Опубликовано в журнале Новый берег, номер 45, 2014
***
напрасно в чащобе новейшего века,
как вепри, орём,
в сосуде скудельном ища человека —
как тот, с фонарём…
где снова растравлены древние раны —
пощады не жди.
свидетели — демоны, боги, тираны,
ветра и дожди,
и спящая терра, и адовы круги,
и небо тому —
что не для того соплетаются руки
и не потому,
как огненный столп и снедающий дым он —
во прорве простын.
мужчина — не царь. и не бог. и не демон.
отец он. и сын.
из цикла «в оправдание Годо»
1
обожаю, Годо,
этот август с дырой в стене
со взбесившейся зеленью
с обрушивающейся ниагарой
и тебя,
сидящего к ним лицом
и спиной ко мне —
объегорившего года
с несгораемою сигарой
что-то смогшего, взмокшего
улыбающегося все шире —
где-то там, в ином,
в несомненном мире
2
на полувымершем полотне,
в кинотеатре дней,
все еще вижу среди теней —
день изо дня бледней,
сумрачней день изо дня, немей
мнимей день изо дня, —
вышедшего сухим из воды,
выжившим — из огня,
спасшегося из когтей карги
в кодле полубогов…
все еще слышу его шаги
подле её шагов.
мадригал
1
ни черт уже, ни чуда, ни черта…
теодицея чистого листа.
времён вялотекущая река.
несущиеся мимо облака
[архангельский курящийся кальян].
людской печали море-окиян.
да по-над ней — безмолвие звезды
[безмолвнее безмолвия воды].
2
и потому значительно честней —
уйдя на дно, в обители теней
не прятать глаз под чёрною парчой,
не ворожить над вечною свечой,
и даже чуда — свидеться снискав,
не теребить за тающий рукав,
челом не бить, в толпе не узнавать:
чему не быть — того не миновать.
***
отчалил цирк, а клоун опоздаль…
чьё прошлое — цветной белибердою —
унесено в лазоревую даль
и там умыто розовой водою
переодето в лёгкое пальто
любовно перевито лентой алой
да золотом полдневным залито
да зеленью подбито небывалой
да белизною стираного льна
на сквозняке трепещуще… и только
mein Sucht, mein Gott, — спокойна и сильна.
и взгляд — как сталь.
и безупречна — стойка.
***
это такой тотем:
в тему, как в раму, вправлен
тот, кто любим — и тем
самым уже оправдан.
славою облечён,
вызолочен, увенчан.
любящий — обречён,
немощен и увечен.
хоть и цвести рождён —
как непорочный овен —
связан и осуждён
и без вины виновен.
/клочья да колтуны…
да опасений сонмы…
дни его сочтены,
ночи его бессонны,
мысли нестроен ход,
спич неудобьсвязуем…/
и, в отличие от,
любящий — пред-ска-зуем
молитва
Господи, тормозни его
мимо не проведи
Господи, тряхани его
Господи, пробуди
Господи, две ноги его
вынуди не дрожать
Господи, помоги его
Господи, удержать
Господи, отрезви его
Господи, огради
Господи, оторви его
клюв от её груди
Господи, сотвори её
каменною скалой
Господи, убери его
Господи, с глаз долой
жизнь
этой крале — явно не ко двору,
наломав откровенных дров,
пораззявив радостную дыру
со дресвою её даров, —
отожжёшь, как водится, от души,
живопишешь её фасад
[для блезира путая падежи]
и какой-то цветущий сад,
и бeзе облаков её, и планет
многоцветное монпансье…
и озвучишь всё, чего нет и нет.
и добавишь в её досье…
ибо въяве — сроду не оживет
ни подвал её, ни чердак,
ни цветущий сад, ни слепящий свет.
потому что это — не так.
и такая в тебе стыдоба, плейбой,
a по обе, браток, байда —
где же запросто скажешь «люблю» — любой.
кроме той, которую — да.
ибо то, что так — искони оно
за печатями за семью.
смехотворно. мелочно и темно.
[отведи глаза, отвернись к стене]
не-сказанно. не-изреченно. не-
о-пи-су-е-мо.
мать твою.
***
вынув перо и приняв во внимание
то-упадание-то-отжимание,
пол твердокаменный, жар костнотеменный
срам бурнопламенный, дождь кратковременный
или какое другое хорошее
[плесенью сочной по ходу поросшее]
для наблюдения вне обладания —
вроде худого ведра мироздания,
внемже июля байда подслащённая,
внейже пилюля на дне позлащённая —
мнимое марево чудотворения
[c пенкой вранья вместо банки варения],
чахлое соло иного растения,
как эпистола сего запустения,
чистое поле, как Леты прелюдия —
вывести прописью:
смертно мне, людие…
***
Господа не убояся,
где-то в дверях застревая,
в цепком объятьи вияся,
певчее горло срывая
/не андромедою в узах —
гидрой из расы игривых/ —
зрящую небо в алмазах,
жрущую персть в перерывах —
жарь боевую подругу,
но не лишай её чести
вечного бегства по кругу
/сам оставаясь на месте/ —
путаться в думах и в звёздах,
губку припудрив и буклю…
став ей — и гумус, и воздух.
чтоб превратить её — в куклу.
***
пока ещё не прянула с карниза
твоя словоохотливая муза
и музыка ещё не умерла —
превознося в оффтопе эпатажном
на ломаном её пятиэтажном
эмпирики кривые зеркала,
маяча в полутьме оконной рамы,
по мере развлекательной программы
немея — понемногу понимать
[физкультпривет феллини и эвклиду!]
что всё же предпочтительнее взгляду
не полотна расплывчатая муть,
не пестрота окрестного пейзажа —
её высот устойчивая сажа,
чарующая эта чернота
всё более сужающейся щели
[не уточняя — в частности, вообще ли],
неведенья последняя черта…
что ранее — пролистывая — с тою
[по сути безупречной] частотою
в ноль целых ноль десятых мегагерц…
где как обрубок мечется овечий,
едва заслышав голос человечий,
твоё большое любящее Herz.
