В преддверии большого террора
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 48, 2015
"…и
Киров на подходе, и ГПУ в угаре,
и пишет Немезида графý
"СССР"…"
Евгений
Рейн
I. Генрих Ягода. "Шпионская сетка в
количестве 4 человек…"
Мой первоначальный
интерес к этим документам, случайно попавшим мне на глаза в Интернете, лежит на
поверхности: в них упоминается завод "Электроприбор". Я проработал в
ЦНИИ "Электроприбор" 37 лет – все же добрый кусок жизни. Особой
карьеры я там не сделал, и это в основном по своим личным причинам. Начальная
история "Электроприбора", к которой и относятся описываемые события,
такова.
В 1925
году было принято решение построить в Ленинграде завод для изготовления
электроизмерительных приборов. К концу 1927 года завод начал выпуск
электросчётчиков, амперметров и вольтметров. В 1929 году на заводе была
сформирована Военно-морская часть (ВМЧ) для создания и освоения приборов
управления стрельбой (ПУС) корабельного оружия и навигационных систем и
приборов. В 1928-1930 годах "Электроприбору" было поручено
разработать ПУС для береговых батарей, а затем и для новых артиллерийских
систем крейсеров и эскадренных миноносцев. В 30-е годы ВМЧ разработала первые
отечественные гироскопические приборы для флота и авиации.
Институт
на базе этой ВМЧ был создан уже после войны и свое открытое наименование
получил в 1966 году. Я пришел в ЦНИИ в 1970-м, когда завод и институт стали
единым предприятием. В это время "Электроприбор" являлся одним из
ведущих научно-технических центров CCCР по разработке
навигационных комплексов для атомных подводных ракетоносцев.
Итак,
вот эти два документа.
СЕКРЕТАРЮ
ЦК ВКП(б)
тов. Сталину
ОГПУ Секретариат коллегии
23 ноября
Резолюция Сталина: Результаты сообщить
13
октября с.г. на заводе "Электроприбор" в г.
Ленинграде была обнаружена пропажа секретного чертежа схемы управления
артиллерийским огнем береговой обороны. Негласным расследованием этого факта
ОГПУ было установлено, что чертеж присвоен заводским инженером Зильберберг (здесь и далее правописание приводимых
документов) Львом Яковлевичем.
1
ноября последний был арестован, и на квартире у него обнаружены 3 секретных
чертежа военных заказов, находящихся в производстве на заводе
"Электроприбор".
Следствием
установлено: инж. Зильберберг,
проживая в 1921-23 гг. в г. Аккермане
(Бессарабия), был завербован румынской разведкой (сигуранцей) в лице сотрудника
разведки Керлера, при содействии некоего гр. Капелюшника, также тайного агента разведки.
В
В
декабре того же года Зильберберг по заданию разведки
вступил добровольно в РККА и был зачислен в 6-й полк связи в г.
Киеве. Затем, будучи демобилизованным, пробрался в СТУЗ и по окончании его в
В конце
Шпионские
сведения и материалы Зильбербергом передавались Капелюшнику, который за это платил
деньги.
Инж. Капелюшник Ю.И. Зав. Спец. Конструкторск. Бюро Радиозавода им. Коминтерна и инж. Дмитриев Б.М. сотрудник Военно-морской части завода
"Электроприбор" арестованы. Следствие по делу продолжается.
Зам.
Председателя ОГПУ Ягода
Нач. ЭКУ ОГПУ Миронов
(АП РФ. Ф.3. Оп. 58. Д.243. Л.201-202)
ТЕЛЕГРАММА
888
СПЕЦСООБЩЕНИЕ
из Ленинграда
29 ноября
Москва Зам. Пред. Ягода; Нач.
ЭКУ ОГПУ Миронов
(Доложено
Сталину)
В
процессе следствия по делу ликвидированной Экономическим Отделом ПП ОГПУ в ЛВО
польско-румынской шпионской агентуры на ленинградских военных заводах в
дополнение к ранее посланным в ЭКУ ОГПУ показаниям инженера Зильберберга,
переброшенного для разведывательных целей румынской разведкой и действовавшего
в Ленинграде по указаниям инженера Особого Конструкторского Бюро завода им.
Коминтерна Капелюшника, на 27 ноября с. г. добыт ряд
новых показаний, устанавливающих, что шпионской сеткой, кроме
Военно-морской части завода "Электроприбор", были охвачены:
совершенно секретное производство завода им. Коминтерна и "Электроморстрой" (производящий монтаж подводных
лодок).
Зильбербергом для
разведывательной работы в пользу Польши был завербован инженер-практик
Военно-морской части завода "Электроприбор" Дмитриев, который
показал, что он в свою очередь извлек для разведывательной работы Зав. архивом
Военно-морской части Аксенова.
Дмитриев
показал: …Начиная с октября
Всего
за этот период я передал Л. Я. Зильбербергу сведения
и чертежи (синьки) по следующим объектам:
1)
Приборы управления огнем зенитной артиллерии. 2) Гиропилот.
