Об итогах литературной премии «Ясная Поляна»
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 79, 2022
Очередной сезон премии «Ясная Поляна» не принес сюрпризов — результаты оказались вполне ожидаемы. Более того, уже короткий список был как будто сформирован по неким традиционным квотам. Вот дебютанты. Вот женская проза. Вот представитель национальной литературы (хоть и пишущий по-русски). Вот «делегат» от жанра нон-фикшн. Вот молодежь. Также отмечу повторяющееся из года в год пересечение финалистов с «Большой книгой» — из семи финалистов трое фигурируют и в шорт-листе БК (причем «Книга» будет вручаться позже, и результаты «Поляны», полагаю, для ее жюри незамеченными не останутся). Ну, должно же быть в наше время хоть что-то неизменное! А книги, спросите вы, книги-то, попавшие в финал, хороши? Отвечу так: вполне репрезентативны для современной русской словесности.
ПОБЕДИТЕЛЬ: ПОД ПУЛЕМЕТНОЙ ЗВЕЗДОЙ
Дмитрий Данилов. Саша, привет!
М.: Редакция Елены Шубиной, 2022
Роман Данилова был безусловным фаворитом премии — более того, он вполне реальный претендент и на «Большую книгу» (если ее жюри не смутит факт «ополянивания» «Саши»). Написанный «пулеметным» — то есть сценарным, «голым», стилем с отрывистыми фразами — книга про грядущий мега-пулемет и рассказывает. Фабула, кажется, известна всем по многочисленнейшим рецензиям и отзывам: в условном будущем некий интеллигент Сергей оказывается приговорен к казни, которую произведет тот самый пулемет по имени Саша в самое неожиданное время. Когда — неизвестно. Пока герою можно сравнительно свободно передвигаться по определенному контуру и общаться. Что он и делает всю книгу.
Э, скажет тут читатель, это ж «Приглашение на казнь»! Natürlich. А еще — «Мы» и прочее антиутопическое по списку, чего автор ни капельки не стесняется. Ровно наоборот. Не зря же его обреченный герой — литературовед. И, образно выражаясь, тюрьму текста, в которой он дожидается смерти (в книге тюрьма именуется Комбинатом — тоже привет много чему), Сергей построил сам. Более того, в финале нам намекают, что конец героя — это как раз и есть освобождение (собственно, как и у Цинцинната Ц.). Да и верно: достала уже эта литература.
Кому, как не Данилову, это понимать! Его творческий путь — это дорога постконцептуалиста «из под глыб» глобального Текста, в котором он как писатель зародился, питаясь которым, жил и сочинял. Ранние вещи Данилова представляют собой бесконечную (часто находчивую и остроумную) рекомбинацию чужих смыслов и тем. Ставшие знаменитыми пьесы уже немного другие. Полагаю, Данилов воспользовался собственным опытом драматурга, чтобы измениться как прозаик. В новом романе мы видим своего рода пародию автора на собственный метод — причем пародию с позиций преодоления «текстовой зависимости». Многие так и остаются в завалах, например, Михаил Елизаров, чью «Землю» проектный, постконцептуалистский подход просто испортил.
Полагаю, популярности книге добавил и ее «оппозиционный» характер. Ставлю кавычки, поскольку даже из вышесказанного понятно, что с ответом на вопрос, кто здесь власть, кто заключенный, и кто завел такой порядок, не все однозначно. И ответы заводят нас от политики очень далеко.
ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ: НОВАЯ НАИВНОСТЬ
Ислам Ханипаев. Типа я.
М.: Альпина Паблишер, 2022
«Типа я» — нарочита немудреная, подчеркнуто позитивная вещь, написанная от лица маленького мальчика, живущего в современном Дагестане. Живется ему при этом, прямо скажем, не очень просто — досаждают семейные проблемы, реалии взрослого мира, слишком сложные для восьмилетки. И тогда ему на помощь приходит невидимый друг, принимающий, согласно couleur locale, облик джина по имени Крутой Али. Пообщавшись с ним, герой становится сильнее и мудрее. Все заканчивается хорошо!
