Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 55, 2017
Характерной чертой религиозного мироощущения австралийских аборигенов являются представления, что во время первотворения «сверхъестественные существа появились и начали трансформировать мир, странствуя по бескрайним просторам и создавая растения и животных, делая человека таким, каков он сегодня, давая ему нынешние институты церемонии, – эта эпоха была Временем Сновидений (Dream Time), или, как называют его некоторые авторы, «Вечным Временем Сновидений», или просто «Сновидением» [4. 89]. «Более того, эти первобытные существа не только сформировали ландшафт; они также оставили в некоторых (особо отмеченных) местах духов-детей и духов различных животных, которых они извлекли из собственных тел» [4. 89].
Священные обряды австралийских аборигенов в преобладающем своем большинстве представляют собой повторение на территории, принадлежащей племени, маршрута и действий первопредков, создавших характерные черты ландшафта, животных, растений, а иногда даже некоторые атмосферные явления, например, радугу. Повторяя маршруты и действия культурных героев (сверхъестественных существ), аборигены обычно поют ритуальные магические песни, пропевая которые первопредки одновременно со своими деяниями создавали ландшафт и все живое, либо же пропевают своеобразные словесные магические формулы (заклятия), посредством коих первопредки создавали мир. Маршруты сверхъестественных существ в Австралии называют «тропами песен», ибо, по представлениям аборигенов, «во Время Сновидений земли не было до тех пор, пока Предки не воспели ее» [5], и поэтому в данной статье я попытаюсь определить исторические корни происхождения религиозного мировоззрения, определившего структуру и фабульную направленность мифов австралийских аборигенов. Другими словами, попытаюсь объяснить, почему религиозное мироощущение именно австралийских аборигенов строится на понимании мира как созданного во время путешествия первопредков, которые создали ландшафт и все сущее.
Большинство современных палеоантропологов и генетиков сходятся на мнении, что гомо сапиенс впервые покинул Африку через Баб-эль-Мандебский пролив 70 – 95 тысяч лет назад, поскольку около 60 тысяч лет назад закончился период очень низкого уровня вод Мирового океана. 70 – 100 тысяч лет назад большие массы воды находились в состоянии ледников в полярных и даже в умеренных широтах, и уровень Мирового океана был намного ниже современного. «Замеры, выполненные на ледяной «шапке» Гренландии, показали, что второе по интенсивности похолодание за последние 100 тысяч лет имело место между 60 и 80 тысячами лет тому назад. В период максимальной интенсивности, около 70 тысяч лет тому назад это оледенение привело к тому, что уровень Мирового океана находился примерно на 80 м. ниже современной отметки» [2]. Расселение гомо сапиенс, преодолевших Баб-эль-Мандебский пролив, который в то время был намного уже и мелее, происходило вдоль побережья Южной Азии до Индонезии и Австралии. Первая волна поселенцев передвигалась именно таким путем, поскольку прибрежные воды давали много легкодоступной пищи и не требовали для добывания пропитания больших затрат времени и труда. По этому поводу британский генетик Стивен Оппенгеймер пишет: «Прибрежные лакомства имели немалое преимущество пред прочими видами пищи, будучи доступными даже тогда, когда климат и почва в саваннах становились совсем засушливыми в результате очередного ледникового периода» [2]. Необходимо учитывать, что лук и стрелы еще не были изобретены, поэтому охота с дальнего расстояния исключалась. Именно собирание даров моря, моллюсков и крабов составляли основную пищу первых мигрантов из Африки в Азию, поскольку живыми, плодородными оставались только узкая прибрежная полоса и кромка океана, дальше вглубь материка располагались засушливые области и пустыни. То есть миграций в области центрального и северного Аравийского полуострова, в районы среднего востока и северного Индостана не происходило – дальше на север на многие сотни километров тянулись пустыни, которые человек заселил уже значительно позже, чуть ли не в историческое время из-за перенаселенности первобытными племенами плодородных территорий и по причине давления и экспансии уже возникших земледельческих обществ. Но как только районы Леванта и среднего Востока стали пригодными для жизни, они были заселены, однако до этого времени волна первых мигрантов уже заселила острова современной Индонезии и переселилась в Австралию.
Стивен Оппенгеймер в «Изгнании из Эдема» указывает, что «на некоторых участках побережья Индийского океана до сих пор встречаются поселения так называемых туземных этнических групп, которые вполне могут оказаться потомками тех самых бродячих собирателей. Еще задолго до появления методов изучения мт ДНК главным основанием для выделения этих туземных групп был тот факт, что их культура и внешний облик отличались от основной массы населения в прилегающих районах. <> К числу таких групп, начиная с побережья Южной Аравии, относится племя хадрамат, представителей которого часто описывают как австралоидов» [2]. Такие туземные группы встречаются до Филиппин. Это австралоиды Индии, племена кадар и паньян, гадаба и чингу, веды Шри-Ланки, жители аедаманских островов джарава и онге, семанги Малакки [2], аэта Филиппин.