3) Гирокомпас. 4) Гирогоризонт. 5) Прибор управления
артиллерийским огнем береговой обороны с указанием назначения их по отдельным
заказам и 6) комплект чертежей по заказу "Вышка".
За все
эти материалы я получил от Зильберберга 6000 рублей в
разное время, из которых 3000 рублей передал Аксенову И. И., а остальные
оставил для себя.
Дмитриевым,
кроме Аксенова, для сбора сведений о военных заказах были завербованы: механик
2-го сборочного цеха Бодний, исключенный из партии за
принадлежность к троцкистской оппозиции, давший сведения о состоянии и
количестве заказа особо секретного прибора, и техник Планово-распределительного
отдела Военно-морской части Константинов, по освещению особо секретных заказов
"Вышка".
Таким
образом, на Военно-морской части завода "Электроприбор" имелась
шпионская сетка в количестве 4 человек, располагавшая сведениями о состоянии
всех военных заказов, возглавляемая и оплачиваемая Зильбербергом.
Показаниями
Дмитриева устанавливается, что в июле месяце 1933 года к нему обратился инженер
"Электроморстроя" Тимофеев с просьбой дать
ему сведения о количестве и состоянии заказов Военно-морской части
"Электроприбор".
По
этому вопросу Дмитриев в своих показаниях пишет:
…В
конце июля или начале августа, приготовив в письменном виде сведения о
состоянии заказов по Военно-морской части и их количестве, я свез их на службу
к Тимофееву Е. С. (пр. 25 октября недалеко от улицы Герцена), где и передал
ему. Здесь получил от него 2500 рублей.
При
производстве обыска на квартире Капелюшника был обнаружен
ряд чертежей, в том числе детали заказов "Электроморстроя".
Кроме
того, в день ареста Зильберберга у него обнаружены
три чертежа приборов электрического управления артиллерийским огнем.
Обнаруженные
при обыске чертежи приобщены к делу как вещественное доказательство.
По делу
арестовано 4 человека.
Намечены
дальнейшие аресты.
ПП ОГПУ
в ЛВО Медведь
Нач. ЭКО
ПП Зверев
(АП
РФ. Ф.3. Оп.58.
Д.243. Л.204-206)
Взяты
эти тексты из Интернета, куда попали из нескольких источников, но первоначально
опубликованы в книге О. Б. Мозохина с характерным и
вовсе без оттенка иронии названием "Карающий меч диктатуры
пролетариата". М., 2004. (с.422 – 425) со ссылкой на АП РФ (архив
президента). В них множество неточностей, ошибок и опечаток, в т. ч. в фамилиях
и инициалах и, вероятнее всего, опечатки эти – из "исходников".
К мотивам первоначальной публикации этих документов и их дальнейшей широкой
перепечатки вернусь ниже, а сейчас о том, почему мой исходный интерес к этому
материалу не угас. Это упоминающаяся в самом начале первого документа
"пропажа секретного чертежа", собственно, и послужившая
"завязкой" всего дела, и должность одного из главных его фигурантов –
И. И. Аксенова.
II. Отец. "Подвергался следствию и
суду за то, что не мог обнаружить своевременно засылку секретного
чертежа…"
Дело в
том, что я знаю, кто ровно через четыре года стал преемником Аксенова на его
посту – это был мой отец. И попал он в ситуацию, совершенно сходную с той, что описана в вышеприведенных документах. Но, на его счастье,
это были несколько другие времена и чуть разные обстоятельства – иначе я бы не
писал сейчас эту статью… Собственно, иначе меня и на свете не было бы.
Отец
умер 9 мая 1971. В "Электроприборе" я с ним одновременно проработал
чуть больше восьми месяцев. Когда после его смерти освобождали стол в его
кабинете (он тогда работал зам. начальника отдела), мне отдали хранившиеся там
копии и черновики всех его личных документов. Оттуда все и почерпнуто.
Вводные
данные. Мой отец, Самуил Моисеевич Скобло, родился в
1909 году в Витебске. В 1930 году переехал в Ленинград, где поступил работать
слесарем на завод "Электроприбор". В 1931 году призван в РККА –
курсант в танковой школе, затем служил на Дальнем Востоке, в Даурии, в 15-м мехполку.
Трудно
сказать, как сложилась бы судьба молодого офицера в надвигающемся
1937-м, если бы не эта трагическая случайность. Как пишет отец в автобиографии
1937 года: "…В июле 1936 года демобилизован по болезни (прыгая с водной вышки получил перелом позвоночника, ударившись о дно реки).
Лечился в г. Ленинграде в Военно-медицинской
академии… С июля 1936 года на пенсии Наркомата обороны…" Смотрю на его
фотографии той поры в глухом корсете: совершенный "доходяга"… Но,
как-то подлечившись, он возвратился на "Электроприбор". Член
партии… за плечами армия… – он уже не слесарь.
Это
документы конца 1949-го – начала 1950 года.
