Рассказ
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 62, 2018
Горячая вода послушно
шпарила из левого крана. Холодная вода, как ей и было положено, лилась из
правого. Верзила в бейсболке удивленно взглянул на старушку, виновато притулившуюся
возле кухонной двери.
– А в ванной не хотите
проверить? – чуть дрожащим голосом спросила она, но, словно спохватившись,
махнула ручкой, мол, что это я, совсем что ли, если горячая вода есть на кухне,
то будет и в ванной. Верзила попался добродушный. Аккуратно ставя большие ступни,
он обошел потертый ковер в гостиной и отправился в ванную. Следя за тем, как струя
горячей воды cтекает
в старую раковину с щербинкой у стока, он успел заметить овальный кусочек мыла,
утопленный в допотопной мыльнице, желтоватый кафель с потеками, ряд пузырьков и
баночек в приоткрытом зеркальном шкафчике.
– Все в порядке, мэм, –
в ванной, слегка пропахшей сыростью, ему больше было нечего делать.
Старушка засуетилась,
забормотала слова извинения, закружила по комнате, пока верзила, так же
аккуратно обойдя ковер, деликатно уставился в телевизор, где длинноногая
красавица интимным голосом предлагала средство от импотенции. Ожидаемые чаевые
все не появлялись. Девица продолжала маняще улыбаться, хотя строгий диктор за
кадром и предостерегал от эрекции, длящейся дольше четырех часов. В этом случае
следовало обратиться к врачу.
– А вы были бы не прочь,
а? Четыре часа эрекции, – подмигнул старушке верзила, но поскольку та не
отреагировала, добавил. – Ну-у, в ваши лучшие годы.
Старушка промолчала и
на этот раз. Можно было, конечно, продолжить в том же духе, но протянутые два
доллара изменили ситуацию. Компенсация за прерванный субботний вечер с банкой
пива у телевизора была маловата. Даже самые подслеповатые старушки смогли бы
разглядеть досаду, промелькнувшую на лице верзилы. Он рассчитывал не меньше чем
на десятку. Был бы свой бизнес, брал бы тридцатник только за вызов, плюс
работа, плюс материал, правда, на большие заказы нужен напарник, а он любил
работать в одиночку или просто ленился крутиться, заполнять бумажки, платить
налоги. Вот и сидел на обслуживании домов, населенных пенсионерами, где имел не
так уж и плохо с мелочевки. Не все же такие жмоты, как эта мадам. Он впервые
открыто взглянул на старушку. Не такая уж она и старая. Коротко стриженные
седые волосы, большие черные глаза. Худенькая. Вид какой-то виноватый то ли из-за
ложного вызова, то ли из-за маленьких чаевых. Похоже, у нее проблемы…
возрастные. Здесь такие попадаются. Иногда приходится доводить до парадной
какого-нибудь заблудившегося бедолагу. Выйдет прогуляться, три шага пройдет и
потеряется: не помнит, как назад идти. Старушка, между тем, открыла входную
дверь, и верзиле пришлось спешно распрощаться.
– Меня зовут Клифф.
Клифф Барнс, – зачем-то сказал он напоследок. – Надеюсь, с водой у вас и дальше
все будет в порядке.
Проводив верзилу
Клиффа, Элси Мэй уселась в кресло напротив телевизора. Что же это такое было?
Как можно забыть, из какого крана идет горячая вода?
В телевизоре
симпатичная пожилая дама в растерянности стояла посреди комнаты. Затем дама
помоложе, по всей видимости, ее дочь, с озабоченным выражением лица говорила о
чем-то с приятным лысоватым человеком в белом халате, наверное, доктором. Судя
по счастливому виду обеих дам, появившийся на экране пузырек с лекарством
разрешил проблему. Пока голос диктора предупреждал о побочных действиях, Элси
успела записать название. Головокружение и суицидные мысли в обмен на замедленное
разрушение памяти. Об этом стоило подумать. «Если я еще в состоянии», – грустно
улыбнулась Элси.
Память всегда верно
служила ей, несмотря на возраст. Доктор Якобсон, в офисе которого она
проработала последние лет тридцать, бывало говорил: «Да зачем мне компьютер,
когда у меня есть мисс Мэй!» И вправду, Элси прекрасно помнила имена всех
больных и расписание приемов. Телефонная книга тоже была не нужна: быстрое
запоминание цифр было предметом ее особой гордости. А каракули доктора
Якобсона! Никто, кроме нее, не мог разобрать торопливую вязь его почерка. С
каким старанием выводила она печатными буквами диагнозы больных в картотеке:
астма, диабет, деменция. И вот теперь чья-то рука готова вписать страшный
диагноз в историю ее болезни. Конечно, в семьдесят лет можно ожидать всего, но
мысль о возможной потере памяти никогда не приходила ей в голову. Сквозь
подступившие слезы Элси увидела в телевизоре молодого человека с ухоженной
бородкой и в каске строителя. Вокруг него кипела слаженная работа, сновали
деловые люди. И только с ним приключилась неприятность, о которой он
доверительно и с мягкой усмешкой, не лишенной некоторой привлекательности,
рассказывал телезрителям: запор, да еще какой. Ни одно из ранее известных
средств не избавило его от этой напасти. Элси отвлеклась на минуту от своих
горьких мыслей, проследив за тем, как молодой человек, в охватившей его
безнадежности, проходит мимо будки определенного назначения. Неизвестно, чем бы
кончились эти страдания, если бы не лекарство, прописанное ужасно милой
докторшей. Спасение произошло. Облегчение озарило лицо молодого человека. При
таком воодушевляющем результате Элси оставалось только записать название
чудодейственного слабительного и задремать в кресле.