Недавно найденную стоянку первобытных людей в Южной Австралии датируют 49 тысячами лет назад [6]. То есть гомо сапиенс уже 49 тысяч лет назад жил на юге Австралии. Что касается севера континента, то он, естественно, был заселен намного раньше – где-то около 55 – 60 тысяч лет назад, поскольку группы первобытных людей постепенно расселялись по континенту и не сразу достигли его южной части. Некоторые исследователи считают, что Австралия была заселена уже 70 тысяч лет назад. Но первые австралийцы длительное время оставались собирателями даров морского побережья. Стивен Оппенгеймер пишет: «Это дает возможность предполагать, что первые люди, прибывшие на северо-западное побережье Австралии, по-прежнему кормились собирательством в прибрежной полосе. Дело в том, что на некоторых древнейших стоянках человека в Австралии найдены характерные груды раковин морских моллюсков» [2].
Другими словами, мигранты все время своего длинного пути из Африки до Австралии оставались собирателями даров моря, постоянно двигаясь вдоль узкой прибрежной полосы на восток. Расстояние, которое они прошли, двигаясь от Африканского Рога до Австралии – огромное. Это путь вдоль побережья Южной Аравии, затем через Персидский залив, который в то время, вследствие более низкого уровня Мирового океана, представлял собой сушу, разделенную могучей рекой от слияния Тигра и Евфрата, затем вдоль побережья Аравийского моря, затем сначала на юг, а после – на север, вдоль побережья всего Индостана и дальше вдоль северного и восточного побережья Бенгальского залива до территории нынешней Индонезии, большинство островов которой тоже вследствие понижения уровня мирового океана были слиты в материк Сунда, находящийся от побережья Северной Австралии всего в 60-80 километрах. Этот путь по прибрежной полосе в десятки тысяч километров первобытный человек проделал за каких-то 10, а, может, и менее тысяч лет, если учитывать, что самая ранняя датировка нахождения людей на Новой Гвинее – 65 тысяч лет назад. Поскольку люди двигались пешком, это было почти молниеносное перемещение первобытных охотников, которое Стивен Оппенгеймер назвал своеобразным «марш-броском», а русский палеоантрополог Александр Марков в своей книге «Обезьяны, кости, гены» охарактеризовал как удивительно быстрое [1].
Скорее всего, такое могло произойти по той причине, что в то время в Азии от Аравийского полуострова до Индостана к северу от прибрежной полосы большей частью находились лишь области пустынь и полупустынь, которые ранний гомо сапиенс, еще не изобретший лук и стрелы, а также различные силки и ловушки, просто не мог освоить.
Плодородная прибрежная полоса, дарами которой можно питаться, была узкой, что вынуждало чуть ли не каждое новое поколение групп охотников двигаться все дальше и дальше на восток. Получается, что гомо сапиенс, вышедший из Африки, для того, чтобы прожить, чтобы нормально питаться, только и делал, что постоянно двигался на восток. В этом, скорее всего, и кроется причина столь быстрого заселения побережья Южной Азии вплоть до Австралии. Однако, даже мигрировав через Сунду в Австралию, группы первобытных охотников еще долгое время, в течение многих тысячелетий продолжали образ жизни собирателей даров прибрежной полосы. А затем им снова пришлось путешествовать, чтобы заселить внутренние области Австралии. Подобный образ жизни, постоянное передвижение на новые участки земли, постоянное открытие новых участков земли в течение многих тысяч лет не мог не отразиться на мироощущении первобытных охотников.
Почти каждое новое поколение открывало для себя новые земли и особенности их ландшафта, которые обживало, а, значит, и называло. Давало название горам, скалам, рекам, лагунам, вообще характерным чертам ландшафта, а также открывало для себя и давало название новым растениям, животным и рыбам.
Жизнь в течение многих тысячелетий в постоянном путешествии закрепилась в мироощущении первобытных охотников. Английский писатель Брюс Чатвин, пытавшийся понять суть религиозного мировоззрения австралийских аборигенов, для чего он познакомился с несколькими старейшинами из племенных групп Центральной Австралии, в своей книге «Тропы песен» написал: «Туземные мифы о сотворении мира рассказывают о легендарных существах-тотемах, которые во Время Сновидений скитались по всему континенту, выпевая имена всего сущего, встречающегося им на пути, – птиц, зверей, растений, скал, источников, – и благодаря этому пению мир обретал существование» [5]. Тропы первопредков, идя вдоль которых австралийские аборигены совершают священные ритуалы и, как и их мифологические герои, называют (пропевают) названия характерных черт ландшафта, «окутывают всю Австралию и известны европейцам как «Маршруты Сновидений» или «Тропы песен». Сами аборигены называют эти дороги «Следами Предков» или «Путем Закона» [5].
Есть все основания предполагать, что в далекие времена миграции из Африки до Австралии люди, уже будучи гомо сапиенсами, пытались объяснять новое, только что ими открытое. И мир они познавали посредством мифологического, или, как это еще называют, магического, первобытного, архаического мышления.
