой контроль часть территории Боснии и Герцеговины, населенной хорватами. 28 августа 1993 г. Херцег-Босна была провозглашена республикой, которую так никто и не признал, кроме Загреба. Та же участь постигла и Республику Сербскую — кроме Белграда, никто в мире не считал ее легитимным государством.
Усилия международных посредников найти план решения этно-территориальных проблем в Боснии и Герцеговине результатов не давали. Поражения, которые терпели боснийские и хорватские войска в борьбе с сербскими, заставили руководство этих самопровозглашенных республик под давлением США в марте 1994 г. подписать Вашингтонский договор. В соответствии с ним на территории Боснии и Герцоговины как единого государства кроме Сербской республики создавалась Федерация Боснии и Герцеговины, охватывавшая территории, на которых проживали мусульмане-босняки и хорваты, и находившаяся под контролем их вооруженных формирований.
В дальнейшем успех переходил из рук в руки, линии фронтов постоянно менялись. Менялись и территориальные планы. Каждая из сторон стремилась к полной победе, поэтому никак не удавалось договориться. Только в ноябре 1995 г. после беспрецедентного военного и политического давления на воюющие стороны со стороны США и НАТО, 21 ноября было парафировано соглашение в Дейтоне, официально подписанное 1 декабря в Париже. Этот документ, действующий и поныне, отражает компромисс, который позволил остановить войну. Он предусматривает сохранение целостности Боснии и Герцеговины, разделенной по-прежнему на Федерацию БиГ и Республику Сербскую. Образование Херцег-Босна прекратило свое существование, хотя это решение осуществлялось очень медленно из-за сопротивления хорватской стороны. В умах многих хорватских политиков правонационалистического толка в Боснии и Герцеговине до сих пор живет идея о создании третьего — хорватского — образования в БиГ.
Мир в Боснии и Герцеговине до сих пор поддерживается международными военными и полицейскими силами, и она до сих пор не является, в сущности, ни консолидировавшимся изнутри государством, ни полноценным субъектом международного права.
Россия признала Боснию и Герцеговину как целостное государство 11 апреля 1993 г.
Сестра Эммануэль
МЕДЖУГОРЬЕ
ВОЙНА ДЕНЬ ЗА ДНЕМ
Фрагменты из книги
Употребляя выражение «Пресвятая Дева явилась…», мы никоим образом не предваряем заключения Церкви о подлинности явлений Пресвятой Девы в Меджугорье. Здесь приводится лишь наше личное мнение, а также мнение свидетелей событий, происходящих в Меджугорье в настоящее время.
Мы заявляем, что публикуем эту книгу с целью информировать о происходящем и подчинимся решению Церкви, как только оно будет оглашено.
Царице Мира, моей Матери и Виновнице моей радости
Моим хорватским друзьям из деревни Меджугорье
Моим братьям сербам, которые считают себя моими врагами, но которые стали бы мне друзьями, если бы у нас нашлась возможность посидеть вместе за чашечкой кофе…
Дорогие дети!
Сегодня Я как никогда раньше призываю вас принимать Мои послания и воплощать их в жизнь.
Я пришла к вам, чтобы вам помочь, вот почему Я призываю вас изменить вашу жизнь.
Вы вступили на путь несчастий, на путь гибели. Когда Я вам говорила: «Обратитесь, молитесь, поститесь, примиритесь друг с другом», вы восприняли эти послания неверно. Вы начали жить ими, чтобы тут же их оставить, поскольку это было трудно для вас.
Нет, дорогие дети! Если какая-то вещь трудна, вы должны быть стойкими, вы не должны думать: «Бог не смотрит на меня, не слышит меня, не помогает мне». Вот так из-за своих сиюминутных интересов вы удалились от Бога и от Меня.
Я хотела сделать из вас Оазис Мира, Любви и Добра. Бог желал, чтобы вы своей любовью и с Его помощью совершали чудеса и были примером для других.
И потому вот что Я говорю вам: сатана играет вами и вашими душами, а Я не могу вам помочь, потому что вы далеки от Моего сердца. Поэтому молитесь, исполняйте Мои послания, и тогда вы увидите чудеса любви Божией в своей повседневной жизни.
Спасибо, что ответили на Мой призыв.
(Послание Пресвятой Девы от 25 марта 1992 года).
I. Апрель 1992 года:
в Боснии-Герцеговине начинается война
В тот вечер…
Час повечерия… Час, когда вечерний гимн приготовляет нас провести ночь в великом мире Божием…
Внезапно наши песнопения прерывают: слышны пронзительные крики и рыдания, затем дверь с треском распахивается и в часовню вваливается толпа встревоженных женщин, детей, стариков…
Мгновение — и возле наших свечей разложены соски, детские постельки потеснили Библии, пол усеян пакетами и сумками с тысячью мелочей, набитых туда при поспешном бегстве, а в углу уже расстилают покрывала, чтобы усадить стариков. Два-три радиоприемника, запущенных по хорватскому обыкновению на полную мощность, изрыгают новости.
Сегодня, 6 апреля 1992 г., в 21 час 30 минут, в Боснии-Герцеговине началась война.
Нужно действовать быстро. Бернар и Морис сбрасывают свои монашеские облачения и принимаются таскать мешки с песком, чтобы защитить ими окна нашего превращенного в часовню подвала. Все соседи знают, что наш подвал самый лучший в Бияковичах1, вот почему они здесь укрылись. Они обсуждают все возможности:
— Если бомбы будут падать с южной стороны, тогда лучше положить детей вот здесь…
— А если с севера, придется заложить мешками дверь, но как тогда ходить в туалет?
Звуки спора, даже перепалки — на хорватский манер: очень громко, но беззлобно. И посреди спора вдруг вспоминают Царицу Мира и восклицают: «Majko moja!», Мама! Несколько ошарашенных «babas» (бабушек) тихо читают Розарий. Дети, которым непонятна суть происходящего, довольны: ура, будем спать все вместе, это интереснее, чем дома, и наиграемся всласть… Все пригодные к службе мужчины уже в своих частях, некоторые отправляются на фронт прямо сегодня вечером. Тоска уже сжимает сердца жен и матерей: «Вернется ли он обратно?».
Мы приносим матрасы для импровизированного ночлега, и вот уже матери по-хорватски укладываются рядом со своими детьми. Непреднамеренная деталь: православная Госпа2 (икона Владимирской Богоматери) бдит над этим малым стадом, напуганным православными противниками! Живое пророчество о примирении детей Божиих.
Поздно ночью церковные колокола принимаются звонить во всю силу: это сигнал воздушной тревоги. Гости советуют нам остаться вместе с ними в подвале, но мы раскладываем наши матрасы под лестницей, надеясь укрыться от постоянного грохота радио.
После долгой бессонной ночи и нелегкой попытки отслужить утреню вне нашей часовни-подвала — убежища я советую братьям не оставлять дома, а сама бегу за новостями к францисканцам. Ситуация ясная: федеральная армия, руководимая сербами, стала атаковать. Это только начало, следует ожидать худшего. В тридцати километрах от Меджугорья Широки Брег уже под бомбами. А тридцать километров для самолета — не расстояние. Не следует больше выходить из дома.
Тем, кто пережил войну, знакомо это состояние: в кратчайшее время надо принять целый ряд жизненно важных решений при великом множестве неизвестных… В голове у меня полная сумятица, но сердце покоится в глубоком мире и говорит, что бояться нам нечего.
Весь дом бурлит. Множество женских голов боязливо высовывается из подвала. А мужья, вернувшиеся из дозора с «калашниковыми» на плечах, раздают приказы во все стороны. Голоса дрожат… Не первый месяц эти мужчины говорят о войне, роют убежища в горах и тренируются в стрельбе… Но сегодня это уже не тренировка: война на самом деле началась, и теперь от них одних зависит безопасность хорватских деревень, их земель, их семей. Мужчины стараются скрыть свой страх. Мы очень их любим, ведь это наши соседи, наши друзья; вот уже более двух лет мы делим с ними и горести, и радости. И слезы накатываются нам на глаза при виде того, как они с тревожным сердцем отправляются на фронт. Некоторые поручают нам своих жен и детей, «если что-нибудь случится». Все прикрепили четки к левому плечу — даже наш ближайший сосед Драго, который никогда не ходит в церковь.
— Это хорошо, — говорю я ему для ободрения, — ты берешь с собою Госпу, Она тебя защитит.
В первый раз он просит молиться за него и благодарит, как смущенный подросток. Прежде он проводил свои дни в залах игральных автоматов в Меджугорье, и вот за несколько часов война заставила его снова стать сыном Меджугорья-Царицы Мира…
Многие женщины отводят нас в сторонку и шепчут на ухо:
— Уезжайте поскорее, сегодня же, четники3 придут сюда и убьют вас, как и остальных. У вас есть семьи во Франции, возвращайтесь к ним, здесь для вас слишком опасно… Поезжайте по дороге на Сплит, там вы, может быть, найдете пароход. Спасайтесь!
— Посмотрим… Не тревожьтесь о нас, Господь и Госпа покажут нам в молитве, что нам следует делать. Мы здесь ради Них, значит, Они нам покажут…
— Вы что же, совсем не боитесь???
— Нет, не боимся. Есть Госпа, с Нею мы ничего не боимся.
Изумление на лицах! В мгновение ока по всему подвалу разносится слух: «Они не боятся, они говорят, что у них есть Госпа… нет, нет, они не боятся!».
Я посылаю Сесиль закупить как можно больше хлеба, если он еще остался в продаже, и заправить полный бак бензина. Бернар собирается молиться, но Морис предлагает ему прежде заполнить водой все сосуды, какие найдутся в доме, потому что вполне вероятно отключение воды. Нужно еще для светомаскировки заколотить досками все окна.
Никки с олимпийским спокойствием приступает к завтраку. Женщины в кухне тем временем греют на газовой плите питье для своих малышей.
Я гляжу на членов нашей общины — троих своих братьев и сестру, за которых несу ответственность перед Богом. Наши сердца переполняет невероятный, сверхъестественный мир. Нам понадобилась война, чтобы ощутить, насколько мир Божий насыщен, плотен, всепроникающ, и насколько он превосходит всякий ум. Каждый от всего сердца занимается своим делом и терпеливо переносит уклончивость моих ответов.
— Отнести баллоны с газом подальше от дома или оставить здесь?
— Может, спустить все наши вещи в подвал?
— Может, загрузить в грузовик одеяла и ящики с провизией, если понадобится увозить людей?
— А кто поведет грузовик? И как он найдет остальных?
— Сколько у нас времени, чтобы сделать ящики?
— И что в них класть?
— Мы остаемся здесь на эту ночь или же нет?
Это далеко еще не все вопросы. Что я могу ответить на них? Совершенно ясно только одно:
— В одиннадцать часов Розарий4 на третьем этаже и собрание общины.
Розарий получается своеобразный: мы хотим молиться, мы старательно перебираем четки и произносим положенные фразы, а в воображении проносятся всевозможные образы и картины, примерно так: «Отче наш, сущий на небесах, да святится… (образ Иосипа… вот он сидит в своем окопе на Неретве, а на него несутся толпы сербов)… Хлеб наш насущный дай нам… (образ моей мамы… вот она включает телевизор и узнает, что здесь разразилась война)… Благословенна Ты между женами, и благословен… (образ о. Йозо5… вот он лежит раненый под развалинами своего монастыря в Широком Бреге, а Госпа склонилась над ним и перевязывает его раны)… Третья радостная тайна, Рождество Христово… (картина разрушения левой башни церкви… Морис бросается спасать Святые Дары, но поздно: раздается взрыв, он падает, роняет дарохранительницу, частицы Тела Господня рассыпаются вокруг…) Господи, помилуй! Мы, оказывается, уже на пятой радостной тайне: обретении Отрока Иисуса во храме.
Что до собрания общины, оно оказалось самым коротким за всю нашу историю: мне нужно было сказать только две вещи.
Первое. Вот уже многие годы Госпа нам объясняет в Своих посланиях, что мы познаем волю Божию в молитве. Недавно Она снова сказала: «В молитве вы узнаете, что вам делать». И сегодня у нас есть только молитва, чтобы разобраться в том, куда нам двигаться. Наше призвание здесь уникально. Господь, у Которого есть о нас Свои планы, покажет нам, что нам следует делать. И я требую от каждого в ближайшие двадцать четыре часа молиться Господу и Пресвятой Деве и спрашивать у них: какова Ваша воля, должен я вернуться во Францию или же остаться в Меджугорье?
