Опубликовано в журнале Новый берег, номер 38, 2012
Стихотворения
[декларация 0 (ceci n‘est pas une pipe)]
я люблю филологическую поэзию
я люблю филологическую критику
я люблю филологов
(даже спал с некоторыми)
это не шутка
способ их отношения к миру
их абстрагирование от многих вещей
кажущихся и мне неприятными
некая их внеположность суете
воспринимаются мною как род эскапизма
а я не знаю ничего на свете
прекраснее эскапизма
нет я не филолог
нет я вообще никто
но я слушаю их беседы
не понимая половины слов
и только догадываясь об их значении
по латинским корням
мне не только не кажется отвратительным
употребление ими птичьего языка
для общения между собою
в чём их всегда упрекают
дескать так они отделяют себя
от профанов
мне кажется жизненно необходимым
отделиться от профанов
во всяком деле
нефилологи несомненно со временем вымрут
в ходе естественного отбора
и я принимаю и приветствую это
как сто лет назад некто приветствовал
грядущих гуннов
в заключение данного сообщения заявляю
что пишу его в здравом уме твёрдой памяти
находясь в москве
на станции метро войковская
в этом тексте нет иронии
в этом тексте нет сарказма
в этом тексте нет двойного дна
это не трубка
[повесть о]
они отрезали маресьеву ногу
они посвящали маресьева богу
но бог эту жертву отверг
и вот он ползёт через кровь и блевоту
кругом гомонят отмечают субботу
ему же — великий четверг —
день хлеба и рыбы и чистого гнева
геройской звездой пробивается слева
мерцает и светит во тьму
и шепчет ползи по лесам и полянам
сигналь за тобою ползущим полякам
что хрен им а не кострому
когда он поёт о широком просторе
мы видим его через дырку в заборе
в жуках пауках и траве
без ног и без рук словно стыдное что-то
тележка его как модель самолёта
и месть у него в голове
нам взрослые дяди сказали глядите
и мы замолчали наивные дети
смотря на взметнувшийся прах
на родину эту мечту и зазнобу
на горнее небо на дольнюю злобу
на крест у него в головах
[николае]
вот
он
летит
с вышины,
лист листом.
вот он
лежит у стены
вниз лицом.
в тихом прокуренном дне.
дым к виску.
словно бы только что не
наверху.
жгут полутрупы свобод.
пишут крах.
ставят воздуховод
в головах,
чтобы гудело хитро
(ветер, вей).
чтобы дышало метро
всех червей.
так —
шестерёнки к цветам,
дни примет —
всё происходит и там,
где вас нет.
где и простуженный след
из вчера
гасят
неловко
как свет
в семь утра.
[***]
это нужно
чтобы закрыть глаза
накануне святок и прочих коляд
чтобы укутаться в небеса
в их старый халат
чтобы ещё ворча
но уже погружаясь в покой
идти вдоль медленного ручья
на картах названного рекой
слышать звон далёких лопат
впитывать сон полей
качать на ладонях верхний и нижний парк
решая какой тяжелей
это нужно
чтобы нелепый спор
прекратить ещё до зари
воду согрей
приготовь раствор
в шприц два кубика набери
[спам]
“вас зовут автандил иванов
вы любитель джинсовых штанов
и сторонник подрыва основ
через месяц вас вышлют под лугу
через два вы замёрзнете в зимней степи
из источников близких к Великому Югу
мы узнали ваш адрес айпи”
[***]
это не сотворения первый а лишь зимы
побереги нервы тебе на поезд к семи
на фестиваль позвали типа помнять и ждуть
иногда помогает пожевать что-нибудь
это не рак лёгких это ветер в лицо
когда одного вдоха хватает на всё
на с высокого неба во внутреннюю тюрьму
на под ничьим снегом идти одному
падает с неба дивным северным серебром
капитан очевидность пятнадцатилетний как ром
падает улыбаясь будто флаг корабля
медленно укрывая все города и поля