Было время, когда она просыпалась
ни свет ни заря и радовалась каждому наступившему утру. «Скорей, скорей, а то
опоздаешь», – торопила ее жизнь, и Элси мчалась сломя голову, благо всегда
находилось куда. Сначала на велосипеде, потом на стареньком «форде»,
доставшемся ей после смерти родителей, потом на купленной в кредит «хонде»
вдоль и поперек исколесила она небольшой городок в штате Огайо, который
покинула только раз, совершив путешествие в Южную Африку вместе с пилигримами из
местной церкви.
В детстве она мечтала о
том, как непременно станет доктором и посвятит свою жизнь исцелению людей. Но
мечта не осуществилась: в семье не нашлось денег на ее образование, а влезать в
долги Элси не решилась. Она бросила колледж после первого курса и пошла
работать кассиром в аптеку. Там-то в ней и пробудилась страсть к бутылочкам,
баночкам и всяким другим упаковкам лекарственных средств. Обладая отменным
здоровьем, Элси охотно выслушивала истории посетителей, узнавала об их
болезнях, выздоровлениях или печальных исходах. Лет через десять построенный
неподалеку супермаркет разорил близлежащие магазинчики и аптеку, где она
работала. Тогда и появился офис доктора Якобсона, куда она попала благодаря
своей общительности и страсти к фармакологии. К этим замечательным качествам
добавилось еще одно – забота о тех, кто не мог позаботиться о себе сам. После
работы Элси спешила в церковь, где готовила, а потом развозила ужин для
одиноких старичков и старушек. Так между работой, церковью, кружком бальных
танцев и спортивными соревнованиями промчалась ее жизнь, и уже она сама
превратилась в одинокую старушку. Иногда Элси думала о том, почему все молодые
люди, когда-то ухаживавшие за ней, женились на ее подругах, вырастили детей и
внуков, а ей так и не пришлось стать героиней хотя бы одной любовной драмы, и почему,
пристраивая щенков и котят, она сама оказалась не пристроенной. Мысли эти были
горькие, ответы не находились. Элси все больше замыкалась в себе. Дело дошло до
полного одиночества. Продав родительский домик, она поселилась в специальном
кооперативе для одиноких престарелых.
На следующее утро Элси
увидела маленького паука, пытающегося из последних сил вскарабкаться вверх по
скользкому краю ванной. Глядя на тщетные усилия всех его коротких ножек, она
думала, что же с ним делать? Смыть водой или спасти? Еще недавно она бы не
задумываясь включила душ, но этим утром почему-то подставила пауку крышку
мыльницы, на которую он проворно взобрался и мгновенно исчез в какой-то
трещинке. «Только пауки меня теперь и навещают, – усмехнулась Элси, – но это,
кажется, к письму, или к какой-то новости». Никаких писем, кроме счетов, она не
ожидала, а все новости узнавала по телевизору, который включала, как только
просыпалась. Прогноз погоды прослушивался с особым вниманием. Причем ее
интересовала не только местная погода, но и погода в различных штатах страны и
особенно на всем земном шаре, включая Антарктиду. Засуха в Африке и наводнения
на Филиппинах отдавались болью в ее сочувствующем сердце. Как все-таки хорошо,
что городок, в котором она жила, не был подвержен всем этим природным
катаклизмам. Теплое мартовское солнце за окном обгрызало края сугробов,
только-только оттаявшая земля покрывалась свежей травкой. Пока Элси варила на
кухне яичко всмятку на завтрак, по телевизору началась воскресная передача «С
добрым утром, Америка!», и тут она обнаружила, что забыла имена своих любимых
ведущих.
– Вот тебе и на! – Элси
тупо уставилась на экран, – если это не альцгеймер, то что? Нет уж, пусть
доктор Якобсон разбирается с диагнозом, – решила она.
И доктор Якобсон
разобрался.
– Ну-ну-ну, Элси Мэй!
Не так уж все и плохо, – ободряюще сказал он, изучая результаты обследования, –
и у меня бывают провалы в памяти. Я ведь тоже, увы, не молод.
И это было правдой.
– Видели Маргарет в
приемной на вашем месте? Ей нет и сорока, но она вообще в голове ничего не
держит.
Продолжая в том же
духе, он протянул Элси несколько голубых листочков:
– Будете принимать эти
таблеточки. Смотрите внимательно на аптечные этикетки, чтобы ничего не
перепутать. Три раза в день, дорогая, по две таблетки. Одна от вашей депрессии,
другая поможет справиться с легкими признаками деменции. Витамины, сами знаете,
никому еще не помешали.
Выходя из кабинета,
Элси внимательно посмотрела на блондинку Маргарет, бодро щелкающую накрашенными
ноготками по клавиатуре компьютера. Сердце ее сжалось от зависти и ревности.
