Опубликовано в журнале Континент, номер 109, 2001
Анафема по краткому курсу
Так уж получилось, что в канун Пасхи 2001 года вокруг Сыктывкарской и Воркутинской епархии возник очередной скандал. Вызван он был решением Епархиального съезда отлучить от церкви писателя Льва Смоленцева. Если бы отлучили кого-нибудь, к примеру, из журналистов “Молодежи Севера” — еще ладно. Но отлучение Льва Николаевича Смоленцева — в каком-то смысле для республики было примерно тем же, чем было отлучение его знаменитого тезки графа Толстого — для России. Обличая нашу официальную церковь, Л.Смоленцев оставался человеком, сделавшим очень много и для самой епархии, и для духовной культуры края…
Впрочем, отлучение известного в республике писателя, члена центрального совета общероссийского общественного движения “Россия Православная” Льва Смоленцева фактически произошло еще в октябре прошлого года. Епархиальный съезд, состоявшийся 28 марта в Сыктывкаре, лишь подтвердил отлучение “де-юре”. Интересно, что анафеме предан человек, стоявший у самых истоков создания в республике епархии и даже присутствовавший в 1995 году по личному приглашению Патриарха Алексия II на рукоположении тогдашнего архимандрита Питирима в сан епископа Сыктывкарского и Воркутинского. А пять лет назад┌ когда отмечалось 70-летие Льва Смоленцева┌ ему не только присвоили светское звание “Заслуженный работник РК”┌ но и вручили церковную медаль Преподобного Сергия Радонежского.
Согласно версии епархии, Лев Смоленцев отлучен “за антицерковную деятельность”. Но весь вопрос в том, что это была за “антицерковная” деятельность?
Лев Николаевич пострадал из-за того, что в течение нескольких лет упорно досаждал критикой лично епископу Питириму. Незадолго до учреждения епархии Лев Смоленцев вместе с заместителем председателя Госсовета РК Иваном Кулаковым встречался несколько раз с Патриархом Алексием и высказывался при этом в том смысле, что Питирим — не самый подходящий кандидат на должность епископа. Знал об этом владыка или нет, в точности не известно, но первая серьезная размолвка между ним и Л.Смоленцевым возникла после того, как в 1996 году епископ якобы за растрату (позднее не подтвердившуюся) сместил с должности духовника писателя, настоятеля Свято-Казанского храма в Сыктывкаре отца Андрея, единственного в республике кандидата богословия. Тогда, вспоминает Лев Смоленцев, он пытался вступиться за своего духовного отца и после безрезультатного разговора с Питиримом, даже побывал с соответствующей просьбой у самого Патриарха… А позднее Лев Николаевич выступил в защиту жителей поселка Ульяново, протестовавших против передачи их земель Ульяновскому монастырю. И┌ наконец, в марте 1998 года опубликовал в “Красном знамени” статью “Опасные игры Владыки” с критикой епархиального руководства.
В ответ на эту публикацию епархия и предприняла контратаку. В газете “Епархиальные ведомости” появились сначала заметки, в коих Лев Смоленцев именовался не иначе как “коммунист-перевертыш” (с диагнозом “развитие умственной неполноценности”), а затем — гаденькие стихи-“помазушки” (“…если пойдешь в обход, запомни — кляп тебе в рот…”). В конце концов, Лев Николаевич обратился в суд с иском против газеты о защите чести и достоинства. Обратился, следует подчеркнуть, как гражданин, имеющий претензии к юридическому лицу, а не к церкви.
Разбирательство, по обыкновению, длилось неприлично долго — почти три года. Свои критические взгляды на епархиальное руководство писатель за это время не пересмотрел, и 17 октября 2000 года, в день пятого по счету заседания суда, в записной книжке Льва Смоленцева появилась запись слов епископа об отлучении его от церкви. Сделал он запись сразу после телефонного звонка Питирима. Не буду приводить ее дословно, поскольку, кроме блокнота Льва Николаевича, слова епископа нигде не зафиксированы. Но смысл сказанного владыкой в довольно грубой форме сводился к тому, что отлучается писатель за непрестанное беспокойство церкви обращениями в суд.