Каждый из вас имеет полную свободу уехать, мы без проблем доставим его в Сплит. Здесь останутся только те, которые вынесут такое убеждение из молитвы.-
Второе. Если все решат остаться, жизни здесь мы поручим Провидению. Единственный случай, когда нам все-таки придется уехать, это если четникиперейдут Неретву и двинутся в сторону нашей деревни: нет смысла оставлять на четыре трупа больше. Тогда мы убежим в сторону побережья и вернемся, когда станет спокойнее. Пусть каждый соберет самые необходимые вещи и держит их под рукой. Вот деньги каждому из вас — на случай, если кто-то в общей сумятице потеряет остальных. И непременно держите документы все время при себе!
— А наши друзья, у которых нет машины, мы ведь их не бросим? — спрашивает Морис.
— Нет, грузовик сделает столько рейсов в Хорватию, сколько понадобится.
Вот и все, что я могла им сказать определенного, потому что все остальное терялось в густом тумане.
Я застаю Никки за кухонным столом. Он дописывает краткий рапорт о по-ложении наших дел и собирается по факсу отправить его в Америку. Прекрасная- идея! Надо перевести этот текст на французский и послать факсом во Францию в нашу общину, моей семье и в ассоциацию «Чада Меджугорья» в Страсбурге.
В тот день мне бы и в голову не пришло, что я пишу первый факс из длинной серии; что мои сообщения день за днем в течение всей войны будут распространятся среди десятков тысяч друзей Госпы по всему миру и что, наконец, я составляю первую страницу этой книги. У меня и в мыслях не было, что торопливо исписанные листочки, адресованные моим близким, для тысяч бывших паломников станут единственной возможностью ежедневно узнавать новости из Меджугорья, отрезанного от остального мира войной. Лишь много позже я узнала, что эти письма уже назавтра появлялись в некоторых газетах, их читали по радио, что Центры Меджугорья во всем мире с нетерпеньем их ожидали и сразу же распространяли, стараясь возбудить молитвенную помощь, и что даже… их тщательно подшивали в досье в одном из кабинетов на Кэ д’Орсе.
Блаженное неведение с моей стороны! Я вижу в этом подарок Госпы: Она позволила мне послужить Ей, того не зная, а заодно избавила меня от соблазна посчитать себя журналисткой. И это последнее позволило мне избежать лишней головной боли.
Не ищите на этих страницах ни исторических заметок, ни политических оценок, ни сведений о передвижении войск, ни сенсационных подробностей. Ничего этого здесь нет. В моей книге вы найдете только непосредственный отклик сердца, влюбленного в Царицу Мира и в Ее Оазис в Меджугорье. Сердца, видящего жизнь деревни, ее страдания, ее мужество, ее надежду. Сердца, стремящегося разглядеть план Госпы во всей этой драме. Сердца, которое передает то, что видит, слышит и воспринимает, с единственной целью дотянуться до других сердец, тоже влюбленных в самую удивительную деревню в мире.
Факс из Меджугорья, 7 апреля 1992 г., 13 часов
Сегодня утром бомбили город Широки Брег, это в тридцати километрах от нас. Четверо убитых. Позже хорваты сбили два МиГа. Хорватские силы в настоящий момент атакуют аэродром в Мостаре. Сербы отвечают бомбардировками жилых домов возле Мостара и грозятся взять Меджугорье, если хорваты не остановятся. Над нами уже летали два самолета. Хорваты по ним стреляли. События стали развиваться за последние сутки. Здесь в деревне все попрятались в подвалы по сигналу церковных колоколов на случай воздушной атаки. Каждый пригодный к военной службе надел форму. Все было предусмотрено, хорошо организовано и готово прийти в действие по малейшему сигналу.
О. Славко ведет духовные упражнения с постом и молитвой для группы в двадцать человек…
Молитесь, молитесь, молитесь!
Наши сердца пребывают в мире. Спасибо, что посылаете к нам ваших ангелов! Мы будем обо всем вам сообщать.
Mir!
P.S. Пожалуйста, передайте это сообщение дальше, здесь у нас очень плохая связь.
Уехать или остаться? (8 апреля 1992 г.)
Сегодня я жду ответа от своих братьев. В молитве они спрашивали Господа и Пресвятую Деву, остаться ли им. Я отвожу каждого в сторону.
— Я остаюсь, — говорит Сесиль. — Не обещаю остаться на все время, мне нужно посмотреть, смогу ли я выдержать, но пока что я остаюсь.
— Я попросил о благодати, о том, чтоб я сумел остаться, — очень взволнованным и торжественным тоном говорит Бернар.
— А ты, Морис?
— Что я?
— Ты остаешься?
— Я?.. А я и забыл спросить! По-моему, это очевидно, не вижу причины уезжать как раз тогда, когда становится горячо! Мы будем нужны людям.
Что до меня, убеждение, что нам нужно остаться, было во мне так сильно, что я не могла даже молиться об этом. У меня было чувство, что Господь говорит мне: «Для чего задавать вопрос, если Я уже внушил тебе ответ?». Это убеждение не оставляло меня ни на одну секунду в течение всей войны. Но для того, чтобы оставаться открытыми воле Божией, мы каждый день во время молитвы представляли Ему наше решение, на случай, если Он захочет указать нам что-то новое. Например, если кому-то из нас станет слишком тяжело, он может уехать в Италию или в Прованс, хотя бы на время.
Иисус и Мария поистине были для нас единственными источниками света. Они никогда нас не оставляли.
Факс из Меджугорья, 8 апреля 1992 г., 13 часов
Дорогие братья, сестры и друзья!
Мы потрясены поддержкой с вашей стороны, мы ее явственно ощущаем, ибо мир и радость не оставляют нас ни на минуту! Тысячу раз спасибо!
В первый раз в Меджугорье вечерняя месса совершалась не в церкви, а в под—вале под ризницей, при завешенных окошках. На Меджугорье не было ни одной- воздушной атаки, но мы отчетливо слышим здесь разрывы бомб — это, несомненно, в Мостаре. Аэродром полностью разрушен хорватами, и сербские самолеты не могут с него взлетать. Весь аэродром в огне вместе с ужасными МиГами.
В Широком Бреге потери возросли до семи человек, и более тридцати раненых. (Катастрофически не хватает врачей. В Меджугорье вся медицина представлена одной-единственной ирландской медсестрой. Она очень компетентна, но она одна. Благодаря вашей помощи у нее есть медикаменты, какие-то инструменты, но нужен хороший врач).
Почти непрерывно идут бои на хребте между Мостаром и Житомисличами, на главной дороге вдоль восточного берега Неретвы — сербские танки. Снайперы с оптическими винтовками занимают восточную часть ущелья. От северной части горы Явлений6 и вплоть до горы Крыжевац вырыты окопы, их занимают жители Меджугорья. В деревне Вионице (пятьсот жителей), в трех километрах от Читлука, четники сожгли несколько домов.
Тот же день, 13 часов 15 минут
Мы только что видели светящиеся бомбы, которые очень медленно спускались в направлении Широкого Брега. Самолеты не пролетают прямо над нами, но очень близко: мы их видим и слышим. Бомбы падают на Груде и на деревню Славко.
Личное: М.А., Г.Б., И., спасибо за ваши крайне утешительные факсы, продолжайте прилагать все усилия для защиты Боснии-Герцеговины. Если вы станете передавать это сообщение дальше, процитируйте, пожалуйста, послание Госпы от 25.03, чтобы всем было совершенно ясно, что только благодаря молитве и следованию Ее посланиям будут совершаться чудеса. Так сказала Царица Неба и Земли, на Которую мы уповаем, ибо Она видит все вещи в свете Божием и любит каждого из нас так же, как Своего Сына Иисуса…
Скажите также, что все, что будет сделано для защиты этого края, будет сделано для Девы Марии, ибо Она избрала Меджугорье, чтобы превратить его в источник благодати для всего человечества. Она ждет нашей помощи!
Внимание, во Франции распространяется ложное известие. Нет, Меджугорье не бомбили!
Факс из Меджугорья, 10 апреля 1992 г., 10 часов
Дорогие братья и сестры, дорогие друзья!
Спасибо за вашу любовь и за ваши молитвы!
До сих пор Меджугорье не подвергалось бомбежкам, и все себя чувствуют хорошо. Вчера мы помогали эвакуировать группу детей, сегодня продолжаем увозить их в деревни, расположенные за Любушками. Эти дороги безопасны.
У нас часто объявляют тревогу, и мы слышим взрывы, но отдаленные. Славко сказал мне, что деревня Кручевичи (в семи километрах отсюда) подверглась атаке этой ночью, но мы не знаем, есть ли разрушения.
Согласно радио, самолеты продолжает взлетать из Титограда в направлении Боснии-Герцеговины…
Вицка со слезами на глазах сказала, что у Госпы было грустное лицо. Больше она ничего не прибавила. Она молится и ждет, что буря уляжется. А мне кажется, что главная буря еще впереди. Вчера на Читлук упало шесть бомб, но они не взорвались. Спасибо, дорогая Госпа!
Наш подвал наряду с подвалом под ризницей самый лучший в деревне; мы приютили в нем местных жителей.
Сесиль, Бернар и Морис сказали, что хотят остаться вместе со мной. В моем сердце мир. Очевидно, что если будет наземное вторжение сербов вместе с массовыми убийствами (вспомним Хорватию), мы побежим к морю, захватив максимум детей. У нас есть Пежо 305, грузовик и машина Милоны. Бензин тоже пока можно достать. Еды хватает.
Было бы хорошо, если бы «голубые каски» расположились в Меджугорье. Это остановило бы сербов, которые настроены против церквей с особым духовным влиянием. Самолеты пролетают довольно высоко и далеко от нас: у хорватов хорошие противовоздушные средства. Я постараюсь до вечера сообщить вам свежие новости.
Mir и ї
P.S. Никки помогает мне с новостями, которые мы получаем от францисканцев, Иосипа и солдат из Меджугорья прямо с фронта, плюс радио и местное телевидение.
Шесть бомб и трое малышек (10 апреля)
В Париже у Сесиль три маленьких сестрички: Женевьева шести лет, Катрин — десяти и одиннадцатилетняя Люси. 10 апреля она получает от своего отца вот такой факс:
«В среду 8 апреля шло обычное вечернее собрание7. Уже много дней вместо одной тайны Розария мы совершаем целую часть8. Малышкам (а они слушают очень внимательно) мы объясняем:
— Вот представьте себе… в самолет загрузят бомбы, он полетит бомбить дома, деревни… Так вот, если вы, трое малышек, хорошенько помолитесь, вы тронете сердце Господа… И тогда, знаете, что Он сделает? Он направит бомбы куда-нибудь на пустырь, или даже просто не даст им взорваться…
— Это правда, Он может так сделать?
— Конечно! Пошли скорее, помолимся и отправимся спать!
А назавтра, в четверг, 9-го, сестра Эммануэль присылает нам факс, где сказано: “Вчера на Читлук упало шесть бомб, но они не взорвались. Спасибо, дорогая Госпа!”
Мы все не можем прийти в себя, кроме малышек: они считают это совершенно логичным и нормальным!!!»
Инспекция в Читлук (9 апреля)
Рассказывает Морис:
Нынче утром Никки отправился в Читлук сфотографировать эти бомбы. Мне было необходимо вырваться из атмосферы страха, что нас окружала, и я поехал тоже.
Жители Читлука сразу показали нам места, куда упали бомбы. Нас привели к одному дому, бомба упала в пяти метрах от его стены и ушла на десять метров в землю. Это была «кассетная» бомба, запрещенная Женевской конвенцией (примерно 2,5 м в длину, с яйцевидной головкой и хвостовым оперением, а корпус разделен на секции, в которых находится множество маленьких бомб). Пять-шесть военных возились рядом, окружив воронку красной лентой. Бомба была уже обезврежена, и были ясно видны маленькие бомбочки, которые должны были разлететься метров на двести вокруг, производя ужасные разрушения.
