Письма 1927 года. Публикация Вероники ЖОБЕР
Опубликовано в журнале Континент, номер 116, 2003
Вероника ЖОБЕР — родилась в 1945 г. в Индокитае. Училась в Сорбонне. Доктор филологических наук, профессор факультета славистики в Сорбонне. Преподает русский язык, историю и культуру России 20-го века. Автор двух книг: “Советская современная сатира. Общество и идеология”, и “Конец СССР и русский кризис идентичности”. В России печаталась в журнале “Колокол” 1, 2003 г. (“Путевые и попутные заметки”), в симбирском журнале “Мономах”. Племянница Наталии Иосифовны Ильиной. В настоящее время занимается ее архивом. Часто бывает в России, ездит в Ульяновск. Живет в Париже.
Вступление
В разгар гражданской войны осенью 1918 г. моя прабабушка Ольга Александровна Толстая-Воейкова (1858-1936) рассталась со своей старшей дочерью Екатериной Дмитриевной Воейковой-Ильиной (1887-1965), последовавшей за мужем, офицером Колчаковской армии, на Восток. После разгрома Белой армии Ильины с дочерьми Татой и Гулей двинулись из Омска дальше, и весной 1920 г. поселились в Маньчжурии, как и многие другие русские. Там же оказался после революции 1917 г. старший сын Ольги Александровны Шура, работавший агрономом на сельскохозяйственной опытной станции при КВЖД. В Маньчжурии жила и его дочь Муся. Начиная с весны 1920 г., когда Ольге Александровне удалось восстановить связь с дочерью, О.А. стала ей регулярно писать. По старым традициям эпистолярного жанра она вела обширную и подробнейшую корреспонденцию и писала длиннейшие и многочисленные письма.
До нас дошли сотни из них, написанные родным в Маньчжурию за 16 лет. История этих писем сама по себе любопытна. Их адресат, моя бабушка Екатерина Дмитриевна Воейкова-Ильина, вернулась из эмиграции в Советский Союз в 1954 году. Возвращалась она к своей старшей дочери Наталии Иосифовне Ильиной, ставшей впоследствии известной писательницей. Е.Д. Ильина сумела провезти все эти письма! Наталия Иосифовна сама использовала их в своей автобиографической прозе, но весьма фрагментарно (см. “Дороги и судьбы”). Летом 1993 г., за полгода до смерти, Наталья Иосифовна подарила мне эти письма. Она понимала, что настали новые времена, знала мой интерес к прошлому России и к истории моей русской семьи и надеялась, что я сумею как-нибудь использовать этот ценный семейный архив.
Этот архив представляет большую культурную и историческую ценность и является интересным социологическим документом. В письмах Ольги Александровны подробно описаны события тех лет, очевидцем которых она была. В них ярко проявилась личность автора — человека высокой культуры, умеющего тонко наблюдать детали окружающей ее жизни и обладающего великолепным слогом. О.А., естественно, как водилось в дворянских семьях ее поколения, получила прекрасное домашнее образование, владела в совершенстве четырьмя иностранными языками — французским, немецким, английским и итальянским.
Читатель сможет ознакомиться с множеством подробностей быта (цены на продукты, дефицит, жилищный вопрос), культурной и научной жизни (деятельность Географического общества, трудности при поступлении в вуз из-за социального происхождения, гонения на религию), идеологического давления (аресты не только знакомых и друзей, но и родных, в частности младшей дочери Мары в Ульяновске в июне 1927 г.).
Где бы Ольга Александровна ни находилась, она подробнейшим образом описывает свою жизнь, следит с интересом за событиями, читает газеты, слушает радио, довольно смело высказывает свои мнения, часто критические.
Все представленные здесь письма относятся к 1927 году и написаны из Ульяновска, где Ольга Александровна провела полгода у своей младшей дочери Марии Дмитриевны. Пребывание в бывшем Симбирске — уникальная возможность для О.А. возобновить старые знакомства, ведь она — симбирская дворянка, родилась в Сызранском уезде. Столько воспоминаний связано у нее с этими краями, где находились и Самайкино, имение мужа, и Репьевка, родное имение родителей, которое унаследовала старшая сестра Александра Мертваго, и Жедрино, имение второй сестры, Анны Ушаковой.
Ольга Александровна Толстая-Воейкова, несомненно, человек уходящей эпохи, но ее мудрость и прозорливость позволяют ей трезво судить о наступающем новом времени, в котором ее детям и внукам предстоит жить. В ее письмах встречаются иронические и критические замечания о жизни в СССР. В этих случаях ей нередко приходится прибегать к иносказаниям и намекам, использовать иностранные языки. Поражает ее бесстрашие, которого уже будут лишены следующие поколения.
У Ольги Александровны была большая семья. Она родила семерых детей, шестеро из которых в то время были живы. В письмах 1927 года постоянно упоминаются члены семьи, ее дети и внуки, живущие в Советском Союзе. Это:
Павел Дмитриевич (Павел, Павлун), ее второй сын, по образованию юрист, живший и работавший в Москве. В 1927 г. он был женат на Марине Кампанари;
Дмитрий Дмитриевич (Дима), инженер-металлург, спец, работавший на заводе “Красный выборжец” в Ленинграде. Его жена Александра Александровна Жуковская (Алина). У них дочка Катя (Катюн, Катюша). Ольга Александровна жила с ними в одной квартире, где и скончалась в 1936 г. за год до ареста сына.
В Ленинграде также живет невестка Ольги Александровны Надежда Александровна Башмакова (Надя), бывшая жена старшего сына Шуры, с сыном Алеком.
На Кавказе живет и работает ее младший сын Иван (Ваня, Ванятка), агроном, с женой Наташей.
В Ульяновске Мария Дмитриевна (Мара), младшая дочь, тоже агроном, заведует школой садоводства и огородничества. У нее сын Юрий.
Из представленных здесь писем подавляющее большинство адресовано дочери Кате, только три сыну Шуре, а еще одно знакомой из Харбина. Последнее интересно тем, что оно единственное, уцелевшее за тот шестинедельный период, когда дочь Мара, арестованная в июне, сидела в тюрьме.
Будучи в Ульяновске, остававшемся для Ольги Александровны Симбирском, она не без грусти предается воспоминаниям. Она сетует на то, что “притупляются наши чувства”, и с горестью восклицает: “И все это прошлое, как закрывшаяся книга”.
Мы же надеемся, что читателю эти письма, благодаря эпистолярному таланту их автора, предстанут тем не менее как вновь открывшаяся книга истории, раскрывающая страницы прошлого, приобщающая к ценностям и традициям давно ушедшей эпохи.
Вероника Жобер
Париж
Симбирск, 8 го апр[еля] 1927 г.
Дорогая Катя, вчера получено здесь твоё письмо от 22 марта, а я приехала третьего дня и проездом через Москву бросила на вокзале мою последнюю питерскую весточку тебе… Ты увидишь сколько было сомнений, волнений и всяких препятствий в эту последнюю неделю, когда билет уже был у меня в столе и надо было сказать: “Le vin est tirе, il faut le boire!”1 . Всё, слава Богу, наладилось и на этот раз, чем дальше, тем удачнее складывалось. Оставила Алину и Катюшу ещё в постели, друг против друга, но уже с нормальной температурой без признаков каких бы то ни было осложнений. Наш второй дворник Исидор вызвался меня проводить (забрал вещи), сели на трамвай Дима, сестра2 и я — везла Павлу шесть тарелок из старого сервиза. Мой китайский кошель пошёл в багаж, зашитый в чехол из холста (взяли 5р. 65 к. до Симбирска), даже на пассажир[ский] багаж есть налог фин[ансового] отд[ела], а бесплатный пуд уничтожен. On fait flеche de tout bois3 , лишь бы сбрить лишний грош на нищету. В вагонах только и слышно разговоров о налогах, слышишь много поучительного и много курьезов. Говорят более откровенно, чем три-четыре года назад. На вокзале нас ждала Анна Ал[ексеевна] Жук[овская]4 , которая возвращалась с урока за Невской Заст[авой]. Вагон оказался очень приличный, переделанный из 2 класса. Stripped of all comfort, it still has a dignified air, some brass ornaments, a clean and more spacious W.C. and beautiful large windows5 . Приехала Таня Мал[еванова]6 , посылавшая цветы своей работы на продажу к Екат[ерине] Вл[адимировне]7 . <…> На пути около Мал[ой] Вишеры шум и скандал столь обычного теперь свойства. Человек, прикрываясь партийностью, нарушает правила и застращивает тем, что будет жаловаться Рыкову8 . На этот раз его выставили из вагона с партийной карточкой и с собакой, за которую он отказывался платить. В Москве мы были с маленьким опозданием около 10 1/2. Павел меня принял у двери вагона и уже держал наготове извозчика. Марина ждала с кофеем и яичницей. Belle-maman est soignеe par ses belles-filles9 . Павлик отправился на службу, а через полчаса появились Ходневы вдвоём, они ехали на крестины в город и торопились предупредить мою поездку на дачу. Оба старичка очень бодры и подвижны. Ал[ексей] Дм[итриевич] со своими 76 годами носится со всеми поручениями жены. Продаёт её пупсов, а у Ек[атерины] Вл[адимировны] целая комиссионная контора, она теперь устраивает продавцов игрушечных с ларьками и лотками. Завалена заказами к Пасхе. Днём я была у моих старушек Мясновых, я тебе не раз об них писала. Две сестры — старшей 78 лет, младшей 65 лет — самостоятельно живут своей работой, вышивают и шьют бельё. Я люблю их необыкновенную стойкость и трудоспособность, их уменье сохранять вокруг себя что-то изящное, нарядное — красивый фарфор, бронза и красное дерево. The room is crowded, they live three in it, but everything is daintilly served with the luxury of pretty table linen and they remain very typical gentlewomen in reduced circumstances10 . Вечером мы с Павлом были у Ольги Тиз[енгольдт]11 . Роль хрычевки перешла Алеку12 , которого Ольга Вл[адимировна] гоняет немилосердно. Мальчик славный, готовился в высш[ее] уч[ебное] зав[едение]. Хочет держать в Пут[ей] сообщ[ения] на новый отдел по радио, если это удастся, то, быть может, и Юрок на будущий год попробует туда же. Юрий ведь большой спец по этому делу. Ольга всё такая же, но годами в наших отношениях выработалось что-то очень близкое и родное. 30 лет тому назад пансион13 нас принял очень-очень тепло. Александра Алекс[еевна]14 в сотрудничестве с Ольг[ой] Вл[адимировной] выработала новый учебник немецк[ого] языка и, кажется, очень удачный. Это укрепит их финансы. Живут они так скромно, что всегда есть запас. За уроки Алека на подготовку тратят 40 р. в месяц. Grandiose par les temps qui courent15 . У меня в Москве страшно болела поясница, почки, конечно, надо было меньше выходить. Воскресенье сидела дома. Марина готовила на кухне угощение — чудный пирог и сладкий с яблоками, была закуска — чай, сухарики, присланные Алиной, её специальность. Первая явилась Соня Сотникова16 , очень было курьезно соединить их со Всеволодом17 . “Осколок шайки”. 21 год спустя18 бедный Всеволод ходит с трудом, совсем старичок с окостеневшей спиной. Чета Козловых19 очень мила, опять оживились их надежды на выезд в Париж. Катя Б[улыгина]20 довольна службой в библиотеке, но вид у неё неважный — малокровный, бледна, но по-старому сыплет искрами юмора, анекдотами. Часто из прежней жизни. Понемножку просыпается и юмор настоящего, напряжение ослабевает, и курьезы феноменальных ошибок бьют в глаза. Из-под подавленности проснулась критика. <…>
26 марта/8 апреля
Досадно разъехались с Кофодиком21 , его ждали двумя днями позднее. Собственно, надо мне было ехать неделей позднее. У Мары идёт выпуск старшего класса. Вчера зачёты, сегодня торжество — фестиваль, 42 ученика надо пристроить практикантами, а главное, учениц, от которых отмахиваются: 20 девиц! Задача не простая. В Москве уже, конечно, на колесах, а здесь я приехала последним санным путём и против больницы за домом Мертваго22 мы легли на бок, сани, кучер Михаил и я на Мару в сугроб — так хохотали, что не могли выкарабкаться из застёгнутой полости. То же на Гончаровской23 — уже колеса и камни, раскидывает. Снег, собравшийся по краям улицы, ужасный вид имеет. Я с приезда сижу, жду, когда немножко сбежит вода. Сегодня дивное солнце и весенний воздух, еще немножко, и всё будет чисто. Юрка ушёл в техникум на занятия, он не всегда к ним так снисходителен, вчера не пошёл . Ночью до 2-х часов он занят своим радио — стукает, передает по морзевской азбуке, что-то плавит, что-то вяжет проволокой, веревки и проволока ловят за ноги, передвигаться надо осторожно. Недавно Юрка хватил удар в 800 вольт, чуть было не прикончился на месте, без памяти лежал, а Мары не было дома. Сюда я добралась очень хорошо. Поезд уходит в 12.45 ночи. Павел меня посадил; вагон прямого сообщения, плацкарта была верхняя, но нижний пассажир немедленно уступил своё место и оказался очень милым собеседником, носил мне кипяток и весьма меня заботливо опекал. Нашлись и общие знакомые. Близость Татарской Республики с центром в Рузаевке весьма ощутительна. Горластые татары с бутылками водки в карманах нарушают и закон Магомета24 и общественную тишину! Сейчас кончился татарский праздник, и они ехали в деревню на сев, настроение было повышенное. Итак, я в Симбирске на всё лето, когда моя спина пройдёт, начну странствовать. Мара как-будто успокоилась и стала лучше спать25 . Я теперь занимаю маленькую её комнату, а её кровать стоит у самой двери, а дальше, за ширмой, Юрок. Мраморный умывальник стоит у меня, и одеваемся мы вместе, а в бывшей спальне Мары столовая и гостиная комбинированы с кабинетом. Чистая комната, где принимают и угощают домодельным вином. Торгуют этим вином на славу, самый популярный товар по городу. Вчера покупали по случаю Благовещения. Бедная Мара ушла в 9 часов. Сейчас уже два, а её всё ещё нет.
Целую вас всех крепко и желаю хорошо провести праздники Пасхи.
