Рассказ
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 65, 2019
Леня Кригер прибыл в Питер по важному поводу. Нужно было встретиться с боссом, сопроводить его на встречу с турецкой мафией и выполнить поручения «семьи».
Дело было для него понятным. Он всегда занимался решением «неловких» ситуаций. Поэтому особого волнения Леня не испытывал. Единственное, что его немного раздражало – это потеря времени, так как в Москве у него осталось много всего. В Питере же нужно было задержаться дня на два или на три.
Леня был высоким парнем, лет тридцати. Он блестяще владел рукопашным боем и даже раньше преподавал его в московской спортивной школе. Парень не выделялся развитой мускулатурой, но в его глазах читалось иногда что-то жуткое, невольно вызывавшее у собеседников чувство подсознательного страха. За это его иногда называли «Безумный шляпник».
Носил наш герой коричневую «вощеную куртку», темные джинсы Levi’s и кроссовки. В его кожаной дорожной сумке были аккуратно сложены синий костюм с рубашкой. В углу были припрятаны классические туфли. Специально «для встречи».
Первые шаги
Леня сошел с поезда «Ласточка» на Московском вокзале и сразу же оказался захваченным суетой, которая поволокла его за собой через перрон в старинное здание с высокими потолками. Тут пахло выпечкой, и суетились пассажиры с громоздким багажом.
Стараясь миновать это шумное, базарное место, он поскорее отправился в небольшой отель на Невском, где заранее забронировал номер по интернету. Найти гостиницу не составило труда. Она находилась в двух шагах от площади Восстания.
По дороге он привычным движением сменил симку в телефоне и позвонил человеку босса – поляку Вацу.
– Жди указаний. Я наберу, – просто сказал Вац и, не прощаясь, швырнул трубку.
Леня немного затосковал.
На ресепшене в гостинице Леню без улыбки встретила обычная, ни чем не выделяющаяся женщина. Таких как она было полно в Москве, Питере, Казани, да и в каждом городе. Равнодушно посмотрев на Леню, она назвалась то ли Юлей, то ли Катей. Ему было все равно. Он быстро ответил на пару формальных вопросов, внес деньги по карте и поднялся к себе в номер.
Выдохнув, Леня первым делом выглянул в окно. Прямо перед ним тек, словно река из машин и людей, Невский проспект. По прогулочной части гуляли женщины, чем-то похожие на актрис. Потом прошла группа солидно одетых мужчин с чемоданами на колесиках. Бешено жестикулируя, общались между собой иностранцы, облюбовав место на противоположной стороне улицы.
День клонился к своему логическому завершению. Старинные здания напротив выглядели просто фантастически. Казалось, что они были нарисованы невидимым живописцем на старинной гравюре.
У Лени не было друзей в Питере, за исключением каких-то одноклассников, с которыми он и раньше-то особо не общался. В город он никогда специально не заезжал. Может быть, когда-то в школьные годы бывал здесь на экскурсиях с классом.
Однако в это мгновение он смотрел из окна на кусочек Петербурга, словно ребенок на красивый торт ручной работы, и не мог оторваться.
Жизнь, которой Леня был лишен, разворачивалась перед ним, во всех своих дивных проявлениях. Жизнь творческая, насыщенная, яркая, театральная, шаловливая. Душа Лени затосковала.
Ему вдруг захотелось нырнуть в эту реку и прочувствовать ее кожей. Мечталось вот также идти по Невскому, как тот парень внизу, абсолютно беззаботно, свободно, размахивая руками и не чувствуя в сердце постоянной тревоги. Стараясь развеять это внезапно нахлынувшее желание, он отошел от окна, задвинул шторы и бухнулся на плюшевый диван.
Однако все было не так просто, как хотелось. Питер манил. Питер звал погрузиться в свои ласковые сети. В итоге, Леня не выдержал, надел куртку и, не понимая, как это произошло, уже стремительно бежал вниз. Он оправдался перед собой, что хочет перекусить. Правда, есть вовсе не хотелось.
Его тело желало погрузиться в недра города, словно в огромную ванну, и плыть в нем не разбирая маршрута, заплывая за буйки.