Вторая упала в пятнадцати метрах от фабрики, погрузившись в асфальт там, где рабочие ставят свои велосипеды. Третья — вонзилась в земляной холмик в двадцати метрах от какого-то современного здания. Четверо-пятеро солдат ее от-капывали, их кирки ударяли в землю всего в нескольких сантиметрах от корпуса еще не обезвреженной бомбы! Я сказал им, что это очень опасно, а они отвечали:
— Кто-то же должен это сделать!
(Я подумал, с какими предосторожностями стали бы делать такое во Франции…)
Кирки били все ближе к бомбе, и мы с Никки сочли за благо удалиться подальше…
Факс из Меджугорья, 10 апреля 1992 г., 10 часов 30 минут
Дорогие друзья, все, кто любит Меджугорье!
Вечер и ночь прошли спокойно, если не считать разрывов вдалеке. Мы с Морисом вывозили вчера детей, вернулись поздно и уже не смогли выйти, чтобы отправить факс с новостями, потому что здесь строгое затемнение.
Если до вас дошли разные неточные известия, то вот правда:
— О. Йозо не убит, так же, как и никто из францисканцев.
— Бомбы, упавшие на деревню Славко, не попали в цель: никаких разрушений. Их осколки собирают по садам.
— На Меджугорье не упала ни одна бомба; все, что мы видели, упали в нескольких километрах от деревни.
Мы понимаем, что цель противника — Меджугорье. И началось это не вчера, но до сих пор еще ничего не случилось. Ваши молитвы и посты сыграли в этом немалую роль!
Вот как протекает местная жизнь: мужчины проводят сутки на фронте и двое — дома. Женщины собираются в подвалах домов, и все спят в подвалах. Детей понемногу вывозят вместе с матерями. Ходить молиться в горы больше нельзя. Иван и Вицка видят явления у себя. Месса, Розарий и поклонение Святым Дарам совершаются в подвале ризницы. Те жители деревни, которые проводили свою жизнь в молитве в кругу семьи и чье сердце привязано к Госпе, пребывают в великом мире; на это стоит посмотреть. Иосип и его семья держатся блестяще и всех ободряют.
Вызывают тревогу угрозы сербов, которые окружили три тысячи мусульман9 на севере, возле сербской границы. Сейчас они грозят зарезать ножами десятую часть окруженных, если мусульмане на юге не сложат оружия. Это место называется Фоча (двадцать километров от границы). Молитесь, чтобы не случилось этого массового убийства!
Если вы распространяете эти новости в письменном виде, добавьте также одно-два послания Госпы: ключи к Миру у Нее.
Мы постоянно находимся в контакте с Вицкой, которая большую часть времени проводит в одном подвале в Бияковичах. Она, разумеется, истинное утешение для всех! Иван у себя, он молится вместе со своей семьей; оружия в руки он не взял. Никто из них не передает никаких особых посланий: Госпа приходит, чтобы молиться вместе с ними и благословить всех нас. Ведь Она сказала: «Молитва — это единственное средство спасти человечество».
Спасибо за ваши молитвы и за все конкретные дела, порожденные этими молитвами. Спасибо за вашу стойкость и любовь!
Мир и любовь!
Факс из Меджугорья, 10 апреля 1992 г., 20 часов 30 минут
Всем помощникам Госпы.
Сегодня вечером после мессы в Меджугорье мир. Всю вторую половину дня из-за Подбрдо и реки Неретвы доносились многочисленные и сильные разрывы, но к восемнадцати часам никто в хорватских частях не пострадал, ни убитых, ни раненых.
Морис не удержался и поднялся на Крыжевац (один, разумеется!). Он ясно видел оттуда дым над Мостаром, там очень сложная ситуация. Ваша поддержка и та великая солидарность, которую выражают нам повсюду во Франции и Бельгии, — постоянное утешение для нас. Я рассказываю обо всем этом францисканцам и жителям деревни, они чрезвычайно тронуты…
Если идешь вместе с Богом, то имеешь Союзником Того, Кто никогда не терпит поражения.
Личный факс Флоранс10, 10 апреля 1992 г., 20 часов 30 минут
Дорогая Флоранс!
Меджугорье по-прежнему сохранено от всяких бомбежек, но мы слышим взрывы с другой стороны Подбрдо, из-за реки.
Просьба Иосипа: «Добавь, пожалуйста, к твоему грузу для Оточаца лекарство для овец, которое есть только во Франции: ристелан. Он очень нужен ветеринарам. Тут появился вирус, от которого у овец парализует ноги». Местное население боится потерять свои стада. Это было бы совсем некстати!
Мы чувствуем себя очень бодро, и это благодаря всем вам. Мы в руках у Госпы: есть ли место лучше?
Алло, Эфраим? (11 апреля 1992 г.)
Решение остаться в Меджугорье могло иметь весьма серьезные последствия. Как пастырь нашей мини-общины я хотела представить его нашему основателю, Эфраиму. Послушание играет фундаментальную роль в нашей жизни. Только благодаря ему всякая община может устоять среди бурь и ветров и избежать разложения в среде, где, напротив, превозносится личная воля как источник свободы. И хотя Эфраим оставил мне полную свободу действий в Меджугорье, в этой тяжелой ситуации я сочла необходимым посоветоваться с ним. А что если Пресвятая Дева что-то сказала ему относительно нас?
Не тут-то было… Его номер не отвечал, и мне пришлось вместо телефонного разговора связаться с ним по факсу. Вот его ответ:
«…Я счастлив, что все решили остаться. Именно в таких условиях следует доказывать конкретными делами свою любовь к Церкви. Я чувствую свое единство с вами в вашей самоотдаче….
Эфраим.»
Факс из Меджугорья, 11 апреля 1992 г., 11 часов
Всем нашим братьям, сестрам и друзьям.
Вчера под вечер мы слышали сильные взрывы. Сербы осыпали деревушку Биволье Брдо буквально градом мин и частично разрушили ее. Эта деревня расположена за рекой Неретвой, недалеко от наших позиций, защищающих гору Явлений, в районе, населенном мусульманами и хорватами. В результате двое убитых и трое раненых, которых, несомненно, отправили в Груде. Биволье Брдо совсем рядом с позициями, которые занимают жители Меджугорья, и мины падали примерно в пятистах метрах от них… Все оплакивают убитых, это первые жертвы в нашем районе. Закажите, пожалуйста, мессы за их души и за всех погибших в Мостаре, Сараево, к какой бы стороне они ни относились.
Уточняю для тех, кто знает Меджугорье: наши позиции расположены примерно в пяти километрах от деревни; к ним ведет каменистая тропа, огибающая гору Явлений и выводящая к обрыву над Неретвой.
В Меджугорье спокойно. Мы собираемся вывезти остальных детей.
Единые с вами в пылающем Сердце Иисуса и Марии.
Личное: Дорогая Женевьева, добавь, пожалуйста, в груз сколько возможно плащей для солдат, у нас дождливо…
Личный факс Винсенту, 11 апреля 1992 г.
Дорогой Винсент11!
У нас все в порядке, мы стараемся быть полезными.
Объясни семье, что лучшее местопребывание для каждого человека то, которого хочет для него Господь. Да мне и в голову не приходит оставить свой пост. (Когда Господь хотел, чтобы я куда-нибудь переместилась, Он всегда умел сказать мне это ясно). Бернар, Морис и Сесиль также хотят оставаться со мной. Мы уедем только в случае угрозы массовых убийств, но все здесь говорят, что сербам не удастся дойти до деревни наземным путем.
У нас превосходный подвал, но это ничто по сравнению с могучими ангелами, которых Господь счел необходимым предоставить. Скажи маме, бабуле и компании, что я их всех целую и что их всецелое упование на Госпу драгоценно для нас.
Что меня поражает: за несколько дней из-за этой войны толпы народу стали пристально вглядываться в Меджугорье — ничего подобного мы за десять лет работы достичь не смогли… Бог использует все.
Меджугорье — Рим через Париж, 11 апреля 1992 г.
Одна из парижских «Чад Меджугорья» сообщила мне, что только что имела долгую беседу с Апостольским нунцием в Париже и с радостью констатировала, что он очень любит Меджугорье. В частности, он утверждал, что и Папа очень расположен к Меджугорью, но частным образом, разумеется, ибо в качестве понтифика он не может официально высказаться прежде Епископской комиссии, созданной для этой цели.
Нунций предложил идею: если францисканцы из Меджугорья хотят отправить послание Святейшему Отцу, он мог бы в ближайшие дни передать его из рук в руки.
Что тут началось в ризнице в Меджугорье! — Ведь нужно было успеть до отъезда нунция в Рим. О.Славко пишет письмо на хорватском и, принимая одновременно солдат, диктует его по-немецки Милоне, а та, между множеством телефонных звонков, диктует мне по-французски. Мне поручено составить окончательный французский текст, а Сесиль должна его перепечатать. К тому же мы никак не можем найти бумагу — именно в день, когда надо написать письмо Папе! Но самое трудное — изловить всех священников, чтобы каждый поставил свою подпись, потому что возбуждение в ризнице в эти дни достигло максимума, и вот-вот прозвенят колокола к Розарию, тогда будет уже слишком поздно.
Вот текст письма:
Ваше Святейшество,
От всей души приветствуем Вас из Меджугорья, места, куда последние десять лет собирались многочисленные толпы паломников, молились о мире и обращались к Богу предстательством Царицы Мира.
Мы благодарим Вас за все, что вы сделали для хорватского народа до сегодняшнего дня. Мы благодарим Вас и за Ваше недавнее признание Боснии-Герцеговины. Преисполненные благодарности, мы выражаем Вам глубочайшее доверие и заверяем в наших молитвах о Вас лично и на Ваши интенции12.
Сейчас мы обращаемся к Вам, Ваше Святейшество, в очень трудный момент нашей истории. После признания Боснии-Герцеговины Федеральная армия, последняя коммунистическая армия в Европе, начала и продолжает варварски разрушать и уничтожать деревни и города хорватов и мусульман, вследствие чего имеются многочисленные человеческие жертвы.
Велико страдание этих невинных людей. Равно, Купрес, Мостар, Босански Брод, Фоча, Зворник, Вишеград — вот лишь некоторые названия пострадавших мест. Реальная опасность нависла уже надо всей восточной Боснией-Герцеговиной. Здесь, в Меджугорье, мы каждый день слышим сильные разрывы. Бои идут уже совсем близко. Первые бомбы упали на территорию нашего прихода, но, благодарение Богу, до сих пор среди нас не было жертв. Народ в панике. Над нами летают военные самолеты. Мы прячемся в подвалах. Многие покинули свои дома и живут, как беженцы. По причине постоянной опасности мы также закрыли приходскую церковь, в которой побывали миллионы паломников и где они нашли путь к Богу через молитву и предстательство Царицы Мира. Мы служим Святую Мессу в подвале.
Святейший Отче, в этих жестоких испытаниях мы обращаемся к Вам. Мы просим Вас постучаться в двери совести всех власть имущих в Европе со всею силой Вашего всеми признанного авторитета, чтобы они немедленно отреагировали и остановили эту неслыханную агрессию против ни в чем не повинных людей, хорватов и мусульман.
С великой благодарностью за все, что Вы сделаете, мы от всей души приветствуем Вас и желаем Вам всех возможных благ. С нашей же стороны мы заверяем Вас, что усердно молимся и постимся ради планов Мира во всем мире.
Меджугорье, 11 апреля 1992 г.,
братья приходского дома в Меджугорье
II. Середина апреля 1992 г.
Страстная неделя, какой не бывало прежде
Факс из Меджугорья, 12 апреля 1992 г. Вербное воскресенье, 11 часов
Дорогие друзья, братья и сестры,
Благодать вам и Мир!
Впервые с начала войны сутки прошли почти спокойно — по крайней мере, в Меджугорье и окрестностях. Мы очень рады!
Жители деревни с оливковыми ветвями собрались возле подвала ризницы, разумеется, слишком маленького для торжественной мессы по случаю Вербного воскресения.
На улицах Меджугорья больше не встретишь ни одного ребенка… Дома опустели из-за массового исхода в Макарску и в Сплит. В основном остались одни солдаты, охраняющие Меджугорье: они приходят сюда на отдых между боевыми дежурствами на фронте. Почти у каждого к погону прикреплены четки.
