Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 47, 2015
***
зимой война становится настоящей войной,
окрас у нее пегий, иной,
зимой у войны особый оскал,
пес лапами роет лес – забыл, что искал.
что искал пес войны – ничего не нашел,
смотрит в глаза, голоден и тяжел.
а и что в наши глаза псу смотреть,
каждый за этот год сжался на треть,
глаз не поднять, не осилить собачий взгляд,
что у сильных на уме, то у пса на языке, говорят –
воет голодный пес холодной войны,
роняет слюну на землю, скользко от песьей слюны,
и кроме тебя, мама, никто меня, мама, не успокоит-
страшный пес войны вошел в человеческий лес и воет.
***
Не знаю, как сказать тебе, кошка, что идет война,
не знаю, как сказать тебе, что ты можешь остаться одна.
Не знаю, как тебе объяснить,
что есть вещи, которые нельзя починить.
Предположим, ты разбиваешь вазу,
ее не склеишь,
предположим, хотя не бывало ни разу,
ты украла курицу и об этом жалеешь,
но от курицы остался обглоданный куриный скелет
и даже ты понимаешь, что курицы больше нет.
Есть коты и кошки, они ничьи,
в их меню входят мыши и воробьи.
Они не пьют молоко, только воду одну,
таким животным легче перенести войну.
Может быть, кошка, нам придется отсюда бежать,
я не смогу взять тебя с собой, да тебя и не удержать,
ты боишься людей, боишься машин,
ты не видела, кошка, горящих шин.
Ты не слышала, как рвутся снаряды над головой,
ты слышала издалека только собачий вой.
Иными словами, кошка, ты остаешься одна,
ты, кошка, никому не будешь нужна.
Вот запас еды, его хватит на четыре дня.
И прости меня, если можешь, прости меня.
***
Дай пострелять, пожалуйста, дай пострелять,
в мире, как в тире – фигурки падают вниз головой,
винтовка к плечу, сколько тебя умолять,
дай пострелять, покуда я сам живой.
Дай пострелять, наказать чужого врага,
в детстве мальчишки дрались, я им отомщу,
в тире живут фигурки, жизнь их не дорога,
дай пострелять, пять копеек, я еще поищу.
пять копеек, я буду охотником, я молодец,
зайчик перевернулся, перевернулся мальчик, динь-динь.
Дай пострелять, вот и фигуркам конец,
вот, наконец, я один, динь.
***
Стой, не стреляй! Просто иди и смотри,
как обживаются бессмысленные дикари,
как становится бессмысленным все, что не защищено,
как все это от тебя близко, как мерзко оно.
Едет машина с кузовом, на кузов натянут брезент,
на машине написано «люди», кто-то у них президент,
на машине написано «нелюди», и ты иди и смотри,
как снаружи люди животными шевелятся изнутри.
От человека останется только стоять, лежать,
не будет ни чертить, ни лечить, ни жать,
ни убирать мусор, ни зажигать фонари,
Стой, не стреляй! Просто иди и смотри.
***
Страна как лужа лежит на военной карте,
на любую страну нападают в марте,
июне, июле, августе, сентябре, октябре,
пока дождь за окном и карты лежат во дворе.
Стой, кто идет, генерал на ватных ногах,
за ним человек без мира, а миру-швах,
миру шах и мат трехэтажный, мат запрещен,
так и будет мир на грани войны пещер.
Чемодан-чистилище-ад, перед ним вокзал,
Кто сказал, что войны не будет? Никто не сказал.
Маленький серый человек
отменил двадцать первый век,
перевел стрелки страны
на зимнее время войны.
***
Ночью ей снилось, что ввели гуманитарный конвой.
Она спит, поджав ноги к животу, укрывшись простыней с головой,
на одном и том же правом боку, укрывшись стеной со спины,
так, как спят во времена гуманитарной войны.
Так, как спят во все времена все племена,
просыпаясь только от тишины, тишина страшна,
во время тишины нельзя открывать ворот –
за ними гуманитарные человечки с головою наоборот.
***
в годы войны
тени перестают быть человеческой длины,
холод бежит по кривому хребту вдоль спины,
в годы войны спины особенно искривлены.
а что ты хотела или хотел?
в годы войны от людей остается множество тел,
они лежат там, где и лежать должны
ненужные тела в годы войны.
в годы войны в солдаты
записывают лишь тех, кто видел в кино
фашистские мины или гранаты,
и если солдат армии видел это в кино,
ему умереть суждено.
когда солдат умирает, у него распрямляется хребет,
он остается лежать прямо,
столько раз тенью, столько лет,
сколько после его смерти проживет солдатская мама.
***
Идет мужчина, несет рабочие руки.
Село Васильевка. За селом – красные маки.
Рабочих рук у мужчины всего две штуки,
пока не дело не доходит до драки.
Но как только дело дойдет до драки,
откуда ни возьмись растут кулачища,
вздымаются шишки, появляются буераки,
надуваются жилы или еще что почище.
Рабочий мужчина не жалеет рабочие руки,
давит гниду, трубит, правду-матку рубит,
а рабочих рук у мужчины всего две штуки
и он их, возможно, погубит.
колыбельная
с высокого неба упала низкая птица
стонут, тянут, не торопятся расходиться,
тянут потянут, тащат птицу за дедку,
это книжка-раскраска, это редиска, детка.
это новая репка в сказке стоит как в каске,
это низкая птица летит к бабе клаве в маске,
это ласточкино гнездо, пчелиная злая матка,
спи, малютка, в жаркой своей кроватке.