21 марта этого года Лев Смоленцев суд, однако, выиграл (епархиальное управление как учредитель не имеющих статуса юридического лица “Ведомостей” наказано на 5 тысяч рублей, автор стишков — на 1 тысячу), и уже через неделю Епархиальный съезд придал отлучению, как говорится, законную силу. Правда, согласно официальной версии, инициировал отлучение Льва Смоленцева совсем не владыка Питирим, а его подчиненный, благочинный Воркутинского церковного округа иеромонах Михаил.
Преданный анафеме Лев Николаевич, по собственному его признанию, испытывает теперь горечь и в то же время облегчение. Он считает, что отлучили его не от Церкви Христовой, а от конкретного епископа, который, по его мнению, проводит политику, ведущую к “расколу и раздору церковному”.
Раскол, между тем, уже произошел, и “МС” не раз писала о нем и его последствиях. Напомню, что в апреле 1999 года группа священников и мирян Сыктывкарской епархии, не согласных “с духом католизации и коммерциализации Церкви”, а также со стилем руководства и образом жизни епархиального начальства, перешла под юрисдикцию Русской Православной Церкви Зарубежья (РПЦЗ). “Раскольники” из священнослужителей были епископом “извергнуты из сана”, что равнозначно отлучению, иные из их сторонников-прихожан — также официально отлучены от церкви. “Сочувствующие” же стали “отлученцами” автоматически: по церковным канонам, “аще кто с отлученным помолится, таковый да будет отлучен”. Кстати, по некоторым данным, к настоящему моменту число православных-“зарубежников” в республике уже перевалило за тысячу.
Перешедшие в лоно РПЦЗ настоятель Свято-Афанасьевского мужского монастыря в селе Вотча о. Стефан и сыктывкарский священник о. Максим во время нашего разговора в редакции пояснили мне, что существует целая книга правил, за нарушение которых может последовать отлучение от церкви. Вот только руководствуются ими в епархии по старой советской методе: “был бы человек, а статья найдется”. К тому же сама процедура отлучения, представляющая из себя систему предупреждений, малых наказаний и заключаемая ритуальным действом, оказалась предельно упрощена. Так что анафема получилась по краткому курсу.
По этому “краткому курсу”, судя по всему, отлучить можно кого угодно и в весьма сжатые сроки. Например, инспектора ГИБДД, вознамерься он, скажем, остановить автомобиль владыки для досмотра. Именно о таком случае поведали в июле прошлого года те же “Епархиальные ведомости” под рубрикой “Непридуманные истории”. Остановив следовавшую по дороге на Визябож “полусломанную” машину епископа, инспектор ГИБДД “в ходе разговора” был запросто отлучен Питиримом от церкви. Правда, как пишет неведомый автор, инспектор “заявил, что против этого у него есть верный способ защиты — знахарка”.
Если находчивый и, очевидно, далекий от церковной жизни “гибэдэдэшник” заговорил о знахарке, то отлученный Лев Смоленцев намерен искать понимания у Патриарха Алексия II. Пока же он недоумевает, почему его не пригласили в качестве “ответчика” на Епархиальный съезд (“А вдруг я раскаялся?”). Так же, как не может уразуметь, что за воркутинский иеромонах неожиданно взял на себя ответственность за его отлучение┌ да к тому же требует еще от писателя публичного покаяния в прессе.
Впрочем, этот вопрос в какой-то мере разрешим. В архиве редакции имеется любопытная фотография, на которой, как следует из сопроводительного текста, изображены тот самый благочинный Воркутинского округа отец Михаил и еще один священник “при совершении кощунственного акта надругательства над таинством святого венчания в молитвенном доме города Усинска”. Источник, переславший в свое время эту фотографию в “МС”, пояснил, что о. Михаил и о. Николай запечатлены во время банальной пьянки с брачными венцами на головах (венцы, понятное дело, предметы ритуальные, и об их “примерке” в быту, даже церковном, и речи быть не может). Известно, что скандальный снимок видел Питирим. Известна и его реакция: по мнению епископа, эта фотография — компьютерный монтаж, умело исполненный недругами епархии. Возможно, Владыка и в самом деле не ведает, но на снимке — отнюдь не виртуальная реальность. Оригинал фото хранится в Воркуте как раз у одного из тех, кто прошел через “краткий курс анафемы”.