С нами четверо визионеров.
Иван каждый день ходит молиться на гору Явлений, несмотря на опасность. Мужчины из Бияковичей не дали ему оружия; они сказали: «Твое дело молиться, а не стрелять». Да он и сам не стал бы его брать. Он видит Госпу каждый день у себя в 18 ч. 40 мин., Она ему показывает, насколько Она близка нам: «Ja sam svama13» и чего Она стоит как Мать.
Вицка старается поднять дух солдат, она ведет молитву в подвале. Иванка — у себя дома в Милетине (в трех километрах от Меджугорской церкви) вместе со своими двумя детьми. С нами еще Милка, младшая сестра Марии, которая видела Госпу только в самый первый день Явлений, и ее старики-родители.
По поводу паломников Вицка мне сказала: «Пусть подождут, пока ситуация успокоится». Ибо некоторые хотели приехать на Пасху.
Перед лицом жестокостей, которые показывают по телевизору, а еще тех, которые остаются скрытыми, многие из вас ощущают себя бессильными. Ничего- подобного! Не взирая на возраст, святость, совесть, веру, каждый важен в реализа-ции плана Мира. Так сказала Госпа! Прошу вас, читайте Ее послания, и вы уви-дите: Она держит ключи мира и объясняет нам, как достичь того мира, которого мир сей дать не может. В Ее глазах каждый из нас не менее важен, чем политиче-ский лидер. Как? Ненависть идет от сатаны, но даже самый малый из нас может- сделать сатану бессильным, если будет стремиться к прощению, примирению, любви… Простая молитва Розария, простой пост, требующий личных усилий, — это бомба, которая не упадет на дома, это парализованная рука ненависти…
Спасибо! Спасибо!
Тот же день, 11 часов 35 минут
Страшный грохот разрыва над Широким Брегом, но бомба в цель не попала.
Личное: Дорогой Жильдас, твоя информационная сеть великолепна, я горжусь вами!
Еврейская мама (13 апреля 1992 г.)
Одна из «Чад Меджугорья» дала мне знать, что через два дня встретится с кардиналом Люстиже (Париж) и передаст ему несколько моих меджугорских факсов. Зная очень серьезное отношение кардинала к своим еврейским корням, я добавляю для него следующие малоизвестные детали о Меджугорье.
Исключительный случай в истории явлений: Пресвятая Дева изъясняется на непонятном для визионеров языке — и это Ее родной язык. Мария Павлович первой сообщила нам об этом:
— Иногда Госпа говорит на языке, которого я не знаю. Однажды я Ее спросила, на каком языке Она говорит, и Она отвечала: «На Моем родном». То есть на арамейском.
Мы тогда прочитали Марии «Отче наш» и «Слава», а также «Слушай, Израиль» на арамейском, чтобы посмотреть, не узнает ли она эти молитвы.
— Нет, мне они незнакомы. Но я хорошо вижу, что иногда Госпа произносит спонтанные молитвы. Однажды я запомнила несколько слов, и поскольку со мною был один священник, знавший иврит и арамейский, я передала ему эти слова после явления, чтобы посмотреть, вдруг он их поймет?
— И он смог их перевести?
— Да. Госпа говорила Богу: «Спасибо Тебе за то, что Ты их сотворил».
Однако происходит такое редко. Мы заметили, что Пресвятая Дева молится «на Своем родном языке» чаще всего тогда, когда присутствуют люди еврейского происхождения или те, кто тесно связан с народом Израиля.
Эта особенность Меджугорских явлений — важное знамение для наших времен, и не случайно «Израильская Дева» являет Себя сегодня в качестве еврейки. Тем самым Она скромно, но ясно подчеркивает ту ключевую роль, которая отведена еврейскому народу в Ее планах относительно мира.
Вицку мы тоже расспросили:
— Да, иногда Госпа молится на странном языке, которого я не понимаю.
— А ты Ее спрашивала, что это за язык?
— Нет, а зачем?
— Интересно было бы узнать…
— Да ведь когда мне нужно что-то знать, Госпа всё Сама мне говорит. Мне не нужно задавать ей вопросы.
Трогательная простота!.. Слушаешь Вицку и всё больше понимаешь, почему Пресвятая Дева избрала для явлений именно ее, а не кого-либо из братьев нашей общины. Она спокойнее!
Факс из Меджугорья, 13 апреля 1992 г. Великий Понедельник, 10 часов
Всем друзьям Госпы.
Вчера две бомбы упали на Широки Брег, но ни одного раненого. Бомбы не попали в цель. Отсюда мы слышали грохот, а через две минуты по телевизору сообщили о последствиях. После полудня мы вчетвером молились на Подбрдо. Из Читлука много раз звучали сирены воздушной тревоги.
Вчера вечером бомбы целый час дождем падали на Читлук. Весь наш дом дрожал. Прекращение огня опять нарушено! Часть ночи над нами летал вертолет-разведчик. Я еще не знаю, какие в Читлуке жертвы и разрушения. Сообщу, как только смогу.
Вчера известная хорватско-мусульманская деревня Биволье Брдо, которую бомбили, но откуда все, к счастью, эвакуировались, была захвачена четниками. Они убили всех животных и, прежде чем сжечь дома, разграбили все, что нашли. С ними были грузовики, чтобы увезти награбленное.
Я видела вчера Вицку в ее подвале, больше напоминающем пещеру на склоне- холма. «Их здесь десять-одиннадцать, — сказала она, — бабушек и молодых девушек». Удивительно, как они там все помещаются, ведь подвал такой маленький:- 3,5 на 3 м и примерно 1,80 м в высоту, без окон, стены из бетона, и посередине маленький электрический радиатор. К счастью, хорваты привыкли спать по многу человек в одном помещении и спят, как убитые. Вицка сияет, как всегда.
Как вас благодарить за вашу помощь! Продолжайте, пожалуйста, особенно побуждая к молитвам и различным жертвам, таким, как пост… Вы можете неимоверно много сделать для нас; позвольте Богу совершить чудеса, которые Он хочет совершить!
Mir!
Личный факс Жан-Марку14, 13 апреля 1992 г.
(По поводу проекта собрать подписи под массовой петицией Милошевичу сберечь «Меджугорское сокровище»).
Дорогой Жан-Марк!
Мы должны очень старательно защищать тот участок, который доверила нам Госпа, и не попасть в ловушку, отвлекаясь на другие дела, сами по себе неплохие, но не порученные нам Богом. Бог поручает их другим. Петиции, например, — это не наш участок. Нам Госпа велела вовсе не петиции запускать, а жить Ее посланиями и распространять их. И к тому же, между нами говоря, я совершенно не верю, что петициями можно изменить сердце человека, пляшущего под дудку сатаны. Я верю только в молитву. Чем больше вы будете щекотать его всяческими петициями, тем больше он будет злиться на Меджугорье, такова психология лукавого… К такого рода людям нельзя подходить напрямую (в некоторых отношениях он мне напоминает Гитлера).
Таково мое личное мнение, а вы, разумеется, вольны поступать, как вам велит совесть.
Вицка и страх
С величайшей в мире непосредственностью визионеры роняют порой слова изумительной глубины. В последние месяцы Вицка часто нам говорила, что не покинет деревню, пока ситуация в стране не определится окончательно. Один из нас, чтобы ее поддеть, спросил:
— Как, Вицка, разве ты не боишься? А если деревню захватят сербы?
Не задумавшись даже на секунду, с ясным и светлым взглядом, она отвечает:
— Ты знаешь, когда у тебя есть Бог, когда ты имеешь мир Божий в своем сердце, чего тогда можно бояться?
Факс из Меджугорья, 14 апреля 1992 г. Великий Вторник
Слава Иисусу! (Это Меджугорское приветствие и первые слова Госпы всегда, когда Она является15).
Дорогие братья, сестры и друзья!
Ситуация поистине осложняется. Никаких «синих касок» нет ни здесь, ни в окрестностях, и враг в полной безнаказанности продолжает осуществлять свой план.
Две бомбы упали вчера на Чаплийну (семнадцать километров от Меджугорья), за хребтом Крыжевац. Около шести часов вечера я шла на Розарий. Я хорошо видела бомбы, падающие за Крыжевацем: в четырехстах метрах слева от Креста16 были видны светящиеся следы. Хотели поразить церковь, но она уцелела, как и отель, и резервуар с водой. Один убитый и трое раненых. Когда появились самолеты, немедленно отреагировала противовоздушная оборона и, несомненно, помешала новым атакам.
В деревне Ливно, за Широким Брегом, четником в своем доме убит один из друзей о. Славко.
Францисканцы из соображений безопасности попросили всех иностранцев уехать. Их здесь около десятка, кроме нас четверых. Но нас уезжать не просят.
Вицке с Иваном Госпа по-прежнему является ежедневно. Вчера, в понедельник, Она явилась ради молитвенной группы Ивана. Иван говорит, что у Нее было очень озабоченное лицо, говорившее о глубоком страдании. Поскольку один из членов группы (муж Вицкиной сестры) отправлялся на позиции, Госпа ускорила явление, чтобы позволить ему присоединиться к молитве перед отправлением. Такова наша Мать.
Мы все четверо чувствуем себя хорошо. Госпа показывает нам в глубоком мире, что мы должны делать.
Вчера я повторила Вицке, насколько вы соединены с нами в молитве, и рассказала ей обо всем, что вы делаете для того, чтобы наступил мир. И тогда она от всего сердца написала вам эти несколько слов на хорватском:
Дорогие друзья!
Благодарю от всего сердца за те молитвы и жертвы, которые вы совершаете ради нас в этот момент. Мы все чувствуем себя хорошо. Будем едины в молитве, будем молиться одни за других. Изобильное благословение Бога и Госпы на вас, Мир на вас и помощь Царицы Мира, Ее любовь так велика ко всем нам. Я всех вас очень люблю и приветствую вас.
Ваша Вицка.
Личный факс Женевьеве, тот же день
Дорогая Женевьева17, ситуация ухудшается. Сегодня утром францисканцы собрали все литургические предметы, несомненно, для того, чтобы спрятать их в укрытие. Делай, как тебе велит совесть, но мой сестринский совет — не приезжать никому, кроме врача. Приход просит всех иностранцев уехать (но не нас). Это вызывает много слез…
Если убийства приблизятся, мы убежим в Сплит. Если в одно прекрасное утро вы не получите от нас новостей, это будет означать, что мы в Сплите или что связь прервана.
Извини за телеграфный стиль моих посланий. У меня так щемит на сердце…
Личный факс Винсенту, тот же день
Дорогой Винсент, у нас четверых все идет хорошо, успокой маму — Госпа час за часом показывает нам, что нам следует делать, никогда мы не ощущали себя настолько в Ее руках, это невообразимо.
Автомобиль готов к отъезду в сторону моря на случай, если сербы прорвутся, у нас будет двадцать четыре часа, чтобы улизнуть. Так что ни о чем не беспокойтесь!
Я беру интервью у Вицки
Что ты чувствуешь по поводу сербов? Молишься ли ты за своих врагов?
— Конечно! Когда Госпа велит нам молиться, это значит молиться о каждом человеке, кем бы он ни был. Мы должны молиться за сербский народ, как бы он с нами ни враждовал. Если мы не покажем ему, что хотим ему добра и что мы молимся за него, если мы не дадим примера любви и прощения, эта война не сможет закончиться. Самое главное для нас — не пытаться отомстить. Если мы скажем: «Он сделал мне зло, он должен за это заплатить, я сделаю ему то же самое», — войне не будет конца. Мы должны прощать и говорить: «Боже, благодарю Тебя за то, что происходит с моим народом, и мы молимся Тебе за сербов, потому что они не знают, что творят».
А есть ли ненависть здесь, в Меджугорье?
— Многие не способны любить сербов. Они бы предпочли никогда больше ничего о них не слышать. Но я хотела бы попросить этих людей не думать так: если хорваты будут так думать, мир никогда не наступит! Мы должны желать сербам добра и молиться за них. Пусть наша молитва тронет их сердца, чтобы они поняли, что эта война ни к чему не ведет.
Пресвятая Дева часто нам говорила, что война — это дело сатаны. А сатана так силен, что хочет путать наши мысли, как только возможно, и сейчас он крайне активен.
А как мы можем вам помочь?
