Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 42, 2013
– Дух наш бездомен, дух наш
беззлобен,
Но мы зовем тебя горачо в
Гомель-Гомель, Жлобин-Жлобин,
Рогачев-Рогачев-Рогачев!
Мы тебя выженим,
мы тебя выщеним,
Мы тебя в небочко наше упрем
За этим подъяблонным, за этим подвишенным,
Звездами высушенным Днепром-Днепром.
– Дух ваш бездомен, дух ваш
беззлобен,
Что ж вы зовете меня горячо в
Гомель-Гомель, Жлобин-Жлобин,
Рогачев-Рогачев-Рогачев?
Плачь, моя
девочка, плачь, моя бабочка,
Вот я, твой дерзкий внучок –
Гретая колбочка, битая баночка,
Жизни на ломаный пятачок.
В банке с колоннами маком
рублевым
Ты на ночь меня опои,
Но не взойти мне, ибо изблеван.
И прадеда не вернут мне паи.
2. Бамбергская элегия
Копченые розы дымятся
сквозь ливня сквозной изумруд;
уже им не домыться, уже им не домяться,
они раньше ночи умрут,
но пока облетают по низким аллеям
в жующие щеки крольчат.
сейчас мы оголеем, сейчас мы околеем, –
их безмолвные губы кричат;
над ними смеются безмолвные боги,
на полых дорожках дрожа,
блестят их треуголки, трезубцы, треноги
в полуполосках дождя,
животы их и груди лоснятся
сквозь небес полосной
изумруд:
пусть лестницы им снятся, уже им не подняться:
они никогда не умрут.
3.Улисс вернулся в Лиссабон
I
Над гранью мира облака
Взошли, кроваво-сини,
И звезды, бледные пока,
С усишками косыми,
Пошли двоиться и нырять
Над расслоенной бездной,
И сбросил ветер свой наряд
На руки мглe бесслезной,
Когда же месяц-салобон
Пристроился к кортежу,
Улисс вернулся в Лиссабон
По дну сожженной Тежу –
II
Жует вино, грызет рачков,
Глядит в огни ночные,
Тени выходят без очков
На паперти речные,
Но он не слышит тишины,
Сочащей скорбь мирскую,
Из черных пальцев сатаны
Сосет он соль морскую,
И всё лиловее вода
Под ало-сизым валом…
Что ж, он вернулся не туда,
Откуда уплывал он.
4. Ленинград, речной порт
пахнет
ворванью пышет вырванью
прыщет взвесью мазутной с Невы
слюнку выроню слезку выровню
по углу обливной синевы
по-над кранами черны вороны
по-над вранами месяц младой
облака ими заполночь ораны
и засеяны мертвой водой
запалю сигаретку овальную
стрельну спичкой в небес
уголок
бог возьми нас на баржу навальную
рассевать по реке уголек
5. Вагнер в Иерусалиме
Косный Вагнер над Геенной
В люльке огненной когтист:
Дым слажёный, сор сожженный
Ноздри жадные коптит,
Шум разлаженный, гул разглаженный
Трубной тишиною мгновенной
В жёрло падает, как птиц.
Над воротами Давидовыми
Тихий Вагнер пролетал,
Над воротами над Иродовыми
С диким Гоголем гоготал,
В желтых сумерках над Яффскими
Клейкой тенью клокотал,
И над Новыми, халявскими,
С серым кайзером витал.
Над Дамасскими воротами
Изгибался с поворотами,
И у Львиных в пар подлунный
Вдруг взмывал, как лунь бесшумный.
Над Златыми, над забитыми,
Пролетал, туманя взор,
Над Навозными сворачивал
И домой – в палимый сор,
В трубную тишину военную
Над невидимой Геенною.
…И так он второй уже век кружит
–
И слева жид, и справа жид.
Стихи о русских песнях
Пароходная песня
1
сколько бы к дому ни плыли
ближе не делался дом
стлались железные пыли
над антарктическим льдом
слались тревожные радио
и зависали в ночи
над океаном индийским
будто бы смерти лучи
сколько мы к дому ни плыли
дальше всё делался дом
красными крыльями крыли
желтое море как дым
сплавленной крови корица
стлалась в железных морях
сами взорвали «Корейца»
нами затоплен «Варяг»
2
братское небо обратная твердь
утлые волны как облые горны
эй господин пошевеливай смерть
парус потягивай чорный
я угодил из гудящих афин
с круглого театра избитых ступеней
в братское поле где филин и финн
дрогнут в сугробах взаимных сопений
и убежал по заржавой
лыжне
к снулым русалкам на братское море
и надо мной выдыхали в огне
горние горны последнее горе
3
За Морской и за Тверской,
За Елисейскими полями
Ворон едет воровской
На раздымленной на паяльне.
Тьма засияла за старой
Белой ночью, спелой водой –
Где-то за Нарвской заставой
Парень идет молодой.
Далека ты, путь-дорога,
А проедешься за миг.
Дорога ты, недотрога,
Но мы дотронемся за них.
Три элегии
1. Сентябрьская элегия
…тьм и мгл…
Михаил Еремин
Я был твоим ночным песком
И шел по стеклышку пешком
В песок земной.
Ты не ходи за мной
По блеску надломленных игл
В сухое море тьм, в глухое море мгл,
Сквозь корневищ осклизлых промежутки
Шутить со смертью шутки.
2. Ноябрьская элегия
я был твоим нощным
песком
бегущим по небу пешком
(скребущим окна что подстыли
свечением двойным) – в пустые
коры коробочки лежать –
да и куда же ему еще бежать
в том небе – спящем?
там только золото ночей
горит горе как бы огнь ничей
там птицы мертвые на сворках
там звезды в раздвоённых свертках
и я и я там – нощной песок
во мгле этих стёкол и досок
по склонам тех стекол и досок
соря трухою из папиросок
горящей – бегу
а ты не спи
моя душа
я швыдко пробегу шурша
простым песком в двойном окне
и ты забудешь обо мне
3. Другая ноябрьская элегия
что-то сделалось с глубиной
с тёмно вздыхающей голубизной
промежду холмами –
вечер сплетается лубяной
ветер катается ледяной
и месяц поблескивает стальной
в подгрудном кармане
и резать он будет и будет он
бить
всё равно тебе любить
сколько хватит
жидкого сердца и плоской луны
каменной крови едкой слюны
пока глаза твои солоны
и ветер на одном коньке катит