Вот характерный фрагмент из внутреннего диалога героя-рассказчика: «Я доверяю мнению Крутого Али, потому что он опытный уличный воин, но вообще у меня тоже неплохой опыт. Я тоже типа часто дерусь. В школе все крутые часто дерутся, и я не отстаю. Если бы в нашей школе сделали рейтинг драчунов, я точно был бы в десятке! Махмуд, Анвар, два Маги, Заирбек, Зубастик, Ася, которая ходит на карате, Наби — ее брат (он тоже ходит на карате), Велихан и я. Ну, Муртуз, Гасан-Вонючка, Марат, Саид, Умар… Да блин! Я точно был бы на двадцатом месте или даже выше! Так-то я веду список всех драк, которые случаются у нас во втором классе, и иногда пишу третий класс тоже, а то откуда знать, с кем придется делить поле брани». Ну, не Крапивин, да. И даже не «Кыш и Двапортфеля». Но живо, и, так сказать, «жизненно».
Молодой автор в одном из интервью признался, что за свою жизнь прочитал всего несколько книг. Зато фильмов и прочего масс-культа потребил великое множество. Вроде и наивно сказано — а с другой стороны, тут есть свой расчет. Погруженность в мир массовой культуры в ущерб культуре книжной — это, конечно, его коренное отличие от всех прочих участников короткого списка «Ясной Поляны». Но это и сближает Ханипаева с аудиторией, даже с такой подготовленной, как голосовавшая за книги-финалисты. «Типа я» так и просится на большой экран (откуда как будто и появились персонажи и обстоятельства их жизни). Я даже не сомневаюсь, что, если повезет с режиссером и продюсером, это будет хит.
Но кстати, Ханипаеву стоит задуматься о своем дальнейшем пути и новых ориентирах в море массовой культуры. Его второй роман, стилизованный под скандинавский нуар (!) — причем действие происходит в горном Дагестане — на мой взгляд, вышел не очень удачным. Масскульт — он такой, палец в рот не клади, проглотит вместе с призом читательских симпатий.
НОН-ФИКШН A LA CARTE
Сергей Беляков. Парижские мальчики в сталинской Москве.
М.: Редакция Елены Шубиной, 2021
Сергей Беляков известен как автор популярных, при том основательных, нон-фикшн сочинений. Его манера — сочетание культурологического инструментария с публицистической доходчивостью и даже горячностью, приходится вполне по вкусу что жюри литературных премий, что читающей публике. Два его предыдущих труда — «Гумилев. Сын Гумилева» (отмечен «Большой книгой»), и «Тень Мазепы: украинская нация в эпоху Гоголя». Теперь вот Беляков написал про сына Марины Цветаевой Георгия (Мура) и другого «француза», Дмитрия Сеземана, оказавшихся по воле судеб в сталинской России перед войной. В основном в Москве — но и не только; Мур успел увидеть и Волгу, и Среднюю Азию, погиб на западных границах СССР.
Собственно, про Сеземана в книге мало, в основном она про Мура. Обстоятельства пребывания Георгия Эфрона в СССР хорошо изучены, известны его письма, издан его дневник, в котором много замечательных страниц, искренних и трогательных в том числе.
В своей книге Беляков проделывает следующую операцию: совмещает написанное Муром и написанное о нем с документами, характеризующими жизнь в предвоенной Москве (особенно много тут меню ресторанов, в которые молодой эстет любил захаживать). Иногда это совмещение дает интересный результат, иногда, на мой взгляд, остается неоправданным и механистичным. Ну уж слишком изобильно это цитирование, прямо как будто мы на страницах «Книги о вкусной и здоровой пище». Опять-таки, многое из того, что пишет Беляков, хорошо знакомо по многочисленным источникам (причем не только специалистам, но и всем интересующимся литературой). И это несколько смущает.
Притом Белякову удалось главное — изобразить сложность и противоречивость характера Георгия, судьба которого (несмотря на малое количество прожитого) полна необычных поворотов. Слава Богу, перед нами не нарисованной одной краской страдалец, а подросток, потом юноша, в чем-то наивный, в чем-то обогнавший свое время.
Складывается впечатление, что документальная основа автору только мешает (особенно к финалу). Может быть, пора уже переходить на художественную прозу?