— Есть множество способов! Мы не просим военной помощи, но если вы можете оказать нам помощь лекарствами и питанием, будет хорошо. И говорите другим о нашем положении, чтобы они тоже нам помогли.
Мы молимся о вас в благодарность за все, что вы делаете! Все, что вы делаете от сердца, с любовью, это помощь против войны.
Факс из Меджугорья, 15 апреля 1992 г. Великая Среда, 11 часов
Дорогие братья и сестры, дорогие друзья!
Слава Иисусу, Который в эту Святую среду трезвенно и с любовью шествует к Своим Страстям, чтобы спасти нас. Он плачет над Меджугорьем и всею Боснией-Герцеговиной, как плакал над Иерусалимом. Но мы можем очень Его утешить, а Он может совершить еще многие чудеса для этого народа; я хочу напомнить вам слова Госпы: читайте и воплощайте в жизнь послания… Любовью, дорогие дети, вы добьетесь всего.
Мы по-прежнему слышим взрывы с разных сторон. Вчера наши сбили самолет сербов, совершавший налет на Чаплийну, в девятнадцати километрах отсюда. Затем, в двадцать три часа, наши сбили сербский вертолет над Читлуком. Несомненно, это тот, который изводил нас всю ночь после так называемого прекращения огня, летая над Меджугорьем для разведки. В нашем районе никаких жертв. Но мы молимся за всех.
Почему до сих пор нет никаких «синих касок»? Не ждите, пожалуйста, пока всех нас перебьют: мы в вас нуждаемся именно сейчас!
Я прикладываю текст с описанием вчерашней ситуации, составленный францисканцами.
Остаемся вместе с вами под широким покровом Госпы и в пылающем Сердце Ее Сына, нашем подлинном и прекрасном обиталище.
Mir. Спасибо за все, что вы делаете… Какое это для нас утешение!
Храбрость ли это?
С первых же недель войны в словах и писаниях наших близких относительно нас лейтмотивом звучит: «Какие вы храбрые!». Это мнение распространяется все шире, поэтому мне и хочется сегодня восстановить истину.
Несомненно, мы все четверо страдали от войны, прежде всего благодаря нашему единству с этим любимым и растерзанным народом, но также мы страдали и от внутренних нападений сатаны, который со всей очевидностью хотел «убрать нас отсюда» (как, впрочем, и всю деревню) и давал нам это ощутить с исключительной остротой. Мы легко различали его когти, но чем тяжелее нам было от этого, тем больше утешала мысль, что наше присутствие в Меджугорье угодно Богу.
Храбрость — это совсем другое. Мы же самого начала и до конца пользовались изумительной благодатью: никто из нас ни разу не почувствовал страха. Это могло прийти только Свыше, и мы никогда не сможем достаточно отблагодарить Господа за этот дар.
Царице Эсфири пришлось преодолевать свой страх, когда ей предстояло спасти свой народ от истребления (ср. Есф 4,17). У нас было по-другому. Мы не приносим сейчас жертвы. Наоборот, избавленные Богом от бремени страха, мы принесли бы жертву, если бы не остались здесь, а вернулись во Францию. Оставить Меджугорье в то время, когда деревня переживала такие кризисные для плана Госпы часы! Кризисные для будущего всего человечества!.. Мы ощущали, как велика ставка в этой духовной битве за деревню, мы составляли ее часть, и, следовательно, оставаться там вовсе не было для нас жертвой. В чем же тогда храбрость?
Я вам скажу, в чем вижу истинную храбрость. Я увидела ее прежде всего у мужчин этой деревни в дни, когда нужно было идти на фронт и от тревоги у них бледнели губы. Они вставали, не в состоянии ни есть, ни пить, настолько все у них было перехвачено внутри, они теснились в своих убогих грузовичках, стараясь сохранить бодрый вид, и даже не могли на прощанье поцеловать своих жен и детей, потому что тех эвакуировали на побережье. На фронте, в горах, они проводили ночи напролет без сна, в сырости, грязи, сгибаясь в окопах, похожих больше на кроличьи норы, где невозможно двигаться свободно. Постоянный риск быть раненым, взятым в плен, замученным или в лучшем случае просто убитым. Звук самолетов, груженых бомбами. Невыносимые для уха и для сердца взрывы, вой мин, пролетающих над окопами. Храбрость для них состояла в том, чтобы упорно возвращаться на позиции, перешагивать через свой страх день за днем, неделю за неделей, чтобы защищать свою семью, свой дом и свою землю, чтобы охранять нас, спавших в тепле на удобных постелях.
Я увидела храбрость у нашего друга Йосипа, который, защищая свой народ и свою землю, провел целую ночь так близко от позиций сербов, что даже слышал их дыхание. Он знал, что малейшее неловкое движение, малейший чих будут для него роковыми.
Я увидела храбрость у нашей соседки Анкицы, матери множества малолетних детей, которая никогда не выезжала из деревни и нуждалась во всем. Никогда не забуду последнего взгляда, полного любви, стыдливости и слез, — взгляда, который она бросила на своего бедного, ослабленного алкоголем мужа, когда оставляла его на неопределенное время — на три недели, на год, навсегда? — и одна со своей малышней отправлялась на другой конец Хорватии. Она ехала туда, где никто ее не ждал, со своими четками и верой в качестве единственной опоры. И скольким матерям пришлось сделать то же самое!
Безмолвная храбрость бедняков так прекрасна, так глубока, что я не могу вспоминать о ней без слез.
Факс из Меджугорья, 16 апреля 1992 г. Великий Четверг
Дорогие братья и сестры, дорогие друзья!
Слава Иисусу, Который сегодня с такой любовью отдает нам Свое Тело и Свою Кровь!
Сегодня передышка в новостях относительно Меджугорья и окрестностей. Каждый находится на своем посту, но за исключением нескольких артиллерийских разрывов вчера вечером, ничего особенного не происходит.
Вы, разумеется, слышали об ультиматуме, который США предъявили сербам, до 29 апреля? Посчитаются ли с ним сербы??? — Хотелось бы посмотреть на это собственными глазами!
Да послужат наши молитвы и жертвы тому, чтобы политические лидеры получили вдохновение и, сознательно или бессознательно, послужили исполнению Плана Госпы о Мире, Плана, идущего Свыше, превосходного и превосходящего человеческое разумение. Ибо эта война прежде всего духовная: сатана стремится усилить ненависть, чтобы истребить детей Божиих. Его цель причинить нам смерть не только в этом мире, но и смерть вечную. Все это Госпа объясняет нам почти одиннадцать лет подряд. Истинное и самое действенное оружие каждый из нас держит в обеих руках. Это оружие — молитва и жертва.
Дорогая Госпа, вместе с Тобой мы хотим умножить любовь и уменьшить ненависть, чтобы убийцы больше не могли получать сатанинских внушений и чтобы их смертельный план распался изнутри. Такова сила ученика Христова!
Сегодня вечером в нашей маленькой общине мы воспоминаем Последнюю Трапезу и совершаем омовение ног в единении со всеми вами.
Одно сердце, одна душа во Иисусе, Пасхе нашей. Mir!
Личный факс Женевьеве, тот же день
Дорогая Женевьева!
На твой вопрос отвечаю: никаких цифр относительно жертв в Боснии-Герцеговине у нас нет. Могу сказать тебе только о приходе Меджугорья: ни одного раненого, ни одного убитого. А в остальном… Хорватам не так легко приводить точные цифры даже во время мира, чего же ждать во время войны?
Семейное письмо нашим сторонникам. Меджугорье, тот же день
Дорогие Чада Меджугорья и все кто любит Госпу!
Война свалилась на нас, как саранча на пшеничное поле. С 6 апреля Боснию-Герцеговину заливают огнем и кровью войска сербов. Сараево сделалось новым Бейрутом, Мостар лежит под бомбами, и, как и в Хорватии, первая цель бомбардировщиков — церкви. Если французская пресса по-прежнему черпает информацию в столице Сербии, вы рискуете оказаться не в курсе ситуации, которую мы переживаем здесь.
В конце января (моя при этом посуду) Мария Павлович сказал мне: «В Боснии-Герцеговине будет война». Я постаралась стереть эти слова из памяти, но 25 марта, когда в послании прозвучало: Вы вступили на путь разорения.., я поняла, что это неизбежно.
Сегодня Меджугорье сотрясается от разрывов бомб в Читлуке (шесть километров отсюда) и Чаплийне (семнадцать километров). Все годные к службе мужчины на фронте, это наши друзья, наши соседи. Дети вместе с матерями уехали; улицы Меджугорья опустели; вместо детского смеха слышен пронзительный звук зениток. Место, которое вы знали во всем его сиянии, сделалось местом скорби, и мы еще далеки от конца наших страданий. Это час испытаний для хорватского народа, избранного Госпой среди всех народов свидетелем Ее самого прекрасного явления со времен Успения.
Теперь мы лучше понимаем, почему Госпа плакала на третий день Явлений, моля:
— Примиритесь, примиритесь!
Ненависть, столь давно разделявшая сербов и хорватов, пронзала Ее Сердце, и Она уже била тревогу из-за надвигавшейся череды жестокостей.
О, если бы мы послушались Ее Материнского голоса и от всего сердца последовали Ее прекрасному Плану Мира!
Сегодня у нас Святой Четверг, день, когда, давая нам Свое Тело, Иисус «до конца возлюбил нас». Принимая Тело моего Жениха, я хотела бы испросить прощения у моих братьев-хорватов за то, что недостаточно серьезно восприняла послания их и моей Царицы и способствовала таким образом их страданиям. Прошу прощения у моих братьев-сербов-коммунистов, что не добилась их встречи с Богом своими мольбами, как это сделала бы Екатерина Сиенская… Я прошу прощения у Госпы, величайшего сокровища Меджугорья, за то, что не смогла уничтожить дистанцию между Ее Сердцем и моим и оставила таким образом место врагу для вмешательства.
Но и сейчас еще не слишком поздно. Молитесь, исполняйте Мои послания, и тогда вы увидите чудеса любви Божией в своей повседневной жизни (25.03.92). Я начинаю сегодня. Сегодня я решаюсь на сердечную молитву и на подлинное обращение.
Мы можем объединиться и таким образом всеми нашими силами помочь Госпе одержать победу над ненавистью и тем, кто ее внушает — сатаной-разрушителем.
Вот мое предложение: пойти на фронт вместе с братьями Вицки, Марии, Ивана, но не ползая по траншеям на горе Явлений, а сражаясь даже до крови с грехом, который до сих пор в нас обитает, сердечно молясь и совершая посты, укрываясь под широким покровом Госпы, с Розарием в руках, молясь в единении с Вицкой, которая из глубины своего глухого убежища бодрствует над Меджугорьем со своей улыбкой, уже принадлежащей Небесам.
Спасибо, спасибо! Mir.
Ночные колокола
Рассказывает Сесиль:
Ах! Никогда не забуду первые ночи, которые мы пережили в начале войны! Сегодня я с улыбкой вспоминаю внезапные пробуждения, посреди самого сна, от звука церковных колоколов, бьющих тревогу.
Нас предупредили, что сигналы могут быть разные. Если будут звонить в течение одной минуты, это значит, что у нас есть полчаса на спуск в убежище (самолеты только взлетели из Титограда). Если же будут звонить больше трех минут, значит, опасность совсем близка.
В первый раз я рывком поднимаюсь с постели при звуке колоколов и с тревогой спрашиваю себя:
«Давно звонят? Дольше трех минут?
А мои братья и сестры слышат?
Нужно ли спуститься в подвал? Если да, что с собой взять: туалетные принадлежности, карманный фонарик, документы?
Сможем ли мы вернуться в комнаты, если бомбардировка усилится?
Остаться в пижаме или надеть брюки? Есть ли время почистить зубы?
Если я разбужу Эммануэль, а это окажется ложная тревога, получится глупо: она проснется и не сможет больше заснуть».
Кое-как справляюсь с потоком мыслей, с вещами в руках выскакиваю в коридор и сталкиваюсь с Эммануэль. Она спрашивает:
— Давно звонят?
И, видя, что я не знаю, прибавляет:
— Буди скорее братьев! Все в подвал!