Ласковые сети
Леня шел по Невскому. Лучи закатного солнца стекали по роскошным, но немного обветшалым фасадам домов. Здания дышали стариной. Переулки манили. Навстречу попадались туристы, клерки или парочки влюбленных, которые были медлительны и как-то медитативны.
Казалось, что этот завораживающий миг будет продолжаться бесконечно. Удивительная архитектура вокруг, красивые изваяния, запахи, волшебная энергетика! Все это смешивалось в один разноцветный суп.
Леня знал, что скоро это пройдет и на город подобно театральному занавесу упадет вечерний, а затем и ночной сумрак. Однако он предчувствовал, что вечер будет еще прекраснее. Ведь повсюду зажгутся фонари, а вывески кафе станут неоновыми, словно в американских фильмах про Лас-Вегас.
***
Леня неспешно гулял по Невскому, заложив руки в карманы и ни о чем не думая. В лицо ему дул свежий ветер. Пахло сыростью. Он прошагал по Аничкову мосту и долго смотрел вниз на мутную воду. Немного постоял близ Гостиного двора, любуясь старинными зданиями через дорогу. Затем брел по Итальянской площади искусств.
По дороге Леня заходил в какие-то небольшие кофейни, чтобы купить с собой чай, который пил из пластикового стаканчика на ходу. Названий кафе он не запоминал. Да и к чему?
Один раз Леня зашел в туалет маленького заведения. Это было довольно интересное место. Как только дверь в кабинке закрывалась, из невидимой аудиоколонки сверху струилась музыка. На этот раз играл шансон. Но не русский, грубый и блатной, а французский – легкий и переливчатый, словно струи невидимого фонтана.
Леня слушал песню, затаив дыхание. Одновременно он с любопытством рассматривал фотографии на стене кабинки, сделанные под старину. Тут были запечатлены музыканты, актеры, писатели разных лет. Имен многих Леня не знал, но губы его тронула мимолетная полуулыбка.
В коридоре кто-то закашлялся. Кабинка в кафе была лишь одна. Леня поспешно смыл воду и вышел, словно боясь быть уличенным в чем-то очень интимном.
Но музыка в его ушах звучала еще долго.
Прогулка
На следующий день, проснувшись и быстро сходив в душ, Леня опять отправился бесцельно бродить по городу. Он был наполнен отзвуками вчерашнего джаза. Леня вспоминал огни Невского, кафе на Рубинштейна и то, немного болезненное, чувство, которое испытал Остап Бендер в Пятигорске, воскликнув: «Мы чужие на этом празднике жизни».
Как-то машинально Леня зашел в Русский музей. Роскошные залы, наполненные не менее восхитительной живописью, безмолвно встречали его, обступая со всех сторон.
По коридорам ходили туристы из разных регионов и стран. Леня не обращал на них ровным счетом никакого внимания. Он останавливался у каждой картины, подолгу рассматривая ее и стараясь разгадать идею.
Внезапно Леня ощутил на себе чей-то внимательный взгляд. Он обернулся и увидел девушку, которая стояла подле одной из стен. Нельзя было сказать, что она была красивой. Однако в девушке ощущались некое скрытое очарование и внутренний свет. Она смотрела на него в упор. Поймав взгляд Лени, девушка слегка улыбнулась и поспешила в другой зал.
Он не пошел за ней, хотя сердце взволнованно стучало. Но не хотелось пугать что-то волшебное, появившееся в пространстве. Он боялся, что встреча кончится фиаско.
После музея Леня дошел до Зимнего дворца. Минут пятнадцать он любовался на скульптуру Ангела на Александрийском столпе. Неожиданно Леня понял, что Питер заманил его в невидимую ловушку и теперь не хочет отпускать. Этот город влюблял в себя.
Ему вдруг мучительно захотелось вновь гулять по Невскому, слушать песни уличных музыкантов, заходить в небольшие кафе, и, самое главное, быть своим! Быть настоящим, быть другом, любовником, душой компании. Не быть изгоем. Не быть тем, кем он стал из-за своего ремесла. Леня вспомнил слова одного из героев сериала «МакМафия»: если ты вступил в этот мир, ты всегда будешь одинок…
***
Один раз он, правда, попытался быть любовником. Познакомился еще с одной девушкой в буфете старинного кинотеатра «Художественный» на Невском, куда зашел, чтобы посмотреть какой-нибудь ненавязчивый фильм в одиночестве.