Из
ответов на вопросы "Анкеты 4-го Главного Управления Министерства
Судостроительной промышленности СССР" (форма № 1) начальника сектора комплектации
технической документации НИИ-303 Скобло Самуила
Моисеевича и приложенной к анкете автобиографии:
Из
"Автобиографии":
В
декабре
Из
"Анкеты" (поменял пункты местами, чтобы было понятнее):
П. 34 (места службы с начала
самостоятельной работы):
…7. З-д
(Причины перехода) Уход в
РККА.
П. 15 (Если Вы… были под судом или
следствием, то когда, где, кем и за что были осуждены, на какой срок и где
отбывали наказание):
В 1940
году подвергался следствию и суду за то, что не мог обнаружить своевременно
засылку секретного чертежа, который до суда был обнаружен в 4 Гл. Упр. МСП.
Судом мне вынесено "Общественное порицание".
Дальше
к делу не относится, но вкратце. 7 июля 1941 года, несмотря на инвалидность, он
ушел добровольцем на фронт… политрук роты, замполит роты, командир батареи…
Был контужен, горел в танке, дважды ранен, последний раз тяжело в январе
1945-го, опять долгие скитания по госпиталям, снова инвалидность. На знаменитом
сайте "obd-memorial.ru", где Минобороны
формирует базу данных обо всех погибших в Великой Отечественной, есть запись и об отце:
Прибалтийский
фронт…
"…Капитан
батареи СУ-7 Скобло Самуил Моисеевич… слепое
осколочное ранение… 4.08.1944… безвозвратные потери…"
Но
вот… выжил… Демобилизовался он в чине капитана, с орденом Великой
Отечественной и множеством медалей, снова инвалидность… В 1946-м вернулся на
"Электроприбор". В начале 1953 года отца хотели уволить с работы,
т.е. не то чтобы хотели – к нему относились хорошо, но "так было
надо…": шла компания борьбы с безродными космополитами. Ни его фронтовое
прошлое, ни партийность в расчет, конечно, не шли, и если бы не заступничество
его начальницы, тоже фронтовички и члена партии, грозившей уволиться вслед за
ним… Это, конечно, не отменило, но как-то затянуло
"решение вопроса". А тут как раз и "вождя народов" призвали
совсем уж "высшие инстанции" для детального рассмотрения его далеко
идущих планов, касающихся, в частности, и моего отца, и всей нашей семьи.
Документы
документами, но из того немногого, о чем я удосужился спросить у отца и что
помню – после демобилизации в 46-м на "Электроприборе" ему предложили
снова возглавить секретный архив… и тот ужас, который он испытал от этого
предложения: видимо, пережитое в 1940-м навсегда в нем засело. А так-то… по
жизни… он был очень смелым человеком, но одно дело – личная смелость, и
совсем другое – когда перед тобой этот прожорливый монстр – Государство,
Система… Итак, попал отец в 1940 году в ситуацию, вполне сходную с началом
"дела Зильберберга", но время было другое –
"бериевская оттепель", массовые посадки и
фабрикация дел в таких масштабах не были нужны, и эти "жернова" отца
не захватили. Повезло…
Тут
перед всеми вопросами и "неувязками" дела Зильберберга,
к которым я обращусь ниже, сразу возникает вопрос, так сказать, нулевого
уровня. В деле моего отца все, вроде, логично и понятно: пропал секретный
чертеж, возбуждено уголовное дело… расследование… суд. А в случае Зильберберга: "пропажа секретного чертежа схемы
управления артиллерийским огнем береговой обороны" неизбежно и чисто
формально должна была повлечь уголовное дело. Нет, всего лишь –
"негласное расследование этого
факта ОГПУ", в результате которого (еще до всех обысков и арестов)
"установлено, что чертеж присвоен… Зильберберг<ом>". И слово-то какое:
"присвоен". Странно это…
III. Игорь Пыхалов.
"Неотъемлемой чертой польского национального характера является разгильдяйство…"
Приведенные
выше документы 1933 года использованы их первоначальным публикатором О. Б. Мозохиным (см. его сайт "ВЧК-ОГПУ) и повторно
обратившимися к ним И. В. Пыхаловым и Ю. А. Нерсесовым ("Маленькие, но гордые разведки",
"Новости Петербурга", 04.02.09; "Реабилитация
для шпионов", "Спецназ России, № 7 (118), июль
1)
Сталин – "эффективный менеджер";
2)
Сталинские репрессии – миф, созданный врагами России. Все "оттепели",
реабилитации и "перестройки" – операции внешних и внутренних врагов
России, направленные на ее уничтожение. ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ – карающий меч партии
большевиков, ничем себя не запятнавший (как, впрочем, и сама партия);
3)
Польша – извечный враг России (точнее, один из многочисленных извечных ее
врагов).