Мать
Симбирск, 15/2 апр[еля]
Я надеюсь, мои поздравления благополучно до тебя доплывут к 20-му26 , дорогая Катя, шлю тебе my heartiest good wishes27 к юбилею твоего четвёртого десятка. Будем с Марой в этот день тебя вспоминать. Когда-нибудь соединит же нас судьба! Желаю ещё до окончательной слепоты увидать тебя и девочек, а мои глаза плохи, и я собираюсь их здесь лечить у д[окто]ра Сурова28 , нашего светилы. Сижу здесь в плену у симбирской грязи. Чтобы выйти из дому, надо калоши и чулки забрызгать почти до колен, именно по Смоленскому спуску29 , точно ловушка, сажень 15 без тротуара, косогора, изрытого ручьями, вроде того, что около забора вашего дома. Залезать в эту кашу очень неприятно. Вот уже десять дней, что я жду более тёплых дней и солнечного света, а вижу больше тумана, дожди и снежную пургу. Весна замедляет ход, прошла Нева, прошла Москва-река, разлилась широко Свияга30 , а Волга безмолвствует под снежным покровом, но переправа уже опасна. Посылаю тебе карточку Марины, снятую здесь в феврале. Marina coiffйe, parйe et йlйgante31 . Она была страшно возмущена своим изображением в группе, elle a rendu la vie dure au pauvre Vladimiroff et il s’est donne de la peine pour lui кtre agrйable cette fois32 . Два поворота головы, оба удачны, на другом скромно опущены глаза, — я посылаю en face, где лучше видны черты, хотя, конечно, по фотографиям трудно представить себе незнакомого человека. Марина добра и отзывчива, но интересы её не широки, современная жизнь течёт в узких рамках. В квартире она ладит со всеми разношерстными элементами, что совершенно не удаётся Павлику, у него всегда много конфликтов, ворчит на хозяйских собак и т.д. Марина обожает собак. Жизнь её, конечно, скучная. Павел целый день занят, вечером пишет и мешает ей принимать у себя. Комната небольшая. Платят они не больше 15 рублей за все освещение и отопление, а сбережений не остаётся. C’est le grand mal. Tout le monde vit sur la branche33 . Мара, имея домик под зелёной крышей в Томышеве, пожалуй, самая обеспеченная. Хлопотала о пенсии Давыдовне34 , потребовали свидетельство о трудоспособности 73-летней старухи. Кажется, сын заработал ценой своей жизни эту ничтожную помощь, живется в деревне тяжело, и внуки тоже не могут прийти ей на помощь.
Посылаю тебе первое письмо Алины с отчётом о жизни вышки на Кавалергардской35 . Нового квартиранта на мою комнату, уплаты портнихи за моё платье. Белое кавказское сукно, преобразившееся в чёрное, — очень удобный мундир вышел, a very comfortable every day dress for wear36 . Дима там расплачивается, я в этом костюме ехала и заслужила большое одобрение в Москве. Здесь вывернула наизнанку своё заслуженное летнее пальто — спутник exodea37 12 июня38 . Опять пойдёт за новое. Мой туалет на лето в порядке. Теперь надо воротник шубы как-нибудь сменить, на нём почти не остаётся меха. Мара шьёт усердно брюки Юрку, который так же усердно их прожигает кислотами. Его бесконечно длинные ноги недолго терпят новизны костюма, сразу крыша и антенна, искры, плавки и брызги всяких corrosiv’ов39 дают всему вид поношенного. Каждую ночь до двух и даже почти до трёх Юрий работает на опытах со своими лампочками, проволоками, детекторами, стучит передача, — не знаю, слышит ли его свет, но он очень упорен в своей работе и уже мечтает о том дне, когда они с Алеком будут переговариваться по радио. Юрка слышит 48 станций и может ещё усилить свой круг слышимости.
16/3 апр[еля].
Вот и Вербная суббота подошла, а на дворе ещё так скверно, и с шубой немыслимо расстаться. На прошлой неделе было гораздо теплее, но движение рек нагнало холод. У Мары в школе продолжаются уроки. Слишком холодно, чтобы ребят держать на работах в саду. Надеюсь, ваши Пасхальные каникулы дадут всем отдохнуть. Здесь на Пасху только три дня. Сплю я здесь прекрасно, и даже Мара стала лучше спать, хотя и перешла в одну комнату с сыном и его аппаратами. Она говорит, совершенно как-будто засыпаешь на станции Коптевка40 под шум телеграфа. Мара кладёт рядом с собой порошок veronal’а41 , но это время им не пользуется. Сегодня ночью у Юрка ещё был товарищ с 11 до 1 часу. Они ходили в чулках и шёпотом передавали друг другу свои наблюдения, пережгли пару лампочек и восхищались каким-то необыкновенным успехом наблюдений. Психоз довольно распространённый — в Самаре 6000 радиолюбителей. Здесь около 800. Юрий не довольствуется слышаньем, а добивается передачи.
Обнимаю, крепко целую тебя и девочек. Будем мысленно на вашем семейном торжестве. Господь с тобой.
Мать.
24/11 апреля
Христос Воскресе!
Пасха пришла у нас с ледоходными штормами, с холодом и дождями! Волга пошла вчера, и по очереди образуются заторы то в правом русле, то в левом около моста, тонкий силуэт которого немножко вправо от наших окон вырисовывается на серине горизонта. Я не могла быть у заутренней, ветер завывал, хлестал холодными каплями дождя в темноте, потрясая гнилые рамы жилища Мары, звеня стёклами. Мы, конечно, в первый солнечный день выставили рамы, чтобы поставить цветы свободнее, а теперь и сами не рады, топим печку. Спасибо за письмо от 9 апреля, оно дошло 22-го. Крепко целую и Таточку за милую грамотку. <…>
Mara is gone to pay a visit on the other side of the town, from which I excused myself on the plea of bad weather and a pain in my back. We paid one visit to a rather nice old lady not far off and had a little shower on our way back. This evening we are invited to a german lady, Shoura must know her, Mrs. Shatte. She has a nice garden and takes great care of it. She speaks a funny jumble of Russian like our Mamsia. I mean to cultivate my German with her, a queer old soul, energetic, clever and eager to talk, when somebody understands both languages. I shall take advantage of her garden in the summer months, it is a little lower down towards the river. To-day the little excursion in the dark, and under a stormy wind will hardly be very comforting, so I am keeping up my strength by lying on my bed with a Tauschnitz volume. I say… could not you try to send us a journal of fashion? and later perhaps a book of something new… We are deep in the beginning of the century, nothing newer than 1909. <…> I am reading French and English by turns though my eyes are not up to much42 .
Всё ещё не попаду к доктору Сурову, он живёт далеко, а Страстной была как-то занята. Тут были службы и приготовления к празднику, покупки и готовка. Мара хотела сама со мной пойти к д[окто]ру, а ей не было минутки свободной.”Sie sind nicht zu beneiden”43 , говорила ей старуха Шатте, посидев у нас полчаса. Каждые пять минут скрипела дверь и являлся проситель. Одному надо выпросить лишний день отпуска домой. Сов[етские] школы получили только три дня, суб[боту], воскр[есенье] и понед[ельник], как тут уйдёшь за 25 верст пешком, да в грязь? Другому надо деньги вперёд, и так без конца! Лёва Мусин-Пушкин44 и тот пришёл занять 13 рублей на штиблеты в счёт будущих “largesses”45 обоих дядей — Валентина46 и Всевол[ода]47 . Вераша48 уехала опять в Дворянское, муж49 без места… Лёва тут в общежитии. Сегодня он был первый посетитель, привлечённый пасхальным столом. Главный приём завтра. Я получила письмо от Анны Алексеевны Жук[овской]50 от Вербн[ого] воскр[есенья], была у наших. Катюша с отцом была на Вербах и вернулась в восторге от всего купленного. She enjoys very thoroughly the infinitesimal pleasures of modern life51 . Тарахтит по французски. С обеими “бабушками” полагается говорить по-французски. Может быть, Ан[на] Ал[ексеевна] переедет к ним временно, так как их квартира с большими комнатами ломается. Будут выделены три в отдельную квартирку. Я буду рада для Катюши, если баба Анна будет больше с ней, хотя, конечно, весь день она на службе и возвращается усталой. La vie est dure pour tous, il faut gagner son pain et Grisha est toujours а Irbit52 .
25/12 апреля
Вчера вечером была первая гроза. Не преминула ударить в антенну Юрка. Кстати, если ты увидишь что-нибудь интересное по радио, на французском языке журнал или брошюру, пришли этому неутомимому исследователю: у него целая сеть аппаратов его собственной конструкции. В “Illustr[ation]”53 кое-что было, но это всё старо на два-три года, а радионаука поднимается как на дрожжах. Странно слушать разговоры этих мальчиков: все цифры, длина волны, сила тока, лампочки и пр. Юрий считается знатоком, имеет авторитетный тон, его слушают подобострастно. Его картавость сохраняется, скрытен он, как отец, но в общем по настоящему поколению утешительное исключение. Не успеет ввалиться, как уже “Мама! Мама!” раздаётся. Мара его ругает за медвежесть, он конфузится и старается сорвать шуткой, иногда остроумно. Домашние привычки сильны. Надо бы заняться его языками, кажется, мы открыли француженку, и я постараюсь, чтобы его лето не пропало. Зачёты техникума кончаются, две недели отдыха, и землемерная практика где-нибудь в деревне. Лёва тоже в том же землеустр[оительном] техн[икуме], но на два года отстал. Воспитание бедного мальчика между Всеволод[ом] и Верашей получилось отрывочное и бессистемное, его учили музыке и фр[анцузскому] языку, бросили, выучили алгебре, когда он арифметики не знает. Учебные заведения ежегодно менялись… И вообще его голова какой-то винегрет, а в его наследственности есть эта струйка разочарованности — “всё надоело”, погубившая старших54 .
Вторник, 26 апреля
Вот прошли и долгожданные праздники, дорогая Катя, и мы были без почты три дня, я жду с нетерпением весточки Алины, как-то они провели эти дни, хороша ли была погода… Сегодня мы, кажется, окончательно вступаем в период весны, после грозы воздух мягче, земля просохла, и Мара говорит, можно пройти в сад. Пока ещё не кончены обязательные пасхальные приветствия. Вчера весь день до 9 вечера a dribble of guests from three to four at a time, the eating, cups of tea lasted in succession for many hours, the conversation varied but little. I get a nearer view of the inner life, the queer new habits, the funny upstart growth of incompetent young administrators, perfectly ignorant chiefs over old and tried workers. What has changed? Those chiefs used to come out of high military ranks, they come now out of Abraham seed and heirs “according to the promise”. The tangle of things is no better55 . Мы делали ряд визитов с Марой, частью вместе. Это скучное занятие изучать сравнительное достоинство пасхи и кулича в разных домах. Очень приятно посидеть дома с книжкой. <…> Получила старое письмо Алины от 20-го, у Димы к празднику урезали 90 р. премии, а плата квартиры выросла до 93 руб. Вот и разбирайся. Жилец оказался не очень приятный. Экономии всего на три сажени. Алина шьёт за деньги бельё. Катюна счастлива в приобретении нового чижа, благополучно чирикающаго в клетке. Так и живётся здесь и там. Как-нибудь соберусь написать наши встречи и знакомства. Павлик и Марина уехали в Волоколамск на три дня праздника.
Обнимаю, крепко целую всех. Часто с Марой вспоминаем прошлое.
<…> Очень надеюсь ещё дожить до будущей встречи.
Мать.
Симбирск, 3 мая/20 апреля 1927
Итак, тебе сегодня 40 лет, дорогая Катя!
Мы с Марой тебя вспоминали с утра, когда она входит ко мне в комнату в 7 часов утра, то у вас уже половина третьего и вы, вероятно, обедаете… Прошла Пасхальная неделя, мы уже углубились в Фоминую, но праздник “трудящихся” опять оторвал всех от работы. 1-го мая праздновали с помпой. Знамёна, речи, оркестры, шествия, особенно демонстрации школ. Ученики Мары выступали колонной, в красных галстуках, но не успели достигнуть площади, как молниеносно испарились, оставив двух несчастных знаменосцев и своего воспитателя. Погода стояла идеальная, даже слишком жаркая, публики собралось много, так ласково синело весеннее небо, так ярко светило солнце, что невольно тянуло на улицу. Юрка был самый счастливый, его парад был на воде, и он взял первый приз на 1000 метров против течения вверх, вокруг бака и обратно. Воображаю, как он хорош в одних трусиках с его бесконечными ногами. Когда-нибудь надо пойти на него посмотреть sur l’arиne de ses triomphes56 в яхт-клубе, где скоро он будет пропадать и день и ночь. 1-го мая он ушёл в 11 утра, вернулся в час ночи!
У Юрия было ещё очень значительное пиршество на этих днях. Его радио-передача была принята в Томске за 2100 верст! Он получил оттуда открытку английским кодом — радио, его поклонники с энтузиазмом разделяли его успехи. Вчера 2-го мая было объявлено днём отдыха к великому огорчению садоводов. Земля сохнет, ветра дуют, запоздавшая весна, начавши с грозы вечером на Пасху, сразу переступила порог лета. Дети катали яйца на асфальте тротуаров в летних платьях без рукавов. Странно даже при такой жаре видеть голые ветки деревьев, почка лопается, чуть зеленея, появились фиалки, но я как-то не соберусь в сад. Когда пройдёшь по какому-нибудь делу в город, мои колени дрожат и уже не тянет к косогорам и уступам сада, где нет прямой дорожки. Когда-то, когда здесь была колония малолетних преступн[иков], были выравнены дорожки лентой по всему склону версты на две, но от этой культуры прошлого не осталось и следа. Когда появляются арендаторы урожая, то глубокими колеями протаптывается единственный спуск и травы обмазываются дёгтем. Я готовлю харбинскую бумазейную серую юбку для прогулок по саду.<…> Мы познакомились с хозяйкой лучшего сада симбирского склона, как немка, она, конечно, возгорела живейшей симпатией ко мне, уверяет, что я похожа на немку. Я этим воспользуюсь, чтобы посещать ее сад в жаркие летние дни, оттуда ещё ближе к Волге. Будущее воскресенье, я надеюсь, сады зацветут и мы пойдём с Марой смотреть сад Шатте. Из здешних знакомых всего приятнее мне видеть сестру Мих[аила] Петр[овича] [фон] Бр[адке], она любит вспоминать тётю Сашу57 . Знала близко всех тогдашнего общества. Очень много читает, интересуется новыми течениями, изучает теории, которые так хороши на бумаге и так печальны в своих результатах, главным образом, в этом неудержимом росте преступности среди молодёжи, в полном несоответствии идеалов с действительностью. Сейчас идёт процесс, ярко иллюстрирующий всю несостоятельность воспитания без нравственных устоев, — 120 призреваемых бывшего приюта обратились в таких хулиганов, что в случайном обыске в их сундуках нашли 76 отмычек. Этим бандитам от 15 до 20 лет, говорят, даже до 26 лет, а их директор и его помощники обвиняются в применении кнута в двух случаях — особенных нарушений всяких правил. Весь город страшно захвачен этим процессом, который кончается сегодня или завтра. В следующем письме я тебе сообщу конец. Конечно, можно плакать над искалеченной молодёжью, продукт опытов in anima vili58 , но понимаешь и раздражённое отчаяние преподавателей. Обвинения в жестокости оказались сильно преувеличены. Курьезно всё дело. Все твои письма от 1/14 апреля и рисунки Таточки дошли, большое спасибо. Гуля делает успехи. Надеюсь, и мои отсюда благополучно доплыли от 8-го, 16-го и 27-го апреля?