Никки в это время уже стоит на террасе, с развевающимися волосами, вглядывается в звезды и вслушивается, стараясь обнаружить малейший признак воздушной опасности. Нам он бросает:
— Come on! Keep cool, из-за вас даже самолетов не слышно! А сам я в подвал не спущусь ни за что! Good night18!
Мы решаем подчиниться колоколам, даже если, подобно Никки, предпочли бы быструю смерть в своих кроватях многодневной агонии под тремя сотнями тонн железобетона.
Это была очень тяжелая ночь…
Факс из Меджугорья, 17 апреля 1992 г.
Страстная пятница, 10 часов
Дорогие братья и сестры, дорогие друзья!
Да будет благословен Иисус, ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»!
Вчера, в час приходской молитвы Розария, произошло событие, какого не бывало много лет: явление было публичным. Все собравшиеся теснились за Иваном в подвале ризницы. Явление было особенно долгим. Иван передал нам его основные моменты. Пресвятая Дева долго молилась о нас и благословила нас. Иван передал Ей все интенции народа о семьях, о жертвах… Она сказала: Дорогие дети, Я призываю вас быть упорными в молитве. С самого начала явлений Я говорила вам, что молитвой и постом вы можете остановить войну. Поэтому молитесь, молитесь, молитесь. Потом Пресвятая Дева долго молилась о мире вместе с Иваном.
Вчера мы слышали взрывы бомб всю вторую половину дня. Бомбили Неум, недалеко от побережья. А деревня Столац в тридцати километрах от нас, населенная мусульманами, хорватами и сербами, частично сожжена. Четники подожгли множество домов хорватов и мусульман. Ужасы продолжаются совершенно безнаказанно…
Чудесным образом Меджугорье по-прежнему в сохранности. Оставшиеся здесь понемногу покидают подвалы и возвращаются спать в свои дома. Днем некоторые «babas» рискуют выходить в поле для самых неотложных работ.
Вицка сказала мне, что на лице у Госпы с начала войны — одно и то же выражение страдания. Иванка неделю назад уехала в Загреб. Мария Павлович выехала из Италии в США для медицинского обследования.
Мы благодарим вас от всего сердца за необычайную молитвенную цепочку и за солидарность, которую вы формируете в эти дни вокруг Госпы и Меджугорья… Mir!
10 часов, Великая Суббота
P.S. Вчерашний факс не прошел. Мы отрезаны, ни света, ни воды, и, несомненно, надолго. Работать, возможно, сможет только тот единственный факс-аппарат, который стоит у францисканцев, потому что у них свой генератор.
Я готовлю вам сегодняшние новости… вовсе не веселые.
Молитесь, молитесь, молитесь!
Жизнь после жизни?
Да, смерть рыскала тогда по всей стране, и это было невыносимо, особенно для неверующих. Мы пользовались малейшим поводом, чтобы поддержать тех или других, особенно настаивая на словах, сказанных Госпой именно здесь о том, что нас ожидает после смерти. Мария Павлович как раз перед войной специально приходила к нам, чтобы рассказать об этом.
Действительно, Госпа показала ей небо, чистилище и ад, чтобы она как следует поняла, что жизнь на земле это только переход, и чтобы она могла свидетельствовать об этом стольким нашим современникам, которые думают, что после смерти ничего нет19.
Мария рассказывала: «Госпа показала нам чистилище, Небо и ад. Она показала нам это, чтобы мы знали, что существует иной мир. Многие люди думают, что существует только наш мир, а после него ничего нет.
Когда мы увидели чистилище, мы видели как бы тучу, облако. Мы не могли видеть лиц, но мы слышали крики тех, кто там находится. Они просят наших молитв, Госпа посоветовала нам молиться и совершать жертвы за эти души, чтобы они могли скорее пойти на Небо…»
Рай она описывала так: «Я увидела как бы огромное пространство. Там было много народу. Все были одеты в длинные одежды не существующих на земле цветов — похоже на голубой, белый и розовый. Все там очень счастливы и благодарят Бога за все, что Он сделал для них в течение их жизни, ибо они ясно видят свою жизнь на земле и все, что Бог для них сделал. Там все лучше понимают волю Божию и все больше узнают Бога. Бог так велик, что они никогда не устают узнавать его все лучше.
Когда мы произносим: верую в Творца «видимым же всем и невидимых», мы это произносим в вере, не видя этих невидимых вещей. Но души в Раю их видят и все лучше понимают. В Раю нет больше тайн, там все, как открытая книга. Мы же не видели Бога. Только людей, находящихся в Раю. А когда Вицка и Яков были там, они видели все гораздо ближе.
А по поводу ада Госпа сказала, что те, кто идут туда, делают это по собственному выбору. Благодаря свободе, которую дал нам Бог, мы можем выбрать даже противное Богу.
Госпа сказала, что они не могут оттуда выйти, потому что сами решили отказаться от Бога и отвергают наши молитвы. Именно поэтому Она попросила нас как можно больше молиться за грешников, пока они еще на земле, ведь потом, когда они окончательно выберут грех, у них уже не будет желания обратиться. Попав в ад, они больше не желают обратиться. Благодаря нашим молитвам Господь находит у них бреши, чтобы обратить их, пока они на земле, но они свободны отказаться. Госпа призывает нас совершить посвящение нашей жизни на обращение грешников, как это делают священники и многие монахи…»
Факс из Меджугорья, 19 апреля 1992 г. Пасха, 23 часа
Дорогие наши братья, сестры и друзья!
Христос воскресе, аллилуйя!
Очень насыщенный праздник Пасхи в Меджугорье. Священники говорят, что происходят исключительные исповеди, ведь многие (особенно среди солдат) никогда прежде не ходили в церковь. Сегодня вечером явление Ивану вновь произошло публично, в подвале: Матерь Божия помещается вместе с нами за мешками с песком… Мы переживаем невероятные часы, где каждый открывает свое сердце так, как никогда прежде. Вся деревня внутренне преображается.
Меджугорье по-прежнему совершенно невредимо, но начиная с полудня Страстной пятницы и до вчерашнего вечера мы были окружены постоянным грохотом разрывов. Чаплийна (семнадцать километров) очень пострадала, там больше тридцати пяти убитых, не считая многочисленных раненых. Я никогда не забуду свой Крестный путь20 на горе Крыжевац в эту Страстную пятницу: постоянные вспышки говорили мне, что с каждой Стацией на другой стороне этой самой горы прибавляются новые убитые, новые агонизирующие, и я видела грибки разрывов…
О. Йозо чувствует себя хорошо. Он и другие священники очень активно помогают народу и за недостатком времени почти никогда не прячутся в убежища! Нам доставила помощь итальянская «Каритас21», французы прибывают завтра.
У нас больше нет ни воды, ни света, ни факса, ни телефона. Этот факс я отправляю через братьев из «Оазиса Мира»22, которые возвращаются в Италию. Посмотрим, удастся ли нам посылать факсы из Хорватии, особенно с посланием от 25 числа, которое Госпа, возможно, даст Марии Павлович в США: его переведут в Меджугорье и разошлют по всему миру…
Спасибо, спасибо за ваши молитвы: Госпа совершает сейчас неимоверную работу. Будем же любить Ее все больше! Мы едины с вами в Ее сердце. Mir!
P.S. Сараево превратилось в ад: каждый сидит взаперти у себя из страха перед собственными соседями.
Интервью с Иваном (22 апреля 1992 г.)
Иван ждет нас возле своего дома. Он просит меня не затягивать нашей беседы надолго, потому что самолеты только что пролетели и могут вернуться. Его лицо серьезно, но спокойно. Говорит он медленно, от сердца, стараясь выразить свою мысль с максимально возможной полнотой.
— Иван, что говорила Госпа в последнее время? Ты спрашивал Ее о нашей ситуации?
— Госпа не говорит ничего особенного о том, что сейчас происходит. Она призывает к миру. Чтобы мог наступить мир, очень важно, чтобы прежде он пришел в человеческое сердце. Потому что если нет мира в сердце, его не будет и в окружающем мире. Если мир нарушен у одного народа, как вот сейчас у хорватов, ему угрожает опасность и у всех остальных народов. Поэтому мы должны особенно трудиться над самими собой, чтобы мир установился в нас и мы могли бы нести его другим. Если мир не установится в человеке, он не установится и в мире.
— Что же нам делать, чтоб достичь мира в сердцах?
— Для этого Госпа призывает очистить сердца от множества вещей. Чтобы мог наступить этот мир, мы должны отбросить грех — чтобы наши сердца могли открыться для дара мира.
Госпа уже одиннадцать лет призывает нас к молитве и обращению. Она призывает нас к посту и жертве, к твердой вере и, наконец, к любви. Все эти вещи и составляют мир.
— Как ты объясняешь нынешние события?
— Эта война — борьба между добром и злом, борьба против сатаны, который сегодня особенно активно действует через людей. Люди находятся в плену у ненависти, они разучились любить. Но это и агрессия со стороны последнего бастиона коммунизма в Европе. Коммунизм борется за власть, за то, чтобы не утратить свои привилегии. Хорватский народ не агрессор, он защищает свою землю, свои дома, свою жизнь. И весь мир должен объединиться, чтобы воцарился мир, чтобы добро победило зло.
Бог дал власть президентам, чтобы они использовали ее на добро, а не на зло. И они чрезвычайно много могут сделать для того, чтобы повсюду на земле наступил мир.
— Замечаешь ли ты грусть на лице у Госпы?
— Эти Пасхальные дни полны особой печали… Госпа стояла у подножия Креста, и в этом Она была едина со всеми. И сегодня Она по-прежнему едина со всеми нами, живущими здесь и каждый раз большую часть явления проводит в молитве о мире вместе со всеми нами.
— Как ты думаешь, сюда когда-нибудь вернутся паломники?
Люди мне звонят со всего мира — из Америки, из Италии… Они ждут вестей и собираются вернуться. Ведь они знают: здесь они получают пищу, которая для них много значит. Мы будем молиться… Что бы ни случилось, это будет по воле Божией.
Интервью с о. Йозо (23 апреля 1992 г.)
Лицо о. Йозо напряжено. Он постоянно чем-то занят и почти не спит. Уже много месяцев анонимы по телефону грозили взорвать его монастырь, а теперь к телефонным звонкам прибавились взрывы настоящих бомб. Все мужчины из его прихода на фронте, они то и дело обращаются к нему за советом. С какой заботливостью о. Йозо принимает их! Он для них как Моисей: от его воздетых в молитве рук зависит их победа на поле брани…
Нас он всегда рад видеть.
— Вы остались? Это хорошо! Все остальные уехали. Не следовало бы, сейчас, как никогда, нужно быть здесь.
— Ты не боишься?
— Нет… — он улыбается. — С вами ничего не случится. Они ничего не могут против Меджугорья. Они не перейдут Неретву.
Он говорит негромко, как во время молитвы или когда вслушивается в себя во время своих выступлений.
— Широки Брег бомбили?
— Да, однажды утром, когда люди еще спали, самолеты пролетели и сбросили на нас свой груз. Бомбы упали на жилые кварталы, и люди погибли в своих квартирах, в своих домах. Многие остались бездомными. Было семь убитых и много раненых.
— Как здесь могла начаться война?
— Война началась не здесь. Война началась уже в земном раю вместе с первым грехом человека. Здесь завершается великая война, которая началась с приходом в Европу коммунизма.
Здесь у нас исполняется Фатимское пророчество о падении коммунистического атеистического режима. И здесь, где коммунизм и зло пустили, может быть, самые глубокие корни, здесь, где Госпа является уже десять с лишним лет, здесь происходит нечто уникальное, великое: победа, триумф Непорочного Сердца Марии, крах человеческих заблуждений, перемена человеческого сердца, рождение новой ментальности, начало лучшего мира. Здесь, на этой маленькой территории, где собраны и сосуществуют уже многие века три великие исповедания, три конфессии: католики, мусульмане и православные.
Коммунисты выиграли выборы в Сербии и они борются с хорватами — демократами и католиками, а заодно и с мусульманами. И в этой войне мы ощущаем, как сильно человеческое сердце захвачено злом, ненавистью, это нечто небывалое, в предыдущих войнах не виданное. С какой ненавистью люди убивают, истребляют своих ближних! Порой даже членов своей собственной семьи, если те думают по-другому.
— Какой ты видишь политическую ситуацию? Как ты думаешь, хорваты смогут победить?
