Стихи
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 76, 2021
Рассвет
1
Опять осенний сад,
Тоскующий во тьме,
Пятнист и полосат
И не в своем уме,
Трагический актер,
Играющий вину,
Он погружен в простор,
Как слово в тишину.
И лишь последний куст
Увядших георгин
Не размыкает уст
Без видимых причин…
2
Полуопавший, ал,
Полупрозрачный, желт…
Мне время шлет сигнал
О том, что не солжет.
Солгут и царь и псарь,
И пастырь и поэт,
Но древний календарь
Нас не обманет — нет.
Как маятник, сперва
Левей, потом правей,
В саду моем листва
Летит, летит с ветвей,
Ложится на скамью,
На клумбу, на крыльцо,
Берет судьбу мою,
Как водится, в кольцо.
Рассветный воздух мглист,
Но, как живой огонь,
Багряный влажный лист
Мне обожжет ладонь.
Ему ль не знать, куда
Идут часы в ночи?
Спросить ли? без стыда
О том — ни-ни. Молчи!
***
1
Всей кроною дрожа, шурша
За тонкою стеной,
Ночного дерева душа
Общается со мной.
Она гостила в облаках
В теченье многих дней,
И нынче не о пустяках
Беседуем мы с ней.
О чём? О том, что благодать
Исчерпана давно,
Что, следовательно, взлетать
Иль падать — всё одно,
Что, если благодати нет,
Для сосен и берез
Не всё ль равно, каков ответ
На тайный тот вопрос?
Избытком близости страша,
Да и сама страшась,
Ночного дерева душа
С моею ищет связь.
Ах, речи наши не просты,
Но всё же, черт возьми,
Скорей с деревьями на ты
Я буду, чем с людьми.
2
Скорее с деревом на ты:
С березой иль сосной…
Мне по сердцу его черты
И днем, а в час ночной —
Особенно, когда оно,
Иззябнув на ветру,
Всей кроной ломится в окно,
Пока не отопру
Балконной двери… А тогда…
О, сколько же на нас
Клевет и сплетен без стыда
Нахлынет в этот час!
Обступят нас со всех сторон,
Затянут в хоровод,
Где дух родин и похорон
Бессмысленно живет.
3
А дух родин и похорон
С его глухой тоской
Какою силой усмирён,
Освобождён — какой?
О том ни дерево, ни я —
Ни-ни и ни гугу…
Оно о смысле бытия
Солжёт и я солгу.
И только статуя в саду
Догадывается,
Какому и чьему Суду
Нам верить — до конца.
Подмосковный август
Всю ночь стучали яблоки по крыше,
Тяжёлый август отдыхал в саду…
Лев Озеров
1
Присматриваюсь к августу. В конце
Концов в его расставленные сети
Попав однажды, вижу, как в лице
Меняется листва при лунном свете.
Листва акаций, высаженных в ряд
Напротив окон каменного дома,
Еще не знает огненных утрат —
И все-таки уже не столь знакома,
Какой она казалась до того
Всего лишь за мгновение — не боле…
Ей древний август приоткрыл родство
Застенчивости, мужества и боли.
2
Шорох ливня ровен, точно рядом
Станция и, набирая ход,
За огромным яблоневым садом
Долгий-долгий товарняк идет.
То платформы с лесом, то вагоны
С углем, овощами и зерном…
Звук тяжелый, призрачный, бездонный
Длится, длится за моим окном.
И хранит до наступленья света
Августовской ночи тишина
Этот низкий звук сырого лета,
Дом и сад оставивший без сна.
3
Едва зашло девятое число,
Дух осени проник в покои лета,
И дождь шумел до самого рассвета,
И ветер бил в балконное стекло
Ночь напролет… И в тесноте земной
Казалось мне, что вздрагивает рама,
Под натиском стихий грозит упрямо
Разрушиться, чтоб осень стала мной.
4
Чем пристальней август, тем больше вопросов,
Тем меньше ответов…
Закат поначалу был огненно-розов,
А стал фиолетов.