Посылаю тебе первый лист письма Алины, где она так хорошо описывает Вербы Катюна. Жалуются на жильца-врача, оказавшегося неопрятным. Казалось бы, его профессия — некоторая гарантия чистоты, но русский дух не поддаётся освещению!
3 мая. Вторник
Жду сегодня с нетерпением почты, которой мы лишились с субботы благодаря праздникам 1 и 2 мая. Соф[ия] Кир[илловна Елачич]59 жалуется в письме от 27, что не получила ничего от Сер[гея] Ал[ександровича Елачича]60 . Что это он так редко пишет. Ещё мои письма тоже приходили по-одиночкам, — сутолока праздничных приготовлений помешала всем писать. Марина пишет из Волоколамска. Там она жила раньше и там похоронила своих двух детей. Поехала на праздники там отдохнуть с Павлом, но, кажется, воспоминания нагнали большую грусть. Письмо её невесёлое. Paul is also a little depressing61 . Получила ли ты фотографию Марины, которую я послала в последнем письме. Я всё собираюсь заказать их ещё три штуки и не наберу 2-х рублей. Мои банки обанкротились. Дима выплачивает за апрель-май мой счёт у портнихи Екат[ерины] Алекс. за чёрный костюм, в котором я щеголяю. Ваня молчит, а Павел потратил деньги на дачу. Взяли комнату в Серебряном Бору, хорошо ещё, что мои нужды ограничиваются моими большими расходами на марки. За апрель спустила 44 письма, считая около 15 открыток во время пути. Милая Мамзя62 пишет с ошибкой в каждом слове, что должна отказаться от своих мечтаний приехать повидать нас с Марой. Осталось всего три урока, и еле хватает на жизнь. Маша Егорычева63 пишет, что глаза плохи, трудно работать, а это большое несчастье при заработке шитьём … Её бы надо устроить по хозяйству в приют, но всюду теперь такая сложная отчётность, что ей не справиться. Мы теперь с ума сошли на контроле, и чем больше контролируют, тем больше растрат. C’est un cercle vicieux64 . Отчёты возятся пудами, а честность не развивают и на граммы. Был в газетах юмористический рассказ, как суд потребовал, для проверки счёта в 14 р. какого-то сторожа, всю отчётность какого-то треста. Громадный грузовик, еле поместили все конторские книги, а сверху села уборщица. Судья в это время сменился, и книги поехали обратно, как приехали. Сегодня дует ветер, и Волга темнеет, но дождя нет. Юрка стучит рядом, забивая кусок стекла в разбитое окно, а Мара по делам в городе, и её ждали обедать. Надина65 уже являлась справляться, ей нужны деньги на хлеб, а денег я ей не могу дать. Я надеюсь, к вечеру ветер утихнет и тогда я пойду в город с Марой, после 5 часов ей надо на заседание Губоно66 к 6 часам. У меня немного планов, охотнее сижу у себя в комнате, кончаю третью книжку из библиотеки за время праздников, завтра можно сменить.
Обнимаю, целую вас всех крепко.<…>
Мать
13 мая/30 апреля 1927 г.
Я только что успела написать сверху число, дорогая Катя, как почта принесла твои строчки от Пасх[альной] ночи и среды с письмами детей. Всех обнимаю и целую крепко. Надюше67 и мои грамотки доплыли из Ульян[овска]. We rather distrust the post68 . Писала 8, 16, 27 апреля, 3 мая. Моя переписка здесь пухнет, столько милых, трогательных отзвуков из Петрограда! Даже В[ера] Вл[адимировна] Пушк[арева]69 отозвалась после праздника. Бедная старушка всё себя плохо чувствует, а весна этого года исключительно запоздалая, холодная и капризная — сыро, говорят, всю Святую чередовались дожди со снегом. Даже Малеванова70 писала : “Nous arriverons ainsi bientфt au traоnage”71 . Но 1 мая прояснило, и гулянье удалось. Мы очень заняты Китаем72 , Чемберленом73 , Чансапином74 et tutti quanti75 . C’est а ne plus ouvrir une gazette76 . На счастье открылась в Женеве конференция77 , поглотившая наши передовицы… Pas flatteur les rйflexions sur notre honnкtetй, pas dйcoratif les noms de ces reprеsentants du sol78 . Наконец, Иванёк отозвался: 15 р. и короткая записка, жалуется на гонку по составлению планов. On ne fait que зa79 . Стараются шире охватить будущее, а работа настоящего хромает на все четыре ноги. Ивашка думает скоро менять свою службу. Я была бы рада за него. Наташа молчит. Впрочем за Пасху все невестки замолкли, у всех свои домашние заботы, приёмы, визиты и еда. У нас была такая чудная летняя погода 1 и 2 мая, а с тех пор точно заколодило. Ураганный ветер и холод. Мало дождя, но много пыли, были дни, напоминающие ваши бураны пустыни Гоби. Ледяной ветер даже не согревался ярким солнцем, синее небо особенно сине, точно в августе. Всё виноваты пятна на солнце. Ces taches ont bon dos. Toutes les maladies atmosphеriques, humaines et politiques leur sont attribuйes. Nous vivons sous leur influence80 . Я не очень довольна Марою, она очень похудела, покашливает и устаёт. Хорошо было бы ей согреться теплом… Все зеленеет сегодня, в первый раз услыхала кукушку, и третьего дня в кустах в саду соловей пробовал свои трели. Иногда выдаётся хорошее утро, так, воскресенье 8 мая (25 апреля) я ходила пешком в собор81 к обедне. Архиер[ей] на следующее утро уезжал в Москву, так что на время не будет арх[иерейского] служения, поют недурно, а главное, красивый просторный храм, довольно наполненный. В старые года, вероятно, было теснее, но нельзя сказать, чтобы и сейчас пусто было. После обедни я прошла на Венец и просидела там 45 минут с большим наслаждением. Так красиво группировались серые тучки на горизонте, так широко разлилась вода, захватив луга и острова. Только по этому морю воды узкой ленточкой вьётся жел[езная] дорога к мосту. Было тихо, сыро и нехолодно. Мне было почти жарко в моём костюме (ex82 белое платье), а к вечеру разразилась буря с мелким дождём и опять холод. Вчера мы ходили в баню с Марою. Это большое предприятие, вымыть волосы почти невозможно, целый день проходит потом в борьбе с дурным влиянием жесткой воды. Я прибегаю к oil vaseline83 , которую мне дают для внутреннего употребления, и мечтаю, когда будет тепло, вымыть голову дома с яйцом по системе милой Ядвиги Карловны Боде. Мара очень занята, часто всё утро проводит в саду на посадках, мирит возникающие конфликты учеников и преподавателей. Только её решение принимается как закон. За эти года, у Мары целая сеть учеников набралась из школ: томышевск[ой], фабричной, троицкой, и уже третий выпуск здесь, есть и студенты, одна певица в Моск[овской] консерв[атории]. Практикантов она разослала в Оренбургск[ую], Казанск[ую], Пензенск[ую] губ[ернии], но, конечно, для садовых работников отсутствие садов довольно гибельно! Сейчас готовится кампания переработки плодов, закупают дрова для варки варения и сушки овощей. В прошлом году удачно начали это производство и всё распродали. Теперь все девочки будут обучаться применению ягод, и овощей, и плодов в хозяйстве. Делают большой заказ в Томышеве на черн[ую] смородину, для вина несколько сот пудов. У Мары есть там друг Мих[аил] Афанасьевич, который всё собирается сюда приехать повидать губернских эскулапов. Давыдовна84 получила 22 р. пенсии, что вполне её обеспечивает и Мару освобождает от забот о её содержании. Юрий, получив радиосвязь с Томском, возмечтал на будущий год туда поступить в радиовуз, тогда и Мара потащится за ним. Это будет жаль, путешествие дорогое, и едва ли мы их увидим скоро. Здесь они очень удобно пристроились, доступно для всех. Дима думает своим месяцем отпуска воспользоваться для большого путешествия по Волге и на Кавказ. Посылаю тебе мою последнюю питерскую весточку от матери Алины, она служит теперь в Публичн[ой] библ[иотеке], поэтому она их с Катюшей вытащила на выст[авку] прошлого Петербурга, очень, конечно, интересную. Катюша всех поражает чистотой своего французского языка. Она так свободно заболтала, точно все чтение этих двух зим сфотографировалось в её мозгу неизгладимо. У меня здесь такое чувство, как, бывало, в деревне около 4-х часов. Начинаешь прислушиваться к скрипу двери, не идёт ли почтальон. Сначала он оставлял всю почту в канцелярии, а глухой конторщик запрёт дверь и уйдёт, когда часы занятий кончились, и почту бросали в щель. Я возмутилась, и теперь всю почту несут к нам наверх. Мы выписали отдельно для себя “Известия”, а школа получает “Правду” и местн[ую] газету и ещё кое-что хозяйств[енное], парт[ийное] и пр. Так что чтения достаточно. Три раза в неделю можно ходить менять англ[ийские] и франц[узские] книги в Дворце книг[и]85 .
Целую тебя и детей, дорогая. Буду сейчас писать Таточке.
Мать.
Пятница, 7/20 мая
Дорогая Катя,
Твои строчки от 20 апреля — 3 мая дошли сегодня. Большое спасибо Таточке за стишок, который сохраню Катюну на Рождество. Мысленно посылали ей вчера наши поздравления! Мара сохранила много воспоминаний нашей последней совместной зимы. <…> Десять лет пролетели, правда, немножко кувырком, но когда посмотришь на других, то можно только Бога благодарить. Особенно сердце болит за эту массу “пропавших без вести”, за эту упорную веру матерей, всё ещё ожидающих возвращение потерянных. Как Вера Ник[олаевна] Пр[отопопова] не хотела верить, чтобы Серёжа её умер на пути, или Козловы, потерявшие двоих в Сибири. Столько семейств разбросано, вот и сейчас от меня ушла одна немка из Риги по фамилии Шатте, у неё дочь в Харбине. Зовут её Ирма Александровна Новикова. Муж, бывший военный, кажется, от неё уехал. Мать очень просит, не можешь ли ты узнать, в каких условиях она живёт? Её зовут сюда и ей дадут средства на возвращение, а она почему-то льнёт к Харбину. Гораздо было бы проще и здесь при матери сидеть. Я тебе пришлю её адрес, а ты напишешь ей открытку, пусть придёт к тебе. У них здесь свой дом, свой сад и прелестное место над Волгой. На днях тоже встретила Веру Астеевну, худа, черна, болеет малярией. Две дочери при ней, а младшая, слабенькая, послана к деду в Сызрань. Где этот беспутный муж, увезший все документы на владение усадьбы? Их сад отделён забором от школьных, и есть какие-то общие заботы об изгороди. Кражи здесь феноменальны, со двора среди бела дня у школьника выкрали на 72 р. платья. В саду вытащили вновь 6 посаженных яблонь. Это уже любители. Они дождались, чтобы ученики подрезали корни и посадили деревцо по всем правилам, и потом так же его выкопали и перенесли на свой участок, не так глупо! Мара приводит всю свою усадьбу в очень культурный вид.
Суббота, 8/21 мая 1927 г.
Вот именины нашего Ванятки. Он вероятно о них забыл. Жалуется, что живет в кутерьме, но ждет изменения судьбы к лучшему. Дай-то Бог! Нашему дорогому профессору86 было бы сегодня 85 лет. Вы еще доживете до столетнего юбилея со дня его рождения. Не знаю, как мне удастся переслать тебе листочек о заседании метеор[ологического] комитета прошлого года. Пойду поговорить на почте об этом. Мне не хотелось бы, чтобы эти бандероли пропали. Живем мы с Марой очень монотонно, но очень уютно. Ворчим понемножку на ветры. Жалуемся на запоздание весны. Комические элементы вносит наша прислуга Надя, порывисто-грубоватая. Very outspoken87 . Горячо преданная, но ругающаяся с Марой. Она была когда-то замужем, разошлась с мужем, а теперь dans une farouche virginitй88 . Не допускает никаких вольностей. Понемножку из деревенщины преображается в барышню, носит элегантные туфли, костюм с длинным жакетом и, видимо, мечтает о шляпке. Ходит в школу в 5 ч. вечера после обеда. Начинает разбирать крупную печать, но еще пишет иероглифами.<…> Надя особенно подкупает чистотой. Два раза в неделю она моет полы и с ожесточением скоблит все места, где краска слезла. Ее стол блестит. Она ухитряется готовить так, что никогда ничего на кухне не лежит. Здесь только русская печка и вся еда всегда закрыта в ее обширных недрах. Сегодня звонили к обедне по случаю Иоанна Богослова и меня очень подмывало пойти, но я не хотела стеснять Надю, которая в 8 с половиной отправлялась на базар, а Мара в 8 ч[асов] на урок. Утром часто звонит телефон, и неудобно оставлять пустую квартиру. В 2 часа обед, если Надина не опоздает с полами и пр. Георгий на практике, но до сих пор he unexpectedly turns up to sleep at home and at 5 o’clock we must rouse him, for his long tramp to Kindiakovka89 . По вечерам мы слушаем концерты радио. Нас теперь одолел Стамбул. Необыкновенно сильная станция, часто с завывающей турецкой музыкой. Вчера, впрочем, давали симфонию Чайковского, необыкновенно ясно слышно confйrencier90 и его объяснения. Mr Popoff. Какой-то знаменитый скрипач у них в Константинополе играет “La danse des fйes”91 . Необыкновенно легкая пастораль.