— Политики всего мира принимают сербскую армию за власть, с которой можно вести переговоры, если даже никто за нее не голосовал. Эта армия нико-го не представляет. И вот все удары этой армии, одной из самых сильных в Европе по вооружению, сосредоточены на этом небольшом пространстве — на территории нашей Боснии-Герцеговины. Нам угрожают тонны и тонны взрывчатки, десятки и сотни единиц боевой техники. Мы — цель и жертвы в этой войне.
Политическая ситуация ужасна, потому что великие державы не поддерживают демократию, за которую мы голосовали, которой мы желаем и на которую имеем право. Она брошена на милость и немилость сильных вооруженных политиков, коммунистических генералов. И это очень грустно!
Да, хорваты победят — и не только как хорваты, но и как носители демократической идеи, которая растет. Хорваты победят, потому что Бог сражается за нас. Бог на нашей стороне. Мы чувствуем в своей среде, как Он сражается за нас, как Он спасает нас и защищает, как когда-то защищал Израильтян на пути из Египта в Землю Обетованную. Тот Самый Бог, рядом с нашими пророками и нашими Моисеями, поистине чудесно ведет нас через все несчастья и страдания, какие мы встречаем на пути.
— Можешь ли ты сказать нам, каков глубокий духовный смысл этой войны в плане Божием?
— Эта война в плане Божием? Но Бог никогда не хочет войны. Он объявил войну против зла: Своей пятою Непорочная Дева раздавит силу дракона, силу сатаны, силу змея. Эта война еще не закончилась, как не закончились и человеческие искушения. Но в этой войне Церковь очищается, избавляется от своих ошибок, слабостей и падений. В этой войне мистическое тело Церкви действует справедливо. Весь мир переживает вместе со страдающей хорватской Церковью эту страшную, эту несправедливую войну. Весь мир спешит на помощь, спешит утолить нашу боль, он молится за нас и вместе с нами. За истекшие десять лет Госпа приготовила сердца стольких людей любить нас и чувствовать себя близкими нам.
И когда враг напал на нас, когда проявилась сила злого духа, вы все увидели: вот! Вот они, послания! Госпа сказала: Сатана силен! Гоните его молитвой, постом и жертвой. Она снова зовет, чтобы как Церковь вы вновь явили свою любовь и свою веру через молитву, пост и жертву за нас.
— Как ты объясняешь послание от 25 марта?
— Бог и Госпа пытались создать здесь и среди хорватского народа Оазис Мира. Это не значит, что Они этого не сделали и не сделают. Процесс начался, он продолжается. То, что мы сейчас переживаем, это очищение Оазиса. Это искоренение зла в Оазисе. Понимаешь, эта война есть сведение счетов с известным злом, которое здесь насаждали в течение пятидесяти лет, в «эпоху коммунизма».
Последнее послание нам сообщает, что мы недостаточно поняли послания Госпы. Мы недостаточно приняли могущественное слово Госпы. Но когда человек оказывается беспомощным перед лицом такой агрессии, перед такими бомбами, минами, снарядами, тогда он видит свои пределы. Он ощущает, как опасно не служить Богу до конца. В последнем послании Госпа окликает нас. Она хочет сказать, что еще не поздно очистить этот Оазис Мира от всякого неустройства, хотя бы на это и потребовалось время. Вы должны сейчас помочь нам в этом.
Бог пожелал сотворить вместе с нами великие дела, явить Свою чудесную силу нам и через нас, но Он не может этого сегодня. Потому что для этого Он нуждается в пророках с крепкой верой. Нельзя, оценивая эту войну, говорить, что она представляет собой негативные последствия явлений. Это все равно, что сказать, будто Крест Христов был негативными последствиями отношений Иисуса со Своим Отцом. Крест появился по причине греха, по причине зла, которое Иисус нашел на земле. Явления Госпы начались именно там, где собралось великое зло, — в коммунистическом мире. Европа не давала себе отчета в этой концентрации насилия; сегодня она стала давать себе в этом отчет. Такое же насилие царило на протяжении семидесяти лет во всех коммунистических странах. Страшное насилие. Теперь весь мир начинает это понимать.
— Сербы угрожали твоему монастырю?
— Сербы? Офицеров этой экс-коммунистической армии нельзя считать представителями сербского народа. Они хотели бы повторить сегодня то, что они уже сделали однажды, ибо 7 февраля 1945 года они все здесь разрушили и убили семьсот пятьдесят восемь верующих прихода в Широком Бреге. Затем они убили тридцать братьев этого монастыря. Представь себе, тридцать монахов в одном только монастыре! И эта самая армия, коммунистическая армия грозит снова все разрушить, смести нас с лица земли, как она это сделала сорок семь лет назад.
— Скажи, что мы можем сделать для вас?
— Прежде всего, мы все должны принять Госпу, Ее призыв, Ее послания, воплощать эти послания в жизнь, чтобы восстановилось равновесие в Оазисе Мира, чтобы радость вернулась в сердца людей, чтобы агрессия была отражена.
Далее нужно, чтобы политики Америки и Европы оказали давление на врага, не давая ему больше оружия, не давая ему возможности проливать кровь, истреблять, осуществлять над нами геноцид. Нужно воспротивиться всему этому.
Нужно обратить на нас больше внимания, ведь мы уже четырнадцать веков живем в сердце Европы. Мы европейский народ. Мы пережили множество агрессий. Мы наследники европейской культуры и заметная часть ее истории. Европе следовало бы проявить к нам интерес, предоставить нам больше места в своих программах, говорить о событиях и жизни нашей Церкви, нашего народа, и тем самым развивать во всех сердцах ответственность по отношению к тем, кто страдает, становясь жертвой агрессии.
Нужно, чтобы все страны, признавшие независимость наших народов, действовали таким образом, чтобы демократия у нас выжила, а мы избежали истреб-ления. Документ, подписанный представителями некоторых стран, который они отправили своим посольствам, совершенно недостаточен. Сейчас важно сохранить- мир, но ни мы, ни «голубые каски» не в состоянии это сделать. Здесь нужна определенная политическая линия, осуществляющая давление на наших агрессо-ров, которые используют оружие в силу своих болезненных амбиций. Это полити-ки, которые хотят изменить ход истории, изменить исторические границы, желали бы поглотить некоторые народы или, по меньшей мере, сделать их меньшинствами, подчиненными и рабами. Такими мы и были все последнее столетие под сербской властью и господством. А теперь мы ждем возможности попросту жить в мире и на свободе, как ребенок ждет от матери защиты, помощи, совета, руководства, безопасности, дружбы. И мы тоже ждем всего этого от Европы.
— Идете ли вы в убежище, когда звучит сигнал тревоги?
— Да! Уже давно мы живем под землей, потому что голос сирены звучит почти непрерывно, призывая нас бежать, оставлять поверхность земли, спускаться в подвалы. Думаю, нет более грустного и унизительного сигнала для человека, которому для жизни была дарована поверхность земли.
Трагично погребать детей, родителей, молодых и старых, невинных, которых мы извлекаем из руин и относим на кладбище, поскольку не смогли воспрепятствовать взлету самолетов, которые осыпают нас бомбами. Вот почему я хочу усиленно просить всех людей доброй воли, всех христиан перевязать наши раны и утешить нас своей любовью, своим интересом к нам, своей ответственностью, своей человечностью, своей благотворительностью; ибо мы можем изменить лицо земли; мы должны изменить лицо земли. Госпа ищет именно таких сотрудников: Я хотела Оазиса Мира.
Франция теперь уже не может умыть руки, оправдаться незнанием того, что армия здесь из поколения в поколение истребляет, убивает, сжигает, разрушает мосты, делает людей беспомощными. Никто теперь не имеет права говорить, что можно с чистой совестью поставлять таким людям оружие или запасные части, чтобы самолеты могли взлетать и снова бомбить. Очень печально слышать по радио или открывать самим, что на осколках гранат и бомб имеются надписи по-французски, по-шведски, по-русски…
— Что ты чувствуешь в своем сердце по отношению к сербам? Нет ли у тебя искушения не прощать их?
— Я ощущаю страшную ответственность и необходимость показать моему народу благодать этого момента. Хорватский народ, католики, оказался перед лицом разрушительной силы. Сатана взял наших соседей и сделал из них наших врагов. И они стали крестом для нас: преследования, страдания, убийства, уничтожение… Но на этом кресте мы, подобно Иисусу, Который молился: «Отче, прости им», тоже должны молиться, и мы молимся. Я встретил столько людей, нашедших силы молиться за своих врагов, за их обращение. Сам я в своем сердце молюсь именно об этом. В моей душе, вот где я чувствую самую великую победу Хорватии; это и будет нашей окончательной победой. Как христиане, как верующие, мы сможем перед нашим Богом и перед нашей Церковью, перед нашей совестью, с глубокой кротостью, любовью и с полным сознанием, молиться за наших врагов, наших преследователей, за ненавидящих нас и гонящих нас, молиться за них и за их обращение.
Вот и сегодня утром я прежде всего молился о том, чтоб Бог просветил сердца наших врагов, чтобы они признали в нас своих братьев, своих ближних, которых они будут любить и уважать. Дело Церкви — сохранять такой взгляд, такой способ мышления в истине.
— Госпа говорит: Примиритесь, примиритесь! Это относится к примирению православных и католиков?
— Видишь ли, здесь мы имеем дело не с православными, а с атеистами. Нельзя сказать, что наши враги — православные. Нет, это коммунисты. Они… Они сами не знают, кто они. Они одержимы идеей создания великого государства. Нельзя сказать, что Гитлер был протестантом или католиком. Нет, это был одержимый! Генералы призвали сербов, и сербы последовали за ними, чтобы создать великое государство. Вот почему это не религиозная война. Они всех ненавидят одинаково. Сейчас они ненавидят даже мусульман. Они не согласны утратить хоть кусочек той территории, которой управляли в течение ста лет.
Ни на одно мгновение они не давали нам возможности быть государством, быть народом со своей культурой, своей религией, своей историей, несмотря на четырнадцать веков нашей жизни в Церкви, нашей принадлежности к Церкви, к католическому миру. Они отказали нам в этом, они это подавляли.
Вот почему речь не идет о борьбе, скажем, между православными и католиками. Нет. Это агрессия со стороны остатков коммунистического режима, со стороны преступников.
— Что ты хочешь сказать напоследок?
— Госпа не требует от Объединенных Наций прислать сюда тысячи солдат. Никакая армия не создает мира, равновесия или гармонии. Мир — это прежде всего дар Божий, который сначала нужно обрести в молитве, дар, льющийся из прощающего сердца. Дар, который должен победить ненависть в сердцах наших противников, победить зло в сердцах людей. Но это зло невозможно победить без молитвы. Сатану невозможно победить никаким оружием, кроме поста и молитвы.
Поэтому я прошу вас: начните молиться за нас и поститься ради нас. Молитесь вместе с нами и поститесь вместе с нами. Спасибо, ибо таким образом вы оживите Оазис Мира в Хорватии. И тогда вся Хорватия станет Оазисом Мира, а через нее вся Европа, вся Церковь и весь мир.
Спасибо, потому что вы ответите на наш призыв, на призыв Госпы.
Спасибо ангелам! (24 апреля 1992 г.)
В Любушках у меня был друг, Драго, директор почты. И я сразу вспомнила о нем, когда Никки сказал:
— У Славко срочное дело во Франции, надо немедленно послать факс в Париж, Женевьеве.
— Э-э… Попробуем из Любушек!
Ехать в Любушки было опасно: вражеская авиация контролировала дорогу… Но автомобиль Ники, кажется, носится быстрее, чем военный самолет, и я решила, что мы управимся быстро. К тому же, у Никки такие же ловкие ангелы, как у меня! — а это что-нибудь да значит!
Нам так и не удалось узнать, дошел ли факс до Женевьевы. После целого часа отчаянных (и, возможно, напрасных) усилий мы пустились в обратный путь. Едва машина тронулась, как воздух наполнил вой сирены. В небе появились са-молеты, и Никки до отказа нажал на газ. Пять минут спустя бомбы дождем по-сыпались на Любушки, и притом на ту самую улицу, где стояла наша машина…
Спасибо ангелам!
Послание, добытое ценой упорной борьбы (25 апреля 1992 г.)
