Опубликовано в журнале Новый берег, номер 46, 2014
В стране широколобых тепловозов
В стране широколобых тепловозов
Звезда звенит, за провод задевая,
И пар съедает бледную луну.
Закат обледенелый звонко-розов,
Над ним звезда жужжит как неживая
И вертится монеткой на кону.
Я вышел в ночь. Закат вдруг стал багровый.
Под кроликом намокшим стыли уши
Такси кричали: едем, командир?
Широкоствольные наклонные дубровы
Стояли, как взведенные катюши,
И целили в задымленный надир.
В стране широкополых чернобурок
И на века построенных шинелей
Я счастлив был, но этого не знал.
Сухой стучит по наледи окурок,
Плывет из общепита запах кнелей,
Синеет Грибоедовский канал.
Стихи о русской прозе
1.
Когда природе опостылим
И станем пыль, и станем тлен,
Взойдем, как Жилин и Костылин,
К чечену ласковому в плен.
Кавказ, России остров адский
С чертями в пыльных газырях… —
Крест офицерский, крест солдатский
И мизер в пятых козырях.
2.
Ветер с моря жмет затылок
В шапке черной ко столу.
Рой летучий искр застылых
Рассевается во мглу.
Ой тумане, что туманишь?
— Фыркнул конь, как пьяный еж —
Не обманешь, не подманишь,
Не подманишь, не убьешь.
— Я, туман, тебя туманю,
Сизопер, красноочит…
…Над невидимой Таманью
Птица черная кричит.
3.
— Бабушка, бабушка в чепчике белом,
Чтó шепчете вы тре шарман?
— Цыц, шалопутный! Я занята делом:
Диктую, диктую роман!
— Бабушка, бабушка, зачем ваша челюсть
Зубами торчит изо рта?
— Раб нерадивый построил не целясь,
Каретник Базиль, простота!
— Бабушка, бабушка, не спрыгнёт ли на столик
С вашей щеки паучок?
— Тише, дурак… доведет же до колик…
Тоже нашелся внучок!
4.
Сто тысяч вырванных ноздрей
Плывут по Яику, как цвет весенний.
Тулупчик заячий всё мездрей.
Гаврила Романыч всё вдохновенней.
Кумысный жалостный алкоголь
В крови щекотится, в горле прыгает…
Глядит сощурясь на глаголь,
Где пугачовец ногами дрыгает.
5.
Порскнет дрофка над хазарским шляхом.
Гавкнет перемотанный бердан…
Солнце жарит по чумацким ряхам,
Пáрит по поповским бородам.
Жарко рясам, потно шароварам,
Рушничок под салом намолён.
Где же задевался с самоваром
Дерзкий жид, безмолвный Соломон?
Пэаны и хоры
1. Из Сапфо. Пэан
о сколько мýскулистых груш
и сколько смертно сверкающих синеньких
сколько небритых задымленных кукуруз
сколько сала в газетке
но не ходи на тот конец
обойдись продмагом номер четырнадцать
(директор сарра ефимовна штырь
соленые помидоры мятные конфетки)
девкам не дари колец
все равно их отымет папаша-балагула
и зафинтилит в кабачковое небо
тополя задрожат и вожмут свои ветки
плачут девоньки трое игруш
анимула вагула бландула
истощается вязнущий свет
как будто его как вяз подвязали
а ты не ходи на базар не ходи
с зажатыми подмышкой кошелками
там стригут гречонки кошельки
молдаваны пердят во сне под возами
на тот привоз не ходи
там торгуют из-под мышки котенками
в золотом лишае
с выдавленными глазами
сколько тьмы сколько звéзд сколько роз
ну зачем же настырничать
море шуршит как крепдешин у щеки
сходи-ка лучше выкупайся
2. Хор на юго-восточный ветер
строфа 1
Евроклидон! Евроклидон!
Где ж он, сияющий башнями дом?
Дхни в паруса, льдины размой,
Плыли мы, плыли — пора и домой!
антистрофа 1
Бедный гребец! Бедный гребец!
Сядь у весла, раскинь погребец
Последнюю пыльную флягу допей,
Я подзвучу тебе звяком цепей!
эпод 1
Катит кораблик, не зная куда,
Спящие мимо ползут города,
Компас разбит, сломан секстан,
В снежную мглу глядит капитан.
строфа 2
Евроклидон! Евроклидон!
Парус облей немеркнущим льдом!
Вёсла окуни в золотую смолу! —
Мы не вернемся на родную скалу.
антистрофа 2
Бедный моряк! Бедный моряк!
В дыме изшел последний маяк!
Мачта скрыпит и вздвигаются льды,
Волны восставляют халды на балды!
эпод 2
Катит кораблик в огня полосý,
Шкипер с пушчонкой стоит на носу,
Пахнет спущенкой снежная мгла,
Где ты, Адмиралтейска игла?
3. Пэан вакханок
Мы Орфеюшку úз лесу выманим,
На кайдане на майдан уведем —
Будем сердцем торговать, будем выменем,
Темным печенем, светлым мудём.
Ах мы скверные мы девки базарные,
Мы буханочки, подпаханочки мы,
Мы Диóниса хилосýчки светозарные,
Выползающие, тявкая, из тьмы.
Ох, быть беде, быть беде,
Не берут куркулины Орфеево муде!
Вой, сестрва, пой, сестрва,
Падай, вода нежива-немертва!
Купи, мужичка, мозжечка,
Вот-ко, попробуй с ножичка —
Будет сладко, как цы́гану еж!
А мудей отъешь — запоешь!..
4. Пэан русскому Богу
Бог грудей и ж.. отвислых…
П. А. Вяземский
Славься, славься, русский бог,
Бафомета ты потрёс
И ушел на тихий час,
Передых и передох.
Бафомет ревéт, как бык,
Лапой держится за бок,
Черной кровью облегчась
На качающийся утес.
Русский бог лежит в теньке,
Пьет из ковшичка кумыс,
Бог в особенности ненцев,
Кумыков и черемис.
Бафометчики бегут,
Бафометчину несут:
Где ты, где ты, русский бог,
Мы тебя согнем в дугу!
Русский бог отвел губу,
Груша падает — бу-бу,
Разгибается дуга,
В тапке дрыгает нога.
Дико стонет Бафомет
Потрясает буздыган.
Русский бог лежит в теньке
С «Медным всадничком» в руке.
Славься, славься, русский бог…
И сквозь сон слеза по щеке!..
5. Пэан Наутилусу
Есть морское небольшое животное, называемое Nautilus, или
корабле-образец, который при хорошей погоде выплывает на
поверхность воды, вытягивает из своей спины некоторый род
природного паруса и по ветру как бы едет на воде.
С. С. Бобров. Авторское примечание к ст.
«Херсонида, или Картина лучшего летнего дня
в Херсонисе Таврическом» (1798, 1804)
Рыбы пели, и рыдали,
И вытягивали краткие крыла.
Сверху тени полудённые рядами
Морей полосовали зеркала.
Рыбы-рыбы толстогубы,
Только вы не плачьте и не пойте!
Облаков оплавленные кубы
Спят, как радуга в брандспойте.
Рыбы-рыбы краткокрылы,
Только вы не пойте и не плачьте!
Облаков заплеванные брыли
Оползают по скрыпящей мачте.
Выплывай, немо-кораблик наутилус,
Выдвигай мясной из тела парус,
Кабы этому и рыба научилась,
Взорвалóсь бы море и распалось!
II—VII, 2014
