Стихи
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 69, 2020
***
О камень лежащий на бегу
Споткнулся. Он лежал угрюмо
Большим и влажным телом он из дома
Тянулся лечь под свет горящей вывески
Пятёрочка. Сидела рядом женщина в очках
В разобранной витрине и курила
Неделю третью магазин съезжал
Ни кожи, ни костей не оставляя
Но до конца горело электричество, и камни
Из грязи и дворов тянулись лечь
Поближе к полосе оранжевого света
И тем труднее было здесь идти
Хотелось броситься на темно-серый плед
И темно-серого проснувшегося сына
До сердца бьющегося обнять
О камень лежащий на бегу
И птиц летающих за хлебом
Разорванного снега белый ком
О шорох мысленных прикосновений
К родительскому сердцу
О сквозняк
Между открытым и разорванным
***
Хорошей девушки лукавое начало
И старец вогнутый, и выгнутый юнец
Пытаются пристроить свой конец
Пристроили, и начинай сначала
Ужасной девушки ужасное начало
Бегу и плачу, силюсь на бегу
И кажется, что добежать смогу
До той строки, которая сверкала
Юнец, мертвец, и на колу мочало
Нальём-ка чаю бывшему врагу
Друг другу мы не боле чем рагу
Обнимемся, и вот она настала
Весна души, в которой ни души
А только птички, ветерок и мусор
Ный макет летит в тиши
Сверкнул и скрылся за границы вкуса
Я старцем стать решил, но не могу
Себе представить новое мочало
Без той строки, которая сверкала
Без жалости и бога на бегу
***
Как игрушки для ребёнка одного размера
Слон и пчёлка, конь и рыбка
Так и мы для божеского окуляра
Равноценны, не крупны, не мелки
Рыбка уплывает в царство божье
Плавником блестя, в волны и травы
Как без рыбки царство оскудело наше
Но мы рыбку помним и этим рады
Пусть постели наши в ночи одиноки
Зато наволочки вышиты слонами, конями,
Пчёлками – мы протянем руки
И них вложат что-то – не сказать словами
Как мы утро ждали, глядя из детства
В грозовую ночь из окна деревни
Лес гудит из семечка: жарко и тесно
Просыпаемся, смотрим – в саду деревья
***
Шаверма на том берегу
Давно уж разобрана
Смотреть я туда не могу
У берега сложены брёвна
К другому побегу бегу
Где светится новый побег
И к его разорению
Идёт неминуем Олег
Укрепи меня зрение
Отмстить за увечья калек
Да, мы инвалиды Невы
Мы стихов сочинители
Поскольку на всех не хватило, увы
Отца, берегов победителя
Мы тени из песни, мы вы
А вы, гнезда в новых ветвях
Клювики одиночества
Взываете платы за страх
Возмещения отчества
Вы слёзы, вы слёзы на милых губах
***
Делали ли?
Видели ли?
Мыльные пузыри
Так и многое что
В спальном окне пронеслось
Не моргая, до слез
Так не вслух, про себя
У седеющего себя
Вопросить:
А не быть не могли ли?
Но парят: помогите
Но парят: помогите. И вы
Снова в воды войдёте Невы
И в усталой воде постоите
***
О, как воду ты наливаешь в похмельную чашку
И жадно её выпиваешь
О, как ложишься на маленькую кроватку
Перегаром дыша, засыпаешь
Отец, я тереблю свою вялую память
Всё картиночки представляю
Похмельной тебе подношу воды
Вот он ты вот он ты вот он ты
В лице всех мычащих пьяниц
Когда-нибудь, оба истлев, мы встретимся голосами
– Здравствуйте. – Здравствуйте. Два бесцветных голоса-ветра
О, если могли бы с тобою лежать телами
В одной постели вне света
Касаться друг друга, смертные комья пыли
В маленькой комнате, в минуте одной спасённой
Если нас спросят – можно сказать: мы были,
Шли по земле весёлой.
***
Я глобус в руки взял, сын в комнату вошел
Колясочку катя, ликуя
В ней маленький седой отец
Герой стихотворений
Сидел как сон
Зима была. Повсюду изумленье
Следы зверочков на снегу
Запутанные, мы в мохнатых шапках
С несуществующим уж десять лет отцом
На лыжах по лыжне искрящейся
Идем вдвоем
Вдыхая носом холод
И выдыхая ртом любовь
Наверное, возможно
Наверное
Идем вдвоем со снегом
Повсюду мой отец
Герой стихотворений
Многих русских классиков
Зима, мороз
И двери торжества
Стоят, открытые
И всех зверков следы
(Зима, мороз, огонь в горячем термосе)
Туда ведут
И щурятся
И плачут, дурачки
И прыгают
И пасти разевают
И руками машут
***
Проплывает ли облако мимо вершины
Что ты сердцу прикажешь, сестра
Проплывает ли облако, чтобы смотреть без причины
Но неяснее сердцу ещё: и река, и листва
Зимний пар – что прикажешь ты сердцу – у губ караула
Ты и мне постелила шинель
На холодной траве то ли взгляда, то ли белого гула
Как приятна постель
На вершину чего-то – сестра, ты пьяна – но прикажешь
Со слезами без слез на все это стоять и смотреть
Ты, неясная сердцу, разденешь и ляжешь
Губ прощальные вздохи простить
И без бога река, и листва, неслужащая сердцу
Притворились прохладным одним
Я вдыхаю сестры расходящийся с берега дым
Повторяя: какое хорошее место.
***
Приятно упасть
В обшитый бархатом,
Сухой, хорошо вентилируемый колодец,
Лежать, как человеческая монета,
На самом дне:
Памяти нет,
Нет сожаления,
Есть окошко света
И все дорогое в нем.
Звякнут звенья цепи,
И где-то под облаками
Мелькнет рисунок бабушкиного лица.
Все ниже и ниже,
Прохладней и прохладней,
Вода принимает форму ведра,
Форму чайника,
Облака,
Леса.
Бабушка принимает
Форму облака,
Форму леса.
Стоим, не плачем.
Стены бархата,
Бархатные ступени,
Дорогие братья и сестры
Смыкаются,
Образуя
Великолепную темноту
Великолепного сна без слов.
***
Взошёл огромный хлеб
И так тепло вокруг
Узлы молочных рек
И память добрых рук
В один слились кувшин
Который до небес
И мир так неделим
Но человек исчез
Живая благодать
По воздуху плывёт
Кому её отдать
Кого она найдёт
Не думай заслужил
Её ты или нет
А просто если жив
Подставь лицо под свет
А если ты исчез
То травы до небес
Ступай в прозрачный лес
С надеждой или без
***
Зашёл я в магазин.
К молочному прошёл отделу.
Я торопился.
Там лежало:
Сырки, сырки, сырки,
Творог, сметана,
Молоко стояло –
Одно, другое.
Масло, масло.
Я пачку масла взял.
Оно ожившей тяжестью
В ладонь легло.
И отпустило.