Леня предложил девушке выпить. Однако она отказалась. Тогда он купил ей горячий шоколад у мальчика буфетчика. Шоколад нужно было есть ложками из бумажного стаканчика, настолько он был густой. Девушка улыбнулась, от чего у нее засветились глаза. Однако разговор не шел.
Девушка была студенткой. Носила толстый вязаный свитер, брюки. Она была очень скромной и закрытой. Будто из какого-то другого, неведомого для Лени мира.
Леня вдруг отчетливо понял про себя, что попросту разучился общаться «просто так», легко. Он говорил мало, исключительно по делу. Иногда куражился с братвой. Но все это было лишь для того, чтобы сбежать от себя и от своих тяжелых мыслей. Он позабыл, что такое искренность. Забыл, как нужно выражать чувства. По-настоящему.
Мечты
После кинотеатра Леня грустно шел домой и подумал, что мог бы в перспективе жениться на этой девушке. Свить с ней гнездо, родить сына, работать в Питере с утра до вечера, счастливым возвращаться домой каждый вечер. Но где? Проходя мимо магазина Stockmann, Леня заглянул в витрину. Двое молодых людей раскладывали товар, по залу бегал мужчина в костюме и что-то тараторил.
«А почему бы и не здесь… Отличное место для старта!» – вслух сказал Леня. И спохватился. Ему казалось, что он потерял над собой контроль и мог сболтнуть лишнего.
Тем не менее, он зачем-то взял визитку магазина, где был написан телефон отдела персонала.
***
Спал Леня неважно. Во сне ему мерещился какой-то бессвязный и жуткий цирк. У лица летали страшные насекомые, из тумана появлялись тени, лилась кровь. Утром он долго валялся в кровати, стремясь отогнать от себя жуткие видения.
Тут зазвонил смартфон. Это был Вац, человек дяди Толи. Леня нехотя провел по экрану и в его ушах зазвучал противный голос:
– Ало! Леня? Встречаемся в обед в ресторане – голос Ваца был бесстрастен и холоден. Он напоминал чопорного официанта. Впрочем, когда-то давно он и работал в ресторане «Яр».
– Хорошо, принято – сказал Леня.
На том конце повесили трубку.
Леня встал, побрился. Еще раз с тоской посмотрел в окно. Был пасмурный будний день. По улице спешили какие-то люди в плащах, прошла полная женщина в очках. Казалось, сказка куда-то ушла, эмигрировала на другой континент до лучших времен.
До ресторана Леня дошел пешком. Прибыл он заранее. Вчерашняя уличная красота будто рассыпалась в его голове в пух и прах. Он осознавал, что скоро дело будет сделано и нужно будет возвращаться обратно. Это раздражало.
Леня долго гулял близ ресторана, рассматривая прохожих, которые, честно признаться, особенно ничем не выделялись. На душе скребли кошки.
В назначенный зал к зданию подъехал черный мерседес-«гелик». Из него вышли Вац и дядя Толя – мужик с плутоватыми глазами, дергающимся лицом и в дорогущем костюме.
Леня подошел. Поздоровались.
– В общем так, ребята – немного нервным голосом сказал дядя Толя. – Будьте все время рядом. Смотрите внимательно, чтобы не было проблем. Головой отвечаете!
Встреча
Они зашли в ресторан и сели за столик. Тут было немноголюдно. Пара иностранцев, какой-то толстый мужик разговаривал с дорого одетой женщиной. Вот, пожалуй, и все. Официант вежливо принял заказ.
Спустя несколько минут в зал зашли турки. Это были смуглые люди с аккуратными бородками и в солидных костюмах. Их лица, казалось, были лишены всяческих эмоций. Дядя Толя встал. К нему подошел толстый турок в светлом костюме и, слащаво улыбнувшись, пожал руку. Он неплохо говорил по-русски.
Обменявшись любезностями, дядя Толя повернулся к Лене с Вацем и сообщил, что ему нужно поговорить с турком «тет-на-тет». Боссы удалились за отдельный столик, который располагался в специальной нише, задернутой шторами.