8/21 мая
В Москве иногда попадаешь на хороший симфонический концерт. Вчера слушали второй акт “Кармен”, самый неинтересный. Юрка получил вторую открытку из Омска о его “слышимости”, и торжествует. Вешает эти сообщения на стенку, как украшение своего радиоугла. Его самодельный аппарат работает весьма удачно. Из писем со стороны у меня почти ничего нет интересного за это время. После Пасхи все замолкли. Даже Мика92 ещё не написала ко вчерашнему дню.<…> Бедная Мика очень бедствует и мне жаловалась в открытке, что марка составляет значительный расход в бюджете. Она не позволяет послать ей марку,<…> а это было бы так проще. За моё пребывание здесь я написала около 70 писем и боюсь, что почта обратит внимание на такую безмерно обильную корреспонденцию. Имея свободное утро, ежедневно пишешь по одному письму, а то и два… Мои корреспондентки старенькие и ценят ласку. <…> Мы завтра проектировали einen Ausflug93 в Покр[овский] монастырь отслужить панихиду по двум Александрам. Сегодня память дядюшки94 , а вчера дедушки95 . Надо и Бориса Петровича96 вспомнить. Я не могла никуда попасть на Родительскую. Буря была страшная. Из монастыря близко зайти к Калиновским, которые что-то не дают признаков жизни. Старший мальчик Шура умирает чахоткой — бич наших дней. Как не совершенствуется медицина, а болезнь её обгоняет. Не знаю, как удастся Мару вытащить с утра. Воскресенье занято чуть ли не больше будней. Все городские являются.<…>
Обнимаю, горячо целую.
Мать
Мара целует, занялась счетами. Всегда занятие скучное. Черёмуха облетает, появились ландыши — прогресс.
29 мая
Давно собираюсь тебе послать, дорогой Шура, эти листочки. Бандеролью их не приняли, и я не совсем уверена, сойдут ли они заказным письмом, но попробую завтра сдать. Я уверена, что ты прочтешь с удовольствием теплые воспоминания о милом ученом, который так всех вас любил! Пишу сегодня и Наде, после первого своего письма она замолкла, и я не знаю, как идут дела Алека. Только Соф[ия] Кир[илловна]97 мне сообщает, что она имеет ему передать еще 30 руб[лей] по твоему соглашению с Сер[геем] Алек[сандровичем]98 . Последний, видимо, жаловался на невыгодность сделки! Соф[ия] Кир[илловна] чувствует себя виноватой, а вместе с тем, пересылка почтой обсолютно недоступна. Как твои работы со свеклой? Судя по письму Кати, весна очень холодная и дождливая у вас. Наша весна поделилась на периоды: было холодно от 3-го мая до 22-го с двумя перерывами, когда теплело и шел небольшой дождь, и сразу стало жарко после Николина дня. Очень желателен дождь, но днями нас покрывает мгла и дым от горящих лесов. Яблони цветут десятый день, цветут неровно в садах ниже нас, забили тревогу, показалась медянка, залетела моль и большой недостаток средств борьбы. Почти нет французской зелени.
30 мая. Понедельник
Вчера мы были у старухи Шатте, она с свойственной ей энергией опрыскивает с 3-х часов утра мышьяком с известью своих врагов и жалуется, что в кольце небрежных садоводов ее сад всегда подвергается опасности. Она выписала целый транспорт груш от Мичурина. Заказ на 100 р. растянулся на три года за неимением материала!! Склон горы и вид на Волгу очаровательно хороши, но трудно эту площадь с ее крутизной обрабатывать. Мара сейчас заволновалась, нет ли медянки в школьном саду? Но Григорий Васильевич99 утверждает, что нет. Суданка, купленная в сельтресте, абсолютно не взошла. Овес и вика очень хороши. Мара еще хочет пустить трактор и закатать пустопорожние места просом. Почти все бурьяны извела, только бы не было большой засухи. Здесь такая высокая местность, что даже излишки дождя, как в прошлом году, ей на пользу. После этих продолжительных холодов все особенно зелено и наши улицы Смоленская, Шатальная, Мартынова, благоухают от цветущих садов, углубляющихся в их недра, соловьи заливаются, кукушка кукует, и бездна всяких птичек трещит на все лады. Это все деятельные помощники всяких отравителей, но им, пожалуй, мышьяковая поливка не очень полезна.
Юрка ездил вчера на шлюпке до Соловков, 17 верст вверх. Это была большая прогулка, где участвовал перевоз и яхт-клуб. Наши молодцы в шлюпках плыли вверх с 10 вечера до 5 утра. Праздник на воде не устроили, место оказалось слишком закрыто. Публика, кажется, на лоне природы скучала, хотя день простоял дивный, по отечественному обычно обращались за утешением к водке. Перевоз, работавший весь день у Симбирска, пришел за гуляющими только в 10 часов вечера. С таким азартом на него ринулись, что сталкивали друг друга со сходней. Юрке пришлось купнуться в береговой тине, чтобы выловить пьяного буфетчика. Так он, мокрый, ехал домой, вернулся в час ночи. Плыть по течению было одно удовольствие после тяжелого подъема. Сегодня он не попадает на работу. Землемерная практика в стороне Киндяковки. Вчера был разговор о питомнике в Самайкине. По словам Иосифа Ивановича Радцига100 ему угрожает опасность от уездного земского управления, слишком узко утилитарно ставящего вопрос его цели. Надо попытаться обратить часть его в заповедник. Расширение площади до 70 десятин даст достаточно простора для всяких плодовых питомников. Иосиф Иванович собирается уходить, так как не ладит с новым начальником.<…>
Мара и я целуем. Будьте все здоровы.
Жизнь Мары очень напоминает хуторскую101 с постоянной трепкой бесконечных посетителей. С чем только не занимается! На днях какой-то тип искал руководства по виноградарству и виноделию, припер сюда! Когда скрипит лестница на кухню под чьими-нибудь грузными шагами, чувствуешь маленькое беспокойство внутри. Как-то сидел гость, а Мару от одной чашки чая оторвали четыре раза!
Обнимаю
Мать
30/17 мая
Дорогая Катя,
<…> Со времени моего последнего письма тебе 21-го, у нас установилась наконец летняя погода. Я стала попадать в сад и наслаждаюсь цветущими яблонями, грушами и вишнями. Сказочно красивый этот склон в весеннем наряде, небо и Волга в пастельных лёгких тонах — серо-голубого, лиловатого и синяя полоса горизонта. Вчера мы сидели с Марой у старухи Шатте, там ближе Волга, но пристани дают иногда струйку мазутного дыма, который до нас не доносится. Очаровательно хорошо под душистой яблоней на зелёной травке посидеть с книгой, а внизу шумит пароход, плавно заворачивая к пристани. На мосту долго грохочет поезд, медленно переползая на пути к Уфе, и кажется, что этот шум совсем рядом, а в кустах соловей перекликается, и кукушка близко кукует. Звонят колокола, приветствуют при встрече Жадовской иконы Божьей матери. Воздух полон звуков. Столько птиц поёт, цикады заверещали. У нас ничего нового. Были на кладбище Покр[овского монастыря]. Мы нашли могилу дяди Бориса и отслужили панихиду. <…> Шли пешком до дому, было довольно жарко, и у Г[остиного] Д[вора] остановились отдохнуть и съели по порции мороженого по 15 копеек. Это большое освежение далёкого пути. Юрий ездил вчера с яхт-клубом до бывш[его] Солов[ецкого] монаст[ыря] 17 верст вверх по Волге. Шли на шлюпках от 10 вечера до 5 утра, а утром перевоз, привёз до 1000 гуляющих. Ссадил их на берег и пришёл опять за ними только в 10 ч[асов] вечера. Они успели так заскучать на лоне природы, что ринулись на мостки, чуть не передавив друг друга. Кое-кто упал в воду и Юрий спасал утопавших, to the detriment of his new trousers, blue sweater and shoes102 , попал в тину, плыл назад весь мокрый. Дома был в час ночи. Твоё письмо от 10-го мая получила 25-го, как-то дойдут мои два пакета тебе и Шуре, отправляю переписанную часть “Метеор[ологического] Вестн[ика]” от 12 апр[еля] 1926 г. и касающуюся дяди. Писала тебе 3, 14, 21.<…>
Целую вас всех крепко. Мара целует. Юрка возится на крыше с новой антенной.
Обнимаю.
Мать
3 июня/ 21 мая 1927
Дорогая Елизавета Сергеевна,
Давно собираюсь написать Вам с берегов родной Волги, но при всём моём безделии дни как-то уплывают! Вот уже два месяца, что я здесь шаг за шагом пережила все превращения зимы в лето, от последнего санного пути вывалилась с санями в сугроб около гос[ударственной] конюшни по пути со станции, и до очарования полного расцвета садов, ослепительной белизны груши, более мягких, розоватых тонов раскидистой яблони и нежной лёгкости кустов вишни, которая в школьном саду густыми зарослями одичала. Этот сад за последние десять дней превратился в сказочный уголок над Волгой. Николин день точно принёс нам настоящую весну, и после трёх недель ураганных порывов леденящего ветра вдруг всё дружно расцвело и заблагоухало, на наших столах встретилась сирень, ландыш и незабудка, даже по улице несётся аромат яблони, сидеть под душистым деревом над самой Волгой в полном разливе, следить за движением плавно заворачивающего к пристани парохода одно наслаждение. Весна раскаялась как будто в своей жестокости и подарила нам несколько дивных дней. Увы! Бедным садовладельцам не до красот природы, они забили тревогу по поводу вредителей, медянки, моли, и пр. Заволновались о всяких опрыскивателях. Бедные яблони получили целый душ всяких гипсинов мышьяка и париж[ской] зелени (последнюю трудно достать), и не все соседи вовремя займутся борьбой с врагами садоводов, сводя на нет труды более усердных… Симбирск такой же заспанный, пустой, хотя есть признаки оживления построек. В виде новых побед культуры радиогромкоговоритель у бывшего Двор[янского] дома надрывающимся голосом кричит политические новости Москвы, иногда анекдоты, над которыми сам смеётся замогильным голосом. Иногда музыка, “народная” музыка собирает десяток зевак, но обыкновенно очень мало слушателей, хотя в праздники много гуляющих на Венце. Волга всё-таки остаётся главной притягательной точкой Симбирска. Эти дни Жадовская икона Божьей матери собрала наплыв окрестных сельчан. Её носили по базару перед Вознесением, а потом все духовенство перессорилось насчёт первенства в принятии иконы! Здесь два враждующих лагеря не только между старой и обновленческой церковью, но ещё и между архиереями двух старых церквей. В соборе Виссарион, местный мордвин, сидит там точно в крепости, и все остальные священники против него; другой архиерей на покое, Александр, в Ильинской церкви возглавляет враждующую державу, у него больше сторонников, а в соборе больш[ого] Вознесения епископ Иоанн, живой церкви, привлекает хорошим хором и новизной, очень мало заметной, в службе. Les pиres de l’Eglise font plus pour dйtruire la foi que tous ceux qui l’attaquent103 . Обидно и больно, что всё сводится к пустым денежным счетам. В больших столицах лучше в этом отношении. Наш Питер стал очень богомолен, церкви полны, есть хорошие проповедники. Pendant que je mйdis du clergй le vent est venu se mкler de l’affaire et je finis ma page par une tache d’encre, dont je m’excuse. Nous commenзons dйjа а aspirer а la pluie, toujours le cas avec nos printemps. Toujours du vent104 . Мне Муся писала о пропавшей корове, и я сердечно почувствовала, дорогая, как это могло случиться. Дерзкие кражи и здесь возмутительны, новейшие, культурные условия жизни, о которых мы так много кричим, расплодили такую нужду, что скоро и грабителям не у кого будет грабить. Вчера на Смоленском спуске меня обогнала кучка людей с парохода, таких оборванных, в таких дырявых пиджаках, что с болью в сердце думаешь: и это наши волгари! Наш богатый прибрежный народ! Тут отчасти играет роль полное отсутствие мануфактуры — сукно по 40 и 50 р. метр. В магазин, где продаётся ситец и коленкор, не попадёшь. Покупатель теснится по 4 ряда у прилавка. Стоит гул голосов, воздух пропитан запахом человека, и с раннего утра, ещё до открытия магазина, очередь на улице тянется за угол! А в лавках пусто по части товара и выбора уже абсолютно нет, бери, что дают. Мы все спасаем души китайцев, а бренное русское тело не одеваем. Это пустяки. Дело идёт к лету, насущная потребность в платье проходит! <…>
У моей дочери Мары один сын, Юрий, кончает на будущий год землеустроит[ельный] техникум. Придётся искать для него электр[о]техн[ическое] высш[ее] уч[ебное] зав[едение], и едва ли мать тогда здесь останется одна. Муж умер в январе, забота о сыне всецело на ней. Проведу с Марой всё лето до сентября, а там опять Питер с его сокращением на 2 саж[ени] кв[адратные] на человека на жилищной площади. Надо будет уничтожить столовую. Опять соединить в одно кабинет, гостиную и столовую. Отовсюду пишут, что очень дурная погода. Дождь в Москве, в Питере, <…> а мы здесь с тоской следим за тучками, то затемняющими небо, то опять разгоняемые ветром. Соловьи перестают петь, иволги ничего не напророчили, ласточки стрекочут поверху, мошек ещё мало, хотя вода пошла на убыль. Стремительно раскупают рассаду цветов, капусты и томатов. Так все эти садовые заботы переносят в прошлое. Однако, я слишком утруждаю ваши милые глаза, пора Вас обнять и поцеловать на прощание <…>.
O.W.
10/23 июля
Я чувствую, дорогая Катя, что ты беспокоишься об нас, а я тебе не пишу. С тех пор как Мария вернулась105 ровно две недели назад, мы завертелись в каком-то вихре всяких новых знакомств. Жила она два года, как червяк в земле, с одними связями по службе и вдруг встретила целый сонм людей симпатичных, интересующихся, отзывчивых, пережила с ними общую невзгоду! Они ужасно трогательны, сохраняют самые нежные чувства, отказываться их видеть невозможно, а вместе с тем это берет много времени, отрывает от дела. Сегодня Мара нас всех выгоняет и запирается с запущенными в течение шести недель счетами. Невероятная путаница в делах. Надо опять все поставить на рельсы, опять подобрать бразды! <…> Вчера мы были с Марой в бане, а вечером она была в театре. Возвращение к нормальной жизни. Приехала труппа Александринск[ого] театра, и, увы, наш захолустный городок холодно принял столичных артистов. Играли, говорят, великолепно, но выбор пьес сомнительный. Я была рада за Мару, которая несколько освежила свои впечатления, встретила много знакомых и двух своих недавних сожительниц.
