Маленькие элегии
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 42, 2013
маленькие кантональные
элегии
1
где озеро предгорья облизало,
как будто шоколадные они,
от зноя осовелая лозанна
бросает в воду сонные огни,
скользит кораблик по кисейной глади,
вода едва колышется, лучась,
и мы парим в небесном вертограде,
от всех скорбей свободные на час…
2
ни кармина с охрою, ни сурика,
воздух синь и зелена вода,
и уже рукой подать до цюриха,
где дома стоят, как невода,
вдоль реки гуляки бродят праздные,
и летают ангелы тайком,
и касанья рук огнеопасные,
и до счастья полчаса пешком…
3
мы встретимся когда-нибудь в
июне
на озере в горах, где год как век,
в бриенце, может быть, а может, в
туне,
топониму не важен имярек,
уходит вверх зубчатая дорога,
пейзаж вбирает смертных целиком,
и кажется, что мы одни у бога
под млечным небом, горним молоком…
маленькие среднеевропейские
элегии
1
какая жизнь,
такая и погода,
на всём печаль и гиблая зима,
майор мальбрук, вернувшись из похода,
весь месяц пьёт, чтоб не уплыть с ума,
ни в мыслимом, ни в зримом нет отрады,
вот-вот падёт последний бастион,
и пустоты безвидные отряды
ворвутся в сердце с четырех сторон…
2
за неделю
устал энтомолог,
губы сомкнуты, брошен сачок,
призрак ночи голодной, как молох,
в равнодушный вползает зрачок,
весь отряд человекообразных
по случайному слову возник,
людям-бабочкам нравится праздник,
энтомолог не смотрит на них…
3
дождь начался во вторник, а
сейчас
четверг, и хлеще нет кордебалета,
разбухло время, тлением сочась,
тронь циферблат – и разольется лета,
но нам ли внове быть в небытии
зеркальной жизни, на широтах этих,
где руки в круг сплетенные твои
сильнее тьмы и в самых гиблых нетях…
4
ко всему человек привыкает –
даже к осени полуживой,
по утрам в эмпиреях витает,
говорит по ночам сам с собой,
что спине с непривычки щекотно,
что к себе прирастаешь с трудом,
что ему улыбнулся сегодня
встречный ангел на небе седьмом…
маленькие поднебесные элегии
1
одинокому взгляду негде
остановиться,
говорил бо фу, разливая чай,
разве что пугливая прилетит синица,
приютит бездомного невзначай,
мысль – единственное прибежище человека,
утром все мы сироты, даже и в парче,
говорил он медленно, смерть – всего лишь дверка,
и синица прыгала на его плече…
2
посох, поводья, подводные
корабли,
птицы железные, облачная плерома,
что ж, очутиться за тысячу ли
можно, не выходя из дома,
тихо бо фу бормотал, убавляя свет,
ты далека, но память полна свеченьем,
сущее неделимо, и ближе нет
в мире двоих за чаем своим вечерним…
3
пепел и
персть – а другой и не будет пищи,
нет воронью поживы, не вьется тучей,
ищущий обращается в то, что ищет,
большая часть пути – это сам идущий,
думал бо фу, если мысль – то река, то лодка,
что ею движет – солнечный взгляд с порога,
утренний золотистый пушок у локтя,
голос пророка, небо в глазах пророка…
памяти о. м.
1
провела зеленая болтушка
шелапута щуплого щегла
нашептала шалое на ушко
всклянь шального шельма
оплела
он в скворешни вешние поверил
в молодой лазури заплутал
заглядевшись как воздушный беринг
расправляет в небе млечный трал…
2
в ширь
зрачка небесная баклага,
облака медвяные и львы,
и капель калёная, и влага
на губах, и глыбы синевы,
улыбайся всей москвой-рекою,
полной волгой счастье зачерпни,
оком сердца, лакомой окою
полушарья черепа чини…
маленькие московские элегии
1
ложится всклянь
безвидный этот снег,
нет-нет, не снег, не всклянь и не ложится,
в твоей руке – она прозрачней всех –
не крест, а лжица,
синеет воздух нового замеса,
громоздкое пространство полусна
смещается и уступает место
тебе, весна…
2
и вот она, в дымке и дыме,
и дымке, больше не ворчи,
где междометьями одними
бормочут черные ручьи,
где сложные и назывные
текут в чистовики на свет,
и почек пули разрывные,
и снег, сползающий в кювет…
3
пока она расчёсывает волосы,
зелёный лиловеет виноград,
дожди шалят по всей москве и в области
под возгласы сияющих наяд,
промоклому в эклоге нашей голубю
недолго гулевать у этих вод:
вот-вот, смеясь, она закинет голову –
и взгляд о взгляд воспламенится влёт…
4
как в тишине, стирающей границы
со всем, что есть, лучу скользить легко,
меняя цвет ванили и корицы
вечерних глаз на чай и молоко,
без новостей не различимы даты,
зато оттенки времени видны,
движенья рук нежны и угловаты,
и все на свете вынуты винты…
маленькие южноевропейские элегии
1
синь озера, и красный вертолет,
и городок неспешный десензано,
где арка виноградная встаёт
смарагдовым подобием сезама,
ты лилию бросаешь: на, возьми,-
как дар блаженный духу, но не телу,
и стрелки замирают на восьми,
спохватываясь лишь через неделю…
2
ни о чем не будем горевати –
что желать, каких еще наград:
в езоло скрипучие кровати,
шум прибоя, виноградный взгляд,
здесь, на адриатике зеленой,
каждый день как праздничный обряд:
блик на коже, влажной и соленой,
скрип кровати, черный виноград…
3
на запястье тоненькая вена,
ресторанчик "почта" в двух шагах,
пять минут от стрезы до бавено,
чтоб зажечь румянец на щеках,
а в бавено облака, что пимы,
млечный путь, встающий из воды,
и к утру почти не различимы
в синих кущах легкие следы…
4
клекот волн,
тела, от зноя снулые,
начинают сиквел годовой,
в старой ницце улочки сутулые –
задеваешь звезды головой,
оттого и взгляды здесь не пристальны,
что в зрачок впечатана лазурь,
пароходик, отходи от пристани,
увози с собою хмарь и хмурь…
5
овечьи загоны в версале,
прозрачный весенний простор,
здесь музыку в камень врезали,
слезами кропили раствор,
в кафе у смешливой хозяйки
приправлены волосы хной,
и счастья неясные знаки
на майской лазури двойной…
6
что оставят нам улочки эти –
сен-лазар, линуа, боже мой,
пару солнечных в сердце отметин,
да кораблик на сене льняной,
ухнет колокол глухо, как филин,
ты склонишься впотьмах надо мной,
виноград из небесных давилен
губы выкрасит в пурпур хмельной…
конечная
когда-нибудь мы выйдем на
другой
чужой и незнакомой остановке
и поплывём над пылью и травой
внезапной удивлённые сноровке
и станет ночь
где звёздам нет числа
и поведут нас по небесной бровке
проводники без тени и чела
и ангелы в глухой экипировке
и мы войдём в необозримый зал
как будто внутрь гигантского кристалла
смотри ты скажешь всё чем ты не стал
смотри отвечу всё чем ты мне стала
как будто нас вселенная прочла
и странную устроила затею
смотри ты скажешь вот и смерть прошла
смотри отвечу вот и свет за нею
здесь будут наши горести и сны
здесь будут вёсны и печали наши
и это всё положат на весы
и покачнутся медленные чаши
и чей-то голос жолт и нарочит
произнесёт вердикт за пылью млечной
конечная водитель пробурчит
и мы очнувшись выйдем на конечной.