Опубликовано в журнале Новый берег, номер 49, 2015
Чья-то мама слушает R.E.M.
розовому жуку,
посаженому в спичечный коробок,
снится,
как постепенно исчезают ненужные крылья.
испугавшись,
он пытается расцарапать
свою маленькую темноту.
просыпается.
и немного летит.
с двадцатой недели беременности
у человеческого плода
фиксируется
фаза быстрого движения глаз.
значит, он начал видеть сны.
и немного летит.
Венгрия, Дьер, страшно
памятник поэту.
он стоит и неподвижно записывает в книжечку
имена тех водителей кто неправильно паркуется
имена тех пешеходов кто переходит на красный свет
имена тех поэтов кто потеряет свою точно такую же книжечку и умрет.
он несколько раз записал и мое имя.
от солнца андрей бронзовыми чернилами по страницам
как лазерной указкой по глазам.
Кибер-панк с Кристофером Марло
гипотеза о бесконечных обезьянках
которые рано или поздно
напечатают один из текстов шекспира
была недавно подтверждена.
компьютерной программе-«обезьянке»
удалось за месяц
напечатать поэму
a lover’s complaint
где
обманутая влюбленная
бьет и ломает голыми руками
«перстень обручальный»
и
«дорогие украшенья».
такие женщины
рождаются только в год обезьяны.
когда они входят в комнату
всегда бьют часы
бьют не оставляя следов на теле.
Ноль градусов будущего
на улице ноль
никого ничего нет
при такой температуре появляются женщины-полицейские
потом дети-полицейские
постарше
и помладше
по ночам
они вешают снежинки как кошек
на двухэтажной кроватке термометра
Человеческий
принцп
шкатулки
из фильма
Hellraiser
на дне рождения смерть строит глазки. это дно, где построено
уже много глазок. несколько разноцветных тысяч. им видимо-
невидимо. в 1926 году австрийский
математик карл менгер предложил трехмерный объект, позже
получивший имя «губка менгера». представим куб, сделанный из
двадцати семи одинаковых подкубов, и удалим расположенный
в самом центре подкуб, а заодно и шесть подкубов в центре
каждой грани исходного куба. получается куб, в котором
просверлили квадратные дырки. когда
волосок выпадает как короткая спичка – значит, подошла
очередь спичечной прически лечь в раздвинутое кресло
вспыхнувших ножниц. поступим
с каждым из оставшихся двадцати подкубов как с исходным
кубом и удалим семь из двадцати семи подкубов из каждого.
повторим процесс еще раз, после чего исходный куб примет вид,
будто он изъеден геометрическими червями. ноготь
похож на подкинутое маленькое млекопитающее, которое,
прежде чем бросить, все-таки одели в мизинец при
продолжении итераций, в ходе которых удаляются все меньшие
и меньшие кубы, объем губки все уменьшается, а площадь ее
поверхности возрастает. рисунок «хромота» —
зачеркнутый танец, припадающий каждым штрихом на
левую музыку икроножных насмешек в
пределе «губка менгера» представляет собой объект размером
с вселенную, но остающийся при этом для нас невидимым.
Просто пациент, просто фотография старого человека
печально удивляется моим врачебным словам
делает брови «домиком»
седым
белоснежным
белым домиком
похожим на тот что ненавидят в моей стране большинство больше всего
он наверное тоже
мне хочется чтобы под крышей домика
поселились какие-нибудь добрые смешные существа
и прожили там оставшиеся ему последние месяцы
на прощание он медленно улыбается
и громко хлопает своей маленькой дверью
Книжка, а давай, мы не будем тебя читать
герой русской сказки
едет на печи
давит по дороге
цветы с лицами третьеклассниц
маленькие советские автомобили
ямы ямки и ямочки
от этого печь постоянно подскакивает
она маленький мальчик
который чтобы не заплакать
запрокидывает голову назад и
часто-часто моргает
В темноте фонариком светят на наши билеты
после экранизации
роман переиздают в обложке
на которой
кадр с актером
сыгравшим главного персонажа
если раньше
мы могли менять его внешность
каждый раз заново
придумывая ему длину ресниц
то теперь
ресницы длиной
двадцать миллиметров одиннадцать пятнадцать девять
служат номерами рядов
в уютно несуществующем
«кинотеатре повторного фильма»
С днём рождения, ещё один несчастный
у ч. к. уильямса
есть стихотворение о пони
у которых весной
просыпаются дикие гены
и они превращаются
в агрессивных опасных животных
в стихотворении
много темных непонятных для меня мест
они снятся ночью
одним тяжелым непереводимым на русский сгустком
стихотворение не превращается в перевод
из-за вывиха невидимого мужского сустава
и из-за него одиночки превращаются
в матерей-
одиночек
Eine kleine nachtmusik
внутри тишины
завязанное в узелок
сладкое сухожилие крика
узелок
маленький
как город
в котором на свадьбах и похоронах
играет
один и тот же оркестр
Западное лицо утреннего Берлина
ходишь словно по большой бетонной улыбке
так может улыбаться только город
с закрытыми глазами
берлин любит внутри себя новых людей
с той же силой
с какой не любят появление в их жизни новых вещей
слепые