12/25 июля
Признаюсь, что у меня совершенно перешиблена жилка эпистолярии, кроме того, что я все туманнее вижу и самое писание уже делается затруднительнее, я не очень ценю сюрвейльянсу106 неблагожелательных глаз. Мое писание было прервано 11-го. В субботу надо было закупать, заглаживать наши прорехи, вечером я была у всенощной, утром у обедни. Возвращаясь вечером из церкви, по Старому Венцу, я наслаждалась темной полосой Волги и ярким городком, освещенным на той стороне, точно брилльянтовая коронка на темных волнах. Я очень люблю эту дорожку, хотя поломанные деревянные тротуары не безопасны в темноте. <…> Скажи, пожалуйста, письмо от 14 июня до тебя не дошло? Там была для Серг[ея] Ал[ександровича]107 расписка в деньгах, котор[ые] я получала от его матери. 60 р. я перед отъездом получила, и 30 р. должен был Алек взять в мае. Так как они у нас неграмотны, то ни он, ни Надя не написали об этих 30 р. А быть может, и другое помогло этому молчанию. Вчера Марина дает тревожные сведения о здоровье Павлика. С ним сделалось 14-го июля сильное кровохаркание по пути на дачу. Настолько, что кровь набиралась тазами. Это отзвук его сыпняка в ослабевшем сердце.
Когда-то, еще в лицее, он так же страдал страшными носовыми кровотечениями. Я думаю, что это пройдет бесследно, но Марина напугалась. Я буду ждать их вестей из города. Может быть, надо бы мне поехать им помочь, но это расход! Павлу надо в дом отдыха. Сюда ехать немыслимо, попадешь в плохую обстановку, где не отдохнешь. Надо бы Диме написать, не поможет ли он деньгами. Надо бы что-нибудь из обстановки квартиры продать. Ваня пишет, что бросил свою службу, переходит в Баку читать агрономию в университете, а пока в Наркомторге, в управл[ении] промышл[енного] сырья. Я надеюсь, у него будет больше свободных вечеров для научно-литератур[ной] работы. Наташа писала очень трогательно, сочувственно по поводу всех наших авантюр, а я как-то замолкла и всем задолжала ответами, рука дрожит, плохо пишу. I am disgusted at my own writing108 . Обнимаю, целую всех, получила письмо от 3-го июля. <…>
Будем надеяться, что все благополучно кончится для всех. Алина очень мило пишет о дачных событиях. Катюша здорова.
Да хранит вас Господь.
Мать
Пишу под шумок разных разговоров довольно несвязно. Юрий Ч[ельцов] и Наташа109 были в тех же условиях, как и Мара, но она вернулась, а его еще нет.
Вторник/среда 3-го/VIII
4 августа/
21 июля
Что-то затягивается перерыв в твоих письмах, дорогая Катя, сестра Дуняша110 , кажется, перестаралась в своем эзоповском языке, и мое знаменитое письмо от 14/6 не увидело, очевидно, почт[ового] ящика и сгибло в paperass-ах111 , откуда, вероятно, уже не увидит света. Какова судьба последующих писем от 28/6 и 2,10 и 25/7? Я тут еще доверилась пароходной почте, мне показалось, что путь на Самару ближе, если только смычка парохода с поездом на Челябинск обеспечена, но, видно, все пути ведут в Рим! Неизбежно. Я получила брошюру Александра вчера с большой печатью Иркутской таможни. Все-таки довольно скоро, от 13/7 до 2/8. Я понимаю, что когда долго нет известий от нас, то невольно водворяется недоуменное молчание. Я писала также Шуре и Мусе 16-го. Эти дни, ты знаешь, я перегружена почтой 11-го. Как ни плохи времена, но десятка два приветствий набралось! Ваш уголок блещет отсутствием, ни Надюша112 , ни ты! force majeure113 , может быть. Да и я сильно опоздала поздравить Гулю. Письмо пошло только 25-го! Надеюсь благополучно прошло через тернии пути. Я думаю, вопрос моей корреспонденции est une question йlucidйe114 . Вся эта встряска хоть на что-нибудь послужила. It’s an ill wind that blows nobody good115 . Я возлагаю некоторые надежды на те отношения, которые были достигнуты в Ленинграде. Никогда там ничего не было с моими письмами за все пять лет. Наш ученый Юрка не получил разрешение на передачу по радио, хотя уже запрос послан три месяца тому назад. Общество радиолюбителей хлопочет о поощрении этих юных конструкторов-исследователей, а переписка наших учреждений все затягивается. Юрий всё делает разные опыты. Мара жалуется, в ущерб ее карману! Вчера здесь была большая встреча гидроаэроплана. Весь город постремился вниз по Смоленскому спуску к шести часам. День выдался идеальный, хотя с маленьким ветром. Гидроплан опоздал на 45 минут, летел из Казани. Наши поехали на лодке. У Мары теперь два Юрия, один моложе на 1/2 года, тоже единственный сын у матери, оставленной отцом, события их разъединили, и муж заполнил свое одиночество с большой поспешностью. Теперь мальчик один, пока не разъяснится положение матери. Фактически он почти переселился к нам, поездки на лодке его очень веселят. До сих пор он жил далеко и не имел доступа к Волге. А наш Юрий пользуется лодками яхт-клуба даром, бесплатно исполняя много поручений клуба в роли охранной команды. Вечер был дивный по окраске, лучи заходящего солнца золотом заливали тот берег и легкий силуэт моста. Мара ехала с тремя юношами. Третий был Пека Михайлов, наш vis а vis116 , тоже 17 лет, но значительно менее развитой, чем наши Юрии. Двое гребли, один на руле, а она пассажиром. Вся школа и наша Надя помчались на встречу, где была музыка и речи. Разыграли лотерею и несколько человек покатали над городом с большим шумом. Яркий луч заката предвещал сегодня серенький день, густой туман утром и маленький дождичек даже. У Мары много дела в городе, она облеклась в мою харбинскую непромокаемку и отправилась по всяким учреждениям. Наша Надежда водрузилась на телегу с корзинами, устремилась на базар с школьными работницами по переработке садовых производств… Надо гнать сок вишни и черн[ой] смородины. Скоро поспеют и яблоки, появились первые скороспелки. Надо закупать сахар, надо заготовить малосольные огурцы и пр. и пр. А у нас завтра именины, и я решила поставить пирог с осетриной. Последняя всего 1 р. за кило. Гости, пожалуй, набегут, хотя мы и не зовем. Мара не хочет расходоваться на прием, а все-таки не обойдешься без гостей. Как много из прошлого здесь неожиданно встает. Валентин117 как-то раскопал разных соседей Жедрина и Сколкова. Бывшая гувернантка Татуши, Тенишева, и другие. Все это постарело, все это обеднело, опустилось, живут на 50 р[ублей] жалов[ания] 4 челов[ека], еле одетых. Надо непременно мужу и жене работать. А детей пасет улица, и неудачно! Сегодня такой задумчивый таинственный серенький день, листочек не шелохнет. Что-то мне принесет почта! После письма Марины к 11-му, где она писала о кровохаркании Павлика, ни звука! Не знаю, что они думают. Я уже всем моим москвичам написала. Ольге Т[изенгольдт]118 , Кат[е] Х[одневой]119 и другим. Поблагодарила за поздравления и спрашиваю, не слышал ли кто о Павле.<…> Я, вероятно, здесь пробуду еще сентябрь. Мара думает съездить в Томышево недельки на две повидать хозяйство и старуху. Давыдовна120 теперь пенсионерка и может умирать спокойно — похороны оплатят. Так несложны теперь наши требования, что и это успокоительно.
Крепко тебя и твоих целую, будьте все здоровы. Сейчас после дождя выглянуло солнце, и так весело зачирикали пичужки, так ярко стало после серенького утра. Под горой пожар. Понаехали пожарники, и народ запрудил всю улицу, так много людей рады поглазеть! Шум стоит, и гвалт порядочный. Пожар, верно, сам потух. Моторы и лошади шумят, колокольчики звенят. Однако кончаю и несу письмо на почту. Обнимаю.
Мать.
17/4-го августа
Не писала тебе давно, дорогая Катя, около двух недель, ничего выдающегося не случилось. Кажется, мои письма были от 3-го. Прошла первая половина aвгуста uneventfully121 . У Мары новый помощник для надзора за интернатом и расходами по хозяйству учеников, это несколько облегчит ее обязанности. А то она была перегружена разными кассами и сложной сетью контрольных аппаратов. Ученики получают по 10 р. на голову на свое содержание и должны сами организовать свое питание. Но народ молодой, нерасчетливый, то раскутятся, то голодают! Когда им выдали за три месяца деньги вперед, то на последний оказалось всего 4 р. на весь месяц на прокорм. Что не могло никак хватить. Сегодня одна девица, получив 3 р., ухитрилась их потерять, не дойдя до базара, вероятно, вытащили. У нас на это артисты! Вчера мы слышали целую серию ночных грабежей самых дерзких, так и ждешь, что к нам появятся гастролеры. Отлогая крыша прямо под окном, а сторожа так мирно спят во время дежурства. Грегуар122 не оправдал надежд, и его увольняют с 1-го сент[ября]. Он изумительно постарел и опустился. Его инициатива часто неудачна. Любовный пыл повредил ему с самого начала, и с Марой отношения натянуты. Лучше будет освежить свой entourage123 , но одну язвительную особу, вероятно, всего больше навредившую, придется сохранить, and make the best of her124 . Она не живет на дворе, приходит на уроки, но влияние на учеников разлагающее. Везде, где она была раньше, репутация интригантки была установлена, как будто можно было бы принять сплетни по их настоящей оценке!
5-го /18 авг[уста]
Кончаю мое письмо рано утром. Мне становится очень трудно писать, при электр[ической] лампе особенно, а дни так заметно убавились. <…> Мара теперь окружена очень милым обществом сочувствующих, искренно ее полюбивших душ. Наша vis а vis, немножко рыхлая, толстая Людмила Петр[овна] не очень любит движение, но покорно говорит: “Куда вы пойдете, туда и я пойду, не могу не идти!” И вот Мара потащила ее в Ундоры. Живя на краю горы на самом спуске к Волге, Люд[мила] Петр[овна] пять лет не была внизу, а два года тому назад у нее утонул, купаясь, любимый из трех сыновей. Съездили они очень удачно. В 9 утра отходит пароход, полтора часа ходу, в шесть назад. Я хочу попытать проделать эту немудрую прогулку будущее воскр[есенье]. Одна очень милая компаньонка Мары имеет 3 детей 8-12 лет, и они мечтают об экскурсии. Там на берегу разводят костер и наслаждаются видом реки и зелени. Я посылаю тебе последнее письмо Вани, а в следующ[ий] конверт вложу письма Дуняши и Дмитр[ия], друг друга пополняющие. <…> Наши все еще пользуются необыкновенно жаркой погодой. Я получила письмо Соф[ии] Кир[илловны]125 от 8-го авг[уста], где она пишет, что у нее нестерпимо душно, а во всех садах, Летнем, Михайл[овском], Тавр[ическом] такая толпа, что нельзя найти уголок, чтобы отдохнуть. Одна очень милая старушка, Панфилова, Сер[гей] Ал[ександрович]126 , вероятно, помнит ее, приходит ежедневно читать вслух или гулять с Соф[ией] Кир[илловной], пока Ник[олай] Ал[ександрович]127 с женой отсутствуют на даче. По тону письма все там благополучно, и Соф[ия] Кир[илловна] не хочет мне больше писать, а хочет со мной разговаривать! Я читаю здесь много старой беллетристики, но ничего серьезного. Газеты скучны, а моя “Кр[асная] вечерняя” так неаккуратно приходит, что сегодня 18-го числа я имею еще только 5 номеров. <…> У меня завелся ученик по-“немецки”, и о ужас! И книг нет в продаже! А наш бедный Алек! Вы, вероятно, уже слышали. Сдал прекрасно, но его не пустили в рай! 1100 было сначала, 364 после первого экзамена, 161 к концу, и 50 мест на всех. А в других еще хуже. Конечно, я очень удовлетворена удачей экзаменов, особенно по математике. Года еще не ушли. А главное — восстановлена привычка умственной работы. Я надеюсь, и найдется выход. Пишу Ване. Быть может, он его там может устроить. Юрке еще один год техникума, а на будущий год он землемер. А там радиовуз. Сегодня дивное утро, ясно, тихо, солнечно на Волге, на восходе мягкий серебристый туман хлопьями цеплялся по кустам. Сейчас бегу в город. Надо выяснить вопрос моей газетки, зайти в аптеку и поискать еще немецк[ий] учебник. Мы богаты фруктами, но Надина небрежно нас кормит. Она считает ниже своего достоинства заботиться о своих кулинарных произведениях. На дворе ученики играют в городки. Это напоминает самайкинский двор. Сухой звук летящей палки. Так и чудятся голоса всех Егорычевых128 мальчишек. Обнимаю тебя и твоих. Крепко целую.
Мать.
25/12-го августа
Дорогая Катя, я немножко дольше застряла с моим письмом, чем собиралась, но посылаю тебе обе цидулки Димы, и сестры129 . Неправда ли, так ее и видишь в этой фразе о душках инженерах! Можно подумать, that we make her life a burden, she is so happy to get rid of us130 ! Однако при всем отвращении к бабью она едет сюда, чтобы видеть Мару и меня проводить домой. Павлик пишет, что вернулся в Москву, поправился и бегает в поисках службы в новых комбинациях. Его учреждение ликвидируется с 1-го апреля и каким-то чудом все еще живет до 1-го сентября. Павел был две нед[ели] в настоящем доме отд[ыха] в деревне за 30 верст от Кашина. А вчера я получила неожиданную открытку от Элефантика131 из Анапы. Купается в море и ест виноград. Счастливый Элефантик! Но жалуется, что нет деревьев, очень пустынный берег. Это лучшая санатория для туберкул[езных] детей, а у нас их теперь 80%. Невозможная теснота жилищ распространяет рахитизм и все детские заболевания. Скарлатина делается бичом Ленинграда, даже среди лета вспышки появляются. У нас здесь довольно сильная эпидемия. Заговорили опять о брюшном тифе, конечно, обилие зелени дает дизентерию. Было много вишни, но сливы меньше, чем в прошлом году, и все очень быстро отходит.
