Опубликовано в журнале Новый берег, номер 56, 2017
***
Ну допустим, стаял последний снег,
Даже нет нужды доставать чернил.
Вот идёт по улице человек –
Ничему не рад, никому не мил.
Что весна такому, что белый свет,
У него сквозняк через всё нутро.
Вот идёт по улице человек,
А под ним несётся состав метро,
А над ним качаются фонари,
А за ним глядит из земли росток.
Человек идёт, у него внутри
Пустота, и в ней оживает Бог.
***
Каждого и прости, и благослови,
Вот тебе жизнь, вот тебе Бог над нею.
Нет ничего мучительнее любви,
Нет ничего прекраснее и сильнее.
Там, где одна дорога, сомнений нет.
Хочешь – иди; не хочешь – и так протащат.
Лестница в небо строилась сотни лет
Лишь для тебя, помни об этом чаще.
Все поезда уходят не вдаль, но вверх.
Каждый решает сам, что закон, что случай.
Быть несчастливым – это смертельный грех.
Странно, что нас этому здесь не учат.
Сердца на всё не хватит, не торопись,
Только представь – собрался любить, а нечем.
Смерть не страшнее жизни, но тоже жизнь,
Выдохнешь этот ужас – и станет легче.
Выдохнешь этот страх, суету и боль –
Время-старьёвщик всякого обдирает.
Видишь, в сухом остатке одна любовь,
Только она одна, без конца и края.
Только она останется навсегда.
Поезд легко отчалит, и не заметишь,
Как железнодорожные провода
Тянутся мимо жизни и мимо смерти…
***
Мы везде чужие, везде ничьи.
Кабы хата с краю, а то нигде.
Горы умных книг мы уже прочли,
И казалось, был неплохой задел.
Мы, конечно, знаем, что знаем ноль,
И нулями тычем друг другу в грудь.
Если сила в силе – тогда изволь,
Только этот путь – тупиковый путь.
Не приладить к месту свою печаль,
Рифмоваться с миром дано не всем.
Ты пойми, тебя никому не жаль,
У других хватает своих проблем.
Потому уныние и тоска
Даже самых лучших ведут в тупик.
Варианты есть, продолжай искать
Даже там, к чему ты давно привык.
Даже в самых глупых, смешных вещах,
Даже в тех местах, что помилуй бог!
Даже если это последний шаг,
Будешь знать: испробовал всё, что мог.
Ты имеешь право на эту жизнь,
Ты имеешь право на эту смерть.
Если это мало, тогда скажи,
Что другого ты бы хотел иметь?
Осознать, что сила в тебе одном,
Иногда не хватает и жизни, но
На последнем шаге мы всё поймём.
Это будет просто, почти смешно.
А пока латай свой земной уют,
Осыпайся буквами между строк.
Нас потом, как яблоки, соберут
И ещё не раз заготовят впрок.
***
На песчаную косу небо выльет бирюзу,
Ветер с моря обещает долгожданную грозу.
Тяжелеет старый сад, клонит гроздья виноград,
Это август, это август коронует всех подряд.
На столе резной узор, будет долгим разговор,
Это кто там вездесущий на меня глядит в упор?
Что бы ты ни сочинял, человек ничтожно мал,
Ты ломать его пытался, но пока не доломал.
Ветер – нежная пила – слижет камень добела,
Чайка мечется над морем, словно швейная игла.
Кто забрасывает сеть, будет ждать улова впредь,
Будет божьими глазами на кораблики смотреть.
За волной идёт волна, время пьёт тебя до дна,
И с другого побережья боль твоя едва видна.
Но всему приходит срок, август целится в висок.
Старый ботик третьи сутки носом тычется в песок.
Ветер двинется на юг, тронет лодочку твою,
Не успеешь оглянуться – пришвартуешься в раю.
***
Август ещё обещает немного тепла,
Лампа ворует у ночи кусочек стола,
Ветка стучится в окно, за окном темнота.
Выглянешь – улица та, и как будто не та.
Думаешь, кончилось лето – такая печаль…
Лета не жаль, а себя прошлогоднего жаль.
Птица всё падает вверх, только яблоко вниз,
Будет похоже на смерть, а окажется жизнь.
Будет похоже на явь, а окажется сон,
Кто не умеет проснуться, к утру обречён.
Это такая игра, но без правил, вообще.
Что мы за люди, не видим понятных вещей…
Я тебе яблоко, я тебе радость и боль,
Я тебе музыка, я тебе страх и любовь.
Видишь, внутри у меня осыпается сад,
Время проходит на ощупь, насквозь, наугад.
Яблоко снова и снова срывается влёт,
Птица парит и попутного ветра не ждёт.
Всё повторяется, всё прорастает опять –
Нет ничего постоянного, нам ли не знать.
Нам ли не видеть, какие вокруг миражи.
Что мы за люди, никак не научимся жить…
Лето созреет к утру, словно липовый мёд,
Сердце нальётся, как яблоко, и упадёт.
***
И двор пересекая по прямой
Сквозь сумерки и долгую усталость,
Подумаешь: как странно, боже мой,
Глядеть на то, что от тепла осталось.
Как будто оглянулся – и зима,
Как будто зазевался – и накрыло,
Как будто ничего не понимал,
А всё так ясно и прозрачно было.
И вспоминаешь азбуку молитв,
И забываешь давнюю беспечность,
Пока деревья стонут из земли,
Пока душа пускает корни в вечность.
***
Темнота накрывает квартал за кварталом,
Заливается в комнату, будто чернила.
Холода подбираются, дело за малым…
Как бы там ни сложилось, а я вас любила.
Календарь осыпается, дни всё короче,
Снег пакуют в контейнеры, адрес несменный.
Мы напишем для времени новый подстрочник,
Если я не успею, то вы – непременно!
Мы обычные люди, глупы и невинны,
Носим крестик на шее, а давит на плечи.
Погляди на нас, Господи, разве не видно,
Как мы истово светимся жизни навстречу.
***
Всё может быть ещё наоборот,
Ты думал станет холодно и страшно,
Но снег идёт, но снег себе идёт
И укрывает белым страх вчерашний,
И очень скоро будет новый год.
Тебе ещё покажется смешным
Весь этот опыт нового взросленья,
Вот видишь, свет. Иди, иди за ним –
Свободный, голый, словно в день рожденья.
Не думай, что тут было бы твоим.
Когда полюбишь всякую печаль,
Когда не будет мир остроконечен,
Поймёшь, что больше прошлого не жаль.
Смотри, как снег спокоен и беспечен,
Смотри, какая радостная даль…
Когда тебя отпустят в горний свет,
То опиши в письме его подробно.
Я буду знать, что там бывает снег,
Что там любая тварь богоподобна,
Что там любви отпущено на всех.
***
Смерть моя, если ты меня хочешь всю,
не бери по частям, подожди немного.
Если каждого ожидает небесный суд,
значит, все там будем, не стой у порога.
Снег в изломах ветвей, провода в снегу,
ночь пошла на убыль, и жизнь в фаворе.
Если ты меня хочешь – я здесь, и не убегу.
Но я знаю, что есть другой вариант истории.
Кто вдохнул в нас свет и вложил слова,
был неглупый вкладчик, уж вы поверьте.
Я адепт мерцающего вещества,
что течёт сквозь всех и не знает смерти.
Потому хочу оставаться здесь
и смотреть, как снег укрывает крыши…
Белый свет к Рождеству побелеет весь.
Каждый голос будет вверху услышан.