Стихи
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 79, 2022
***
Куда исчезнет всё,
когда мы все исчезнем,
когда завяжет бант
московский «Метрострой»?
Ты трогаешь вагон,
и бронзовая бездна
приветливо звенит
кудрявой головой.
От кнопки до звонка,
от дома до музея,
от Врубеля до слез,
от жеста до судьбы.
И я смотрю в тебя,
и прочие глазеют,
и катятся в депо
жестя́ные гробы
***
Знакомый мужчина закончил роман.
Другой незнакомец в раю
компьютерных истин.
Полей уретан
живыми нас держит в строю.
Я мелкая пыль, как меня ни гони,
забьюсь под рукав и усну,
вокруг происходят великие дни,
на шее сжимается снуд.
То катятся к чёрту, то лезут наверх,
то песнь хоровую поют.
А я только снег, только снег, только снег,
лечу потихоньку, клюю.
А я только шорох, я только вода,
стиральный/зубной порошок.
(Великая Песня Большого Труда
звучит и звучит поперёк.)
***
я для тебя никто никто
пустышка и зверёк
шатаюсь агнией барто
верёвки поперёк
беда беда уму уму
и что мне делать
а
глядят решётками в тюрьму
большие города
глядит на гитлера расчёт
берлинского метро
о сколько мёртвых принесёт
случайное добро
о сколько вынужденных букв
для земноводных уст
и потому я только звук
что памяти боюсь
***
За стеной «Земфиру» пели.
(Может быть, приснилось мне.)
Тает тело карамелью
в ломком солнечном окне.
Тает поздняя дремота,
Чехов вертится ружьём.
Не звучат под сердцем ноты
про соседей, – поживём.
Выпьем чаю с бергамотом,
поскандалим, подрожим.
Раз дожили до субботы,
значит правильная жизнь.
Значит выжили соседок,
продолжаем тихий труд.
Пошуметь ли напоследок?
Может, с песнями придут.
***
Если бы ты попросил мои деньги –
я бы отправилась в банк,
завернула бы тонкую пачку
в конкурсную подборку
и с нежностью отдала.
Если бы ты попросил моей крови –
я бы надрезала тело
ножом, привезенным из Грузии
дядей последнего мужа,
смотрела б, как не течёт:
мало во мне свободы.
А больше мне дать тебе нечего.
Разве что море, в котором
стоят и стоят мертвецы,
разве что гору,
белую,
словно яблоки.
***
Помолчи со мной, пожалуйста.
Я заплачу – ты уйдёшь.
Ложь, похожая на жалобу,
жизнь, похожая на дождь.
Горевали помаленечку,
проясняется с трудом:
завели котята птенчика,
получилась птица-гром.
Как из тела желтопёрого
проявляется вина?
Пожалей больную голову,
цыпе лишняя она.
В голове играет тум-бала-
лайки светятся во тьме.
Я не думала, не думала,
я не думала, я не.
***
Не расстраивайся, маленький,
не бросай меня всерьез.
Что любовь?
В лесу проталинка,
тело, полное стрекоз.
Что печаль?
Четыре выстрела –
синий серого клюёт.
От земли душа отчистила –
жаль, до свадьбы заживёт.
Так и выпрыгнем в историю
с георгинами в руках…
Что разлука?
Аллегория,
пересадка с МЦК.
***
Я жалкое животное.
Прости меня, прости.
Веду глазами потными
чужих детей крестить.
Злорадствую, завидую,
как трактор, барахлю.
Я тварь в тебе убитую –
дрожащую – люблю.
То смертное, то робкое,
то голос ножевой.
Я жалкая, я крохкая.
Останешься со мной?
Лакать из плошки варево,
лизать луны пятак,
как жимолость-Цветаева,
сурепка-Пастернак.
Переезд
Жизнь уместилась в 14 – 20 коробок.
(Грузчики выпьют, но только когда привезут.)
Так комсомолки цветастых боятся колготок,
так остывает души пережжённый мазут.
Лампа (сгорела?), фонарик (поломан? потерян?).
Тени как зебу, к луне холодильник прибит.
Под одеялом уснули стеклянные двери.
Зеркалу странно, когда отраженье болит.
Сон непрерывен,
смотри, как сугробы накрыло.
Им хорошо,
их снежинки влюблённые ждут.
Снится сугробам, что в ямах межзвёздного ила
люди плывут – и коробки за ними плывут.
Июнь 2021 – Февраль 2022, Москва