Ни
обсуждать эти три тезиса, ни полемизировать с ними я не буду, замечу только,
что оба документа (от 23. 11 и 29. 11. 1933), на первый взгляд, кажутся
чрезвычайно удачной иллюстрацией всех трех тезисов. У "эффективного
менеджера" Сталина все под контролем – вплоть до "шпионской сетки в
количестве четырех человек", Польша, натурально, как может, "гадит", но в первую очередь, конечно, упор на пункт 2.
В книге Мозохина это явно не проговаривается, но делается
некий намек на факты, которые, действительно, имеют место – на реабилитацию
всех осужденных по "делу Зильберберга".
Выходя за хронологические рамки приведенных документов, можно проследить
судьбу, по крайней мере, трех главных фигурантов этого дела. По публикациям
"Мемориала" (в т. ч. см. "Ленинградский мартиролог: 1937 –
1938"):
Зильберберг Лев
Яковлевич. Род. 7. 10.
Капелюшник Юлий
Исаакович. Род. 18. 10.
Аксенов
Иван Ильич,
Все
трое Коллегией ОГПУ 28.02.
двое
хотя бы не мучились. Аксенов отбывал наказание в страшном
Севвостлаге (Колыма). Тройкой УНКВД по Дальстрою 12 сентября 1937 года за "контрреволюционную
троцкистскую деятельность" приговорен к ВМН. Расстрелян 29 октября 1937 года. Ну да, я так себе и
представлял типичного троцкиста: бывшим поручиком царской армии, беспартийным,
да еще и шпионом. Но и посмертная их судьба разнится. Зильберберг
и Капелюшник реабилитированы 06.03.1957, Аксенов – почти на сорок лет
позже: 31. 12. 1995.
Уточним:
суда, как такового, над Зильбербергом и
"подельниками", по сути, не было. Коллегия ОГПУ – это внесудебный
орган, наделенный чрезвычайными полномочиями: вплоть до приговора к
"вышке" – ВМН.
Вся
упомянутая тройка авторов – Мозохин-Пыхалов-Нерсесов
негодует: три явных вражеских агента – и они реабилитированы… Огульно и несправедливо реабилитированы среди прочих реабилитированных
сотен тысяч явных и скрытых врагов Советской власти в проклятую хрущевскую
"оттепель"… в проклятую горбачевско-ельцинскую
"перестройку". Не станем сейчас углубляться
в тему "огульной реабилитации" – опираясь на факты, скажем только,
что "огульной" она не была ни в хрущевские, ни в перестроечные, ни в
постперестроечные времена (и уж тем более в случаях осуждения по
"шпионским" статьям).
В 1954
– 1961 гг. было реабилитировано 737 тысяч человек, отказано в реабилитации 208
тысячам; в 1991 – 2004 гг. реабилитировано 630 тысяч человек из рассмотренных
970 тысяч дел. Таким образом, в первый период отказано в реабилитации свыше 28%
осужденным, во второй – около 35%. Это никак не походит на огульную
реабилитацию, тем более, повторим, нужны были достаточно веские причины, чтобы
применить ее к "шпионам".
Чтобы
узнать конкретные причины реабилитации этой "тройки", нужно
обратиться к следственным делам, изучение которых "соответствующими
органами" и давало обычно повод для реабилитации. Не имея такой возможности,
я попытался взглянуть на два приведенных документа, что называется, с позиции
здравого смысла. И чуть более внимательное их изучение показывает, что ни сами
"факты", изложенные в этих документах, ни все "дело Зильберберга" в целом, не выдерживают никакой критики.
Итак,
во-вторых, попытаемся трезво и непредвзято взглянуть на эти два документа –
сообщения Сталину из Ленинграда. Возникает впечатление, что они (как и само
дело) в такой степени "шиты белыми нитками", что и не предполагали
никакого критического к ним отношения у адресата.
1.
"…Инж. Зильберберг,
проживая в 1921 – 1923 гг. в г. Аккермане
(Бессарабия), был завербован румынской разведкой (сигуранцей)… при содействии
некоего гр. Капелюшника, также тайного агента
разведки…" Тут некая неувязка: гр-не Зильберберг
(Аккерман) и Капелюшник
(Одесса) проживали в это время (во всяком случае, с точки зрения ОГПУ /см. п.2)
в двух разных государствах: Румынии и Советской России. Стоило ли советскому
гражданину Капелюшнику (будь он даже трижды румынским
тайным агентом) шастать через границу, чтобы вербовать
там румынского гражданина Зильберберга шпионить в
пользу румынской разведки? Вообще, вся эта линия, когда
"вербовавший" Зильберберга в Румынии Капелюшник "случайно" проявится через десять лет
его шпионским "резидентом" в Ленинграде, кажется заимствованной из
самых дурных шпионских детективов (на самом деле, конечно, заимствование шло в
обратном направление: из такого рода дел – в детективы). Но это все –
так… непонятно, но по сравнению с последующим – пустяки.
2.
"…В
И
совсем непонятно, зачем было
"тайному агенту румынской разведки Капелюшнику…
также перебираться в СССР…" – он и так был в СССР,
в Одессе.