«В саду королевы Астрид много альковов» – вспомнились Лене слова из фильма «Залечь на дно в Брюгге», который он когда-то решил посмотреть по рекомендации подруги.
Вац молчал. Он спокойно пил дорогущую сельтерскую, не упуская при этом столика, где жарко разговаривали авторитеты. Охранники турка, казалось, вообще не двигались. Сидели они все в одинаковой позе, словно таинственная сила заколдовала их тела. Глаза братков по-прежнему ничего не выражали. Они напоминали какие-то человекоподобные машины.
Леня немного заскучал. Вспомнилась девушка из музея. Он позволил себе немного пофантазировать и представил, как встретился с ней, как они пошли в какую-нибудь другую творческую галерею или в театр. Припомнилась ему и книга Леонида Билунова «Три жизни». В ней автор встречает будущую супругу в магазине «Березка» и немедленно влюбляется в нее.
Внезапно братки за дальним столиком поднялись. Вскочили охранники турка. Привстал с места и Вац.
Дядя Толя и турок вышли из-за штор, продолжая на ходу о чем-то беседовать. Турок часто кивал и хлопал своего русского компаньона по плечу. Дядя Толя сделал знак. Вац быстро расплатился, и они пошли в сторону выхода. Стало легче дышать.
«Ну, вот и все», – мелькнуло в сознании Лени. По дороге он тайком поглядывал на других посетителей, на официантов. В интерьере ресторана были использованы разные картины. Это было современное искусство, абстракция. Леня понял, откуда у него возникли мысли про Русский музей. Будь у него время, он бы посидел в ресторане часок другой, попивая кофе и рассматривая все эти чудесные произведения искусства.
«Приеду в Москву, завяжу с бандитизмом», – решил Леня. И сам удивился своим мыслям. Но вдруг явственно осознал, что он стоит на пороге нового.
Они вышли на улицу. Было прохладно, и Леня поежился. Пахло чем-то морским и очень-очень питерским.
Вдруг Леня явственно ощутил, что это все с ним в последний раз. Он никогда сюда больше не вернется. Это чувство больно кольнуло.
Ему хотелось отогнать эту мысль. «Да приеду через месяц», – думал он. Но отчетливо понимал, что обманывает сам себя. Одновременно Леня осознал, что впереди его ждет нечто большее и великое.
Леня так боялся признаться себе, что влюбился в эти набережные, в Невский, в дворцы, тихие улочки. Он стал частью этого города.
Турок тем временем опять похлопал дядю Толю по плечу. Они обменялись финальным рукопожатием, и конкурирующая фирма двинулась к машине. Дядя Толя повернулся к Лене с Вацем.
– Ну вот и… – не закончив, босс вдруг неожиданно стал оседать на землю.
На его лице появилось какое-то глупое выражение. Леня заметил, что по рубашке дяди Толи растекается кровавое пятно.
Он стремительно бросился вперед, чтобы прикрыть шефа телом. И тут что-то холодное врезалось Лене в горло, словно шмель. Потом еще один удар в голову, и все вокруг стало каким-то неважным, далеким, отчужденным.
Он чувствовал, как это инородное холодное тело разрывает его изнутри. Ясно ощущал, что это конец… Пахло порохом. Припаркованная рядом иномарка сорвалась с места и понеслась по улице.
***
Леня медленно уходил в небытие… Реальность наполнилась фантастическими образами. Но перед тем, как потерять рассудок, он явственно увидел Исаакиевский собор. Потом здание Эрмитажа и уже затем силуэт Ангела. Она светилась и манила. Манила к себе.
Лене почудилось, что он мог бы подняться вверх. И вот он карабкается вверх, вверх, вверх…
Только бы успеть! Успеть узнать самое главное…
***
Потом на пятачке около ресторана суетилась полиция, эксперты. Толпились также журналисты и операторы с камерами. Леня лежал на спине. Один из полицейских заметил, что у него какой-то предмет в раскрытой ладони. Он наклонился, чтобы рассмотреть.
Это была визитка «Стокманн». На ней было написано: приглашаем на работу…