Погода 26-го авг[уста] изумительная, все лето удивительно ровное, приятное, без резких переходов, хотя, говорят, делается сухо для посевов озими. Мы, дачники, радуемся этим летним дням. Мара вернулась вчера с экскурсии с учениками. Три дня путешествовали, частью пешком, частью на лошади, осматривали колонию Карамзинскую для сумасшедших. У Мары совсем сожгло нос, у нее глупая шляпа без полей, а солнце сквозь дымку особенно ядовито. Были облачные утра и закаты. Я поищу ей в Петербурге хорошую шляпу бурского образца. Можно было бы и по моде тети Саши132 носить татарские белые, да, кажется, the scarcity of wool133 несколько поубавило их предложение в продаже. Я даже редко вижу их на татарах теперь. Как раз вчера на улице встретила таковую и вспомнила тетю Сашу. Неужели я ее переживаю уже десятый год! И все это прошлое, как закрывшаяся книга. Как притупляются наши чувства, точно все это так и должно было быть! Мара очень занята, как только она появилась с экскурсии, ее осаждают всякие люди, а теперь все чаще появляются родители учеников, подающих заявления. Всего вакантных мест 23, а уже заявлений 75. Экзамен 28 сент[ября]. Мара еще думает в Томышево съездить до начала более интенсивной работы. Завтра наша Надя134 стремится в деревню на свой храмов[ый] праздник Успенье. Не знаю, на кого она нас покинет. Ее обычная заместительница старушка Семеновна больна и не идет служить. Казалось бы, имея свободного Юрка для тяжелой работы и так много безработных девиц для домашних работ (а девицы все мечтают о другом), можно было бы легко найти кого-нибудь. На улице часто спрашивают, нет ли местечка? А взять опасно. Алина мне пишет о своих разъездах. Они были в Петергофе и пешком дошли до Александрии верст 8, как они считают. Катюн храбро выступал, но под конец начала спрашивать, скоро ли пристань? <…> Завтра на даче фестиваль — рожд[ение] Алины, и к нему присоединяется рождение Володи, племянника Али Вр[асской]. Ему пять лет, а Алине минет 27. Она идет с веком! Дима получил какие-то 100 руб[лей] поощрительных вместо той премии, которую ему назначали. Алина сейчас ему купила простыни, кальсоны, носки и портфель. Весной Дима сделал пальто вместо украденного в вагоне под Челябинском в 23 году! Сколько было сборов. Ремонт нашей квартиры еще не начат. Фрузя135 продолжает хранить наши вещи. Сестра думает взять отпуск после 15-го, а Дима 1-го сентября. Я буду рада, если они наконец с Ваней встретятся на Кавказе.
Наш Юрий в больших хлопотах с своей антенной. Он задумал усилить мощь своей станции, закатил шест чуть ли не на два раза выше дома. Он у него уже раз согнулся. Ставить его очень трудно, а главное, боишься, что он кого-нибудь тюкнет по голове. Слушать нам ничего не приходится, наш изобретатель все увлечен материями высшими. Зимой его радио будет хорошо работать. А всё лето он в стадии реформ и улучшений. <…>
Мы ездили прошлое воскресенье 21-го на лодках через Волгу. Компания была очень милая. Дамы из спутниц Мары, трое детей одной из них и девочка, их подруга. Валентин Ив[ановский]136 и большой почитатель Мары, один здешний садовладелец, который завел здесь перегонку душистых трав на масла, Юрий и его товар[ищ] Юрий младший. Гребли они и Вал[ентин], но Юрка скоро выскочил в воду и гнал лодку бегом, толкая сзади. Поедал груши в воде, уверяя, что это бензин для мотора. Мы провели часов шесть в уютном пустынном уголке под тенью, погода была дивная, если бы не эта бесконечная гора, с которой надо спуститься. Наверх войти гораздо легче! Мы хотим еще поехать куда-нибудь. Погода дивная. А у вас как? Обнимаю крепко. Всех целую. God bless you. Mother137 .
Я писала с тысячами препятствиями. Обыкновенно я остаюсь одна дома, и посетители валятся на меня. Телефон, счеты Нади138 , countless interruptions139 .
14/27 августа1927 г.
Дорогой Шура,
Сердечно благодарю за присылку пяти червонцев, как это ты их там набрал сов[етскими] деньгами? У меня еще хранятся первые 30 р. Быть может, еще Алеку будет нужно что-нибудь? Не знаю, решится ли он двинуться на Кавказ. Этот вопрос очень поможет выяснить поездка Димы в Тифлис. Ваня пишет несколько строчек открыткой, что его положение все еще неопределенно. В Баку твердого приглашения не получил. Малярия его прошла, жаров нет, и лето очень сносное. С тобой переписываться предпочитает через меня. Я ему посылаю обыкновенно твои письма. Как он говорит, Тифлис у него временное житье, он себя всё чувствует на отлете и не хотел бы связываться с слишком придирчивой опекой. Я уже, кажется, пережила острый период. Во всяком случае в Ленинграде было полное доверие. Почта даже иногда вдогонку справлялась, получила ли я такое-то заграничное письмо. Я могу все свои письма передать на просмотр, картинки Таточки, каракули Гули и Мусину философию.<…> У нас весь август простоял сухой, умеренно жаркий с очень слабыми ветрами. Поездки по Волге очаровательны, но для посева ржи несомненно сухо. Дороги пыльные, а откосы берега потрескались глубокими трещинами.
29 авг[уста]. Понедельник
Мы ездили вчера на пароходе до Ундоры. Только пароход пристает на три версты ниже. Большая коса песку заградила рукав, но еще течение пропускает большие пароходы. Мы там провели очень хорошо день у одних знакомых, устроившихся на даче на горе над Волгой недели на три. Прелестный вид, но каждое ведро воды надо тащить на кручу.<…> А лошадей в деревне все меньше. Сейчас в полном разгаре молотьба. Все заняты спешно, чтобы убраться до дождя. Мара увлеклась это время поисками душистых трав для перегонки масла. Мята и полынь, конечно, главные. Я часто жалею, что тебя нет им на помощь. Определить неизвестную траву не всегда им удается, натаскали каких-то семян душистых, похожих на укроп. Дикий укроп вообще дает большой выход масла. Инициатор этого дела сам садовод, Маркелов140 , работал в Сухуме на перегоночном заводе. Ему очень хочется крепко установить дело здесь, но по неудачному стечению обстоятельств им пришлось начать работу только в августе, когда флора несомненно сильно посохла. Гр[игорий] Вас[ильевич Черобаев]141 кончает свою службу 1-го сентября — не ко двору пришелся. Дают двух новых помощников из молодых. На первое знакомство — симпатичны, и, быть может, удастся школу поставить в рамки. В прошлом году уничтожили должность воспитателя при интернате, результат плачевный. Пришлось восстановить. Маре будет легче теперь с новыми силами. Ты знаешь по опыту по своей школе, как легко расстроить внутреннюю связь и дух общежития. Довольно одного зловредного типа, как капля дегтя в кадке меда. Приходится этот дух оздоровлять. При некоторой поддержке со стороны начальствующих, конечно, все это быстро обернется. Маятник откачивается так же легко в одну сторону, как и в другую. Зимнее время удобнее для влияния на учеников, так как работа более на глазах и под контролем. Теперь они в саду и по производству пастилы рассыпаны по пространству школьных угодий.
Мы сейчас, как “генералы” на острове, самодеятельны и довольно беспомощны! Наша прислуга уехала на десять дней домой по случаю храмового праздника; Мару с 8 утра до позднего вечера дергают по всяким делам, хозяйственным и педагогическим, а я все слепну и все больше делаю свою работу ощупью. Не вижу стекла на столе и боюсь за целость посуды. Когда я выметаю, то приходится носом к земле пригибаться, чтобы проверить, нет ли чего нужного в сору. Всё делаешь медленнее. Юрок добродетельно ходит на погреб за провизией, выносит помои, ходит за керосином и углями. Но главная сила в Маре, а ее-то у нас так часто нет. Вот и сейчас, 3 часа, надо обедать. Мара по делам в городе. Суп два дня стоял на погребе, на примусе разогреваю. Привезли с своей прогулки уток вчера и отдали посему их жарить в соседний дом: одну нам, одну им. Неправда ли оригинально, сборный обед? Самое неудачное то, что прислуга того дома, где жарятся утки, внезапно вызвана в деревню к больной матери, не успев закончить начатый обед. Трагично, не так ли? Скорее трагикомично. В Ленинграде пошли дожди, и скоро, вероятно, пойдет тяга обратно в город. Дима должен 1-го выехать на Кавказ. Будем тебя вспоминать 30-го авг[уста]/12-го сент[ября]. Желаем всего радостного, всяких успехов, научных, литерат[урных] и бобовых! Как жаль, что ты не можешь видеть Юрка с его радиоприемником, передатчиком и вечной суетой по всяким увлечениям. Ничего не слышу об Алеке. Судя по газетам, в электр[ический] тех[никум] выдержало 26% экзаменующихся.
Целую тебя и Мусю крепко.
Мать
2-го сент[ября]/ 20-го авг[уста]
Я тебе писала, дорогая Катя, за август три раза: 3, 17, 26 -го, в июле: 2, 10, 25. Оба последние дошли, я вижу из твоего письма от 21/VIII, которое сегодня благополучно доплыло замечательно быстро, 12 дней рекордная скорость, считая крюк на Москву, envelope intacte142 , есть улучшение в почтовой передаче. Я надеюсь, все ваши болести прошли. <…> Что моя бедная Гуленька, “уштала”. У нее не малярийная ли гнетучка? Юрий как-то выскочил, несмотря на много неосторожностей. Доктор нашел, что у него селезенка в порядке. Вчера при внезапном падении температуры (1-го сентября точно подчеркнула осень свое приближение) Юрий весь день бегал в одной рубашке с расстегнутым воротом, и благополучно прошло. Слушая завывание леденящего ветра, можно подумать, что осень глубокая, но зелень совершенно нетронута. Почти не видно желтизны, еще яблоки не сняты с деревьев, и мы пользуемся соседством лучших садов, уничтожаем их по полпуда в день. Вчера Юрка принес 25 ф[унтов], и точно так же ничего не осталось. Будем вспоминать 26/VIII–8/IX наших Натали, одну на Кавказе, другую в Маньчжурии. Дай Бог, чтобы у всех всё было благополучно! Иван мне как-то написал открыточку, все еще неопределенную насчет службы, но кто меня порадовал, это Дуняша, сегодня пишет в конце открытки in a scrawl round the edge of the post card143 : “Алек устроился очень хорошо в электр[ический] инстит[ут]”. Удивляюсь, что наши молчат. Быть может, удалось пробить эту нелепую преграду социального происхождения. Что Алек хорошо пойдет, я не сомневаюсь, что им будет трудненько жить без его заработка, это не так важно. Случайную работу он всегда найдет, а через Шир.144 мы его можем довольно прочно устроить на частном деле. Лишь бы ему попасть в ряды студентов. Очень интересный типик наш Юрий. Иногда страшно напоминает отца с его скрытностью, незаметной постройкой плана действия и полным сознанием своей правоты! Сбить Юрка с чего-нибудь невозможно, mais il a un ascendant incontestable sur son entourage. Il est intelligent et sa petite cour reconnait sa supйrioritй. Il a sa petite rйputation en ville145. Конечно, немножко зазнается, но trйs bon enfant au fond146. Очень боится, когда его мать бранит, что она делает часто и не без основания. В его небрежности к туалету, вечно прожженных брюках мало утешения для гордости матери, его рожица очень прилична, рост импозантный, но ходит он еще как переросший щенок и немножко горбится. К нему все относятся очень ласково, а к его упорной работе по радио с уважением. Забавно огромные ноги, на которые не нашлось сандалий. Юрий, ничтоже сумняшеся, ходит в калошах на босу ногу. Я ему поищу сандалии у Скорохода в Питере. Сейчас они пошли все в кино: Мара, Юрий и Маркелов147 — наша новая звезда, техн[ический] химик, производящий душистые масла, к сожалению, туберкулезный и на отлете в Сухум. Старается уговорить Мару, что ей необходимо взять отпуск в декабре и приехать на Кавказ. Жаль будет, если Ваня переедет в Баку. Это такое бессмысленное и мало притягательное место. Родина нефти интересна больше для бюджетных соображений, чем для туризма.
У нас после продолжительной, очень ровной жары вдруг завернул мороз. У меня в комнате всего 10╟-11╟. Рука застывает. Маленькое стекло в окне вывалилось благодаря развалившейся раме, и не найдут столяра для новых рам. Эта порода вымирает, все хотят быть механиками, слесарями, а пьют все, и те и другие. Один столяр хвалился, что он петербургский, взял 3 р. задатка et on ne l’a plus revu148 ! Рамы все больше расшатываются. Ноги мои совсем замерзли. Я тебе писала, кажется, что Барба149 не избегла судьбы. Мы ей давно ее предсказывали. А там, вероятно, partie de plaisir150 был не так удачен. Их город довольно поганый. Она, должно быть, около двух месяцев отсутствовала. Толстый Варвадос, ужасно жалко ее с больными почками и ожиревшим сердцем. Я надеюсь, Мара проездом в Томышево их всех увидит, <…> старых сожителей и друзей. Я получила две открытки от В[арвары] В[адимовны]. Одна была в пути 4 дня, другая всего сутки. Я ей послала большое письмо, но не знаю, каким глазом на него посмотрела почта. <…> Моя переписка пухнет: 43 письма за август. Прямо разорительно!
Надо закончить мою цидулку и писать Таточке. Это время я часто писала, а жизнь наша очень однообразна. Жду сюда Дуняшу в конце месяца. Обнимаю, целую нежно.
Мать.