Какие
шпионские задания выполнял Зильберберг с 1923 по 1931
год, тоже непонятно: служил в армии, потом учился в институте (куда, понятно,
"пробрался"), но "вредил" и "шпионил" ли в это
время – об этом ни слова. Видимо, этот двадцатилетний
юноша был таким сверхценным, глубоко
законспирированным агентом, специально нацеленным на проникновение в
"Электроприбор", который, впрочем, до 1929 года не мог представлять
интерес для иностранных разведок. Впрочем, и "вербовавший" его
матерый агент Капелюшник тоже непонятно чем в это
время занимался, да и был, кстати, точно такого же возраста (даже немножко
помладше).
3.
Ключевое событие, отправная точка расследования – пропажа чертежа.
"…Обнаружена
пропажа секретного чертежа… Установлено, что чертеж присвоен заводским
инженером Зильберберг(ом)… На квартире у него обнаружены 3 секретных чертежа военных заказов…"
Ну да,
как писал И. Пыхалов о "неотъемлемой черте
польского национального характера", она – разгильдяйство.
Но ведь Зильберберг не был поляком, он даже не был
польским евреем, он, собственно, и румынским евреем не был – это был российский
еврей "из-под Одессы". При всех многочисленных мнимых и
действительных недостатках представителей этой национальности (к которой я и
сам принадлежу) как-то не приходилось слышать о такой неотъемлемой их черте,
как разгильдяйство.
А это было
бы со стороны Зильберберга даже не разгильдяйством,
а полным безумием – "тырить" с работы секретные чертежи и по три
недели (как минимум, с 13. 10. 33 по 01. 11. 33) хранить их дома. Секретный
чертеж, даже в условиях не польского, а советского разгильдяйства
– все же не такая пустяковина, которой не хватятся. Но главное – это было не
только полное безумие, но безумие совершенно бессмысленное. Ведь, как мы знаем
из вышеприведенных документов, Зильберберг завербовал
Дмитриева, а тот, в свою очередь, Аксенова. А Аксенов был ни
много, ни мало – зав. архивом ВМЧ, нач. сектора по
выпуску чертежей технического отдела ВМЧ, т. е. имел полную возможность
передавать Зильбербергу через Дмитриева не подлинники
чертежей (что неизбежно должно было вскрыться), а их синьки (т.е. "отсиненные" копии… "Синька" – чтобы
было понятно молодежи, это нечто вроде ксерокопии. Я их еще
застал). Ведь Дмитриев в своих показаниях так и говорит: "…я
передал Л. Я. Зильбербергу сведения и чертежи
(синьки)…"
4. Эти
"разгильдяйство и безумие" (если
воспринимать изложенные в документах факты как действительные), видимо, были
характерными чертами всех причастных к этому делу. Итак: Зильберберг
арестован 01. 11. 1933. Капелюшник арестован 25. 11.
1933. Вот уж, казалось бы, за без
малого месяц Капелюшник мог подготовиться к
чрезвычайно реальному провалу. Но – нет: "…при производстве обыска на
квартире Капелюшника был обнаружен ряд
чертежей…" Да, действительно, кого Бог хочет наказать… Но ведь, вроде,
матерые шпионы?
Тут
возникает дополнительный, на первый взгляд, возможно, наивный вопрос: что
вообще эти шпионы – Зильберберг и Капелюшник
– делали неделями с этими секретными чертежами дома?
5. Есть
в этих документах "линия" настолько удивительная, что так и
напрашивается на сакраментальное: "без
комментариев".
"…К
нему <Дмитриеву> обратился инженер "Электроморстроя"
Тимофеев с просьбой дать ему сведения о количестве и состоянии заказов ВМЧ
"Электроприбор"… Дмитриев в своих показаниях пишет:
"…приготовив в письменном виде сведения о состоянии заказов по ВМЧ и их
количестве, я свез их на службу к Тимофееву… где и передал ему…"
Служебное
помещение это, конечно, прекрасное место для обмена секретной информацией между
двумя шпионами, но – ладно… разгильдяи и есть
разгильдяи. Никак не пояснено: находится ли данное криминальное деяние
Дмитриева в какой-либо связи с его шпионской службой на Зильберберга
или развращенный Зильбербергом Дмитриев готов
передавать секретные документы и сведения направо и налево первому встречному-поперечному?
Этот
"инженер-практик" то ли Б. М., то ли В. М. Дмитриев, вообще, личность
занимательная и в этом деле, возможно, ключевая, но к нему мы вернемся позже.
6.
Сразу напрашивающийся, но так и оставшийся безответным – и в этих решениях, и
впоследствии в приговоре – вопрос: а куда вела эта "сетка"? Кому Зильберберг и Капелюшник
передавали добытые непосильным шпионским трудом сведения? Откуда брали Зильберберг и Капелюшник деньги,
которыми расплачивались с "подельниками"? Все же
это были еще несколько другие времена, чем 1937-38 гг., когда уже никого не
удивляла имманентно присущая членам троцистко-зиновьевской
банды обострившаяся классовая ненависть к первому в мире государству рабочих и
крестьян, заставлявшая их "по зову сердца" идти в услужение гестапо,
сыпать стекло в масло и рыть туннели от Москвы до Токио. Если чекисты не
"прорабатывали" эти совсем уж очевидные вопросы, то они точно знали,
что их им никто и не задаст.
