Стихи
Перевод с датского Евгения Шапиро
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 59, 2017
Перевод Евгений Шапиро
Питер Нильсен (род. в 1948 году) живет в Ютландии около г. Орхуса. Его основные занятия – поэзия, переводы и орнитология. Дебютировал в 1980 году, и с тех пор издал большое количество сборников стихов, несколько романов и перевел ряд авторов, в том числе Пауля Целана и Томаса Транстрёмера. В 2014 году номинирован на Литературную премию Северного Совета за сборник стихов «Жизнь предлагает». В 2016 стал лауреатом премии им. Орструпа за литературное творчество в целом.
Стихи «Русской сюиты» взяты из двух последних сборников: «Полевые исследования» (2013) и «Времена» (2017).
Пыльца, скользящая по речке
Один комедиант из труппы забегает,
оставляет тут свои товары. Ни единой ночи
за все эти недели. Ландшафт меняется без чувства
времени. Нас осведомляют, вводят вакцину.
Вчерашний букет, лежавший у порога,
как бы воплощал собою барский карнавал. Колышется флажок
и в воздухе рисует знаки бесконечности вблизи от дома.
Еще один дебют в роли индивида.
Вблизи как будто нечто безграничное.
Все цветет в разгаре лета. Лимоны из дальних стран
по-прежнему колеблются тихонько на воде
внутри морской бухточки.
Не все дни одинаковы
Я опять работал в лесу.
Бумага шепчет в кармане.
Ты стояла и читала письмо, пахнувшее
лилиями. Хорошо, что ты присоединилась.
В деревьях монотонно воркуют голуби
часами, звук как от машинного мотора.
Те картофелины, подобранные
с проселочной дороги, рассыпавшиеся
из тракторной телеги, все же
лучше всех. Мы попытались
рассказать впоследствии
о пережитом, и этим походили
на ребенка, стремившегося обхватить
могучий дуб.
Кто оберегает нас? Ведь не всегда сознание
Он был так весел
в тот день, что прямиком
пошел и бросился в объятия врагов.
Простые отпечатки
Погода какая-то безалаберная.
Осень на дворе; деревья
все стоят… все выдыхают красное и желтое.
Каждой вещи полагается своя форма,
своя формула. Здесь медленно текущие часы
начинают смешиваться с теми, что стремительно
бегут; схватывают их
и больше никогда не отпускают.
Краткий курс гармонии
Отдать, но так,
чтобы неважно было –
дать или принять.
Мелодичная материя
ветвей и листьев.
Феномены сопутствия
Бродит солнце.
Кончилось время ягод,
нынче грибы повсюду.
В центре пруда торчит камень.
Но при каждом дожде он стремится
спрятаться под поверхностью и лишь через пару дней
осторожно выглядывает снова.
Отвлечения
Миры бывают крошечными и огромными.
Можно осязать поток приветливых лучей,
направленных лишь на задние стороны предметов. А город,
расположенный у Черного моря, говорят,
красив. Его изящество сознательно сбивает с ног
со всех сторон. В нем, вероятно, скользкие булыжники,
покрытые смолой и шелком, рассказывают
без умолку о своем происхождении. Но эта местность
навсегда от нас сокрыта. Но все же не всегда
скользим мы между малым и большим.
Времена, 1
Я был соучредителем апрельского света.
Мой аппетит разыгрался со сказочной силой. Так
обычно все и начинается, подумал я, увидев
информацию о снах в официальной
брошюре. Но когда же темноте положено
цвести? Незабываемое отсутствие красок
и звуков – когда оно наступит? Я был соучредителем
умеренного восторга. И судя по
ударным волнам, исходящим из жизни: проснуться
по-настоящему получится лишь от удара чужого сердца.
Времена, 4
На песчаном берегу
блестят белые ракушки, по ним рассеян
вечерний свет. Напоминает чем-то
оформление, когда в ассиметричном разговоре
пытаешься намеком дать понять о собственной
причастности. Пути сознания, которыми минуты
утекли в неизвестность. В куче фруктов
достаточно одной лимонно-желтой детали,
и сразу обрывается полет мыслей.
Времена, 11
На карте местности дорог не видно. Движение
не связанное с ветром, или снежная
завеса. Сыплет сахаром, страхом, трухой. Чуть левее, потом
направо. Пальцы в карманах ловят сосновые иголки,
березовые стружки. Парковка колес с пространным,
сложным послесловием. Одно тихонько крутится, вибрирует
и сменяется таким же. Гул голосов, продырявленный
паузами. Море задувает листьями;
серенадами.
Времена, 17
Облетают деревья, но они не выглядят
облегченными. Они напоминают время,
за которое взгляд обращается с неба
к земле. Бродячие ночи. Каждый день
перекатывается солнце, как гвоздь или как космос,
неумолимо, многозначно расширяющийся при очередной потере.
Как ужас, опустившийся с необычайных высот.
Но и как орехи с ямочками на щеках. Все те вещи, что,
как, например, вечерняя заря с ее танцующей походкой, каждый раз
находятся не там, где ожидаешь их найти.
Времена, 25
Горстка серых уток
кружится каждый день над
печной трубой. Я думаю о тебе, о твоей
пергаментной психике, о твоем
детстве у истока Дуная,
о топкой, заросшей земле за сараем,
куда иногда залетал
соловей и садился на мое плечо.
Здесь же нескольким чайкам кажется, будто поле –
море. Или миры, вертящиеся вокруг сегодня.
Времена, 29
Пирожные сумерки.
Нефтяные бочки гремели по кладбищу.
Как будто почти не осталось времени
ни единому существу. В цветнике ты была частью
общественности. Прошлой весной я окинул тебя
взглядом. Но будь осторожной – весной
обезумевших пчел привлекают
глаза с особенным блеском и притяжением – как твои.
Может, они ошибочно принимают их за цветы.
Или за вечность.
Времена, 40
Скамейка цвета петрушки,
а на ней явно что-то важное,
может, исповедь. Живучий мозг
проходит мимо. Вода из ниоткуда поет,
стекая вдоль стен по тропинке, где
нас нет. Обшитая вокруг домов,
которые то гасятся, то зажигаются. Эфемерные
сказки, произошедшие от нас,
возвращаются, но из совсем других краев. Продажа бархата.
С зажжённым светом ты не увидишь ничего. Ты
должна выбирать, выбирать.
Поющий под водой
Двое людей стояли у водохранилища, окруженные тысячами щебетавших ласточек, но те двое не обмолвились о них ни единим словечком.
Я ощущал, как мысли текли поверх самих себя.
Еще я ощущал твои волосы и на свитере твоем заметил капли вишневого сока.
И тут мы внезапно проскользнули в подземный аэропорт.
Перевод с датского Евгения Шапиро