Для мифологически мыслящего человека неизвестная территория обладает качествами определенного потустороннего мира, имеет особенности легендарного времени первотворения. О подобных особенностях мифологического мышления Мирча Элиаде написал: «…Пустынные области, населенные чудовищами, невозделанные земли, неведомые моря, куда не осмеливается заплывать ни один мореплаватель и т. д., не имеют своего собственного прототипа. <> Они соответствуют мифологической модели, но уже другого типа: все эти дикие, невозделанные области уподобляются хаосу: они относятся к еще не дифференцированному, бесформенному бытию, предшествующему сотворению. Именно поэтому, вступая во владение такой территорией, перед тем как начать ее использовать, люди совершают обряды, символически повторяющие акт творения; невозделанную область следует прежде «космизировать», а потом уже заселять» [3. 36]
Но по религиозным представлениям австралийских аборигенов «самый бесплодный и однообразный ландшафт может стать «домом» для племени, когда есть вера в то, что он был «создан», или, точнее, трансформирован сверхъестественными существами. Придавая земле форму, сверхъестественные существа одновременно делают ее «священной». Нынешний ландшафт – результат их работы» [4.89].
Тысячелетние странствия и постоянное открытие новых земель первыми гомо сапиенс, которые покинули Африку и после достигли Австралии, легли в основу религиозной системы австралийских аборигенов, ведь, по сути, замечает Мирча Элиаде о племени аранда из Центральной Австралии: «…то, что мы называем «религией» и религиозной деятельностью, это лишь свод традиционных техник и ритуалов, посредством которых современные аранда поддерживают связь с мифическим прошлым своего племени» [4.94].
Даже в значительно более поздние, уже исторические времена, люди, познающие мир мифологическим мышлением, к новой и только что открытой территории относились так же, как представители первой миграционной волны гомо сапиенс, заселивших вначале побережье Южной Азии, а затем Австралию, то есть так, как это отображено в мифах австралийских аборигенов о деяниях их культурных героев, «которые начали бродить по земле, придавая ландшафту его реальные физические черты» [4.92]. По этому поводу Мирча Элиаде пишет: «Обосновываться в новом, неизвестном и невозделанном крае равносильно акту творения. Когда скандинавские колонисты завладели Исландией и вспахали ее землю, они не рассматривали этот акт ни как своеобразное творчество, ни как обычный мирской человеческий труд. Для них это было ничем иным, как повторением прадействия: превращения хаоса в Космос с помощью божественного акта творения. Обрабатывая пустынную землю, они как бы повторяли деяния богов, которые организовали хаос, наделив его формами и законами. Более того, захват территории становится реальным (а точнее – в силу) обряда вступления во владение, который является лишь копией первичного акта Сотворения мира» [3. 37].
Первым мигрантам из Африки, идущим вдоль узкой прибрежной полосы, приходилось постоянно двигаться дальше, постоянно обосновываться в новом, и так в течение многих тысячелетий, что и отразилось в мифологии аборигенов Австралии.
Примечательно, что известный русский мифолог Юрий Березкин, определяя по содержанию мифов пути миграции гомо сапиенс из Африки в Евразию, а затем из Евразии в Америку, касательно мифов австралийских аборигенов высказывает мысль, что «…австралийские популяции рано отделились от остальных. <> Очень похоже, что на момент этого отделения устойчивые элементы устных повествований еще только формировались» [7], поскольку в содержании мифов австралийских аборигенов мало аналогий с мифами Евразии, Америки и Африки.
Почему подобная религиозная система, открытие и формирование первопредками нового ландшафта, не прослеживается в Новой Гвинее, хотя она, по самым смелым предположениям исследователей, была заселена уже 65 тысяч лет назад, или в мифологии американских индейцев, которые тоже 13-15 тысяч лет назад заселяли обе Америки, продвигаясь вдоль прибрежной полосы западного побережья и в очень короткие сроки достигли юга Южной Америки? В Новой Гвинее со временем развилось земледелие, бродячих групп охотников-собирателей не осталось, что привело к рождению новой, вытекающей из способов хозяйства, мифологии. В Америку люди пришли из Южной Сибири через северо-восточную Азию с уже сложившимися мифологическими системами. Но великая миграция первых охотников-собирателей отразилась в фабульных и структурных элементах австралийских мифов, – великий, многотысячелетний марш-бросок, покинувших Африку гомо сапиенс, с постоянно в нем имевшим место открытием новых земель и ландшафтов.
Использованная литература
1. Марков, Александр.
«Эволюция человека. Обезьяны, кости и гены». М., «Астрель». 2011.
2. Оппенгеймер, Стивен.
«Изгнание из Эдема. Хроники демографического взрыва». М., Эксмо. 2004.
3. Элиаде, Мирча. «Космос
и история. Избранные работы». М., «Прогресс».
1987.
4. Элиаде, Мирча.
«Религии Австралии». СПб, «Университетская
книга». 1998.
5. Чатвин, Брюс. «Тропы
песен». Логос. 2007.
6. «Обнаружена древнейшая
доисторическая стоянка человека в Австралии». https://kievsmi.net/novosti/science/556803-obnaruzhena-drevnejshaya-doistoricheskaya-stoyanka-cheloveka.html
7. Березкин, Юрий.
«Африка, миграции, мифология. Ареалы распространения фольклорных мотивов в
исторической перспективе». СПб, «Наука».
2013.