7.
Самый, можно сказать, "уязвимый", кажущийся на первый взгляд совсем
нелепым вопрос.
"…1)
Приборы управления огнем зенитной артиллерии. 2) Гиропилот.
3) Гирокомпас. 4) Гирогоризонт. 5) Прибор управления
артиллерийским огнем береговой обороны с указанием назначения их по отдельным
заказам и 6) комплект чертежей по заказу "Вышка"…"
Вот все
эти "секретные чертежи, схемы и подробные сведения о количестве и
назначении заказов" – они, что по отдельности, что вместе – и румынской, и
польской разведке зачем были нужны? ПУС и гироприборы – не атомная бомба, никаких особых
принципиальных секретов в них не было, да и не нужно (это, отчасти, и
невозможно) было Польше и Румынии воспроизводить на своих заводах еще не очень
высокого уровня советские приборы разработки начала 30-х годов.
Приведем
документы, относящиеся к этим приборам (это из публикации П. И. Качура и А. Б.
Морина. "Лидеры эскадренных миноносцев ВМФ
СССР" с сайта "ВМФ СССР в ВОВ", материалов "Приборы
управления стрельбой" с сайта "Морской флот"/"Оружие флота
в ВОВ" и "Проектирование ПУС" с сайта "История мировых
войн"/"Проектирование лидеров проектов 1 и 38").
"…Современная
отечественная база для создания ПУС отсутствовала… пришлось в 1931 году
заказать итальянской фирме "Офичини
Галилео" ПУС для лидеров типа "Ленинград", которые были
поставлены в СССР в 1933 году. Эти системы и их приборы были внимательно
изучены специалистами… Основным элементом схемы являлся центральный автомат
стрельбы или, как его называли итальянцы, "централь"… Итальянская "централь" послужила основой для начатой в
1934 году специалистами завода "Электроприбор" разработки
отечественных автоматов стрельбы для ПУС "Молния" (ЦАС-1) для
крейсеров; там же одновременно велась разработка малогабаритных автоматов
стрельбы ЦАС-2 для лидеров и эскадренных миноносцев. Массогабаритные
ограничения вынудили разработчиков пойти на многие упрощения и сокращения
состава систем…
Создание
отечественных автоматов запаздывало, и
они попали только на лидеры второй серии. Головные корабли типа
"Ленинград" укомплектовывались ПУС главного калибра на основе системы
"Галилео"…
Ко
времени достройки лидеров из приборов управления торпедной стрельбой (ПУТС)
имелись лишь системы Гейслера типа ГАК-1 и ГАК-2
ленинградского завода "Электроприбор". Эти системы не соответствовали
современным требованиям. В 1934 году… "Электроприбор" начал
разработку более совершенной системы ПУТС, которая была принята на вооружение
лишь в 1937 году… Поэтому на лидерах типа "Ленинград" пришлось
установить ПУТС итальянской системы "Галилео"…"
Упоминаемый
в документах класс "лидер" – это промежуточный, между легкими
крейсерами и эсминцами, подкласс быстроходных безбронных
артиллерийско-торпедных кораблей. Первые советские корабли этого класса были
заложены в начале 30-х гг. как эсминцы и были
переквалифицированы в лидеры во время строительства, что являлось некоей
натяжкой.
Надо
правильно понимать приведенные документы: ни злого умысла, ни вредительства в
этом "запаздывании" и несоответствии "современным
требованиям" не было – начинать приходилось с нуля. Тут есть некий
"деликатный момент" относительно помощи немецких специалистов, но эту
необъятную темы затрагивать не буду. Факт, однако, остается фактом: ничего
особо заслуживающего внимания иностранных разведок ВМЧ
"Электроприбора" в начале 30-х не разрабатывала,
да и не нуждались довольно слабые ВМФ Польши и Румынии в таких приборах и
системах. А в случае нужды могли закупить их у той же Италии (вспомним
румыно-итальянский договор
Это
пока те вопросы, которые лежат на поверхности, но есть там вопросы более глубинного свойства.
IV. Генрих Ягода. "...по делу… польско-румынской шпионской агентуры…"
8. Эта
удивительная ниточка начинается с самого начала первого документа, но
продолжается во втором и становится, как мне кажется, неким
"ключиком" ко всему делу. Итак, вернемся к п.1:
"…Следствием
установлено: инж. Зильберберг…
был завербован румынской разведкой (сигуранцей)… был нелегально переброшен на
территорию СССР для ведения… шпионской работы".