Такие не свойственные ей ранее чувства она объяснила ничем иным, как
проявлением деменции. А чем же, господи, еще? Разве могла Элси завидовать такой
безмозглой кукле всего пару лет назад?
То ли лекарство
помогло, то ли дела и вправду были не так уж и плохи, но Элси узнала верзилу
Клиффа, появившегося на ее пороге, где-то месяца через два после той
злосчастной субботы, когда она забыла из какого крана идет горячая вода. Они
немного поболтали о том о сем, порадовались теплой погоде и красоте
расцветающей природы.
– Ну а как там горячая
вода? – осторожно улыбнулся Клиф.
– Да вроде все в
порядке, но вы можете проверить, если вас не затруднит, – совсем не смутилась
Элси.
Пока Клифф возился с
немного протекающим краном в ванной, по телевизору рекламировали средство от
изжоги. Слегка небритый молодой человек, что, впрочем, придавало ему какую-то
особенную мужественность, предлагает девушке, страдающей изжогой, таблетки в
красивой упаковке. Лицо девушки озаряется от мгновенно наступившего облегчения.
Сюжетная линия осложнена присутствием ее подруги, очарованной, по всей
видимости, молодым человеком. Ей тоже хочется получить таблетку из его рук. «Но
у тебя нет никакой изжоги», – ревниво пресекает эту попытку излечившаяся девушка, которая теперь
кажется Элси совсем неприятной. До рекламы удивительного пятновыводителя дело
не дошло: Клифф закончил возню в ванной и ей пришлось продолжить развлекать
гостя легкой болтовней.
– Слушайте, Элси, –
вдруг сказал он. – Я вижу у вас нет компьютера. Хотите купить? Я помогу со
всеми делами.
– А это не будет
слишком сложно для меня? – как бы засомневалась Элси, потому что на самом деле
давно мечтала о таком приобретении.
Обсудив кое-какие
подробности покупки и установки лэптопа, они расстались весьма довольные друг
другом. Элси – в предчувствии чего-то нового в своей жизни. Верзила Клифф –
унося в кармане пузырек с таблетками валиума, который он стащил из шкафчика в
ванной, пока чинил водопроводный кран. Он предусмотрительно расставил другие
баночки с лекарствами так, чтобы старая тетеря ничего не заметила.
Клифф Барнс оказался
человеком не только слова, но и дела. Он загнал Элси свой подержанный лэптоп и
тут же купил себе новый, более мощный, правда, ему пришлось повозиться с
обучением престарелой дамы элементарным навыкам владения компьютером. Поначалу
Элси все путала и забывала. В тоске она следила за пальцами-сосисками верзилы,
недоумевая, как он умудряется проворно и безошибочно нажимать на нужные
кнопочки клавиатуры. Надеясь отыскать новые болеутоляющие таблетки в шкафчике
старушки, Клифф проявил чудеса терпения и педагогические способности, о которых
даже сам не подозревал. Он даже принес сканер и показал Элси, как скопировать
ее старые фотографии в лэптоп. Процесс оказался настолько захватывающим, что она
мало-помалу кое-чему научилась.
Теперь ее жизнь была
разделена между телевизором и компьютером. Мысли об одинокой старости несколько
отступили, освободив место проснувшейся любознательности. Не выходя из комнаты,
она могла совершать кругосветные путешествия, рассматривая красочные картинки и
ролики всевозможных географических сайтов, читая заметки паломников или слушая
их рассказы. А истории про спасенных животных и героических пожарных доводили
ее до умилительных слез. Хотя лэптоп отнимал все больше времени от телевизора, любимое
шоу Опры Уинфри по каналу АВС Элси продолжала смотреть ежедневно. Обычно на
следующий день она уже не могла вспомнить, о чем шла речь в предыдущий раз, но
интервью с Дайан Китон врезалось ей в память. Они были почти ровесницами.
Элегантная Дайан остроумно отбивалась от провокационных вопросов ведущей.
Зрители хохотали. В какой-то момент Опра почему-то вспомнила свою давнишнюю
знакомую, которая, по ее словам, испытала самый лучший секс после семидесяти
лет. Элси замерла. «Ну что ж, – сказала Дайан, пожав плечами, – это вполне
возможно, если у нее не было секса до семидесяти…» Шоу закончилось.
Замелькала реклама, потом пошел выпуск местных новостей, а Элси все сидела в
кресле, пораженная простой мыслью о том, что у нее-то никогда не было никакого
секса. Нет, какое-то подобие произошло после новогодней вечеринки еще в
колледже. Это сколько же лет назад? Цифра ошеломила. Какие, однако, сюрпризы
выкидывает старческая память, хранящая в потаенных ячейках отпечатки давно
минувших событий: Элси отчетливо припомнила подробности неудачной попытки
немного перепившего однокурсника, но как происходило развитие этой темы в ее
дальнейшей жизни после ухода из колледжа вспомнить уже не могла. Должно быть,
никак. Между тем в телевизоре приятная пожилая пара, взявшись за руки, стояла
на берегу какого-то водоема. Они подставляли лица заходящему солнцу. Ветер
трепал их седые волосы. Они счастливы и готовы к совместному завершению жизненного
пути. Сайт знакомств «Гармония» помог им найти друг друга на старости лет. Недолго
думая, Элси записала это обещающее блаженство слово в тетрадку, куда раньше писала
лишь названия лекарств.