16-го сентября
Дорогой Шура,
Я получила письмо Нади от 5-го сент[ября], где она говорит, что очень напряженно хлопочет по делам Алека. Дошла до главков Академ[ии] наук, а через них и к главкам нар[одного] ком[иссариата] прос[вещения]. Начинает видеть щелочку света! Это будет большое торжество, если ей удастся пробить непроницаемую стену, на которой разбилось столько десятков тысяч молодежи. Когда начались экзамены в эл[ектрический] техн[икум], то было по 27 челов[ек] на каждое место, при конце осталось 160 на 50 мест, но Алек остался в 110 отвергнутых. Не знаю, как удастся Наде его пристегнуть. Избиение младенцев жестокое. Говорят, по всем уч[ебным] зав[едениям] осталось 60 т[ысяч] непринятых. Конечно, и уровень знаний сыграл немалую роль, и общая безграмотность. Мне очень хотелось добиться письма Алека, чтобы судить об успехах его очень драгоценного учителя русск[ого] языка — 3 р[убля] за урок. Вначале он приходил в отчаяние от неумения Алека выразить складно свои мысли. Если бы он от papa Bashm[akov]151 унаследовал текучесть речи, а не сутуловатость, было бы много интереснее. Я написала Алеку открытку с ответом, и он употребил эту карточку на какие-то радиочертежи, и Надя мне ее прислала с пояснением, чтобы его устыдить, но их теперь не так легко проймешь. Ты мне никогда ничего не ответил насчет Григор[ия] Вас[ильевича Черобаева]152 . Ты знал, что он такая свинья? Он напросился сюда, обратившись к Вас[илию] Андр[еевичу Денисову]153 письмом в Безенчук154 . Получая 35 р., он был рад перейти на 70 р., но, увы, оказался совершенно непригоден. Погубил еще свой авторитет тем, что влюбился в немолодую вдову, небрежно относился к своим обязанностям, вертелся в лучах ее глаз. С мнением старших по службе не считался, плана работ не согласовал, а главное, боялся учеников, как огня. Условия, конечно, много труднее, но тем немногим авторитетом, который еще допускается, он не пользовался. Его сократили с 1-го сентября, выплатив месячное жалованье вперед. Как последнюю ядовитую стрелу, он оставил на четырех страницах жалобу в школьный совет, где сваливает на Мару все свои неудачи. Жалуется на грубость ее обхождения и т.д. Трусливо оставил всю эту клевету для прочтения после себя. Ничего конкретного. Как резюмировал представитель губоно, “декларация министра, уходящего в отставку”. Не по этой глупой декларации, но по более веским течениям нынешних влияний Маре все-таки пришлось отказаться от заведования и, вероятно, не придется взять новую административную должность. Даром что она 18 лет была замужем за крестьянином, рогожка недостаточно задрапировала. В один голос ученики и коллеги говорят о возрождении школы за эти три года, а все-таки… Первая школа, так блестяще возникшая в Максутовском доме после перевода Мары, закрыта совсем, и 25 десят[ин] земли на нее отвели, и все напрасно! Другая школа в усадьбе Дмитриевых влачила жалкое существование эти три года и, говорят, тоже закроется. Они как-то запутались в долгах, но и много виноваты ученики. Вероятно, и здешняя школа переродится в крупное виноделие под талантливым руководством Леон. Вас., а садоводство иссякнет. Ученики занимаются всем на свете, кроме своей прямой работы. Стоит ли тратить столько энергии и сил, жертвовать здоровьем и временем, чтобы вперед чувствовать бесполезность этих усилий. Ответственность огромная. Нервы всегда натянуты. Отчетность по пяти кассам, — ученики получают по 10 р. в месяц на свое содержание. Часто перерасходуют, получая деньги ежемесячно, не могут заготовлять провиант в более дешевое время. Приходится покупать ежедневно по рыночным ценам и переплачивать… Все их недовольство ложится на заведующего. Интересно будет посмотреть, как они теперь без ее заботливой помощи будут. Ужасно интересно будет видеть новый уклон. Мара рада стряхнуть эту тяжесть, ведь у нее не было минуты спокойной за целый день. Все отношение начальства к ней безупречно, волна идет с низов, надо дать ей выплеснуться и отстраниться. Я рада, что у нее теперь много милых друзей, много теплого чувства кругом. Думают еще выхлопотать представительство по сбору лекарственных и душистых трав и производству масел, иметь дело непосредственно с Москвой. Дима прислал мне очень милое письмо из Москвы. Он был в командировке между 4-м и 14-м, изучил два метал[лургических] завода, видел всех московских друзей. Все, говорят, нашли, что он поправился. Это сестра Дуняша его так летом хорошо кормила. Побывал в правлении у председат[еля] и технич[еского] директ[ора]. Заглянул и в Большой театр, был и на даче в Петров[ско]-Раз[умовском]. Павел совсем поправился. Дима два раза у них обедал, пишет: “У Марины очень мило. Правда, что долготерпение ее удивительно”. Неприкрашенное мнение брата! Я, вероятно, еще здесь до 1-го окт[ября]. Я надеюсь, Мара уедет в Томышево на недельку, ее ждут в Самаре, Сызрани и в деревне, как светлый луч. Все говорят, вот, когда М[ария] Д[митриевна] приедет”, и все решения откладываются до нее. Ревякин должен делать операцию рака желудка или кишки, если М.Д. посоветует. Кутрухина должна сына прислать учиться сюда, если М.Д. его устроит. Старуха Давыдовна155 ждет разных зимних распоряжений, а Лобанов увильнет лишний раз от оплаты старого долга, сочиняет счета и т.д. Все-таки, надо бы ей поехать. Целую тебя очень крепко.
Мать.
20-го сент[ября]
Вянет лист, проходит лето, Волга обмелела, пора подумать о зимних квартирах, и я, дорогая Катя, свой отъезд предполагаю на пятницу 30-го. Это не очень удобный день ввиду именинниц, но, с другой стороны, их много, к каждой не попадешь, а мой отъезд будет хороший предлог, чтобы и Маре не трепаться сверх меры. Я сделаю ряд прощальных визитов и всем объясню, что мне важно быть в Москве в воскресенье, когда все свободны, застать дома сына. Катя Х[однева]156 очень настаивает на моей остановке у нее на Солом[енной] Стор[ожке], вероятно, я это и сделаю. Здоровье Кати все это лето было очень шатко, сердце сдает, и она ненадежна. Надо еще на прощание двум старухам вспомнить свою юность. Я могу переночевать три ночи, расположить свои свидания в городе, собрать моих старушек — Ольгу Т[изенгольдт]157 , Катю Б[улыгину]158 . Все они седеют и стареют, хотя и принадлежат к младшему поколению, к легиону племянниц. А сколько их уже умерло! Из семьи Ольги Т[изенгольдт] она одна осталась. У Кати Б[улыгиной] еще все, оба брата и Маня живы, но все бедствуют, и надо всю семью Мити постоянно вытаскивать из беды. Племянники далеко на севере, вносят кул[ьтуру] на окраины… Жду сюда Дуняшу, но она может и не приехать, в последнюю минуту пожалеет деньги на дорогу. Мара едва ли вырвется в Томышево, у нее целый водоворот, в котором трудно разобраться, вроде японского тайфуна. Она решила подать в отставку. События лета не могли не оставить свой след, the under current is strong159 . Верхи чувствуют всю бесполезность этой травли. Повторяется кампания, разрушившая школу в Максутовском доме, elle est trop en vue, trop de louanges a son adresse, on accuse ses chefs d’кtre influencйs par elle, et voilа un travail, qui s’annonзait si bien, dйtruit, annihilй160 . Культура захлестывается, уступает, сокращается, и нет ей защитника. Работа делается все невозможнее, учительская братия сильно подавлена, люди, со стажем в 15-20 лет, управляются какими-то безусыми юнцами, опытные педагоги не имеют права голоса, распоряжаются ученики. Я отчасти рада, все эти всполохи нервы изматывают. Ответственность огромная, нравственного влияния абсолютно никакого. Скрытая борьба, не личная, а с той средой, которая считается враждебной, с теми людьми, которые говорят чистым русским языком и работают за совесть, интересуясь только своим делом. Я убеждена, что все будет к лучшему, и будет найден выход — уроков прибавят, а бремя власти отпадет… Тут ведь еще и материальные условия обременительны. Пять больших зданий в разных стадиях разрушения, средств на ремонт не хватает, того и гляди что-нибудь обвалится. Все это построено более 70 лет тому назад и больше. Благодаря дальней окраине избегло и симбирского пожара. С хозяйственной стороны масса недочетов, Mara faisait bonne mine a mauvais jour, et parvenait а restaurer une infime quantitй de ce grand bloc. Pas d’argent, on faisait 10 % du nйcessaire161 …. Я думаю, эту зиму как-нибудь перевернется, а на будущее лето Юрий готовится к экзамену в вуз, и все равно мать переедет за ним, куда он поступит. Он хочет всю эту зиму развернуть en grand162 свою подготовку, бросить ненужное — землеустр[оительный] техникум, и частными уроками заполнить свои знания. Попутно он может кое-что заработать и по радио. Он уже много работал по разным установкам, считается очень хорошим спецом по этому делу. Пока он работает бесплатно, но за одну починку это лето получил 25 р. Более чем вероятно, что это последнее лето, которое я провожу в Симбирске “над Волгой”. Надо признаться, что оно было очень полно, и очень красочно, точно волны чередовались, чудный разлив и цветение садов, приезд Варвадоса163 , ночной визит и отсутствие хозяйки три недели, когда казалось, что дом лишился души. Потом это чувство чего-то недосказанного! И согревающая, теплая струйка общей ласки, дружеских сочувственных излияний, столько искренней преданной дружбы, что, пожалуй, можно сказать, светлые впечатления победили мрак. Еще есть люди по разным уголкам с душой, способной чутко понять все хорошее. Выбиваясь из тисков нужды, они имеют еще время сердечно отнестись к страждущему. Все так горячо приняли нужду последней спутницы, что собирали и деньгами, и провизией. Наконец, и она вернулась воскресенье, и обнимали, и плакали над ней, и все хотели бы помочь ей устроиться, если бы все не были in the same boat164 . Дом отдыха пошел ей на пользу, по внешнему виду, у нее золотистый загар и достаточная полнота, но нервы — вот узел внутренних пертурбаций! Я совсем недовольна видом Мары, ее внешнее спокойствие конечно не соответствует внутреннему настроению.
4-го октября / 21-го сентября
Дорогая Катя,
Я получила твою последнюю грамотку от 11-го сентября и рассчитываю на следующую в Питере. Сегодня еду, Дима телеграфирует, что будет в Москве 6-го, и я хочу его повидать на перепутии. Тем более что он едет к Ване и привезет ему свежие весточки о нас с Марой! Все утро укладывалась. Рука дрожит больше обыкновенного, но хочется тебе черкнуть, чтобы письмо пошло из Москвы экспрессом. Мара очень занята и не может мне помочь. У нее сегодня три урока немецк[ого] языка в школе. Как разнообразны наши таланты! Под ударами жизненной волны мы переворачиваемся как ваньки-встаньки! Пока еще не установлены уроки почвоведения, растеноведения, естеств[енных] наук и пр. в техникумах. Мара уже применилась к новой работе. В педагогическом мире страшный циклонический ураган. Никто не знает, сколько у него уроков, в каких классах и какое расписание. Учителя приходят и сидят рядком, не зная, куда их потребуют. Школьный совет ведется учениками, получается много курьезов, не описать всего! Мне было очень интересно увидать последствия новых веяний. Бедным учителям менее интересно их переживать и к ним применяться. У нас стоит просто жаркое лето, и хотя листья почти облетели, но впечатление июльского дня. Ночью была гроза, хотя с вечера было скорее прохладно. Сегодня трогательное прощание: мои special croonies165 пришли заявить свои сожаления. Сестра Мих[аила] Петр[овича] [фон] Бр[адке], с которой я всего чаще виделась, и соседка, тоже Иванова по фамилии, очень ко мне всегда нежно относившаяся, хотя не представлявшая интереса, “genre bonne mйnagиre”166 . Как мало людей в провинции чем-нибудь интересующихся. Я буду рада опять попасть к Соф[ии] Кирилл[овне], к Кузнецовым и другим друзьям. Пока я писала это письмо, я кончила укладку, сбегала в три места, а Мары все еще нет, и обед ждет в печи. Надя возится с подорожниками. Юрка лежит с лихорадкой и с утра спит. Как будто темпер[атура] невысока, голова болит и сонливость. Жду Мару с нетерпением и судьбу моего билета, вчера порученную одной жел[езно]дор[ожной] учительнице, которая уверяла, что может получить нижнее место вне всякой очереди. Время около 5 часов, поезд в 10. 50.
Ура! Мои дела выясняются. Билет, нижнее место, всё в кармане.
Мара пообедала и ушла на акт. Прямо ни минуты нет покоя, а главное, я надеюсь она скоро найдет квартиру.
Займусь багажом. Обнимаю, целую, будьте здоровы.
Мать.
В пути 5 /X
Инза. Еду прекрасно, но стоим на станции indиfiniment167 … Ташкентский поезд опоздал на 4 часа. Мы двинемся дальше, вероятно, около10-11, вместо 6 утра! Досадно, если опоздаем в Москву. Павлик будет встречать завтра в 10 утра, а ему надо сейчас же на службу. Дивное утро. Окно полуоткрыто. С плацкартой чуть было не вышло печальное недоразумение. Кассир забыл, что выдал 15-й номер, и продал его вторично в очереди. Хорошо, что оказался еще пустой N╟3, и я сижу около двери, откуда приток свежего воздуха, а внутри вагона духота и пахнет сапогами. The public is mixed. Au fond on s’y habitue168 . За багаж, 1 п[уд] 20 ф[унтов], взяли 8 р.50. Pas mal!169 Газетчик мне принес кипятку, и я выпила чаю. It’s fairly clean170 . Старые усатые проводники метут и прыскают водой пол. Очень было много приветствий от разных знакомых вчера. Надя помчалась меня провожать на автобусе, напекла лепешек и пирожков с яблоками, а мы с Марой доехали на извозчике с вещами в чудную летнюю лунную ночь, а это было 21-ое, именины Димы!
Необычайная теплая волна прокатилась по стране. Ехать очень хорошо, лишь бы в Москве было сухо.
Обнимаю. Целую всех.
Мать.
1 Вино откупорено, надо его выпить (франц.).
2 Евдокия Николаевна Урядова — Дуняша, фактический член семьи. Была когда-то портнихой у Воейковых в Симбирской губернии. Стала медсестрой. Всю жизнь прожила на квартире Воейковых в Ленинграде до своей смерти в 1957 г.
3 Из всего извлекают выгоду (франц.).
4 Мать Алины.
5 Несмотря на то, что вагон лишен всякого комфорта, он тем не менее еще сохранил достойный вид, некоторые медные украшения, чистый и более просторный туалет, а также прекрасные большие окна (англ.).
6 Татьяна Львовна Малеванова-Соколова.