Сигуранца,
тайная политическая полиция в королевской Румынии в 1921 – 44 гг., была, насколько
известно, одной из самых страшных подобных организаций Европы, и, хотя шутки
здесь и неуместны, все мы даже знаем одного симпатичного литературного
персонажа, от нее пострадавшего – это Остап Бендер, лишившийся именно при
переходе советско-румынской границы своего миллиона. Но тут есть одна тонкость:
это была именно что политическая полиция, боролась она с политическими
противниками режима внутри страны и никаких шпионов никуда не засылала. Сменила
ее, кстати, в социалистической Румынии не менее страшная тайная полиция
Секуритате. Аналогами румынской сигуранцы были польская политическая полиция –
дефензива, немецкая тайная полиция – гестапо, и т.д. Вопреки расхожему
мнению, они тоже не занимались шпионажем. Опять же, чтобы было понятно
молодежи, агент сигуранцы, засланный в СССР, – это вроде как агент ФБР,
засланный для шпионажа в Россию. Еще раз обращу внимание: не ЦРУ, а ФБР. Засылали ли Румыния, Польша (и, конечно же, Германия) своих шпионов
в СССР, вопроса не вызывает, но в случае Польши (и в гораздо меньших масштабах
Румынии) – это были агенты военных разведок, существовавших, как правило, при
генштабах (аналоги советского ГРУ – 2-й отдел Генштаба ("Двуйка") в Польше, Абвер в Германии и т.д.). У
меня есть такое подозрение, что пока ОГПУ (а позже НКВД) занимались делами типа
Зильберберга (и фабриковали их), эти настоящие шпионы
могли чувствовать себя в относительной безопасности.
Столь
же интересно начинается второй документ:
"В
процессе следствия по делу ликвидированной Экономическим Отделом ПП ОГПУ в ЛВО
польско-румынской шпионской агентуры на ленинградских военных заводах в
дополнение к ранее посланным в ЭКУ ОГПУ показаниям инженера Зильберберга,
переброшенного для разведывательных целей…"
И столь
же интересно продолжается:
"…Зильбербергом для разведывательной работы в пользу
Польши…" Ну, во-первых, отметим, что никаких показаний Зильберберга в первом документе и в помине нет (мы вообще
не знаем, давал ли кто-нибудь, кроме Дмитриева, признательные показания). В
обоих документах есть только отрывки из показаний одного человека – Дмитриева,
и туманные ссылки на показания Зильберберга (которые,
казалось бы, должны представлять несравненно больший интерес). А, во-вторых,
откуда взялся этот "польский след", ведь, вроде бы, ни дефензива, ни
какая другая польская разведка никого из предполагаемых шпионов не вербовала?
Тут обычно ссылаются на польско-румынский договор о взаимопомощи от 3 марта
1921 года, продлевавшийся в 1926, 1931 и 1936 годах. Но этот договор – отнюдь
уже не тайна, и не единым словом он не упоминал о сотрудничестве
разведывательных органов Польши и Румынии, и у нас нет никаких сведений, что
такое сотрудничество происходило фактически. В начале 20-х годов в Восточной
Европе было подписано несколько аналогичных договоров, связанных с возникновением
т. н. Малой Антанты, и они имели малое и сугубо косвенное отношение к Советской
России. В этом смысле Ягода мог с таким же успехом объявить Зильберберга
и его "сетку из 4-х человек" чешско-югославско-франко— или итальянско-румынской
"шпионской агентурой". Знал ли Ягода обо всех этих дипломатических и
геополитических тонкостях? Разумеется, знал. Ягода был проницательным
человеком, страшным… Пожалуй, в чем-то пострашнее своих
несравненно более кровавых (по масштабам репрессий) преемников Ежова и Берии,
но очень проницательным. Ему вовсе не нужны были письменные инструкции
от Сталина на предварительную проработку акции типа "вали все на
поляков". Здесь было не до деталей и тонкостей – проходила любая "на
живую нитку" пошитая поделка, игра на "польском следе" была
беспроигрышной. Ягода, если и не был "официально информирован", то
прекрасно чувствовал такое.
Выше я
писал о том, что, пока НКВД занималось и фабриковало дела типа Зильберберга, настоящие польские шпионы (сомневаюсь в
существовании сколь-либо разветвленной румынской
"сетки" в СССР) могли не беспокоиться. Уже в другие времена, когда
Ягоды не было в живых и скорый конец ожидал Ежова, для
наших "органов" послужило очень неприятным сюрпризом содержание
захваченных в результате "освободительного похода" советской армии в
Польшу в
Но
вернемся к 1933 – 34 гг. Это были времена, когда всему советскому народу еще не
стало известно, что Троцкий – штатный агент гестапо, никто и помыслить не мог,
что Бухарин подсыпал яд в пули Каплан, а Зиновьев с Каменевым уже строят планы
убийства Кирова, в каковых зловещих планах Ягоде отведена не последняя роль, а
все четверо собираются направо-налево раздать
территорию СССР Германии, Японии и всем прочим желающим.