Скорее всего, две
таблетки, прописанные доктором Якобсоном для приема три раза в день, продолжали
благоприятное воздействие на организм стареющей леди. Иначе, как еще объяснить
этот проснувшийся интерес к своей внешности. Элси стала довольно часто
рассматривать себя в зеркале. Находила ли она сходство с той счастливицей с
рекламы сайта знакомств? А почему бы и нет? Особенно сняв очки и отступив на
некоторое расстояние от зеркала. Впрочем, не слишком далеко, чтобы не
превратиться в расплывчатое пятно без определенных черт. Мысль о том, что и она
могла бы найти спутника на оставшееся время жизни, тревожила и не давала ей
покоя. Наконец, решительно придвинув лэптоп, она впечатала подрагивающими
руками заветное слово в поисковик. «Гармония» нашлась довольно быстро. Для
регистрации потребовалось заполнить анкету. Возраст. Элси поставили галочку
напротив окошка с цифрой 60+. В конце концов, это было правдой. Отчасти. Дальше
нужна была фотография. Как кстати пришелся Клифф со своим сканером. Потыкавшись
курсором в разные папки, она нашла фотографию двадцатилетней давности. Ни
одного седого волоса, ровный ряд зубов в улыбке, вздернутый короткий носик.
Какое-то время ушло на разглядывание и воспоминания. Обычно этим все и
заканчивалось, но не на этот раз. Преодолевая усталость, Элси продолжала
отвечать на вопросы анкеты. Черт, какие там еще увлечения? В молодости она
обожала танцевать, охотно болтала о чем угодно и с кем попало, ходила по
воскресным дням в церковь, а сейчас выходила за дверь, только чтобы проверить
почтовый ящик, да и то не каждый день. «Путешествия», – немного подумав,
отметила галочкой Элси. Желаемые качества будущего партнера она не стала
перечислять, благо это было не обязательно. В конце концов, все равно, лишь бы
без вредных привычек. Дальше что-то насчет интимных отношений. «Пусть будут», –
еще одна галочка в анкете. Дальше район проживания и еще какие-то мелочи.
Первый месяц услуг бесплатно. Это надо же. Закончив анкету, старушка
удовлетворенно задремала.
И тут выяснилось, что
Элси Мэй, любительница путешествий шестидесяти с чем-то лет, никого не
интересует. Первые две недели она заглядывала на сайт знакомств чуть ли не
каждый час. К концу третьей – устала настолько, что разуверилась в своем
счастье. Теперь вид седой пары в телевизоре вызывал у нее только раздражение. «К
черту такие услуги. На тридцать первый день я не заплачу ни цента. Это же
просто мошенники и вымогатели», – все больше распалялась она, продолжая-таки
поглядывать на свою страничку в «Гармонии». Чудо произошло на двадцать пятый
день. Некто Ник Тайлер написал в окошке чата: «Привет, дорогая! Как поживаете?»
Не в силах справиться с волнением, Элси подскочила с кресла, заметалась по
комнате, чуть не упала, запнувшись за угол ковра. Потом, немного успокоившись,
собралась с духом и кликнула на страничку Ника. Хорошо сохранившийся пожилой
джентльмен, чуть улыбаясь, добродушно смотрел на дам, желающих познакомиться с
ним для приятного времяпровождения. Элси желала. Она бодро отстукала все, что
полагалось в таких случаях. Выяснилось, что Ник – вдовец и коротает свой век в
домике на другом конце города. Его не интересовало семейное прошлое Элси. Он
вообще почти не задавал вопросов. Он хотел свидания. Почему нет? Так через два
дня в кофейне Старбакс на главной плазе? Да. В четыре часа пополудни? Отлично.
Оставалось дожить.
Распрощавшись с Ником,
Элси в бессилии уставилась на тикающий будильник. Вот большая стрелка обежала круг,
незаметно убавив время ее жизни. Что, если она умрет до этой встречи? А если
умрет Ник? Может, притвориться, что ничего не случилось? Вон по телевизору
пожилая женщина рассказывает, как не могла жевать, пока не закрепила вставную
челюсть гелем. Элси озабоченно потрогала языком свою вставную челюсть: вот
будет смеху, если эта штука выпадет в стаканчик с кофе прямо на виду у Ника. А
что делать, если не заведется мокнущая под дождем во дворе «хонда»? Можно,
конечно, вызвать такси, но это такие расходы. А что, если она упадет прямо тут,
у себя в квартире, и сломает шейку бедра? Ну, это уж слишком. Почему сразу
шейку бедра? Элси попыталась остановить поток страшных мыслей. Решив, что одним
усилием воли ей не справиться, она пошла в ванную за успокоительной таблеткой
из шкафчика. Как странно, но оттуда исчезло даже снотворное. В некотором
недоумении она вернулась к телевизору и погрузилась в жизнь любимых сериалов,
герои которых давно стали членами ее семьи. Под утро ни с того ни с сего Элси
приснилось слово «Клифф».
