Содержание Журнальный зал

Борис Херсонский

Сказки южной зимы

Стихи

Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 64, 2018

 

 

***

сказки южной зимы ни королевы ни снега

кроме промозглой влаги ничего не падает с неба

и кажется сердце-ледышка не хуже тумана

что подымается с моря или скажем с лимана

и Герду никто не полюбит и Кая никто не похитит

и к слову жизнь не подобрать пристойный эпитет

ходим руки в карманах заглядываем в витрины

товары те же невесты пожалуйте на смотрины

смотреть не вредно за взгляд не требуют денег

разве только в стрип-клубе за волосатый вареник

страшно сказать раздевайся в такую погодку

поневоле заходишь туда где наливают водку

это сказка южной зимы с невзрачной концовкой

нарезанной сельдью огурчиком и перцовкой

с темным городом с модой из детских воспоминаний

с укоризненным взглядом полуразрушенных зданий

 

 

***

Цигейковая шубка, такая же шапка с ушами,

тесемки на бантик завязаны под подбородком.

Так зимою страна поступала с неразумными малышами.

Хорошо в пятидесятых жилось моим одногодкам.

Их катали на санках кустарного производства,

если снег выпадал, что в Одессе случалось редко.

А комплекс неполноценности с комплексом превосходства

в обнимку лежали, и Дарвин вспоминал животного предка.

И еще был «Щелкунчик» в театре оперы и балета,

марш деревянных солдатиков, дирижер в оркестровой яме.

У входа два лишних билета. Рукою подать до лета.

На память осталась фотка с зазубренными краями.

Налейте стакан какао, с молоком, но без пенки.

Ночами из всех щелей тараканы лезли.

И еще – портреты Сталина висели на каждой стенке

в детском саду. Позднее они исчезли.

 

 

***

Как в тесной комнате расчищают место для рождественской ели,

так в тесном небе освобождают простор для Звезды Рождества.

Разбегаются наши галактики, но некоторые посмели

придвинуться ближе из любопытства и озорства,

за неимением лучшей цели.

Говорят, надвигаются снега и метели.

Говорят, идут неслыханные и невиданные холода.

Пусть пророчат пророки, пусть говорят пустомели.

Пусть в урочный час загорится Рождественская звезда.

 

 

***

В полном соответствии с прогнозом

Рождество с метелью и морозом

ставит южный город на попа.

Санный путь готов – но где же сани?

Где лошадки – мы не знаем сами.

Там же, где нарядная толпа.

 

В полном соответствии с прогнозом

нелегко сегодня овцам, козам,

прихожанам, клирикам, другим

пастырям, а также их пасомым,

ангелам бесплотным, невесомым,

непутевым вестникам благим.

 

Рождество с морозом и метелью.

И солома, что была постелью

для Христа-младенца, холодна.

Люди пенья ангелов не слышат.

И скоты бессмысленные дышат.

И Звезда покуда не видна.

 

По прогнозу – слава в вышних Богу,

Нужно осторожно ставить ногу,

скользко, неуютно, но зато

все вокруг сбывается по плану,

скачет зайчик по телеэкрану,

кутаются ближние в пальто.

 

Поднят воротник. И шарф обмотан

словно маска – не узнаешь, кто там

скрыт, чем дышит парень, и куда

он идет – в такую-то погодку! –

и нетвердой делает походку

тротуар под тонким слоем льда.

 

Море там, за ледяным туманом.

Хорошо тому, кто со стаканом

у печи растопленной, в дому

окна дребезжанием и дрожью

возвещают людям волю Божью,

что известна Богу одному.

 

 

***

Три волхва с Востока, седобороды, мудры,

на слоне, коне и верблюде везут дары.

По ночам в пустыне разбивают палатки.

Тоже мне – волхвы! Три восточных царя

кондака отличить не могут от тропаря,

толком спеть не умеют ни щедривочки, ни колядки.

 

Знают только, что Царь Иудеи родился там,

где место убогим странникам и скотам,

Он спит в хлеву, а в сердце у Приснодевы –

все пейзажи зимы, все льды и снега,

все смиренье овечье и вся свирепость врага,

все блеянье стад, все ангельские напевы.

 

А через какое плечо передавать свечу –

того волхвы не знают, и к какому плечу

прикладывать щепоть, и как зажигать лампаду,

в общем – старые люди, а их учить и учить!

Как правильно верить, как правильно Бога чтить,

как пастырям стадо вести к небесному граду.