Проницательный Ягода был еще чрезвычайно далек и от осознания своей мифической
роли пешки в этих зиновьевско-каменевских планах и
вполне реальной роли в планах Сталина. И уж тем более, от
своих предсмертных "прозрений", которыми через несколько лет в камере
делился с зашедшим к нему (по указанию начальства, разумеется) для
"доверительной беседы" тогдашним начальником советской разведки
(7-го, иностранного отдела (ИНО) ГУГБ НКВД) А. А. Слуцким (тоже не "своей" смертью и
по странной иронии судьбы даже на месяц раньше Ягоды умершим): "…можешь
написать в своем докладе Ежову, что я говорю: "Наверное, Бог
все-таки существует… От Сталина я не заслужил ничего, кроме благодарности за
верную службу; от Бога я должен был заслужить самое суровое наказание за то,
что тысячу раз нарушал его заповеди. Теперь погляди, где я нахожусь, и суди
сам: есть Бог или нет…" (см.,например,
В. Е. Шамбаров. Государство и революция. М., 2002. Но
вообще-то впервые эти слова приводит чрезвычайно осведомленный, хотя отнюдь не
всегда до конца правдивый высокопоставленный "перебежчик" Александр
Орлов в своей "Тайной истории сталинских преступлений". Вот интересно: сохранился ли в архивах ФСБ этот доклад-отчет
Слуцкого Ежову?). Эти поздние "прозрения" никак не помогли
изворотливому Слуцкому на этом свете, да и Ягоде, думаю, – на том.
Но
пройдет всего только год, и станут возможными, естественными и массовыми заявления
типа… опять на примере "Электроприбора":
В
Смольный, в областной комитет ВКП(б)
Заявление
Прошу
разрешить мне отомстить за вождя города Ленинграда, тов. Кирова… Мы должны
охранять всемирных вождей и если нашего одного вождя убили товарища Кирова, то
попавших к нам классовых врагов… прошу дать мне их расстрелять под охраной и я бы стал стрелять не с одной руки, а с двух и
сразу же уложил двух как паразитов всемирного пролетариата, и всех бы я их
перестрелял…
Я лично
беспартийный рабочий, бывший член партии и работаю на заводе
"Электроприбор"…
Рябов
(Орфография,
пунктуация и стиль подлинника сохранены, см. Р.Баландин,
С.Миронов. "Клубок" вокруг Сталина. М., 2003.)
Рвение
"лично беспартийного рабочего", но "бывшего члена партии" могло
диктоваться самыми разными причинами, могло оно быть в какой-то степени и
искренним, нас оно интересует только в той степени, что абсолютно не является
чем-то беспрецедентным для второй половины 30-х, и как иллюстрация того,
насколько быстро и безвозвратно изменились времена: еще пару лет назад мало бы
нашлось охотников "с двух рук" уложить
Зиновьева с Каменевым, во всяком случае, публично об этом заявляющих.
Вернемся,
однако, в 1933 год.
9. Как
следует из двух вышеприведенных документов, все разоблачения основываются,
собственно, на показаниях Дмитриева. Его лично сигуранца не вербовала, но роль
его весьма значительна. Его первым завербовал для шпионской работы Зильберберг, которого он и снабжал "секретными
чертежами, схемами и подробными сведениями о количестве и назначении заказов
ВМЧ…" Это Дмитриев завербовал такого сверценного
для разведки зав. архивом ВМЧ Аксенова, получал от него и передавал Зильбербергу "материалы по военным заказам ВМЧ".
Это Дмитриевым были завербованы механик Бодний
(исключенный из партии троцкист!) и техник Константинов. И, наконец, именно
Дмитриев передал уж совсем постороннему в этой истории Тимофееву "сведения
о количестве и состоянии заказов ВМЧ". Ключевое, можно сказать, звено в
"шпионской сетке". И что же – понес Дмитриев суровое наказание?
Похоже, что нет. Его нет в приговоре Коллегии ОГПУ от 28. 02. 1934, нет его и в
списках репрессированных, составленных, например, "Мемориалом". А,
повторю, относительно грядущих 1937 – 38 гг. этих репрессированных в 1933 – 34
гг. было не так и много, и все они поименно известны (в
Почему
же так привлекателен для Сталина был этот "польский след"? Почему
Ягода, отвлекая Сталина от пятилеток и индустриализации, докладывал ему о шитом
белыми нитками "деле" польско-румынской "…шпионской сетки в
количестве 4 человек…" – деле, даже исходя из "бумажной
реальности" никуда и ни к кому не ведущем, деле – даже на поверхностный
взгляд весьма сомнительном? В этом, пожалуй, нет особой загадки, но это тема
для совсем уж отдельного разговора…
…Расстреляли
Зильберберга и Капелюшника
19. 04. 1934. Похоронили на Ваганьковскм кладбище
Москвы. Когда и почему их перевели в Москву – не знаю. Видимо, вследствие
особой важности дела. В этот же день – 19 апреля вместе с Зильбербергом
и Капелюшником было расстреляно и похоронено в той же безымянной могиле на Ваганьковском
25 человек. Все 25 реабилитированы.