Вопреки всем страхам,
«хонда» послушно завелась и доехала до Старбакса за считанные минуты. До
назначенного свидания оставалось больше часа. В кофейне было многолюдно и
шумно. За прилавком деловито орудовали три молоденькие девушки в зеленых
передничках. Сначала они принимали заказы, тыкая пальчиком во что-то,
напоминающее плоский компьютер, потом носились между какими-то агрегатами,
что-то дергая и на что-то нажимая. Когда в ловко подставленные стаканчики
неведомо откуда с шипением выливался кофе, одна из них виртуозно выводила
вензеля из взбитой молочной пенки на коричневом кружочке напитка, другая –
накручивала кремовые горы, присыпанные тертым шоколадом. На табло высвечивались
невероятные для Элси названия с не менее невероятными ценами. Ей, привыкшей
годами покупать стаканчик кофе за 60 центов в забегаловке напротив офиса
доктора Якобсона, здесь все казалось диковинным. Очередь двигалась быстро. Вот
уже девушка в передничке с готовностью ждет старушку, в нерешительности
рассматривающую витрину. «Дорогуша, я буду большой стаканчик латте. Правильно я
произношу это слово? И вон тот бутербродик», – Элси протянула десять долларов.
В специальной тарелочке звякнула сдача. И снова что-то защелкало, зашипело,
девушка закружилась в каком-то неведомом танце, и через несколько минут Элси
получила белый стаканчик с зеленой русалкой на боку и горячий бутерброд в
пакетике. Теперь ей был нужен столик, но так, чтобы видеть всех, кто входит,
оставаясь при этом незаметной. Такое место нашлось в углу у окна.
В кофейне никто не
обращал внимания на седую женщину, аккуратно собирающую ложечкой пенку со
стаканчика с кофе. Здесь все были заняты своими делами: студенты что-то быстро
тюкали в лэптопах, влюбленные держались за руки. За одним из столиков проходило
рабочее собеседование, за другим – подписывали договор о какой-то покупке.
Приглушенная музыка, смех и болтовня никому не мешали. Какие-то люди входили,
кто-то выходил. Где же Ники? Около четырех часов к дверям кофейни подъехало
такси. Шофер вынул из багажника ходунки и помог выбраться с заднего сиденья
какому-то полусогнутому старику. Тот поблагодарил и двинул ходунки к Старбаксу.
Кто-то из молодых открыл ему дверь, кто-то уступил место. В чертах лица этого
человека не было ни малейшего сходства с фотографией Ника Тайлера. Он медленно
достал из кармана носовой платок, отер слюну с нижней губы и так же медленно
обвел глазами кофейню. Элси вдавилась в спинку стула и уткнулась в пустой
стаканчик. Ее не узнали. То ли старик был подслеповат, то ли он ожидал увидеть
Элси двадцатилетней давности. Прошло какое-то время. Наконец, к нему подскочила
девушка в передничке и помогла подняться. Пока Лжениктайлер двигал ходунки в
сторону туалета, Элси унесло с места свидания.
Уже через час аккаунт
мисс Мэй на сайте «Гармония» был закрыт. «На что этот Ник, или как его там,
рассчитывал? Какой, однако, обманщик», – принялась было негодовать престарелая
мисс, но вспомнив свою анкету и фотографию двадцатилетней давности,
почувствовала что-то вроде неловкости. Всё. Никаких больше поисков. В телевизоре
исхудавшая девушка с трудом волочила ногу, к которой был цепью прикован унитаз.
Бедная крошка страдала поносами. Неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы
не чудодейственное лекарство, название которого Элси привычно записала в
тетрадь. «Гармония! Какая, к черту, гармония! Нет в мире совершенства: то
поносы, то запоры, то старики-обманщики». Теперь оставалось только задремать в
кресле и впустить покой в растревоженную душу.
Покою в душе вторил
покой в природе. Мягкой поступью приблизилась зима и за ночь выбелила город. На
утро морозец разрисовал окна припаркованных машин. Элси пришлось достать
лопатку и скребок из багажника и очистить капот «хонды» от снега. Завести и
прогреть мотор помог подвернувшийся Клифф Барнс. Он же напросился на чашечку кофе.
Усадить человека с такими длинными ногами на крошечной кухне оказалось делом
обреченным. Пока Элси искала подносик, чтобы принести чашки с горячим кофе в
комнату, Клифф быстро перебрал коробочки с лекарствами на столике возле
телевизора. Не найдя ничего интересного, он кинулся в ванную. Нужно было
спешить, пока старая тетеря ни о чем не догадывается. К несчастью, старая
тетеря оказалась не только догадливой, но еще и проворной. «Там больше нет ни
снотворных, ни болеутоляющих», – сказала она, стоя на пороге ванной с
подносиком в руках. И это были последние слова, услышанные верзилой Клиффом.
Оттолкнув старушку, он вылетел из квартиры.