 

 

***

утренние снега

на которые еще не ступала нога

но лапы кошачьи и птичьи уже ступали

пионера учили умению распознавать следы

ныне этим умением могут гордиться деды

хорошо что внуки выслеживать перестали

нет ушей ни у стены ни за стеной

и кому интересны твои разговоры с женой

о дороговизне и об идиотах у власти

идиоты умны но не так как хочется нам

а уши приставлены ныне к иным стенам

и зубы не выпали из государственной пасти

забота у нас простая Рождество холода

у деда мороза ватная борода

что говорит о симпатиях к северному соседу

снегоуборочные машины увязли в снегах

как мы увязли в беседе о мошенниках и врагах

но делать нечего приходится длить беседу

 

 

***

Зимние праздники взяли Богомладенца в кольцо.

Елочный и заснеженный маскарадный наряд.

А Младенец видит лишь Мать, вернее, ее лицо,

и то – перевернутым, так устроен младенческий взгляд.

 

Все младенцы такие – всё видят наоборот,

выхватывают детали, а сложить воедино – никак.

Например, на лице они видят только глаза и рот,

а носа не видят, взгляд младенцев устроен так.

 

Говорят, у младенца не развита мозговая кора,

в дефиците нейроны и белое вещество.

Но сияет Звезда на небе и будет сиять до утра,

Мать будет баюкать Младенца, и ангелы – славить Его.

 

Младенец Всевидящ и, значит, почти что слеп.

Мир видимый и невидимый – все это Его дела.

Но сегодня нужны Ему Вифлеем и пещера-вертеп,

немного соломы в яслях и немного тепла.

 

 

***

Детоубийцы идут к Вифлеему

выполнять приказ и решать проблему –

мальчишек младше двух лет – под нож.

А из Вифлеема, хозяйство бросив,

бегут в Египет Мария, Иосиф,

и Младенец – на Бога еще не похож.

 

Ангел им сказал – собирайтесь, бегите,

но не сказал им – предупредите

своих соседей, пусть тоже бегут,

а если не могут – пусть мальчиков спрячут.

Но дети мертвы, а матери – плачут,

и ничего не поделаешь тут.

 

Плачет Рахиль – она безутешна.

Свет город покинул, и тьма – кромешна,

А в небе, меж ангелов – сотня ребят.

Сверстники-мальчики в белой одежде,

за Иисуса погибшие прежде,

чем Иисус был за нас распят.

 

 

***

Холода перешли в наступленье

при поддержке снегов.

Замирает в домах отопленье

под натиском давних врагов.

 

Свинцовая тяжесть неба

и ответная белизна

покрывшего землю снега –

декорация зимнего сна.

 

И одичавшие звери

собачье-кошачьих пород

стерегут случайные двери

замерзших двуногих господ.

 

В чести топор и лопата –

грести и колоть дрова.

Приходится жить как когда-то,

а именно – жить едва.

 

Под зимними облаками,

под насыпью снеговой –

работать своими руками

думать своей головой.

 

 

***

мы все – неизвестные солдаты,

павшие в неравной борьбе с природой.

наши лица, фамилии, имена и даты

никому не нужны, до-мажорной кодой

завершаются только симфонии и концерты,

написанные Моцартом в юные годы.

мы брошены, словно в ящик конверты.

мы вышли из жизни, как выходят из моды.

а что сохранилось в пространстве трехмерном

(четвертое – время – плохой хранитель)

висит, как в старом шкафу фанерном

покойного деда военный китель.

 

 

***

Бог не в бревнах, а в ребрах,

по крайней мере, у мягких и добрых.

А у старых, злых и усталых

Бог в каменьях и драгметаллах.

 

Святость спрятана в реликварий,

как Вселенная – в планетарий.

И ребра святых в драгоценной оправе

молчат о Божьей бессмертной славе.

 

 

***

бедность что нажил ты упорным трудом

замороченный быт неухоженный дом

безумие что заработал своим умом

истерика в сердце смятение в горле ком

 

история интересна тем что ищешь себе уголок

где ты бы лежал на диване глядел в потолок

любимая книга лежала бы рядышком на полу

лампадка горела бы под иконой в углу

 

была бы зима открылся бы санный путь

по замерзшей реке времен подо льдом не видать воды

а воздух в квартирке сгущенный трудно вдохнуть

и в мыслях разброд никак не сомкнуть ряды

 

история интересна набором переводных

картинок цветных фантазий великих дел

вроде спасения мира или удара в дых

смотрел на прошлое все глаза проглядел

 

 

***

Бездонное небо. Бессонная ночь.

Никто человеку не хочет помочь.

Трясется в вагоне и слушает храп.

Любая поездка – тюремный этап.

 

Этапы, этапы больного пути,

ни мысли, ни чувства в пути не найти.

Лишь месяц острожный, печален и строг,

в бессмысленном небе железных дорог.

Следующий материал

Ландшафт времени

Стихи