Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 70, 2020
Умер Александр Кабаков, писатель, состоявший несколько лет в редколлегии «Нового Берега».
Наша дружба началась в Копенгагене, где мы встретились на какой-то официальной тусовке, а потом двое суток пили бессонно, узнавая друг друга. Позже, в 91-м, общались уже у него на Брестских и ходили к Белорусскому вокзалу за спиртом «Рояль» с одним пистолетом на двоих. «Странно, как ты, не человек мира, написал такой русский роман», – сказал он мне, прочитав «Песочный дом».
Потом он прославился своим «Невозвращенцем», и у него началась другая жизнь. Его стали окружать вписавшиеся во власть люди, всегда падкие на талант, он и сам стал «вхож», его награждали премиями и пробивали в главные редакторы разных журналов, глянцевых в том числе, которые появлялись, как пузыри над болотом, и, как пузыри, лопались. Я предупреждал его, что тот мир, в котором он искал утверждения, его погубит. Что и произошло, что стало внятно, когда он тихо вышел из редколлегии, не желая рисковать своим положением и достоянием. Он всё понимал и сознательно сдался на поощрительную милость режима – «мобилизационного», как он его назвал, – ради тех «сам-семь», любовью к которым жил, тех, что и держали его здесь.
Но почти до конца, до жалоб на Альцгеймера, он сохранял себе отдушины, одной из которых был журнал и наше общение. Он всегда был моим читателем и поддержкой в одиноком труде.
Прости, друг, что никогда не сказал тебе тех слов, что сказал ты о моей прозе.
В последнюю встречу, в Москве, когда он приехал ко мне в гостиницу, я был потрясён высоким письмом его черт. Он хотел, чтобы я запомнил, унёс его таким. Он прощаться приехал, а я не понял, просто любовался им, как живописным портретом, созданием гения.
Он не был красив, он был прекрасен, таким и прими его, Создатель, он вернулся к Тебе.
Андрей Назаров