Очнувшись, Элси обнаружила
себя лежащей на полу. Кто же не знает, что любое падение в таком возрасте может
стать последним. Полежав какое-то время неподвижно, она стала размышлять о том,
не стоит ли ей рискнуть и подняться. Для этого нужно пошевелить руками. В
порядке. Шевелятся. Боль сносная. Теперь ногами. Ноги сгибаются в коленках и
можно повернуться на бок, а уж потом встать на четвереньки. Элси потихоньку
поднялась, опираясь на кресло, в которое тут же и уселась. Сил хватило только
на звонок в скорую. Всё обошлось без переломов и сотрясений. В госпитале доктор
поздравил мисс Мэй с шишкой на затылке и синяками на локтях. Уже на следующий
день ее выписали. Постепенно негодование на верзилу улеглось, зато появилось
легкое беспокойство. А если это пагубная зависимость от болеутоляющих? Тогда в
чем, собственно, его вина? По телевизору молодой человек в драной футболке и
спущенных штанах орудовал в какой-то неопрятной кухне. «Вот это твой мозг, – он
тыкал пальцем в предмет, лежащий на столе, с виду куриное яйцо. Дальше молодой
человек со всего размаху бил по предмету сковородкой. – А вот это то, что стало
с твоим мозгом после дозы героина». Представленная картина была настолько
убедительной, что лишила Элси покоя. По своему благотворительному прошлому она
знала, как легок переход от таблеток к сильным наркотикам. Мобильник Клиффа
упорно предлагал оставить сообщение, но сам Клифф не перезванивал. Получив его
адрес в управлении кооператива, Элси отправилась на соседнюю улицу с визитом
вежливости и предложением перемирия.
Высокий седой старик,
открывший дверь, с любопытством уставился на закутанное в шарф создание с
подарочной коробкой бисквитов в руках. «Ну и рост у вас, – то ли удивилось, то
ли восхитилось создание. – Вы случайно не папочка Клиффа? Кстати, он дома?»
– Не все высокие парни
в округе мои сыновья, мэм. Клифф всего лишь мой квартирант, но его нет дома.
– Вот тебе и раз, –
расстроилось создание.
– Да вы проходите. На
улице холодно.
И Элси Мэй смело
перешагнула через порог навстречу своей судьбе.
Питер Мартин доживал
свой век в одиночестве среди фотографий умершей жены и детей, разлетевшихся по
свету. Позади осталась жизнь тренера баскетбольной команды местного
университета с бесконечными соревнованиями и разъездами. Его покойная жена во
всем была под стать ему, и Питер забыл, что женщины бывают такими хрупкими, как
эта неожиданная гостья, появление которой застало его врасплох. До прихода
девушки, убирающей дом, оставалось несколько дней, и пыль уже успела накопиться
в самых видных местах. Из пепельницы торчали окурки. Хорошо, что хоть посуду
помыл и не успел снять кроссовки, в которых ходил на почту, а то открыл бы
дверь в рваных тапках.
Между тем Элси
развязала шарф и протянула снизу вверх сухонькую ручку для знакомства.
– Ну что ж, раз Клиффа
нет, давайте пить чай без него.
Когда-то в просторной
кухне этого дома собиралась большая семья. Голоса и топот детских ног разносились
по всем его уголкам. Но то время прошло, дом опустел, и Питер стал сдавать
верхний этаж жильцам, чтобы заполнить непривычную пустоту своей жизни.
– Вы много курите, –
голосом народного обвинителя изрекла гостья, увидев окурки в пепельнице.
– Да, вы правы, –
кротко согласился Питер. – Сижу тут, один как пень, смотрю баскетбол по телику
и курю. Надо бы бросить, да все никак…
Пока в слишком большой
для Элси кружке остывал чай, она думала о том, что попала в гости к трём
медведям, где главный медведь оказался ручным и симпатичным. Ее вопросы о
Клиффе оживили чуть притихший разговор. Выяснилось, что он «неплохо закладывал
мяч в корзину», но пару лет назад сломал руку на тренировке. Что-то у него
после этого не заладилось, он бросил университет, устроился на работу
неподалеку, на днях оплатил квартиру за месяц вперед и укатил в Калифорнию
повидаться с сестрой… Дальше следовала история Элси, начавшаяся с крана горячей
воды и появления верзилы в бейсболке. В ее голосе слышались какие-то победные
нотки, словно она нашла подтверждение важным мыслям: сначала – болеутоляющие,
потом – героин. Хотя о героине вроде бы речи не было. Посматривая время от
времени на гостью, на ее подрагивающие ручки, пытающиеся удержать большую
кружку, морщинки, избороздившие лоб и бегущие вниз вдоль щёк к подбородку,
Питер пытался понять, что же ей нужно. Наверное, извинений. И он принялся
извиняться за непутевого жильца, обещая не терпеть в доме никаких таблеток и
наркотиков. Элси обрадованно закивала, приняла все извинения и почему-то
рассказала сначала про телефон, по которому звонит только похоронное бюро с
предложением заниженных расценок, а потом, допив чай, – про неудавшееся
свидание в Старбаксе. Питер, в свою очередь, поведал, как намучился с
заболевшей раком женой и как невыносимы были первые годы одиночества.
В гостиной, куда они
перешли из кухни, разговор принял ещё более доверительный характер после того,
как Питер закурил с милостивого разрешения дамы и накрыл своей большой рукой ее
подрагивающую лапку, лежащую на подлокотнике кресла.
– Всю жизнь строил
какие-то планы на будущее и вдруг однажды понял – никакого будущего не
остаётся, а прошлого становится все больше и больше. Странное чувство, да? Вот
сейчас минута прошла и стала прошлым. И мне жалко этой минуты.
