Стихи
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 72, 2020
***
На этой фотографии, где сын
рассказывает что-то оживленно,
и слушает отец, и ни один
не говорит, о чем определенно
он думает, – любовь одна рулит
и властвует, и я ее снимаю,
и тоже до конца не понимаю,
о чем она умалчивает. Вид
на будущее камера имеет:
Сын ждет дитя, пока не говорит.
Отец болезнь смертельную скрывает.
Никто еще грядущего не знает,
а камера все видит и молчит.
***
Мне снился сон, где ты, внимательный,
выслушиваешь лепет мой,
и солнце светит по касательной,
хотя стоит над головой.
Я задаю вопросы вечные,
и все не разберу в ответ
слова последние, конечные,
а может, их и вовсе нет.
Ведь память – не простая барышня,
и не конфеты, не вино
ей носят, не цветы, а камешки,
как издавна заведено.
***
Психологический роман
стихотворения, туман,
герой лирический легко
взмывает, хоть недалеко,
над детством собственным, в горсти
сжимая горькое «прости»,
затем из отрочества крик,
и два-три имени, и миг,
который больше не забыть,
и то еще, на что забить
не получалось никогда,
непруха, суетность, беда,
и зрелость, зрелость, наконец,
и то в чем был неправ отец,
и в чем был прав; и снова – мать,
и детство, и пора понять,
когда – курить, когда – творить,
когда – спасибо говорить.
Хранимые на потом
Tам, где муравейника строят зданье,
муравьи рабочей семьей снуют.
Только есть лентяи – что без заданий,
ничего не делая, так живут.
Их другие кормят едой получше,
словно на потом сохраняя их.
Я прочла, что это – запас на случай,
если вдруг не хватит всех остальных.
Если в муравейник придет тревога,
если муравьиный умрет народ,
если глупый зверь туда сунет ногу,
или злая молния попадет,
И погибнут нужные муравьишки –
те, кто поят, кормят и строят дом,
вот тогда возьмут на себя делишки,
встанут в строй Хранимые на потом.
А сегодня, видимо, к человекам
этот крайний случай стучится в дом.
Чувствую себя не простым калекой,
а таким – оставленным на потом.
Старые слова
Слова продленка или сменка
из школьной памяти неловкой,
знакомые, как переменка,
торчат булавочной головкой.
Слова продмаг или проявка,
чувиха и воображала –
вдруг вылезают, как булавки,
казенного из материала.
Они остались там и с теми,
по ним лингвисты не заплачут,
они не пережили время,
ушли и больше не маячат.
И ни одно не пригодится,
и мы бы их забыли сами,
когда б не памяти таблицы
с их поисковыми словами,
когда бы не седые косы,
не вид на жизнь с другого края
и неотвязные вопросы,
и речь – отвязная такая.
***
Рассматривала лица облаков,
Ворон считала, и твердила строчки
из Лермонтова, из девчачьих снов
записывала рифмы на листочке
и с полки папиной таскала то Золя,
то Майн Рида – спутников надежных,
до самых главных лет, пока ля-ля
сменилось восьмитомником однажды
и навсегда. Закончен Мопассан,
оплакан Овод, с Купером природа
внезапно отошла на задний план
в окрестностях тринадцатого года,
И Пушкин – ловелас и хулиган,
любовник, искуситель и повеса,
веселья и печали великан,
всех вытеснил легко, без политеса,
И, кажется, весь мир преобразил;
куда-то горизонт переместился,
там облаков летучих и светил
явились сонмы, Серафим из крыл
там выбивался, и в астрал стремился.
***
От стихотворения остается
То, что можно запомнить,
И общее ощущение попадания,
Как от свидания,
И когда забудется
то, что запомнилось,
Остается,
Как от встречи после прощания,
Общее ощущение
касания, прикосновения
Стихотворения.
Волшебное животное и его роль в сказке
Котик, лягушка, Конек Горбунок,
Только на них и надежда, сынок!
Не обижай этих малых,
Выстоишь в жизни, пожалуй!
Где твои братья? Где мать и отец?
Где удалые друзья, наконец?
Перед опасностью смертной –
Котик один маломерный.
Дай ему все, что бы ни попросил:
Сумку, кафтан, сапоги, чтоб носил,
Он тебе после отплатит,
И на карете прокатит.
С ним ты в тяжелый момент подружись
И до конца на него положись,
В жизни так тоже бывает:
Котик тебя согревает.
Это некрупное ведь существо –
Жизни чудесное есть вещество,
Веры, отчаянья, детства,
Сказки волшебное средство.
Жили не боясь, без опасения…
Жили не боясь, без опасения,
Верили в конечное везение,
В цели, смыслы, в планы А и Б.
Чук и Гек пускались в приключения,
Смолоду не придаешь значения
Мелочам и быту и т.п.
Но приходит вдруг, как донесение,
Без пустой надежды на спасение,
Как война, убийственная весть,
Требует сплошного ополчения,
Учит придавать всему значение,
у чего только значенье есть.
Пчела
«Как пчела с цветка, предъяви пыльцу»
Владимир Гандельсман
Если ты пчела – предъяви пыльцу,
Потому что лето летит к концу.
Потому что, когда станешь уходить,
Надо предъявить.
А что ты летал, что вовсю жужжал –
Это только жизненный материал,
А судить-рядить будут не с лица.
Где твоя пыльца?
Но пускай запомнится тем, кто знал,
Кто тебя над травами наблюдал,
Говорил – «Смотрите, – еще вчера. –
Вон летит пчела!»
Ну, носил пыльцу, подлетал к лотку,
Создавал им лето, гасил тоску,
Черно-желтое на весу держал,
И жужжал, жужжал…