Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 77, 2022
Юз Алешковский (1929–2022)
Юз ушел ровно посередине своего 93-его года жизни. Родился 21 сентября — умер 21 марта: в дни осеннего и весеннего равноденствия. Юз вообще был в сердцевине жизни, и там, где она бушевала, легко было его найти: он обладал удивительным чувством живого. Он любил еду и виртуозно готовил, входя всей душой в кулинарные процессы. Он любил возиться в своем саду, любил все стихии природы и умер во Флориде (около Тампы), у моря, куда приехал на зиму из своего «северного» Коннектикута (между прочим, сам вел туда машину). Он любил посещать базары и всякие торговые места, где охотно выискивал для своих друзей что-то особенное.
Когда он гостил у меня в Атланте, то каждый день возил меня в какой-нибудь магазин, выбирал для меня одежду, бытовую технику. До сих пор храню с нежностью электрическую бритву, которую он выбрал для меня, и с тех пор покупаю только такую модель, поскольку он забраковал все другие.
У него был какой-то особый вкус к жизни, грубоватый, но очень чистый и натуральный, возможно, сформированный несытым советским детством и военным отрочеством, беспризорностью, хулиганством, четырьмя годами тюремного срока. И этот вкус был настолько заразителен, что в присутствии Юза все казалось более ощутимым и осязательным, все земные чувства обострялись.
Юз везде отыскивал повод для праздника. При этом был нравоучителен, не терпел возражений. А главное — не терпел всяческой мертвечины, поэтому избегал говорить о политике, где так много готовых мнений. Вообще, если тема была ему не угодна, он отбрасывал ее одним матерным словом и переходил на что-то более обиходное, простое, осязаемое. Таков он был и в своих отношениях с Музой — никогда не бегал за ней, не домогался, не насиловал, а писал тогда, когда она сама приходила к нему. Поэтому и написал, особенно за последние 30 лет, не так уж много. Он оставался, в каком-то наилучшем смысле, дилетантом в литературе, т. е. никогда не работал на заказ, или по внушению долга, или потому, что «надо работать, держать себя в форме». В последние годы он писал что-то короткое: стихи, шутки, фразы, рассказики, анекдоты, и рассылал друзьям — все естественное, возникающее как бы из дружеского разговора и призванное там и оставаться.
«Ю» в современном русском языке — это особое слово и понятие, которое не имеет синонимов. «Юз» — это что-то предельно фамильярное и свойское, очарованность первичными, «низинными» формами бытия, но при этом со взглядом на самый Верх. В Юзе было нечто карнавально-гротескное: и дионисийское, и евангельское, и даосское… Поэтому автор «Товарища Сталина» и «Николая Николаевича» выступал в последние годы еще и под именем китайского поэта Юз-Фу:
Всей твоей жизни не хватит, Юз-Фу,
чтобы в сене иголку найти.
А вот травинку в куче иголок
найдешь моментально!
«Юз» — это умение моментально отличать живое от мертвого. Однако назвать Юза просто «жизнелюбом» не повернулся бы язык, и представляю, как он выругался бы, услышав о себе такую пошлость. Юз всегда помнил про глубинный источник жизни и, при всей своей разнузданной манере речи, не допускал богохульства. Он не был самым прилежным прихожанином, но дружил с батюшками, бывал на службах, притом, что порой вел себя там, как ребенок, подыгрывая заскучавшим и резвящимся детям в церкви. Но главное, было очевидно, что весь его жизнерадостный быт, вся живописная брань, священнодействия варки и жарки и стремление приобщить к ним друзей, — это тоже своего рода служба, самая легкая и ненавязчивая, ибо «иго мое благо, и бремя мое легко». В полной мере это выразилось в одной из последних его больших законченных вещей «Перстень в футляре. Рождественский роман» (1992).
Очевидно и то, что жизнь отвечала ему взаимностью: он был не просто «жизнелюбивым», но и «жизнелюбимым». Дожить до возраста патриарха и сохранить такую юношескую подвижность во всем — это его личный завет с Творцом.
Невозможно забыть те определения, который Юз дал таким неуловимым понятиям,
как свобода и счастье:
Свобода — это полное доверие Богу.
Счастье — это благодарность Eму абсолютно за всё.
Он сам соответствовал этим понятиям. Вечная память!