Лапка затихла. Элси не
видела лица человека, сидящего сбоку от нее, но чувствовала его силу и надежность
и, может быть, поэтому решилась на признание. Скорбным голосом, видя только
торчащий серебряный ёжик на голове собеседника, она рассказала о том, как
прошлое ускользает из ее слабеющей памяти. Две таблетки три раза в день ещё
помогают справиться с надвигающейся деменцией, но о будущем, пусть совсем не
долгом, ей думать страшно.
– А вы и не думайте, – с
завидной легкостью отозвался Питер.
– Так о чем же мне
думать?
– Обо мне.
Лицо развернулось и
наклонилось, прижавшись губами к ее плотно сжатым губам.
«Кажется, у него тоже
вставная челюсть», – некстати подумала и хихикнула Элси.
Питер Мартин громко
расхохотался, когда она сообщила ему о своем открытии.
Возникшее чувство двое
пожилых людей не называли любовью. Они боялись спугнуть эту птицу, так
неожиданно влетевшую в их одинокие жилища. Но вопреки всем страхам птица
освоилась и прижилась. Теперь Элси засыпала с желанием проснуться как можно
раньше, чтобы тут же позвонить Питеру и сообщить ему о том, что ей вспомнилось,
пока она спала. Сны ее состояли из прерывистых сюжетов, внятный пересказ
никогда не получался, и утренний разговор перетекал в обсуждение погоды на
земном шаре и важных политических событий. Оба, кстати, были республиканцами и
негодовали на проделки демократов в Сенате. Оба понимали, что им надо спешить. Днем
они колесили по окрестностям города и гуляли в парках с заездом в «тот самый»
Старбакс или в любимый Макдональдс Питера. В Центре развлечения пожилых людей
парочка перепробовала танцевать фокстрот, рисовать акварелью и заниматься
йогой, не вставая со стула. Питер Мартин не годился ни для одной программы, но
тут выяснилось, что Элси стала смотреть по телевизору спортивный канал и
увлеклась баскетболом. Благодаря терпеливым стараниям Питера в ее тетради к
названиям лекарств добавились записи о всевозможных видах фолов и данков. Из-за
того, что все вечера напролет престарелые влюбленные болтали по телефону, имя
Элси Мэй пришлось удалить из списка потенциальных клиентов похоронного бюро.
Агенты не могли дозвониться до абонента, который был занят или не отвечал.
А потом зима взяла
свое. После первого снегопада, завалившего город, заметно похолодало, и
прогулки в парках отменились сами собой. Телу Питера Мартина было неуютно в
квартирке с низкими потолками, и Элси стала желанной гостьей в его доме, благо
дом стоял на соседней улице. Прежняя жизнь возлюбленного вызывала у старушки
нескончаемое любопытство, которое она пыталась удовлетворить, разгуливая по
дому всякий раз, пока Питер хозяйничал на кухне. В спальне вид кровати шириной
с небольшую поляну пугал и одновременно притягивал ее. Однажды, скинув ботики,
она прилегла на краешек заветного ложа и слегка задремала под доносившийся из
гостиной шум включённого телевизора.
После смерти женщины,
фотографии которой были расставлены по всему дому, никто, кроме
уборщицы-польки, не смел входить в эту спальню. Поднявшаяся волна раздражения
готова была захлестнуть Питера, когда он увидел Элси, свернувшуюся калачиком на
его кровати, но в то же время мирное посапывание и маленькие ножки в носках
разного цвета вызвали у него давно забытый прилив нежности, вытеснивший
раздражение. Сломленный сложностью чувств, не свойственных его простому
устройству, Питер прилёг рядом с Элси. Вполне возможно, это и было нужно хитрой
старушке. Обняв возлюбленного за шею, она что-то шепнула ему на ухо.
– Но я же давно на это
неспособен, – смутился тот.
Доктор Якобсон
приготовился терпеливо выслушать жалобы Элси Мэй на ухудшение памяти, но к его
величайшему удивлению больная завела разговор на довольно неожиданную тему.
– Доктор, я встретила
мужчину. Ну, вы понимаете, – начала Элси, невинно похлопывая подслеповатыми
глазами.
– Рад за вас, – слегка
оторопел доктор, пытаясь понять, к чему она клонит.
– Он прекрасный человек,
и мы счастливы вместе.
Настороженная улыбка
поощрила Элси на большее откровение. И оно последовало.
– В моей жизни ничего
такого раньше не было, вы же знаете, что я девственна до сих пор.
Понимающий кивок.
– Но мой избранник тоже
не молод… Так вот, не пропишете ли вы ему, то есть нам, таблетки… Ну вы
понимаете.
– Конечно, дорогая. Я
непременно осмотрю вашего друга и после этого выпишу все, что пожелаете.
Почему-то идея осмотра
друга пришлась Элси не по душе, и она принялась уговаривать доктора «просто
выписать» лекарство. Такая настойчивость вызвала некоторые подозрения. «А какой
сегодня день недели?» – как бы невзначай спросил доктор Якобсон, внимательно
глядя на смутившуюся пациентку. Вразумительного ответа не последовало, расспросы
продолжились. Элси не смогла припомнить адрес возлюбленного и даже описать его
дом, но зато упомянула высокий рост и то, что он играл в волейбол. Или в
баскетбол. «Вот черт, забыла!» Свой адрес она еще «слава богу» вспомнила.
