О сонетах Шекспира в переводах Бориса Архипцева
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 63, 2018
Увидели свет «Сонеты»
Шекспира, воссозданные на русском языке Борисом Архипцевым, снискавшим широкую
известность и признание своим полным собранием сочинений Эдварда Лира, классика
английской поэзии нонсенса, которое потребовало от переводчика четвертьвекового
труда и входит ныне в фонд всемирно известной Бодлианской библиотеки
Оксфордского университета.
Превосходный лирический
цикл Маршака, написанный по мотивам Шекспира и полностью обнародованный в 1948
году, надолго загипнотизировал читателей. Все думали, что великий англичанин
именно таков; многие принялись сочинять свои вирши в стиле «шекспировского
сонета». Однако с каждым десятилетием любителей британской музы всё чаще стали
посещать «смутные сомнения»…
Выяснилось, что
«шекспировский сонет» – понятие весьма условное, что Эйвонский Бард писал свои
стихи в совершенно произвольной манере, что его взрывная и страстная лирика
нисколько не походит на журчание классического русского романса, приданное ей
талантливым, но излишне своевольным интерпретатором. А о точности перевода речи
вообще нет.
В конце концов стало
ясно, что стихи Маршака, конечно, изумительно хороши, а для времени появления,
для закатно-сталинской эпохи, ещё и весьма свежи и смелы, но… это – не Шекспир.
Или Шекспир для среднего школьного возраста, так сказать, 12+.
И хлынул настоящий
ливень новых переводов-переложений, но большинство из них так сколь-нибудь
существенно и не приблизились к Подлиннику, нимало не поколебав монополии
Маршака.
Иное дело – работа
Бориса Архипцева!
Его труд отличается
максимальной точностью. Это именно перевод,
адекватно передающий содержание «Сонетов», а не лирические «упражнения на
тему». И что самое поразительное – впервые скрупулёзно воссоздаётся авторская
структура цикла. Мужские и женские рифмы находятся именно там, где их поставил
Шекспир, сохраняется не только размер, но даже авторская интонация, вплоть до
того, что знаки препинания зачастую расставлены именно как в подлиннике!
Иными словами,
выражаясь научным языком, перед нами – первый в отечественной истории
эквиритмический перевод «Сонетов». Неизмеримо превосходя своих предшественников
в точности, близости к авторскому слову и смыслу, Архипцев не только не
уступает им в оркестровке, что уже удивительно, но, как правило, даже более
мелодичен, что вообще загадочно и труднообъяснимо.
Конечно, можно
придираться к отдельным местам, утверждать, что вот здесь можно было бы сказать
точнее, лучше передать авторский стиль (правда, непонятно, каким образом, и
почему этого никем не было сделано раньше…). Но несомненно, что в целом работа
коломенского автора не имеет аналогов, став новым словом, подлинным явлением в
русской шекспириане.
Приведём лишь одно стихотворение,
в котором переводчику удалось особенно ярко передать силу шекспировского гения.
Кстати сказать, в этом сонете очевиден отсыл Автора к знаменитой оде Горация,
которую часто называют просто «Памятником». Обращение великого англичанина к
образам своего римского предшественника не удивительно. Шекспир окончил школу в
Стрэтфорде-на-Эйвоне, знал латынь, античную мифологию, историю, поэзию. Вполне
возможно, что он мог цитировать Горация Флакка. И тем более радостно узнавать в
этих стихах мотивы, повторённые многими нашими поэтами, в том числе –
Ломоносовым, Державиным, Пушкиным!
Сонет 55
Ни мрамор, ни злащёных
статуй стать
Не могут пережить
могучих строф,
Но ярче в них дано тебе
блистать,
Чем в камне, что
покрыла грязь веков.
Войной ли, смутой будут
сметены
Владык надгробья,
камнетёсов труд, –
Ни Марсов меч, ни
беглый огнь войны
Стихов, тобой
внушённых, не сотрут.
Отринуть смерть,
беспамятность вражды
Сумеешь; славен будешь
сквозь века
В глазах грядущих
поколений ты,
Подлунный мир не
сносится пока.
Так до Суда последнего
живи
В моих стихах, в глазах
самой любви.
Англичанин по-своему
переиначивает латинского лирика. Если Гораций гордится своими поэтическими
заслугами, которые даруют ему бессмертие, то Шекспир утверждает, что его поэзия
даст бессмертие Другу. А что же на самом деле? Получается, что он воздвиг
духовный памятник себе, и вот уже четыре сотни лет «Сонеты» читают и
перечитывают, восхищаясь лирической мощью, запечатлённой в этих строках.
Наивно предполагать, что
Борис Архипцев думал о создании собственного стихотворного монумента, а ведь,
возможно, получился именно такой Памятник (хотя подтвердить или опровергнуть
это смелое допущение может только Время, о котором столько размышлял и с
которым яростно спорил воскрешённый в России британский Гений)!
Любопытно сравнить версию
нашего современника с двумя известнейшими классическими переложениями.
Ни мрамору, ни злату
саркофага,
Могущих сих не пережить
стихов,
Не в грязном камне,
выщербленном влагой,
Блистать ты будешь, но
в рассказе строф.
Война низвергнет
статуи, и зданий
Твердыни рухнут меж
народных смут,
Но об тебе живых
воспоминаний
Ни Марса меч, ни пламя
не сотрут.
Смерть презирая и
вражду забвенья,
Ты будешь жить,
прославленный всегда;
Тебе дивиться будут
поколенья,
Являясь в мир, до
Страшного суда.
До дня того, когда ты
сам восстанешь,
Во взоре любящем ты не
увянешь!
Перевод В. Брюсова
открывается блестящим двустишием, но словно бы слабеет, иссякает по мере
развития, предлагая в виде кульминации, знаменитого и важнейшего «замка»,
дистиха, нечто бледное и аморфное.
Странным образом, и С.
Маршак повторяет в одном из лучших своих, надо признать, переводов подобную
модель, по обыкновению, удаляясь от первоисточника на значительное расстояние:
Замшелый мрамор
царственных могил
Исчезнет раньше этих
веских слов,
В которых я твой образ
сохранил.
К ним не пристанет пыль
и грязь веков.
Пусть опрокинет статуи
война,
Мятеж развеет
каменщиков труд,
Но врезанные в память
письмена
Бегущие столетья не сотрут.
Ни смерть не увлечет
тебя на дно,
Ни темного забвения
вражда.
Тебе с потомством
дальним суждено,
Мир износив, увидеть
день суда.
Итак, до пробуждения
живи
В стихах, в сердцах,
исполненных любви!
Этот элегантный томик –
творение московского издательства «Де’Либри». Книга двуязычна, украшена эксклюзивным
портретом Шекспира работы видного современного британского графика Джона Вернона
Лорда, друга переводчика.
Настоящее волшебство –
умение передать искусство и величие поэта, отделённого от нас туманами иного
языка и пеленою столетий. Давайте же вслушаемся в Поэзию, которая, по слову
Горация, «прочнее бронзы и выше пирамид»!