(О книге рассказов Ирины Батаковой «Песок», М., «Homo Legens», 2017. 236 с.)
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 65, 2019
«И нашла я его в диких казахских степях, в глиняной халупе, без денег, без штанов, без друзей, с туберкулезом. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал: здесь утонул Чапаев» («Нимфозория»).
Идеальное начало рассказа, повести, романа. В трёх предложениях заявляется герой, его судьба и его характер. Не случайно именно этот текст открывает книгу рассказов Ирины Батаковой «Песок».
Книга дебютная, включившая в себя тексты, написанный с разбросом более десяти лет. От этого имеющая очень широкий диапазон. Андреев, Достоевский, Платонов, Cоколов, Петрушевская, если хотите, – здесь можно увидеть отблески почти всего литературного спектра. Разве что Льва Николаевича тут нет, сколько не ищите.
В предисловии к книге, отмечая этот самый авторский диапазон, Леонид Костюков говорит, что главное, что объединяет эти рассказы – это мир без любви. «Пресловутая любовь удалена грязно, вырвана с мясом, то, что осталось болит и кровоточит».
Там правда и болит, и кровоточит. Но не от отсутствия любви, а скорее, от отсутствия присутствия Бога. Потому что Бога автор действительно из своего мира исключил. И теперь нет там ни правых, ни виноватых, ни черного, ни белого. Остается Платоновский мир, который по-прежнему страдает и мучается, но у Платонова оно все же вело к строительству коммунизма на земле). У Ирины Батаковой страдание и вовсе не имеет смысла. Единственный способ быть счастливым в этом мире – забыть. Отсюда название рассказа: «Этот, как его». Или не знать. (Рассказ «Никто об этом не знает»). Или иметь бытие по осознанности сравнимое с небытием. Поэтому, наверное, счастливее всех в книге щенок, которого везут на живодёрню:
«Один только щенок, запертый в черном фургоне, ни о чем не думал и ничего не помнил – потому что недавно родился. Две недели назад у него открылись глаза. Его влекли квадратики света и детские пальцы, просунутые сквозь решетку. Что это? Он подполз и ухватился ртом за чей-то мизинец: вдруг молоко?» («Молоко»)
Автор описывает мир без Бога со спокойствием спартанского мальчика, который держит под рубахой лисёнка. И в конце тоже как бы падает замертво, изъеденный невыносимостью собственного видения: герои последних двух рассказов сами констатируют факт своей смерти.
«Я умер, – заключил он и впервые не испугался прошедшего времени» («Похороны костюма»).
Удивительно то, что Бога в книге нет, а жизнь после смерти – есть.
Это тот же странный эффект, что и у Платонова, когда пустота на месте Бога только убедительнее доказывает его присутствие. Книга «Песок» – это не тоска и мрак, это, скорее, светлая скорбь Великой субботы в ожидании чуда.
«Масуд лёг на землю, лицом к небу, и приготовился стать таким же темным и ненужным, как все вокруг. Но не смог: прямо из космоса, из мертвой синевы смотрели на него звезды и как будто знали какую-то невыносимую для человеческого сердца тайну» («Масуд»).
И – да. Забыла сказать про чувство композиции. Ирина Батакова – профеccиональный художник, так что оно отменное.