Путаница в ответах
старушки прогрессировала раз от разу. Ну что ж, таков был ожидаемый ход
болезни.
– Вот что, дорогая,
выпишу-ка я вам новое лекарство взамен того, что вы принимаете сейчас. Пить
будете по одной таблеточке на ночь.
– Тогда выпишите ещё и снотворное,
– совершенно вразумительно добавила Элси.
В этом доктор Якобсон
отказать не мог. Повторив несколько раз, что и когда следует принимать, он
проводил Элси Мэй до двери, еще раз пообещав осмотреть ее возлюбленного в любое
удобное ему время.
Не надо думать, что в
медицинских офисах никогда не обсуждают больных. Дверь не успела закрыться за
старушкой, а любопытное лицо Маргарет уже выглянуло из-за компьютера.
– Ну да, – пожал
плечами доктор Якобсон, – наша Элси влюбилась. Кажется, не без взаимности. Во
всяком случае, ей приспичило испытать прелести позднего секса. Впрочем, боюсь,
она все придумала.
Одно хорошо, в офисе в
это время не было посторонних. Маргарет немного отвлеклась: она представила
обвисшую грудь Элси, поникшее мужское достоинство ее возлюбленного и, протяжно
вздохнув, зацокала ноготками по клавиатуре. Как славно, что ей еще далеко до
старости.
Что же Элси?
Действительно, желание узнать, что такое секс стало для нее слегка навязчивым.
Правда, возникла некоторая проблема с Питером. Нежный и внимательный, он
смирился с тем, что Элси освоила территорию заповедной спальни, но совершенно
был не готов к осуществлению ее заветной мечты, ссылаясь на естественные
причины и отказываясь от посещения доктора Якобсона. И тогда уставшая память
мисс Мэй подсказала ей единственно верный ход: порыться в старой тетрадке,
заброшенной в кресле у телевизора. Нужное название, обведенное в вытянутый овал
с пририсованными ножками, нашлось довольно быстро. Получить его в аптеке без
рецепта было невозможно, но невозможно было и остановить Элси Мэй. Открыв свой
лэптоп, она вбила дрожащей рукой название лекарства в поисковик. Так-так-так.
Вот оно. Показания и противопоказания. Осложнения. Так. Эрекция дольше четырех
часов. Хммм. И главное: продажа. Пожалуйста! Какая-то канадская фирма принимает
заказы. И никаких рецептов. Насколько же проще живется канадским импотентам.
Некоторая заминка вышла с кредитной картой, но и она нашлась в сумочке вместе
со снотворными таблетками. Нет, это определенно был звездный час мисс Элси Мэй,
хотя она и забыла принять на ночь новую таблетку, выписанную доктором
Якобсоном.
На четвертый день под
ее дверью появилась маленькая коробочка с заветными таблетками, обещающими
скорое блаженство. От волнения Элси не смогла дочитать инструкцию по приему
лекарства. Зато она записалась на укладку и педикюр в ближайшую парикмахерскую.
Вечером за ней заехал Питер. В его планы не входило ничего, кроме ужина в
китайском ресторанчике и баскетбольного матча по телевизору. Соседка по
лестничной площадке проводила счастливую пару завистливым взглядом.
Калифорния рассталась с
Клиффом ласковым теплым утром, а в Огайо подмораживало. Из аэропорта он пытался
дозвониться до Питера, не хотелось тратить последние деньги на такси, старик
мог бы его встретить, но телефон молчал. Вот и на кухне темно. Странно. Время
завтрака после пробежки. Привычки Питера были неизменны. Расплатившись с
таксистом, Клифф торопливо поднялся на крыльцо и открыл дверь своим ключом.
Тихо. Может, хозяин уехал погостить к детям? Вроде не собирался. «Эй, кто-нибудь
дома?» Вопрос остался без ответа. Тогда почему в гостиной работает телевизор и
горит торшер? Бросив дорожную сумку на пол, Клифф прошелся по комнатам,
заглянул в полуоткрытую дверь спальни. На кровати лежало вытянутое во весь рост
тело Питера в его обычном спортивном костюме. Не было никаких сомнений в том,
что он мертв. Рядом с Питером (Боже правый! А эта что здесь делала?)
примостилось тельце Элси в черной старомодной комбинации и ярко-красным
педикюром на посиневших ногах. Потрясение не помешало Клиффу проверить пустой
пузырек, валявшийся на полу. Снотворное. Похоже, старушка выпила все таблетки
разом. В потертой сумочке на столике рядом с кроватью ничего, кроме старого
рецепта, название лекарства размылось… Три раза в день.
Полиция приехала минут
через пятнадцать. Смерть престарелой пары показалась подозрительной. В кармане
кофточки Элизабет Мэй была обнаружена распечатанная упаковка средства
стимулирующего сексуальную активность. Производство Китай. Одной таблетки не
хватало. Дети Питера Мартина, приехавшие на следующий день, дали согласие на
аутопсию. Вскрытие показало смерть от естественных причин: обширный инфаркт. В
крови и желудке покойника химические элементы обнаружены не были.
С Элси Мэй все было
ясно и так. Передозировка. Патологоанатом установил, что она умерла
девственницей.