Дорогие дети, сегодня Я снова призываю вас к молитве. Только молитвой и постом можно остановить войну.
Поэтому, Мои дорогие деточки, молитесь и свидетельствуйте вашей жизнью, что вы Мои и принадлежите Мне. Ведь сатана в эти тревожные дни желает соблазнить как можно больше душ.
Поэтому Я призываю вас выбрать Бога, Он будет вас хранить и покажет, что вам следует делать и каким путем идти.
Я призываю всех, сказавших Мне «да», обновить свое посвящение Моему Сыну Иисусу и Его Сердцу, а также Мне, чтобы Мы могли успешнее использовать вас как орудия мира в этом беспокойном мире.
Меджугорье — это знак для всех вас и призыв к молитве и переживанию дней благодати, которые дарует вам Бог. Поэтому, дорогие дети, примите всерьез этот призыв.
Я с вами, и ваши страдания это Мои страдания.
Спасибо, что ответили на Мой призыв».
(Послание Пресвятой Девы от 25 апреля 1992 года).
Я никогда не забуду этот день! Как всегда, вечером 25 числа вокруг о. Славко собралось несколько человек, которым предстоит перевести послание на разные языки, прежде чем разослать его по всему миру23. Поскольку Мария Павлович находится сейчас в Италии, она должна передать послание по телефону. Но в Боснии-Герцеговине больше нет ни телефона, ни факса, так что нам всем придется ехать в Хорватию, во Вргорац — к ближайшему телефону.
Надо было видеть эту экспедицию! Наш друг Жан из Швейцарии предложил отвезти всех в своей маленькой машине. Из-за затемнения ее фары закрыты, оставлена только узкая щель. Я сижу сзади, прижатая к о. Славко. Дорога на много километров вся в дырах, а недостаток света не дает водителю увидеть ямины заблаговременно, так что наши колеса не пропускают практически ни одной! Доберемся ли мы до Вргораца сегодня? Дорога змеится среди гор, и при каждом повороте я падаю на о. Славко, и наоборот. О. Филипп Павич, которому переводить на английский24, восседает на переднем сидении с пишущей машинкой на коленях. Вместе с нами он читает Розарий на всех языках: хорватском, английском, французском…
Разумеется, владельца телефона нет дома. Его ищут, время идет. Если только он не забыл!..
Италия не отвечает. О. Славко сохраняет полное спокойствие. Он набирает номер снова и снова. Он знает, что сегодня вечером, 25 апреля, весь мир замер в ожидании послания. Он знает, что как только мы его отправим, придут в действие тысячи телефонов, а также факсы, компьютеры, печатные станки. Он знает, что всю ночь эти слова, полученные с Неба, исключительный дар Божий, будут умножаться с головокружительной скоростью, проникая в сотни тысяч семей, чтобы питать сердца, ожидающие света и утешения. Он знает, что сегодняшнее послание ожидается с особым нетерпением. Скажет ли Госпа что-нибудь о войне? И не окажется ли послание впервые за всю историю Меджугорья блокировано из-за повреждения телефонных сетей?
Наконец, до нас доносится голос Марии, но очень слабо. Славко повторяет каждую фразу, записывая ее на маленький магнитофон, а Мария слушает его и проверяет каждое слово. Все прошло хорошо, по крайней мере, так нам кажется! И мы прощаемся с Марией.
В этом городе тоже нет электричества, и печатать послание приходится при свече. О. Филипп помещает свою неописуемо ветхую машинку на стол. Он объясняет, что купил ее в сороковые годы и что она хороша тем, что имеет графические знаки всех языков. Он начинает печатать на хорватском; это занимает безумно много времени, потому что при свете свечи почти ничего не видно. Когда послание подходит к концу, выясняется, что у магнитофона села батарейка и не хватает целой фразы. Нужно снова звонить Марии!
Та же возня с телефоном. Терпение, терпение… Удалось, мы услышали недостающую фразу, и это слова: «Ваши страдания — это Мои страдания». Ключевые слова этого прекрасного послания, и они едва не пропали!
Мы переводим на английский, на французский, на итальянский, на немецкий, каждый заглядывает в текст соседа, чтобы облегчить себе перевод. С немецким возникла проблема, надо звонить Милоне в Мюнхен.
Каждый перевод медленно перепечатывается на машинке. Очень поздно. Нужно срочно идти на почту, чтобы отправить факсы. Директор почты предупрежден: он будет ждать нас хоть до утра. Это исключительный случай — Госпа, война…
Но факс работает очень плохо, каждый номер приходится набирать по десять раз. Я смотрю на маленькие листки бумаги, содержащие небесные слова, которые никак не войдут в аппарат… Сердце мое тает: в каком смирении Господь совершает Свое божественное дело среди Своего народа!
Наконец-то! Факс в Страсбург прошел! И после многих новых попыток, прошел факс в Америку! Спасибо, дорогая Госпа!
Вопрос: когда в тот вечер вы получили послание «на серебряном подносе», пришло ли вам в голову все то, что за этим стояло?
Факс из Меджугорья, 27 апреля 1992 г.
…О, как легко бы Я могла остановить войну!.. (дек. 1991 г.).
Дорогие Чада Меджугорья и все, кто принадлежит Госпе!
Спасибо Госпе за послание от 25 числа, столь сильное и ясное, столь полное любви и надежды! Какой военачальник посмел бы так, с такой мощной убежденностью, обнародовать сведения о средстве, какое он нашел, чтобы гарантированно выиграть войну? Для этого нужно называться Царицей Небесного Воинства! Спасибо всем тем, кто от всего сердца принимает эту гениальную стратегию, стратегию любви, которую нам предложили для победы над сатаной и его яростными угрозами.
Мы по-прежнему живы здесь, в Меджугорье! Все окрестные города бомбили по десять раз: Читлук (шесть километров), Чаплийна (семнадцать километров), Любушки (тринадцать километров), Груде, Широки Брег, Меткович… Есть жертвы среди гражданских, даже дети. В четверг 23-го одиннадцать МиГов бомбили Чаплийну, наши дома здесь тряслись, небо было усеяно огненными языками (но это не Пятидесятница, нет, это были пылающие шары, чтобы сбить с курса противовоздушные ракеты). Наши силы сбили шесть этих МиГов, и в результате бомбежки несколько приутихли. Но хорваты здесь говорят, что это только временный успех. Наши люди из Меджугорья по-прежнему на посту в своих окопах, ни один не ранен, несмотря на тонны обрушившихся сюда гранат и бомб; все понимают, откуда, вернее, от Кого идет эта защита.
Остается большой вопрос: собираются ли сербы сравнять Меджугорье с землей? Они так говорили, они даже уточняли, что оставляют эту деревню «на десерт». Помолимся, чтобы Госпа не только лишила их десерта, но и вылечила от того цинизма, который проявляется в этих боях. Коммунизм в последний раз бьет хвостом в Европе. Марта Робен25 предрекала, что коммунизм исчезнет с лица земли.
В Меджугорье мы приспосабливаемся жить без электричества, воды (к счастью, в старых домах имеются цистерны), без телефона… Бензин и газ еще можно раздобыть, если ездить за ними в Хорватию. Много беженцев из Мостара и Чаплийны пришло сюда и в убогие окрестные деревушки. Кое-где сейчас ощущается недостаток продовольствия. Поэтому мы призываем тех, у кого есть грузовики, привезти сюда продовольствие, как это сделал Поль Эмбер, а община Блаженств займется его распределением по деревням. Дорога по побережью совершенно безопасна, и если вы боитесь ехать прямо сюда, вы можете оставить свой груз у настоятеля во Вргораце (между Макарской и Любушками), мы туда за ним приедем. Вргорац это город в Хорватии, в тридцати трех километрах от Меджугорья. О. Славко отправился 26-го в краткую поездку по Швейцарии и Франции. О. Йозо чувствует себя хорошо, он говорит, что эта война — время очищения для Меджугорья и хорватского народа. Он меня заверил, что четники не смогут войти в Меджугорье.
Вицка и Иван, двое присутствующих здесь визионеров, по-прежнему видят ежедневные явления в 18 ч 40 мин, они говорят, что у Госпы серьезное лицо, а Вицка уточняет, что все время явления Она отводит молитве о мире. Вицка удивительно благотворно влияет на окружающих.
Мы не видели пока ни одной «голубой каски» и никаких войсковых соединений, способных заставить сербов вернуться к себе. Ультиматумы и угрозы на бумаге на них не действуют. Но Бог всегда может извлечь добро из зла, только Он один это и может.
Мы соединяем наши молитвы и наши сердца с вашими, чтобы исполнилась Его Святая и Божественная воля, и чтобы никто из Его детей не погиб.
Перевод и комментарии о. Анри Мартена
(Продолжение следует)
Сноски:
1 Бияковичи: родная деревушка Вицки и других визионеров, прилегающая к Междугорью. Именно там в 1981 г. начались явления.
2 Госпа, т.е. Госпожа. Так по-хорватски называют Пресвятую Богородицу.
3 «Четник» на сербско-хорватском означает «боец», «член группы». В местной разговорной речи так называют всех сербских солдат.
4 Розарий, или Розарий Пресвятой Богородицы — распространенная молитва у католиков, творится с помощью четок. Во время молитвы размышляют о различных спасительных тайнах из жизни Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы.
5 О. Йозо Зовко — настоятель храма в Междугорье во времена начала явлений. Много пострадал от коммунистических властей. Во время описываемых событий и еще долго после этого был настоятелем монастыря в гор. Широки Брег.
6 Гора Явлений: Подбрдо, невысокая гора над Бияковичами, где Богородица появилась впервые.
7 В Общине Блаженств состоят и живут в ее домах не только те, кто принес обет безбрачия, но и целые семьи, супруги с детьми.
8 В каждой части Розария содержится по пять тайн.
9 Так в странах бывшей Югославии называют босняков из-за их принадлежности к исламу.
10 Флоранс де Гардель, не переставая, собирала грузы гуманитарной помощи уже во время войны в Хорватии. Одна из наших самых лучших помощниц…
11 Мой брат, живущий в Париже.
12 Интенции (от лат. intentio — «намерение»): то, чего мы желаем испросить в молитвах. Молиться на чьи-либо интенции означает молиться о том же, о чем молится подразумеваемое лицо.
13 «Я с вами» (хорватск.).
14 Пастырь нашего дома в Сен-Броладре.
15 На самом деле это традиционное католическое приветствие «Laudetur Jesus Cristus» — «Слава Иисусу Христу!» (лат.), переведенное и вошедшее во многие языки, но странным образом отсутствующее во французском.
16 Грандиозный бетонный крест на вершине горы Крыжевац над Междугорьем. Воз-двигнут по собственной инициативе Меджугорскими крестьянами в 1933 г. в озна-менование 1900-летия Крестных мук Спасителя. Хорошо виден отовсюду издалека.-
17 Женевьева Батар служила для нас связующим звеном с Парижем и была очень активна во всем, что касалось Междугорья. В то время она горячо желала приехать в Междугорье с двумя спутниками.
18 «Ступайте вон! Остыньте… Доброй ночи!» (англ.). Присутствие Никки часто помогало нам не драматизировать ситуацию в случае опасности.
19 Вицка, со своей стороны, так расспрашивала об этом Пресвятую Деву:
— Есть ли после смерти реинкарнация?
— Нет, реинкарнация это чисто человеческая выдумка. После смерти наступает вечность.
20 Крестный путь: молитвенное размышление-воспоминание Крестного пути Господа нашего Иисуса Христа. Традиционно отмечается 14 эпизодов — Стояний, или Стаций, Крестного пути. Изображения четырнадцати стаций имеются в каждом католическом храме, а также во многих святилищах и местах паломничества. Стациями Крестного пути отмечен и подъем на гору Крыжевац.
21 «Каритас» (от лат. «caritas» — «милосердная любовь»): международная католическая благотворительная организация.
22 «Оазис Мира» — духовное созерцательное братство. Имеет монастырь в Междугорье.
23 25 числа каждого месяца Пресвятая Дева через Марию Павлович передает миру Свое очередное послание.
24 Он прекрасно знает множество языков, но в результате сильного американского акцента на всех языках он говорит по-американски!
25 Марта Робен (1902-1981): выдающаяся французская подвижница.