Во дворике нашем старинные клёны
Полны хлорофилла,
И август не желтый еще, а зеленый,
И есть еще сила
В его предвечерней усталой походке,
В медлительном жесте…
И в сердце его по-особому кротки
Тревожные вести…
Перечитывая Блока
Этот соловьиный сад с розарием,
Вечным солнцем озарённый сад
Не доступен фуриям и париям,
Зарешёчен кружевом оград.
И пока душа твоя затворница,
Не поймешь (о большем не проси!),
Как в потемках правда-беспризорница
Милостыню просит на Руси.
***
1
Итак, туда, в Саратов, к старой тетке,
Подалее от щёголей и хватов:
Молчалиных ли, Чацких, Скалозубов…
Вот тут и начинаются вопросы
У школьницы, склонившейся над книгой
При свете современного торшера
(Каштановые локоны так нежны,
И так задорно вздёрнут милый носик):
Как величать ее и сколько лет ей?
Не старая ли дева? не вдова ли?
Словоохотлива иль молчалива?
И мастерица ли варить варенье?
И если да, то все-таки какое:
Из вишни или, скажем, из малины?
И есть ли у нее библиотека
Иль только «календарь осьмого года»,
Как сказано у гения в романе?
И рада ли гостям? иль ей по нраву
Раскладывать пасьянсы и молиться?
Велит ли сечь дворовых на конюшне
Иль всё же не карает столь жестоко
За мелкие провинности? А впрочем,
Последнее не очень-то и важно…
2
Не о Татьяне — милом идеале —
Мне б рассказать об Оленьке, о младшей,
О ветреной кокетке и невесте,
Отгоревавшей, впрочем, так недолго
О женихе, убитом на дуэли
Случайной пулей…
Как оцепенела
При страшной вести… Как, ломая руки,
Хватала побелевшими губами
Оплавленный бедою душный воздух…
О ней, подобно тени промелькнувшей
Там, в темной глубине, почти за сценой
Великого и жуткого романа
О странностях и встреч и расставаний…
Как ей потом жилось в полку уланском?
Как ей спалось? Твердила ли ночами
Его необязательных элегий
Пророческие сумрачные строки?
Хранила ли в конверте самодельном
То письмецо, закапанное воском,
И лепесток давно увядшей розы?
3
Мне по сердцу неглавные герои.
Появится в коротком эпизоде —
И пропадёт. И, кажется, вовеки
О нём не вспомнит дальновидный автор.
Нет, не Барон, не Дон Гуан, не Моцарт —
Слепой старик с фальшивящею скрипкой,
Играющий на площади торговой
Толпе мещан, зевак и ротозеев,
За несколько монет, а то и вовсе
Без выгоды, —
куда мне интересней
Двух гениев, пирующих в трактире,
Толкующих о сущности Творенья…
Он ведает о том гораздо больше
Хотя бы потому, что слеп и беден;
Что часто видит сны под звездным небом,
Под голову постлав сюртук потёртый;
Что породнён с восточным влажным ветром,
С трепещущей листвою венских клёнов,
И с шелестом дождя, и с криком птицы,
Летящей над свинцовою рекою…
Ах, только он и знает про бессмертье
И бренность извлекаемого звука,
И музыка ему слышна повсюду…
***
По лестнице по винтовой,
Зачем — не зная сам,
Карабкаешься, сам не свой,
Навстречу небесам.
Туда, к площадке смотровой,
Где сны и облака,
По лестнице по винтовой
Дорога далека.
По лестнице по винтовой,
Спиралевидной, ты
Карабкаешься, чуть живой,
В надежде высоты.
В извёстке старый твой пиджак,
И стоптан твой каблук.
И ниже — чей-то частый шаг,
И выше — чей-то звук.
На лестнице на винтовой
Двоим не разойтись…
Не по прямой, а по кривой
Душа стремится ввысь.
Ей предначертан этот путь,
И, как ты ни крути,
Ей просто некуда свернуть
С железного пути.