7 Екатерина Владимировна Краснокутская-Ходнева, дальняя родственница О.А., и ее муж Алексей Дмитриевич Ходнев жили на большой даче под Москвой в Петровско-Разумовском.
8 Алексей Иванович Рыков, (1881-1938). Советский политический деятель. После смерти Ленина он стал главой правительства СССР. В 1927 г. был председателем Совнаркома Российской федерации. В декабре 1930 г. был снят с должности, осужден за правый уклон вместе с Бухариным и Томским. Был расстрелян во время великих чисток.
9 Невестки ухаживают за своей свекровью (франц.).
10 Комната заставлена, они живут в ней втроем, но все подаетса с изяществом, с роскошными скатертями и салфетками, и они остались типичными дворянками в стесненных обстоятельствах (англ.).
11 Ольга Владимировна Безобразова-Тизенгольдт, родственница. До революции она вместе с сестрой мужа, Софией Робертовной Тизенгольдт, заведовала подготовительной школой в Питере. Дети О.А. ходили туда. В 1927 г. О.В. жила в Москве, преподавала немецкий язык.
12 Приемный сын Ольги Владимировны и Владимира Робертовича Тизенгольдтов.
13 В 1897 г., после смерти мужа в 1896 г., О.А. поселилась в Петербурге с детьми. Младшие пошли в школу к Ольге Владимировне Тизенгольдт.
14 Голохвастова.
15 Огромная сумма в наши дни (франц.).
16 София Сергеевна Ильина-Сотникова, младшая сестра Иосифа Сергеевича Ильина, зятя О.А.
17 Всеволод Георгиевич Мусин-Пушкин (1885-1939). Его бабушка, Елизавета Васильевна Мусина-Пушкина (в нее был влюблен И. А. Гончаров), один из прототипов Ольги Ильинской в романе “Обломов”, сестра Александра Васильевича Толстого, отца О.А..
18 Летом 1906 г. дети О.А., с двоюродными братьями и друзьями (всего их было 14), провели вместе несколько недель в Самайкине, в имении Воейковых. Катя, старшая дочь О.А., запечатлела это лето, составив альбом с рисунками, стихами, фотографиями. Этот “Самайкинский альбом” сохранился в архиве коллекционера в Ульяновске Сергея Львовича Сытина, который получил его от одного из членов так называемой “Самайкинской шайки”, Валентина Ивановского. Следует иметь в виду, что в Среднем и Нижнем Поволжье слово “шайка” употреблялось и употребляется сейчас без негативного оттенка, который имеет это слово в литературном языке.
19 Анна Евгеньевна Козлова и ее муж. Жили в Москве.
20 Екатерина Александровна Булыгина, дальняя родственница Воейковых. До революции была начальницей женской гимназии на Васильевском острове в Петербурге.
21 Андрей Андреевич Кофод (1878-1948), настоящее имя Карл Андреас Кофод, обрусевший датчанин. Провел 50 лет в России, работал со Столыпиным. В 1888-1890 гг. работал в Самаре при Дворянском банке, управляющим которого был муж О.А., Дмитрий Иванович Воейков. Был большим другом семьи Воейковых, которые его прозвали “old friend” (старый друг).
22 Александровская больница в Симбирске. За ней были расположены конюшни, заведующим которых был Борис Петрович Мертваго, муж Александры Александровны Толстой-Мертваго, сестры О.А.
23 Главная улица Симбирска, бывшая Большая Саратовская.
24 То есть Коран, запрещающий потребление спиртных напитков.
25 После смерти мужа в январе 1927 г.
26 20-го апреля по старому стилю, 3-го мая по новому, у Екатерины Дмитриевны день рождения.
27 Мои сердечные пожелания (англ.).
28 Григорий Иванович Суров, известный симбирский офтальмолог.
29 Спуск к Волге. Продолжение Смоленской улицы. Назывался так по стоящей там Смоленской церкви, расположенной в самом низу. Ныне: Рылеевский спуск.
30 Приток Волги, впадающий в нее в Ульяновске.
31 Марина, причесанная, нарядная и элегантная (франц.)
32 Она очень извела бедного Владимирова, и в этот раз он постарался ей угодить (франц.). Петр Алексеевич Владимиров — известный симбирский фотограф.
33 Это главная беда. Все живут туго (франц.).
34 Мать Василия Андреевича Денисова, свекровь Мары. Она была птичницей у Воейковых.
35 Воейковы жили в Ленинграде, Кавалергардская 2, кв. 23. Их квартира находилась на пятом этаже. Лифт в то время не работал.
36 Очень удобное платье на каждый день (англ.).
37 Бегство (лат.)
38 Воейковы, опасаясь приближения красных войск, решили покинуть свое имение и 12 июня 1918 г. из Самайкина отправились в Самару.
39 Разъедающих веществ (англ.).
40 Село на линии железной дороги недалеко от имения Толстых в Репьевке. Там был телеграф.
41 Веронала. Успокоительное, снотворное.
42 Мара отправилась на тот конец города нанести визит, от которого я отказалась под предлогом плохой погоды и боли в спине. Мы навестили довольно милую старую даму, живущую недалеко отсюда, и попали под ливень на обратном пути. Сегодня вечером мы приглашены к немке, Шура ее, кажется, знает, г-же Шатте, у нее красивый сад, и она очень за ним ухаживает. Она говорит на странном смешанном русском языке, как наша Мамзя (бонна внука Юры в Самайкине до революции, швейцарского происхождения. — В.Ж.). Я собираюсь освежить с ней свой немецкий язык. Это странная старушка, энергичная, умная и словоохотливая, когда собеседник понимает оба языка. Я буду пользоваться ее садом в летние месяцы, он находится чуть ниже к реке. Сегодня наша маленькая экспедиция в темноте в бурю вряд ли будет приятной. Поэтому я берегу силы, лежа на диване с книгой издателя Tauschnitz. Кстати … не могла бы ты попытаться прислать нам какой-нибудь журнал мод? А попозже, может быть, какую-нибудь новую книгу. Мы остались в самом начале века, у нас нет ничего новее 1909 г. <…> Я читаю попеременно то по-французски, то по-английски, хотя мои глаза мало на что годятся (англ.).
43 Вам не позавидуешь ( нем.)
44 Лев Михайлович Мусин-Пушкин, родственник Воейковых.
45 Щедростей (франц.).
46 Валентин Владимирович Ивановский, друг детей О. А.
47 См. прим. 17.
48 Вера Владимировна Ивановская, сестра Валентина, мать Льва Михайловича.
49 Второй муж Веры Владимировны, Андрей Петрович Солодов.
50 См. прим. 4.
51 Она полностью наслаждается маленькими удовольствиями современной жизни (англ.).
52 Жизнь для всех тяжела, надо зарабатывать на хлеб, а Гриша (брат Алины, сослан в 1924 г. на три года в Ирбит Свердловской области. — В.Ж.) все еще в Ирбите (франц.).
53 Французский журнал “Иллюстрация”.
54 Трое Мусиных-Пушкиных страдали наследственным недугом и в разное время покончили жизнь самоубийством. Это прадед Льва Михайловича Александр Илларионович, дед Георгий Александрович и двоюродный дед Семен Александрович.
55 Вереница гостей, от 3-х до 4-х одновременно, еда, чаепитие чередовались, продолжаясь часами, разговор лишь слегка менялся. Я ближе познакомилась с внутренней жизнью, с диковинными новыми обычаями, со странным продвижением молодых некомпетентных администраторов, абсолютно невежественных начальников, командующих старыми опытными работниками… Что изменилось? Такие начальники раньше принадлежали высшим военным чинам, сейчас это отпрыски Авраамова племени и его наследников “согласно обещанию”. Положение вещей не лучше (англ.).
56 На поле его побед (франц.).
57 Александра Александровна Толстая-Мертваго (1858-1918), старшая сестра Ольги Александровны. Она была убита солдатами Красной армии в своем имении Репьевка вместе с дочерью Екатериной.
58 В грязной душе (лат.).
59 Близкий друг О.А. София Кирилловна жила в Ленинграде.
60 Ее сын, живший в Харбине.
61 Павел тоже немножко удручает (англ.).
62 См. прим. 43.
63 Егорыч был кучером Воейковых в Самайкине. Маша, может быть, его жена.
64 Это заколдованный круг (франц.).
65 Кухарка.
66 Губернский отдел народного образования.
67 Надежда Михайловна Теренина, крестница О. А., жившая в Харбине.
68 Мы не очень доверяем почте (англ.).
69 Знакомая из Ленинграда.
70 Ольга Владимировна Краснокутская-Малеванова, жившая в Ленинграде.
71 Таким образом мы скоро вернемся к санному пути (франц.).
72 В Китае шли боевые действия между национально-освободительным движением Гоминьдан и правительственными войсками.
73 Остин Чемберлен (1863-1937). В 1924-29 гг. министр иностранных дел Великобритании. В 1927 г. был одним из инициаторов разрыва дипломатических и торговых отношений с СССР. В стране в связи с этим возникло движение под девизом “Наш ответ Чемберлену”, шел сбор средств на оборону страны.
74 Чан Сяопин, китайский политический деятель.
75 И прочие (итал.).
76 Даже не хочется открывать газету (франц.).
77 Весной 1927 г. в Женеве проходила конференция трех держав (США, Англии и Японии) по вопросам морского разоружения.
78 Замечания по поводу нашей честности не делают нам чести, имена представителей нашей земли не красят общую картину (франц.).
79 Только этим и занимаются (франц.).
80 В чем только не виноваты эти пятна. Им приписываются все атмосферные, человеческие и политические болезни. Мы живем под их влиянием (франц.).
81 Святотроицкий собор, находившийся на Соборной площади в центре города.
82 Бывшее (лат.).
83 Вазелиновое масло (англ.)
84 См. прим. 35.
85 Дворец книги, т.е. публичная библиотека в Ульяновске, преемник Симбирской Карамзинской библиотеки, находился в здании Дворянского собрания.
86 Александру Ивановичу Воейкову, климатологу.
87 Весьма прямолинейная (англ.).
88 Впавшая в воинствующее целомудрие (франц.).
89 Он неожиданно приходит домой и ложится спать, а мы должны его будить в 5 часов для его дальней дороги пешком в Киндяковку (англ.).
90 Докладчика (франц.).
91 Танец фей (франц.).
92 Марья Николаевна Игнатьева, дочь Николая Павловича Игнатьева, министра внутренних дел в 1881-1882 гг.
93 Поход (нем.).
94 См. прим. 87.
95 Александра Васильевича Толстого.
96 См. прим. 22.
97 См. прим. 60.
98 См. прим. 61.
99 Г.В. Черобаев, озвестный садовод, был в 1927 г. заведующим фермой при школе садоводства в Ульяновске.
100 Бывшего директора Воейковского самайкинского питомника до революции 1917 г.
101 Имеется в виду Мантуровский хутор, на котором жила и работала Мара до 1917 г.
102 В ущерб его новым брюкам, синему свитеру и ботинкам (англ.)
103 Святые отцы делают больше для разрушения веры, нежели те, кто нападает на нее! (франц.).
104 Пока я злословлю над церковью, в дело вмешался ветер, и я кончаю страницу с кляксой и извиняюсь за это. Мы уже начинаем мечтать о дожде, как всегда бывает у нас весной. Постоянно ветер (франц.).
105 Мария Дмитриевна была арестована в июне.
106 Франц. surveillance — “наблюдение”.
107 См. прим. 61.
108 Мне собственный почерк стал противен (англ.).
109 Московские друзья.
110 См. прим. 2.
111 Бумагах (франц.).
112 См. прим. 68.
113 Чрезвычайные обстоятельства (франц.).
114 Разрешенный вопрос (франц.).
115 Это злой ветер, который никому не сулит ничего хорошего (англ.).
116 Визави (франц.): живущий напротив.
117 См. прим. 47.
118 См. прим. 11.
119 См . прим. 7.
120 См. прим. 35.
121 Без примечательных событий (англ.).
122 См. прим. 101.
123 Окружение (франц.).
124 И с этим смириться (англ.).
125 См. прим. 60.
126 См. прим. 61.
127 Другой сын Софии Кирилловны, живший в Ленинграде.
128 См. прим. 64.
129 См. прим. 2.
130 Что мы обременяем ее жизнь, она так рада отделаться от нас (англ.).
131 Прозвище знакомой, Анны Николаевны Тиволович-Жихаревой.
132 См. прим. 58.
133 Дефицит шерсти (англ.).
134 См. прим. 66.
135 Прислуга Воейковых в Ленинграде.
136 См. прим. 47.
137 Да хранит вас Господь. Мать (англ.).
138 См. прим. 66.
139 Бесконечные помехи (англ.).
140 Александр Николаевич Маркелов, агроном.
141 См. прим. 101.
142 Нетронутый конверт (франц.).
143 Извилисто по краю открытки (англ.).
144 Возможно, Шириковы.
145 Но он владеет несомненным авторитетом над окружением. Он умный, и маленький двор при нем признает его преимущество. У него создалась неплохая репутация в городе (франц.).
146 Но в конечном счете добрый малый (франц.).
147 См. прим. 144.
148 И его след простыл (франц.).
149 Варвара Вадимовна Осоргина, по прозвищу Варвадос, дальняя родственница и близкий друг, жившая в Самаре.
150 Увеселительная прогулка (франц.).
151 Папы Башмакова (франц.). Дед Алека Александр Башмаков был главным редактором “Правительственного вестника”.
152 См. прим. 101.
153 Покойный муж Мары.
154 Сельскохозяйственная опытная станция на юго-западе от Самары.
155 См. прим. 35.
156 См. прим. 7.
157 См. прим. 11.
158 См. прим. 20.
159 Подспудное течение слишком сильное (англ.).
160 Она слишком на виду, ее слишком хвалят, обвиняют ее начальников в том, что они под ее влиянием, и вот вычеркивается, рушится работа, которая так много обещала (франц.).
161 Мара не падала духом, и ей удавалось ремонтировать малые крохи этого огромного имения. Денег не было, делалось только 10% всего необходимого (франц.).
162 В широких масштабах (франц.).
163 См. прим. 154.
164 В одной лодке (англ.).
165 Особые болельщики (англ. ).
166 Из породы хороших хозяек (франц.).
167 Бесконечно (франц.).
168 Публика довольно смешанная (разношерстная), но в конечном итоге привыкаешь! (франц.).
169 Ничего себе! (франц.).
170 Довольно чисто (англ.).