Стихи
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 36, 2012
Путевые заметки
Стихотворения
* * *
приходит на почту и говорит: письмо,
я, говорит, письмо, положите меня в конверт,
поставьте штемпель сиречь клеймо,
запечатайте сургучом, отправьте на этот свет,
пусть она прочитает от кончиков и до сих
безнадежных пор, что такое воздух, вот здесь, что такое твердь,
и докуда жизнь, и откуда весь мир изник,
его кладут в конверт и отправляют летать, лететь…
маленькие тосканские элегии
1
флоренция встречает не вином −
цветным бельём под окнами и скукой,
в ней столько смерти, что любой бином
невыносимой кажется наукой,
но поздней ночью, в час, когда твоя
ладонь прозрачней, чем весенний стебель,
она раздвинет скобки бытия
и возведёт в немыслимую степень…
2
пока зима медлительней гусыни
вливает время в полые бокалы,
горят окрест безумные бекары −
листвы калёной выстрелы густые,
дрожат лучей лиловые бутыли,
летиция, у нас чужие лица,
лети, снежок, пока ещё летится,
живи, дружок, пока не разбудили…
3
вермееру, и счёта нет потерям,
и холодно, и хочется домой −
на свежий холст или в стеклянный терем,
над медным гентом из чужого сна
парить, парить вне времени и плоти,
пока художник и его жена
бредут сквозь дождь по via matteotti…
4
не руины рима, его гробницы −
поцелуя свежесть и розы алость,
по утрам к их окнам слетались птицы,
и такая музыка начиналась,
что во льдах затягивались торосы,
стены вздрагивали в глухой валгалле,
и глаза их были огонь и росы,
полыхали, пели, благоухали…
5
в тоскане дождь, и всё наискосок −
и жизнь, и смерть, и мы на волосок
от них в двойном блаженном полусне
скользим по зыбкой светополосе
к иным пределам, к пепельным полям,
в тоскане дождь − и время пополам,
и целое из этих половин
ни здесь, ни там не склеит ни один…
* * *
человек по небу скользит, что буер,
он почти бесплотен, он точно взвесь,
новых писем нет и уже не будет,
потому что писем не пишут здесь,
потому что мыслью окликнуть друга
много проще, дольше лететь стреле,
а в калуге − ночь, и зима, и вьюга,
и пирог с антоновкой на столе…
* * *
мизантропия, немногое из того,
что есть вешнего в человечестве,
пусть пылающие истово
и получат заём у вечности,
пусть увечности розоваты вычеты,
а у внешности вряд ли разовы,
гоголёк ли, гоголь, чего не вычерти,
всё равно останемся дикобразами…
маленькие элегии острова сан-мигель
1
открытка с видом фурнаша, лагоа
де фого, бугенвилии в цвету,
ни замысла, ни помысла благого
на этом удивительном свету,
потеки лавы, каменная сажа,
так ясно днем, так по ночам черно,
и мы с тобой здесь только часть пейзажа,
лишь часть пейзажа − больше ничего…
2
и пока на всех небесных, на всех земных
языках, на всех подземных и всех подводных −
за лишенных речи, за скромников и заик
океан бормочет об этом в полночных одах,
ты снимаешь платье, и в небе второй пилот,
о другой подумав, на землю глядит хмелея,
набегают волны, и вновь океан поет
в честь святого варфоломея…
3
спать в комнате, где океан так близко,
что хлеб и кожа солоней к утру,
и дивными цветочками франциска
перемежать полдневную жару,
мы жили здесь, что фауна и флора −
вне времени, но даже по ночам
брат-колокол с прибрежного собора
напоминал о каждом часе нам…
* * *
плети лозы предзимней, осипший поти,
где это всё теперь, отзовись, фита,
ветер хтонический, хлам, тихеан без плоти,
девять имён твоих, девять времён, вода,
чем зпт, ничем тчк, пластами
хлопковый холод, хлыст, муравьиный страх
песни железные петь деревянными голосами,
каменную нежность удерживать во стеклянных руках…
* * *
стоит человек у порога,
стоит и не может войти.
его обуяла тревога,
он сам у себя взаперти.
так ветрено и одиноко,
так холодно в мире ему,
и мысль, не вместившая Бога,
приемлет последнюю тьму…
две маленькие венецианские элегии
1
вот зёрен горсть венеции-голубке,
присевшей у лагуны голубой,
где свет ночует в облачной скорлупке
медвяной, льдяной, солнечной, любой,
где будущего с прошлым перестуки
не различимы в зелени скупой
и чудеса не требуют уступки
у разума, и голуби гурьбой…
2
бессонница в венеции весной
неспешней римской и куда безбрежней,
здесь гондольер с улыбкой развесной
увозит в ночь останки жизни прежней,
здесь времени слоистая слюда
мерцает, словно знак благоволенья,
и мы парим друг в друге, как вода
парит в воде во время наводненья…
* * *
он говорит говорит я дал тебе алфавит говорит я дал тебе мир и меру
время я дал тебе говорит и всякую мысль и свет наделил тебя сим и тем
ты из тыщи тыщ нищете чету на щите тщету утвердил возлюбил химеру
падаешь падаешь в персть человечью млечью внечеловечью темь
александрийские библиотекари чащи чаши чаны черного молочая
рыб уже гласных нет и согласных птиц последний корчится козодой
буквы такие маленькие а жизнь такая большая
он говорит говорит говорит и гасит гасит звезду за звездой…
* * *
они оборачиваются и видят: осенний сад,
кувшин с молоком, простой деревянный стол,
и двое, которых уже не вернуть назад,
в обнимку бредущие в синий небесный дол,
они оборачиваются и видят: весенний сад,
стеклянные руки смерти, пустой кувшин,
и двое, которых уже не вернуть назад,
бредущие обок, земных не тревожа глин,
они оборачиваются и видят: небесный дол…